POV Нура
Боже мой, я не могу поверить. Как мама так могла. Она спала с ним, в то время, когда была замужем за папой. Я совсем запуталась, она же спала и с папой, и с отцом Вильяма, а я ей доверилась. Думала, что она изменилась. Я ошибалась. Надо признаться Вильяму в кое-чём. — Вильям, можно тебя на минуту. — Да, конечно. Мы поднялись на второй этаж, он завёл меня в свою комнату и закрыл дверь. — Вильям, ты же понимаешь, что мы с тобой брат и сестра. Ты от моей матери. Она спала с твоим отцом, когда была замужем за моим папой. Ты понимаешь? Так вот почему меня так ненавидели родители, а я то думала. Я уже не в силах себя сдерживать, поэтому наш разговор переходит на крики. — Нура, отец врёт. Мой отец провокатор. Этого не может быть. Единственный, у кого мы может спросить, так это у твой матери. Нура, я всегда любил тебя! Я никуда не уеду! Его ладони на моих щеках, он проводит большим пальцем по моей губе и нежно целует. Как будто боится, что я вот-вот разобьюсь, словно хрустальная ваза. — Вильям, я должна тебе в кое-чём признаться.— сквозь поцелуй говорю я. —Я знаю. — говорит Вильям продолжая меня целовать. — Что? Я отстраняюсь от Вильяма. — Нура, у нас в туалете чуть чуть многовато тестов на беременность. Тебя рвало! Ты думала, я не знал, что ты забеременеешь? — В каком смысле «не знал что ты забеременеешь? » — Я тебя всегда любил. Последние время, когда мы с тобой занимаемся сексом, я не использую презервативы. — Прости, что не сказала раньше. Я боялась. И что мы теперь делать будем? — Какой у тебя срок? — Вторая неделя. — Вторая неделя. Это нормально, значит в сексе я не ограничен. — Эй! Я не секс машина. — Я шучу. Он подходит ко мне с улыбкой на лице во все 32 зуба и обнимает. — Ты же уедешь. Нам никуда не деться от твоего отца! — Он не знает где ты живёшь. Туда мы и отправимся, а потом уедем куда-нибудь. — Но там же срач. — Раз уж твоя мама уехала к отцу Шистада жить, значит, мы пока что там будем. «Пенетраторы» сделали ремонт небольшой. Там внизу машина, ты сможешь перелезть через окно? — Ну, в принципе, да. Вильям открыл окно и мы тихо спустились с лестницы. Когда спускалась я, он придерживал меня за попу. Ну я уже привыкла. После этого мы сели в машину. — Новая? — Да, нравится? — Конечно. Я тут подумала… Пошлым взглядом посмотрела я на Вильяма. Он сразу меня понял. — Мы ещё не слушали здесь музыку. — Всё, Нура. Я теперь импотент. — Да я шучу. Ты правильно меня понял. Надо будет попробовать. Кстати, а как же Крис? — Всё нормально. Я ему уже написал, что мы уехали. Дорога будет длинной, поспи. Я была в одной пижаме и мне было холодно. Но видимо Вильям подготовился. Он достал с заднего сиденья плед, укрыл и включил печку в машине. Мне было очень хорошо с ним. — Спасибо, — прошептала я. — люблю тебя. — И я тебя. Вильям поцеловал меня в лобик, завёл машину и мы тронулись с места, а я погрузилась в царство Морфея. Я проснулась от того, что Вильям смотрел как я сплю. — Доброе утро, малыш. — Доброе утро, а сколько время? — 9:13. — Как твой отец? — Крис, сказал, что он очень разозлился из-за того, что я уехал. — И что он делать будет? — Он узнал что ты беременна и теперь попытается любыми способами убить тебя и этого ребёнка. У меня потекли слёзы. Почему так всё происходит? Иногда мне приходит мысль: может мне не стоит находиться в этом мире? — Нура, боже мой. Не плачь. Я прошу тебя! Вильям прижал меня к себе и поцеловал в лоб. — Если он убьёт моего ребёнка, то я его убью! Я всегда буду с тобой. Я никуда не уйду! — Вильям, почему всё так? — Прости, это всё из-за меня. — Нет, не вини себя. — Хорошо. — прошептал мне Вильям на уху и поцеловал. На этот раз в губы. Я села на кровать и спросила: — Ты голоден? — Немного. — Я приготовлю завтрак. — Хорошо. Только надень мою футболку. — Как скажете. — Мы перешли на «Вы»? — Знаете, если я беременна, это не значит, что я не могу поиграть с вами. — Мисс Сатре, мне придётся вас наказать. — Да? И как? — Играешь с огнём! Я надела серую футболку Вильяма и пошла вниз. Открыла холодильник и поняла, что там ничего нет. Поэтому я отправилась обратно в комнату. — Что случилось? — Тут такое дело, в общем, у нас нет ничего. — Абсолютно ничего? — Да. — Хорошо, поехали в магазин.После магазина
