***
Билл хотел домой. К маме, к папе. «Пусть даже они меня не любят. Только не здесь, нет» «Они же должны меня забрать. Мама, пожалуйста!» Ну уж нет, просто зажмурься — и все исчезнет. «ТАК НАДО» — стучало в ушах. «Пусть все будет как прежде, прошу. Джорджи…» — У тебя все хорошо? — женщина легонько дотронулась до плеча темноволосого мальчишки, что застыл посреди коридора детского дома, будто оцепенел. Да, именно это она и спросила у него. Так много боли в этом вопросе. «Все ли у меня хорошо?» И ещё в этот момент ты осознаешь, что у тебя никогда не было всё хорошо. — Родители сдали меня в дед-дом, моего брата убили. И я просто ненавижу это место. Как думаете, у меня все хорошо? — глаза наливались горькими слезами. Билл бросился во двор и бежал изо всех сил, с явным осознанием, что никому не нужен. Его бросили. Да. Как драную кошку. Он уже знал, где можно пролезть в заборе, что ограждал здание. Осталось вот только понять, черт подери, куда ему бежать?***
Поезд цирка остановился, и Биллу потребовалось всего несколько секунд, чтобы проскользнуть незамеченным и отправиться на то самое место, предварительно бросив рыжей подруге: «Я скоро вернусь». Холодные капли дождя мерно стекали по его черному дождевику, который он успел накинуть, а раскаты грома били по ушам. Вложив максимум сил, он довольно-таки быстро добежал до нужной дороги, что становилась будто бы длиннее от тумана, и, вдохнув больше опаляющего кислорода легкие, встал на край моста, балансируя. «Я и вен до сих пор не вырезал, и не прыгнул под поезд, а значит всё просто супер». Как только закончится дождь, уйдут все твои грустные мысли. С памяти исчезнут печальные воспоминания, и ты, впервые за несколько недель, улыбнешься.***
Пахло сыростью, вот только слово «свежесть» совсем не подходило, дышать было тяжело. Стоял туман и начинало понемногу темнеть. Сжавшись в углу возле моста, он смотрел, как размеренно капает вода, стекая по перилам, и смешивается с остальной ее частью. Кап-кап-кап. Гулко, близко, но так далеко от него. Вся одежда Билла насквозь промокла, в кедах собралось доброе количество воды, что при каждом нажатии на подошвы выдавало тихое «шлюп». Тело дрожало, он обхватил колени руками, но, кажется, холода совсем не чувствовал. Все как-будто потеряло смысл, а выйти из этого транса ему помогло бы только: «Вот и Джорджи! Билл, иди сюда, мы нашли его! Он жив! О Джорджи, мы так о тебе беспокоились…» Но этого не случится, как бы Билл того не хотел. «Ты сидишь здесь и хочешь только ждать, ждать до тех пор, пока ждать уже будет нечего». На том конце моста послышались тихие шаги, это был парень. И даже несмотря на расстояние, Билл смог разглядеть: на нем был длинный черный плащ и большая шляпа, она почти не давала разглядеть лицо, но хитрый прищур слишком уж бросался в глаза. Молодой человек подошел достаточно близко и застыл. Мальчишка был похож на брошенного котенка, весь такой забитый и загнанный. Не поднимая глаз на незнакомца, он утер дорожку слез. — Хотите спросить как у меня дела? Или, может, почему я здесь сижу? Парень ухмыльнулся, присаживаясь на корточки перед Денбро. — Такой маленький… — незнакомец поправил шляпу, и теперь она немного открывала его глаза, а также красную челку, спадающую на них. — Ты не должен шататься по улицам в такое время, знаешь? Может… — он пожал плечами, — может ты пойдешь со мной, Билли? Он вскинул на него удивленный взгляд. То, что этот, к слову, абсолютно незнакомый, человек знал его имя, немного пугало. — У меня есть цирк. Там столько сладкой ваты, разноцветных шаров и других удивительных вещей. Все, что пожелаешь! Ты любишь сладкую вату, Билл? — Да, — ответил он робко. — Все, что захочешь. Я научу тебя ходить по канату или, может, ты станешь акробатом? — его серебряные глаза изучали лицо. — Ты не будешь одинок, обещаю. — добавил он, рукой касаясь мальчишеской челки, что спадала на глаза, и чуть заправил назад. Ребенок ощущает заботу, это