Стимул

      Это было самое прекрасное утро за столь долгое время. Хэнку нравилось раннее солнце, тишина, и, особенно, зима: скопления снежинок, облачая все в невинную белизну, будто очищали землю...но не в это утро.       Сегодня снег смешивался с тириумом.       После вчерашней ночи улицы не вычистили до конца; мужчина шел вдоль переулка, стараясь смотреть лишь себе под ноги: боялся увидеть трупы андроидов в этом сине-белом море. Они, все же, официально считались "живыми", мыслящими существами, и потому на их мертвые тела мужчине было так-же больно смотреть, как и на человеческие. Различие было, разве что, в наличии внутренностей и характерного запаха. "Половина седьмого утра. Должен был уже закончить свои шестереночные разборки к этому времени," - оказавшись возле своей любимой забегаловки, Андерсен нервно выпустил пар изо рта, представляя сигаретный дым. Хоть он и был в завязке с табаком уже многие годы, но рефлекс остался.       Между тем, он второй день не брал и капли в рот. Ему больше не были нужны зависимости: у него появился наркотик по-лучше. - Лейтенант.       Звонкий голос с ноткой доброты оживил пустой безжизненный квартал - это был Коннор. Мужчина не смог сдержать выражение радости на лице, когда робот улыбнулся ему уголком рта и мило пожал плечами, извиняясь этим жестом за долгое отсутствие. Он всего несколько секунд держался на расстоянии: больше никто из них не мог ждать. Как один двинулись на встречу друг другу, и Хэнк сжал андроида в самых сильных и чувственных обьятиях, на которые только был способен. - Я так рад Вас видеть. Так рад, что теперь тоже человек, как и Вы. - Коннор... - голос Андерсена задрожал, а сердце больно сжалось. Да, комплект проводов и лампочек в металлическом контейнере, бесспорно, нельзя считать существом. У гугла никто не спросит его личного мнения, а Сири никогда не влюбится. Но разве для Хэнка это имело значение? - Ты не сможешь стать по-настоящему живым...       Диод горит желтым и быстро крутится, будто сверлит. Андроид хмурит брови и разочарованно опускает глаза; он уже было приготовился услышать то, что так боялся признать: боялся, что Хэнк никогда не воспримет его по-другому, нежели как металлическую куклу, у которой эмоции - это просто код. Пускай его сущность - набор цифр и букв, пускай у него нет теплой кожи, костей и крови, но он, черт побери, осознает! Понимает, что все действия и слова Хэнка, характер его собственных поступков в отношении лейтенанта сводятся к одному единственному - привязанности и симпатии. А симпатия нередко влечет за собой влюбленность, когда кто-то конкретный занимает все пространство в твоей голове - таким умозаключением Коннор руководствовался, и теперь точно понимал: он любит Хэнка. Робот спас его тогда, на крыше, плюнув на основную цель, потому... Потому, что Хэнк ему дорог. А значит, ему будет очень больно его потерять. - ...но ты не перестанешь быть моим стимулом.       Слова лейтенанта зазвенели в ушах. Ступор. Непонимание. Ошибка.       Диод горит красным, и Хэнк начинает переживать: раньше такого не было - только синий и желтый цвета. Он подхватывает андроида за плечи, когда у того подкашиваются ноги. Коннор теряет равновесие; хватается за крепкие руки своими ладонями в надежде удержаться. Казалось, он бы еще начал глотать ртом воздух, будь у него легкие; казалось, захлебывался бы рыданиями, если б мог...но по кукольному лицу было ясно, что все это - симптомы радости. Мужчина прижал холодное тело к своей груди: чтобы слышать биение искусственного, но такого живого сердца, чтобы чувствовать рядом это хрупкое творение искусства, чтобы быть...как можно ближе к нему.       Сейчас.       Сейчас он будет собирать слова по крупицам, стараясь слепить их в предложения. Слова, которые бы правильно выразили чувства, Хэнк попросту разучился находить: долгие годы одиночества и апатии в пьяном угаре, и, как следствие - ухудшение его коммуникативных функций. Но он возьмет себя в руки, заставит память напрячься и скажет то, что должен...пускай сентиментальности и не в его стиле. Андерсен скажет то, что давно хочет сорваться с его языка и то, что он отчаянно пытался скрывать. Его дыхание сбилось, но уверенность не собиралась покидать. - Я лежал бы сейчас на полу своего дома с девятью граммами свинца в мозгах без тебя. Ты нужен мне больше, чем я нужен тебе, но... Коннор...будь со мной. Рядом. Всегда.       Хэнку все еще было сложно уместить бурю эмоций в простые и рациональные выражения, плюс ко всему - сдавали нервы, и Андерсен дал волю слезам, чтобы не взорваться. Теплые на контрасте с зимним холодом капли щипали кожу его щек и размывали все перед глазами, так что он просто опустил веки и решил сфокусироваться на языке: - Ты мне не как сын, не как брат и не как любовник...Ты - все вместе и по-отдельности, нечто особенное, что-то слишком значительное, чтобы облегать это в одно единственное понятие.       Коннор поднял глаза и их взгляды встретились; смотрят друг на друга растерянно. Мужчина чувствовал себя добряком, который собирается приютить уличного щенка, и перед которым он машет куском мяса...а андроид улыбается. Улыбается, слишком живо, слишком по-человечески, и Хэнк окончательно теряет эту тонкую грань. Грань между куском металла и живым существом.       Коннор снова уверенно держался на ногах. Он привстал и почти вплотную приблизился к лицу мужчины. Робот приложил свою ледяную ладонь к сердцу человека и спокойно, в своей манере, произнес: - Я буду для Вас тем, кем Вы захотите. Я уже говорил.       Хэнк было собрался радоваться, но...он ведь не получил взаимности. Будто сам он - хозяин, а Коннор - его раб, готовый выполнить любую просьбу. Андроид не сказал о своих чувствах, он сказал "бери и пользуйся". - А чего хочешь ты, Коннор? Робот уже знал, чего хотел, и он не сомневался в своих решениях. - Хочу жить с Вами...с тобой. Хочу быть рядом с тобой. Хэнк, я...