— Нура, я очень голоден! — Сейчас, сейчас. Мы заходим на кухню и там готовит Шистад. Что? — Крис? — О, вы уже пришли. Отлично! Проходите, вы наверное очень голодны? — Лично я — да! — Это не удивительно, Вильям! Нура, а ты чего стоишь? — А я просто. Что ты здесь делаешь? — Я решил к вам заскочить, мне было скучно. Тем более, нам надо съездить к твоей матери. — Да, ты прав. Действительно надо съездить. Я села за стол и поела. Крис сделал блинчики, они получились у него прекрасно! — Я помою! — Ты что! Нет, сиди. — Извини, Вильгельм, но я не инвалид. Я просто беременна. — Ты беременна? Ой, я забыла. Крис же ничего не знает. — Да. — Пиздец! Пока Вильям где-то летал, я схватила тарелки и начала их мыть. — Ах, ты какая! Вильям шлёпнул меня по попе, а я издала лёгкий стон, который слышал только Вильям. Наверное. Я домывала уже последнюю тарелку, как у меня зазвонил телефон. — Мама! — Привет, Нура! Я рада тебя слышать. Ты приедешь сегодня к нам? — Да, но я буду не одна. — С Крисом? — Нет, мам. Я не про Криса сейчас говорю. Я приеду с Вильямом. Спустя пару минут молчания, мама наконец-то мне отвечает дрожащим голосом. — С каким Вильямом? — С моим парнем. Мам, жди нас. Мы уже едем. Пока! Не успев услышать от мамы «пока», я сбросила. Я прошла в гостиную и увидела, как мальчики о чём-то спорили. — Я всё! О чём спорите? — Крис хочет, чтобы мы назвали мальчика в честь него. — А если девочка? — Ммммм… как насчёт Ханна. — Может быть Анастейша. Анастейша Магнуссон. — Мне нравится. Я стояла над ними, Вильям дёрнул меня за руку и я упала на него. — Так то лучше. — Вильгельм, отпусти. Нам надо ехать к маме. — Ммммм… я не хочу. — Вильгельм! — Ладно, ладно. Зануда. Одевайся. — Кто ещё зануда. Тебе тоже надо одеваться. Вообще-то. — Так мы вместе и пойдём. — Ребят, не забывайте про меня, а то мне иногда грустно. — Крис, расслабься. Максим тот ещё бабник. Передай Еве. Меня она игнорирует. — Так! — Вильям грозно посмотрел на меня. — Я не понял, откуда ты его знаешь? — Хороший вопрос. — Вильде рассказывала. — Хорошо, я ей позвоню. Идите одевайтесь, а то опоздаем. Мы с Вильямом поднялись в комнату, я сразу побежала к шкафу. Как и Вильям. Я остановила свой выбор на бледно-розовом платье на лямочках, джинсовой куртке и белых кроссовках. Вильям одел серые джинсы, белый свитер и синие кроссовки. — Вау, Нура, ты чертовски сексуальна! — Да? — Я боюсь, что тебя изнасилует отец Шистада. — усмехнулся Вильям. — Ой, всё! Мы вышли из комнаты, внизу нас ждал Шистад. — Ну наконец-то! Поехали. Мы все вышли из дома. Крис сел в свою машину, а мы с Вильямом в его новую. Ехать было примерно пятнадцать минут.Около дома мистера Шистада