важно, тревога и подозрение немного уходят. Вся эта ситуация была более, чем просто подозрительной. Абсурдной? Что если это он убил брата? Хотя, какое уже дело. Даже если так, он будет с Джорджи. Билл не хотел оставаться один. — Пойдем со мной, Билли? — и протягивает ему руку. Вот она — надежда. И он так доверчиво вкладывает свою ладонь в его, чужие пальцы сжимаются, заставляя кожу ощутить чужое тепло, такое важное сейчас. Парень помогает подняться и слабо обнимает ребенка. Билл прижимается крепче, немного смущаясь, тянется к такому неправильному, он закрывает глаза, чтобы подавить внезапное головокружение. Когда-то мама говорила ему, что незнакомым людям доверять нельзя, там было еще что-то вроде: «Дает конфетку — не бери. Открыл дверцу машины — не садись.» и все в духе: «Улыбнулся — беги. Подошел — беги. Хватает — кричи. Но никогда не доверяй». Сейчас же Биллу казалось, что только ему и можно было доверить себя. Он запрокидывает голову, в немом желании спросить имя, и парень улавливает это движение, опережая. — Роберт Грей. Когда закончится дождь, солнце взойдет в твоей жизни. «Я дышу…» Дождь кончился?***
Через день после первого циркового выступления Билл отправился в магазин за его любимыми вишневыми леденцами. Дверь негромко открылась, колокольчик звякнул, оповещая о новом покупателе. Билл прошел внутрь магазина, вдоль прилавков, и, неудачно завернув за угол, столкнулся с каким-то парнем. Банка пива выпала из его рук, разбрызгивая свое содержимое по поверхности пола и на джинсы юноши. — Пидорас, — выплюнул, толкая Билла плечом. И вроде даже нагнулся было, чтобы поднять пустую банку, но пнул ее ногой, тем самым отшвырнув от себя. Сделать выводы о его «прекрасном» настроении было несложно. Стоило лишь взглянуть парню в глаза, как сознание моментально подкидывало очень хорошие идеи вариантов ухода от конфликта, которые Билл, судя по всему, успешно проигнорировал. — Ты что ли жизнью обиженный? — А ты, я смотрю, больно умный? Таким здесь рты быстро закрывают, так что особо не мужайся. — Ты мне угрожаешь? «Что ты делаешь?!» — кричало сознание, но Билл не слышал. — Нет, ты что? Я просто предупреждаю, — парень довольно мило оскалился. — Но с большим бы удовольствием выбил тебе зубы! — Ярость уже подошла к горлу, когда колокольчик на двери вновь оповестил о новоприбывших посетителях, и в магазин зашли два шумных подростка. — Ричи, эта игра в прокате уже два дня, ты в любом случае не будешь первым, кто опробовал, — они подошли к ним и ненадолго застыли, — в нее. — Закончил светловолосый кудрявый юноша. Взгляд упал на парня, которого он видел в цирке. Внутри что-то дрогнуло. И что было не свойственно Стэну, даже неожиданно, он заговорил вновь, закатывая глаза. — Господи, Генри, да ты ведь его даже не знаешь! Тебе самому-то не надоело? — Монашка, а тебя вообще хоть кто-то спрашивал? — тот обернулся, всплеснув руками, — Иди куда шел и не лезь не в свое дело. — Оставь его, Бауэрс, — его проигнорировали, и он схватил Генри за плечо. Тот закатил глаза, чокая языком. — Да еб твою мать, какой же ты тупой! — Генри резко развернулся, замахиваясь и отточенным ударом попадая прямо в нос. От неожиданности, Урис свалился на пол, затем поднес руку к лицу, ощупывая, и завис взглядом на кровавых разводах, что размазались о пальцы. Хулиган уже направился к выходу, задевая Билла. И напоследок полушепотом бросил: «Попадись мне еще» — Блять, — Тозиер не выдержал. — Иди отсоси у своего папаши, козел. — добавил он, обращаясь уже к Бауэрсу, но тот лишь вскинул фак, ухмыляясь. Денбро замешкался, руками нащупал и схватил рандомные ватные диски с полки, тут же разрывая упаковку. — Черт, прости, это из-за меня… Ты не должен был. Спасибо…— тараторил он, а затем все же подал ему руку. — Я Билл. Урис немного неуверенно покосился на нее, но вложил свою, второй прикладывая вату к носу, что наполнялась алой кровью. Выглядело забавно. А их руки держались друг за друга