вести на небо

колесо завертелось. снова рассвет-закат, крестик-нолик, работа-отдых, тычинка-пестик. ты стоишь, головой царапая облака, на вертолётной площадке; в твоих руках — самый свежий номер земной газеты «известия». что мы делаем здесь? никто ещё не спросил. а ведь мы, между прочим, достойнейшие имаго: выполняем роль важнейшего из мессий — поставляем на небо новости и бумагу. бог так любит читать, — наверное, интроверт. по утрам «известия». Пушкина — каждый вечер. ты превращаешься в лестницу. самый верх затерялся в лучах. я взбираюсь тебе на плечи. непослушной рукой поднимаю свёрнутый лист, такой тонкий, что еле-еле держатся буквы; ты неровно дышишь, горячей кровью налит, покраснела пятнами шея, будто от клюквы, — тяжело стоять; неудобно; болят бока; мало воздуха; ноги давно натёрты; но мы ждём, когда белая божеская рука заберёт из моей драгоценный печатный свёрток — и отсыплет в награду горсть золотых монет, за нелёгкий труд добросовестно раскошелясь… люди думают — это ветер шумит, но нет: это ласковый, еле слышный бумажный шелест.