— У твоего отца крутой дом! — Он не любит маленькие дома. Нам открывает дверь какая-то незнакомка. — Мистер Шистад, рада вас видеть. — Сара, даже не лезь ко мне. Кристофер нервно зашёл в дом. — Как скажете, мистер Шистад. Проходите! Дом в нутри был огромный, очень красивый, яркий. — Нура! Ты приехала! — Мама! Она спустилась ко мне с лестницы и обняла. После неё спустился, как я поняла, Шистад старший. — Нура? — Здравствуйте, мистер Шистад. — Не надо, называй меня просто Элиот. Ну или Элиот Шистад. Как тебе удобно! Шистад старший повёл куда-то Криса. Мы остались втроём. Мама сделала от меня шаг назад и увидела Вильяма. — Вильям, это ты? — Ну да. — Прости меня! — Извините, за что? — То, что сказал твой отец про меня — правда. Вы с Нурой брат и сестра. — Мама, ты серьёзно? Это правда? — Нура, прости меня. Я была глупа. Мы повздорили и так вышло что… — Что он изнасиловал вас.— произнес Вильям, опустив голову вниз. — Да. — Боже мой. Я сейчас даже не знаю кого жалеть. Но подожди. — Нура, если ты беременна, ничего страшного. Вы же не от одного отца родились. Можно сказать, что Вильям тебе как сводный брат. Так что. — Спасибо, успокоила. — Ладно, чувствую там надо помочь. Вы проходите, не стойте здесь. — Мы сейчас придём. Мама ушла, мы с Вильямом остались одни. Я подошла к нему и обняла. — Ты чего? — Всё хорошо. Просто мой отец. Я не понимаю, как можно таким быть? — Вильям, твой отец прожил свою молодость. Может быть, он изнасиловал не только мою маму, а много ещё кого. Но если бы этого не произошло, то возможно, я сейчас не была бы с тобой, а была бы с Крисом. — Чё? Нура, ты себя сегодня очень плохо ведёшь. За это я тебя отшлёпаю сегодня ночью. — Нас заждались, пойдём! Я взяла его за руку и повела на кухню. По пути он шлёпнул меня раза три так точно.После обеда
Мы славно пообедали, но времени было достаточно много. На часах уже 15:36, поэтому мы решили уехать. Крис остался там. Мы со всеми попрощались и пошли к машине. — Можно я поведу? — Хорошо. Вильям кинул мне ключи и мы сели в машину. Как только она завелась, Вильям вжался в сидение. — Вильгельм, ты что, боишься? — усмехнулась я. — Нет! Поехали. Я нажала педаль в пол и мы рванули. Мы ехали вдоль леса, озера. Это было прекрасно. Даже Вильям расслабился. Мы услышали рёв какой-то машины сзади и Вильям сразу оглянулся. — Блядь! Нас преследуют. Малышка, гони в Осло. Я взглянула в зеркало, машина была марки «BMW», вся затонирована. — Кто это может быть? Вильям достал свой телефон и начал кому-то звонить. — Алло? Айзек? За нами кто-то гонится. Пробей по номерам. Что за Айзек? Кто это? Вильям поставил телефон на громкую. — Айзек, ты на громкой. — Хорошо, мистер Магнуссон. Мы пробили номера. Скорее всего это машина вашего отца. Но за рулём не ваш он, точно. — Блядь. Заебал уже. — Вы можете выехать в город и где-нибудь там оторваться от него. — Хорошо. Я на связи. Вильям положил трубку. — Кто такой Айзек? — Это наш охранник. Точнее твой. Следи за дорогой, малыш. — Ясно. Я сама хотела прокатиться на этой машине, прокатиться с ветерком. Ну что ж, вот он — мой шанс. Цепляюсь за руль и бросаю последний взгляд в зеркальце заднего вида. «BMW» приближается. Я сбрасываю газ, оставляя без внимания беспокойный жест Вильяма, и рассчитываю подъезд к мосту 520 таким образом, чтобы «BMW» пришлось остановиться и ждать просвета в плотном потоке движения. И тогда, я даю полный газ, «Ауди» прыгает с места, вдавливая нас обоих в спинки сидений. Стрелка спидометра подлетает к семидесяти пяти милям в час. — Не гони, детка, — спокойно говорит Виляьм, хотя спокойным я назвала бы его в последнюю очередь. Мы мчимся между двумя рядами, прыгая то влево, то вправо, как черная дамка по шашечной доске, ускользая от грузовиков и легковушек. Мост так близко подходит к озеру, что мы как будто несемся по воде. Другим водителям мои маневры не по вкусу, но я стараюсь не замечать неодобрительных и откровенно сердитых взглядов. Вильям сидит неподвижно, держа сцепленные руки на коленях, и я еще успеваю подумать, что он, наверное, делает так, чтобы меня не отвлекать. — Молодец, хорошая девочка, — говорит он и оглядывается. — Не вижу «BMW» Мы проносимся мимо диспетчерской вышки, стоящей на середине пути