дольше нужного времени. — Стэн, — он постарался мягко улыбнуться. — Не переживай, я сам только что нарвался. Впрочем, я уже знаю тебя. Видел на цирковом представлении и это было просто нереально. В какой-то момент Стэн показался Биллу крайне утомленным, словно недолгое общение с Генри Бауэрсом отняло у него все силы. — Надо радоваться, что это был всего лишь кулак, а не нож, с помощью которого смог бы тебя зарезать. Воодушевляюще, Тозиер, слов нет. Билл обратил внимание в его сторону, и тот добавил: — Да, чо кого, я здесь? Величать меня можно Ричи. Ричи Тозиер, — парень театрально поклонился, представляясь. — Приятно, — ответил Билл, и взгляд его упал на леденцы, которые он благополучно заныкал в портфель. — Что? Покажите мне хотя бы одного человека в этой дыре, который действительно следил бы за порядком, — кинул он на вопросительные взгляды новых знакомых. Кровь все еще обильно шла, и Стэн пока никак не мог ее остановить. — Ты в порядке? Голова не кружится? — Не сильно. — Как нос? — Кажется, он его сломал, — Урис не знал наверняка… — Тебе до дома далеко? Билл заботливо за локоть вывел пострадавшего из магазина. В то время как Ричи успел ненароком прихватить на выходе Chupa Chups со вкусом апельсина. «Тогда это за недосчитанную сдачу» — объяснил про себя парень. — Ну так, достаточно. Я бы не хотел появляться перед родителями в таком виде, — он задумчиво хмыкнул, добавив: — От этого только больше проблем будет. Тут Билла осенило. Золотая голова! — Слушай, цирк же недалеко, давай я отведу тебя туда, ух… — и обратил внимание на то, что кровь и не собиралась останавливаться. — Потому что это, — указал он пальцем. — нужно привести в норму. Телефон Ричи издал какие-то странные звуки, после чего он приложил трубку с уху: «Да, хорошо. Я понял. Но…*вздох* Да, я иду». — Стэн, это Мама… — Все в порядке, принеси ей лекарства уже. Это всего лишь нос. — Да, идет, — Ричи мягко ему кивнул. — Ну всё, всем адьос, персики. Он помахал рукой в прощальном жесте и пошел в сторону другой улицы. — Пока, — Денбро выдержал паузу, пока тот скроется. — Он забавный.***
Быстрым шагом ребята преодолели расстояние до трейлера Беверли, эта же «гримерная» являлась личной комнатой каждого. Своя собственная маленькая квартира, так сказать. И если у многих цирковых артистов такое жилище не отличалось по сути ничем от городских квартир, то в данном случае было не так. — Бев, у нас ЧП! Я не один. Рыжеволосая девушка вскинула на них удивленный взгляд, откладывая книгу и подбегая к мальчишкам. Билл непонятно покрутил кистью руки, придумывая, как объяснить, и в конце-концов выпалил: «В общем… Вот», указывая на окровавленный нос. — Стэн, это Беверли. Беверли, это Стэн. Она мило потрепала его за плечо, усаживая на ближайший стул. — Защитил мою честь, — ухмыльнулся Билл на немой вопрос, чем немного смутил парня. В этот момент Стэн готов был проклинать свою светлую кожу, которая, естественно, начала мгновенно краснеть. — Кто тебя так? — обратилась девушка к замешкавшемуся юноше. — Да так, эмм, местный хулиган Генри. В то время Маршал лихорадочно доставала из-под трельяжа аптечку. От столь знакомого имени передернуло, но она предпочла не подавать виду. Их отцы общались, и они часто виделись. Не самые лучшие воспоминания из ее детства, если на то пошло. И да, она была, как и Билл, из Дерри. Всего таких здесь было трое. Они и еще один мальчонка Эдди. Про управляющего не было ясно. Как он нарисовался в этом городе? Для чего? И по какой причине решил взять на свое попечительство этих двоих — оставалось загадкой. Эдди Каспбрак присоединился к их коллективу не так давно, года два назад. Он был жонглером. В цирке говорят, что жонглирование — это неблагодарный жанр. Артисты отрабатывают трюки часами, но зрителю кажется, что все легко и просто. Рыжая сначала не поняла: зачем Роберт вообще взял его? Навыков имелось мало, и ему было нелегко. Крайне нелегко. Но, как оказалось, он быстро