***

      Солнце светит из окна. Прямо в глаза. Коннор не испытывает дискомфорта, но рефлекторно прикрывает лицо левой рукой...сталкивая с соседней тумбы светильник. Он в кровати. В кровати Хэнка. В его доме. На коленях мирно сопит Сумо с языком наружу. Очень уютная атмосфера; Коннор хотел бы, чтобы так было всегда. Но что случилось? Он забыл почти все события вчерашнего дня. Помнил только, как собирался сказать Андерсену, что... - Пытаешься сломать эту несчастную лампу?       Мужчина открыл дверь и безмятежным взглядом оценивал нанесенный его имуществу ущерб; он остался в дверном проеме, как бы проявляя уважение к личному пространству андроида. Лейтенант стоял с чашкой кофе в руках и был одет в свою серую домашнюю футболку и широкие шорты в крупную клетку. "Совсем по-домашнему" - подумал Коннор и растянул губы в довольной улыбке. - Прости, Хэнк, я не нарочно. Мужчина вздрогнул: вспомнил события прошедшего утра, когда Коннор неожиданно обратился к нему не как к коллеге по работе. - Тебе, наверное, интересно, что же случилось, - Хэнк решился нарушить целостность помещения и вошел, усевшись на краю кровати. - Для тебя это, возможно, странно выглядит. Обычно, если просыпаешься в чужой постели, то... - Да, я видел несколько занимательных любовных мелодрам с похожими ситуациями, - перебил его андроид, уставившись самым невинным в мире взглядом. "Прямо как ребенок, хвастается новыми познаниями" - пронеслась мысль у мужчины в голове. Он усмехнулся: и правда, Коннор ведь совсем недавно "родился". - ...так вот. Вчера ты отрубился. Возможно, это было последствие девиантности, а может, ты просто разрядился. Меня не особо волновала причина...Но я давно так знатно не клал в штаны. Отвез тебя в этот ваш Киберлайф и позже тебя вернули. Лично мне в руки, а не в офис или еще куда...для чего тебя там использовали.       Робот впервые был смущен в таком контексте: от осознания, что Хэнк, любимый Хэнк держал его в своих руках и боялся потерять. Коннор понимал, почему его привезли в руки именно этому лицу: посмотрели последние сохранившиеся эпизоды памяти и увидели самые настоящие чувства. Чувства человека к андроиду, граничащие с зависимостью. - Мне было...страшно. Вдруг ты очнешься и забудешь все, что я тогда сумел сказать, на что у меня тогда хватило духу...не знаю, хватит ли, чтобы повторить...       Прохладная металлическая рука легла на грубую кожу щеки и нежно прошлась пальцами вдоль скулы. Лицо мужчины выражало искреннее недоумение и надежду. Робот медленно приближался к человеку и во взгляде можно было прочесть все его намерения; робко коснулся теплых, мягких губ, будто целовал цветочный маковый бутон, который вот-вот осыпется от одного неосторожного движения. - Я все помню. Я тоже люблю тебя, Хэнк. ...не знаешь, когда легализуют браки с андроидами?