через озеро. Спидометр показывает, что я держусь на одной и той же скорости — семьдесят пять миль в час. —У тебя действительно хорошо получается, — говорит, оглядываясь, Вильям. — Куда едем? — почти спокойно спрашиваю я. Управлять машиной — одно удовольствие; даже не верится, что мы едем на приличной скорости. Впереди — слава богу — загорается зеленый, и я прибавляю. Бросаю беспокойный взгляд на Вильяма — он подбадривает улыбкой и тут же меняется в лице. — Блядь! У съезда с моста машины сбавляют, и мне тоже приходится сбросить газ. Смотрю в зеркало и вижу «BMW» (по крайней мере, мне так кажется). — Сколько, десять или больше? — Да, вижу, — говорит Вильям. — А если это просто какая-то случайная машина. — Я не собираюсь рисковать. Тем более в ситуации с твоим участием, — обрывает меня Вильям. Ну и ладно. Спорить с ним сейчас смысла нет… может быть, потом. Я придерживаю язык. К счастью, поток машин снова редеет. Мне даже удается протиснуться вперед. — А если копы остановят? — спрашиваю я. — Это было бы неплохо. — Только не для меня. — За права не беспокойся, — уверяет он, и мне слышатся в его ответе нотки веселья. Давлю на газ и снова подбираюсь к семидесяти пяти. Да, эта пташка умеет летать. Она такая легкая в управлении, такая послушная! Выдаю восемьдесят пять. Никогда и не думала, что буду ездить так быстро. — Набирает скорость, — спокойно и равнодушно говорит Вильям. — Идет под девяносто. Черт! Ну же, быстрее! Жму еще сильнее. Мотор урчит, но вытягивает на девяносто пять. — Так и держи, — говорит Вильям. Я немного сбрасываю газ, проезжая перекресток. Движение здесь довольно спокойное, и мне в долю секунды удается выскочить на скоростную полосу. Снова газую — и вот мы уже летим по левой полосе, а прочие смертные подают вправо, пропуская нас вперед. Не будь я так напугана, наверно, получала бы удовольствие. На нашу полосу выскакивает грузовик. Черт! Я успеваю ударить по тормозу. — Чертов идиот! — клянет лихача Вильям. Нас бросает вперед. Как хорошо, что есть ремни безопасности. — Обходи его, малышка. — цедит сквозь стиснутые зубы Вильям. Я проверяю, что там, сзади, и режу по диагонали через три линии. Мы снова вырываемся на скоростную полосу. — Хороший маневр, мисс Сатре — одобрительно ворчит Вильям. — И где, интересно, копы? Как надо, так их и нет. — Мне штрафной талон ни к чему, — говорю я, не глядя на Вильяма. — Тебя разве никогда не штрафовали за превышение скорости? — Нет. — Я кошу правым глазом и вижу, что он улыбается. — И не останавливали? — Останавливали. — Понятно. — Обаяние, мисс Сатре. Все дело в обаянии. А теперь сосредоточьтесь. Я снова придавливаю педаль газа и уношусь вперед. — Поморгай, — говорит Вильям, имея в виду маячащий впереди «Форд Мустанг». — Я только дурой себя выставлю. — Ну так выстави, — резко бросает он. Ладно, раз тебе так надо. — Э, а где фары? — Индикатор. Потяни на себя. Тяну на себя — и «Мустанг» уходит вправо. Водитель показывает мне палец, но я проношусь мимо. — Придурок, — бормочет Вильям и тут же поворачивается ко мне: — Сверни вон туда. — Есть, сэр. Сбрасываю газ, смотрю в зеркало, показываю поворот, на удивление легко пересекаю четыре полосы и скатываюсь с магистрали. — Нам сегодня везет, никто не мешает. Но и «BMW» тоже. Давай, Нура, гони. Вези нас домой. — Не помню дорогу, — бормочу я. «BMW» по-прежнему висит на хвосте, и меня это нервирует. — Держи на юг, пока я не скажу. Вильям тоже волнуется. Мы пролетаем три квартала, но светофор встречает нас желтым. — Жми, Нура, — кричит Вильям. Я жму на педаль газа, нас бросает назад, и «Ауди» рвется вперед, на красный свет. Невольно бросаю взгляд вправо — Вильям смотрит на меня, как на сумасшедшую. — Следи за