учится и сейчас выступает не хуже всяких профессионалов их цирка. Мальчишка со своими странностями, но дружелюбный и светлый, поэтому они легко нашли с ним общий язык. В этом городе у него осталась мать, поэтому он, как никто другой, особенно радовался проложенному маршруту в Дерри. Беверли же было все равно. Или она пыталась в это верить, возможно. У нее не осталось здесь родных, а если даже и были… /был/, она не уверена, что захотела бы с ним встретиться. — С носом все в порядке, до свадьбы заживет, — девушка одарила Билла задумчивым взглядом, подмигивая, на что тот только закатил глаза, невольно улыбаясь. — Повезло, что не сломан. Ушиб сильный, не более. — И отряхнула руки, будто выполнила тяжелую работу. Кудряшки парня при мягком освещении переливались от темно-русого, до блондинистого цвета. И были так похожи на ее собственные. Беверли улыбнулась своим мыслям, потрепав Стэна по волосам. Работая в цирке, она уже успела понять, насколько важен телесный контакт. И если ты хочешь дотронуться до человека, стоит сделать это, посмотреть на его реакцию. — Хочешь увидеть цирк? — Да! Конечно, — Урис активно закивал головой, соглашаясь. И ребята дружно, весело, коллективно покинули фургон. Направляясь показывать так называемые окрестности. — Я видел тебя в первое представление, ты хорошо ладишь с животными, Беверли. — Каждому своё: кому-то нравится летать под куполом, — девушка показательно посмотрела на Билла, — кому-то на руках стоять, кому-то смешить людей, а я с детства любила львов. Однажды попробовала воздушную гимнастику: залезла под купол, посидела, и решила, что это не особо моё. Но я иногда выступаю с Биллом. Когда требуется. — Вообще, как вы сюда попали? — вопрос действительно интересовал парня, ведь этот цирк разъезжает по городам, а они еще совсем подростки. — Можно сказать, меня подобрали. Беверли залезла в один из вагонов, когда поезд должен был отбывать, потому что хотела сбежать, — начал Билл. — Люди по-разному попадают в цирк. Кто-то с детства дышит его воздухом, как говорят -«вырастает в опилках», и уже не мыслит себе другой жизни вдали от манежа. Кто-то начинает с любительского циркового кружка, и постепенно решается сделать хобби своей профессией. — В нашем цирке много людей, которые посвятили этому почти всю жизнь. Фантастика, на самом деле. И да, Билл впрягся за меня и очень просил не прогонять, вот меня и оставили. Ох, его упертости тогда любой бы позавидовал. — Тебя не хотели брать? — удивился парень. — А кому в цирке нужны маленькие, ничего не умеющие делать дети? Билл вон ему сразу пригляделся, видимо. Но не думаю, что Роберту хотелось возиться еще с одной незваной гостью, это наш лидер так сказать, ты уже понял, думаю. — И что странно: взрослые с охотой приняли нас и постарались обучить как можно быстрее простейшим навыкам. Это касалось акробатики, также учили работать с животными, — Билл улыбнулся теплым воспоминаниям, сопровождая Стэна до клеток со львами. — Красивые звери, — кудрявый подошел ближе — Живые… — протянула девушка. — Почему именно они, Беверли? Она коснулась рукой прутьев решетки, и до этого мирно спящий лев проснулся. Он вытянул длинные лапы, потягиваясь, мотнул густой гривой и склонил голову, рассматривая рыжеволосую хозяйку. Глаза его переливались золотисто-желтыми цветами, хотя это и не было видно с их расстояния. Он не встал и не начал крутиться, привлекая к себе внимание. Лишь смотрел. Грустно так, совсем не по-кошачьи. — Потому что с ними легче. Посмотришь в их глаза и сразу ясно, что у них на уме. Им не нужно предавать, обманывать, не нужно быть, как людьми. Только собой. Она еще пару секунд задумчиво смотрела на кошку, а затем обратилась взглядом к Биллу, и он продолжил: «Собственно, здесь нет ничего такого. Вот там у нас слоны, у собак и кошек отдельное место. Недавно привезли рысь, она еще дикая совсем, Беверли только завтра с ней работать будет. Пойдем, покажу общую гримерную». То, с каким голосом и чувством Бев говорила про животных, словно ее разум в момент залился темным, и от этого почему-то добрым, туманом, заставило сердце Билла сжаться. В тот день, когда средь сена, они обнаружили потрепанную рыжую девчонку, Денбро почувствовал ответственность. Он не понимал, как взрослые могут не видеть этого? Ей нужна была помощь. Как Грей мог этого не видеть? Он фактически заставил его, и да, кажется, но мальчишке показалось, что после этого он стал чуть более холодно относиться к нему. Вряд ли тогда смог бы счесть за ревность, глупости какие-то. Бев никогда не рассказывала, что происходило с ней в Дерри. А этого и не нужно было делать, Билл сам все понимал, и гораздо лучше других. Он и сам не успел заметить, как на третий день девочка заснула на его коленях. Рассеянно перебирая её длинные рыжие локоны, видел как подрагивают ресницы, и носик во время сна мило хмурится. Еще через день она попросила помочь ей отстричь длину. «Ох… Ты уверена?» — девчонки редко коротко обрезали волосы, особенно красивые, а ведь Билл находил их именно такими. «К черту!» — сказала она, взлохмачивая уже коротко стриженные пряди. Тогда вечером он видел ее, совсем грустную, растерянно утирающую след от слез на щеке. «Извини, я не хотел…» «Все в порядке» — ответила она с натянутой, но такой красивой, улыбкой и попросила остаться с ней. И насколько же противно было просыпаться в липком поту посреди ночи, чуть ли не вскрикивая от ужаса. «Билл, мне так обидно и больно» — шептал брат мертвыми губами — «Посмотри! Мне так больно! Билл!» — кричал Джорджи ломающимся голосом, слишком длинными когтями царапая руки, оставляя алые следы, настолько сильные, что они больше напоминали кровоподтеки, а затем отрывал одну из них. «Ты променял меня на какую-то противную девчонку, Билл!» «Я хочу играть, Билл, почему ты играешь только с ней?» — его серые, неживые и плачущие глаза смотрели на него, не отводя взгляда. «Это ведь ты во всем виноват…» От ощущения, что он действительно предал брата, становилось тошно. Но разве Билл мог подумать, что тот свет, который он видел в единственном близком человеке, способен дать кто-то другой? Даже не кто-то, а вполне конкретный человек. Вероятно, если бы не Беверли, то Билл замкнулся бы в себе и испытывал дискомфорт в общении с подростками (в частности). Позже, в 13 лет, они попробовали встречаться. Именно попробовали, потому что ни к чему серьезному то не привело. Эти двое были нужны друг другу, да, как опора и поддержка, но для этого они не обязаны были испытывать влечение. Билл тогда запутался в своих чувствах, и это было абсолютно нормально. Ведь в таком возрасте бывает порой сложно отличить, например, заботу и привязанность от влюбленности. Показав внутреннюю часть цирка, прожекторы, аппаратуру и остальное, ребята вышли в вестибюль, где находилось неопределенное количество людей. В частности гости. Или же лица, пришедшие по каким-либо делам касательно договоров и животных. Среди всех них Билл столкнулся взглядом с холодными, блестящими глазами Роберта. Тот стоял в дальнем углу и разговаривал со статным мужчиной пожилых лет, он держал в руках какие-то документы и трость, объяснял детали, и Грей на короткое мгновение отключился от разговора. Его прищур сквозил едва различным замешательством. И Билл готов поклясться, что видел, как мужчина почти незаметно качнул головой из стороны в сторону, точно упрекая его. Ухмыльнулся этому, и закончив экскурсию, проводил Стена до перекрестка, находящегося недалеко от дома кучерявого. Дальше, по его словам, он хотел дойти сам. — Как насчет встретиться в ближайшие дни, погулять? — поинтересовался Стэн, откровенно и искренне улыбаясь. Билл сразу заметил, что делал он это довольно мило. Приподнимая уголки губ, что создавалось впечатление, словно юноша вспоминал самые теплые и сокровенные моменты, как мы вспоминаем объятья самых близких людей после долгой разлуки. — Некоторые дни до второго представления я не смогу, у нас будут тренировки, сам понимаешь. Но я дам знать, когда будет свободное время, хорошо? — Идет. — Дай свой мобильник, я добавлю мой номер. — Так ты ведь с самого детства не был в городе? — спросил парень, останавливая свой взгляд на переливах в волосах Билла и любуясь ими. — Я мог бы показать тебе его, если хочешь. Это было бы интересно. — Да, отличная идея, — согласился Денбро, отдавая телефон с уже вбитыми цифрами. — До скорой встречи, Стэн. — Пока, — махнул он, и развернувшись, улыбнулся еще шире, убирая телефон в карман джинс.***
Янтарное солнце уже давно скрылось за горизонтом, когда Билл возвращался в цирк. Еще издалека завидев знакомый силуэт, он тяжко вздохнул и запустил руки в карманы джинс Подсознательно он понимал, что его ждет не особо приятный разговор. Юноша подошел к облокотившемуся на фургон Грею и вобрал в легкие сладостный запах дыма, исходивший от курящего мужчины, тот смешивался с травяным, таким полюбившимся за пару дней. Его глаза поблескивали в ночи, точно звезды на темном небе. И когда надоело буравить горизонт взглядом в полном молчании, Билл попытался, подбирая слова: — Значит… — Ты ведь знаешь, что приводить посторонних в цирк нельзя, — продолжил уже Грей с четкой расстановкой слов. — Знаю. Ему нужно было оказать медицинскую помощь. — Он умирал? — Не совсем… — Так в чем проблема? Здешняя больница не так уж плоха. — Грей грубо ухмыльнулся, представив склонившегося Билла над койкой этого пидорообразного мальчика. Его он сразу же определил к своему любимому типу: умный, дотошный и нервный. Шугались такие даже собственной тени. Билла прошибло неприятной судорогой непонимания. — Ты серьезно, Роберт? Он помог мне! И я впервые за долгое время познакомился и начал общаться с каким-то человеком вне цирка, ты этому не рад? — он уставился на мужчину, пытаясь счесть с него хоть что-то. Как этот человек, который подобрал его, брошенного и никому ненужного, с улицы, мог быть таким хладнокровным по отношению к другим? Он вновь осознал, что совсем его не знает. Едва-едва смог уложить свои вполне ожидаемо появившиеся воспоминания — как Грей трепетно относился к нему в первое время, до появления Беверли. Будто Билл и вовсе не был человеческим ребенком, а скорее, цветком из хрусталя, при том живым и чувствующим, с явно выраженными всеми существующими психическими болезнями. — Конечно рад, — без искренности ответил он, — но это мой цирк. И я не хочу, чтобы сюда приводили кого попало, без моего ведома и когда вздумается. — Странно, я видел тебя вчера с какой-то милой леди, — произнес совсем злорадно. — И, о да, кажется, вы направлялись к тебе в «палаты»… Не замечал ее раньше среди артистов, твоя личная помощница? Это было явно лишним, черт, Билл не сдержался. Роберт уставился на бледное лицо подростка — темные, пылающие огнём презрения глаза, заострённые из-за худобы черты, даже в своей остроте смягченные возрастом, покусанные губы… спокойнее. — А ты прям обо всем и в курсе? — губы изогнулись в хищном оскале. — Ты следил за нами, Билли? Он потушил окурок сигареты о боковую стену и подошел к нему, после чего между ними, вероятно, не осталось и 20 сантиметров. — Я не… — о, боже, Денбро! Так по-детски. — Ох, Билл. Тебе не говорили, что подглядывать нехорошо? — осклабился мужчина. — Ты что, приревновал? Вдруг подросток напрочь забыл как дышать, а земля словно ушла из-под ног. Совсем короткое, но при этом противоречиво долгое, такое жаркое касание чужой руки на своей пояснице ощутилось весьма неожиданным и …что сейчас произошло? — Уже так поздно, — протянул насмешливо. — Ложись спать, дурак. Хороших снов. Мужчина отпрянул так же быстро, как и подошел, оставляя странный осадок А вот юноша, так и не отойдя от шока, нервно то ли хмыкнул, то ли вздохнул и поспешил скрыться за дверью фургона. «Действительно дурак. Билл, а нос точно Стэну разбили? Голова в порядке?» — спросил сам себя удивленный парень.