дорогой! — рявкает он. Я не обращаю внимания на тон. Какие мы раздражительные. — Давай, Нура, не спи. Поменьше болтай, — ворчит Вильям. — Быстрее, сюда, — кричит Вильям, указывая на парковочную стоянку на южной стороне. Я резко выворачиваю руль, и покрышки протестующее взвизгивают. Площадка забита до отказа. — Вокруг, быстро, — командует Вильям. Маневр ясен: скрыться, чтобы нас не заметили с улицы. — Туда! — Он показывает свободное место. Хочет, чтобы я припарковалась? Что за дурь! — Делай, что говорят. — Я и делаю. Получается идеально. Впервые в жизни удалась образцовая парковка. —Оторвались. Вильям поворачивается ко мне, всматривается… — Ты в порядке? — Конечно, — шепчу я едва слышно. Он усмехается. — Знаешь, те, в «BMW», нас не слышат. И я смеюсь. — Я видел «BMW» проскочил мимо. Мы оба облегченно вздыхаем. — А вы молодец, мисс Сатре. Хорошо водите. — Вильям проводит по моей щеке костяшками пальцев. Я вздрагиваю от прикосновения и перевожу дух. — Надо ли понимать так, что ты больше не будешь жаловаться на мое плохое вождение? — спрашиваю я. Он смеется, громко и от души. — Так далеко я заходить, пожалуй, не стану. — Спасибо, что разрешил прокатиться. Да еще при таких волнующих обстоятельствах. — Я старательно и безуспешно пытаюсь взять легкий тон. — Может быть, сейчас за руль лучше сесть мне. — По правде говоря, я, наверно, даже выбраться отсюда не смогу. Ноги как ватные. Меня вдруг начинает трясти. — Это адреналин, малышка. Ты, как всегда, была великолепна. У меня нет слов. Ты ни разу меня не подвела. — Вильям снова гладит меня по лицу, в его глазах любовь, страх, сожаление, столько эмоций сразу — и меня прорывает. Скопившиеся чувства вырываются из груди сдавленным всхлипом, и я рыдаю. — Не надо, малыш, не надо. Пожалуйста, не плачь. Пространство ограничено, но он все же дотягивается до меня, обнимает, привлекает к себе, убирает с лица волосы, целует глаза, щеки… Я обхватываю его руками, прижимаюсь к его плечу и тихонько всхлипываю. Он тычется носом в мои волосы, поглаживает по спине, и мы сидим так какое-то время, молча, не говоря ни слова, просто держимся друг за друга. Я вытираю ладонью нос, перевожу дух. — Воспользуйся моим свитером. — Он целует меня в висок. — Извини, — смущенно говорю я. — За что? Тебе не за что извиняться. Я снова вытираю нос. Вильям берет меня за подбородок и нежно целует в губы. — Моя прекрасная, моя отважная девочка, у тебя такие мягкие губы, когда ты плачешь, — шепчет он. — Поцелуй еще. Вильям замирает. — Поцелуй меня, — выдыхаю я. И вот уже его губы впиваются в мои губы, а его язык врывается в мой рот, против чего у меня нет никаких возражений. Адреналин распаляет страсть, иглами разлетающуюся по телу. Я сжимаю его лицо между ладоней, я упиваюсь им, и он глухо рычит, воспламеняясь от моего огня, и там, внизу живота, свиваются упругие кольца желания. Он шарит жадной рукой по моей груди, талии, спине, спускается ниже. Я приподнимаюсь… — Уф… — выдыхает Вильям и отодвигается. — Что? — шепчу я. — Нура, мы на парковочной стоянке, в Осло. — И что? — Ну, я хочу трахнуть тебя, а ты тут… ерзаешь. Неудобно. Его слова только раздувают костер моего желания, и оно вырывается из-под контроля, стягивая мышцы внизу живота. — Хочешь — трахни. — Я целую его в уголок рта. Эта гонка на машине… волнение… страх… напряжение… они подстегнули мое либидо. Вильям отстраняется, смотрит на меня пристально из-под тяжело нависших век. — Здесь? — хрипло спрашивает он. Во рту делается сухо. У него это получается, завести меня одним словом. — Да. Я хочу. Сейчас. Он смотрит на меня еще несколько секунд, чуть склонив голову набок. — Какая вы бесстыдная, мисс Сатре, — шепчет он после долгой, в целую вечность, паузы. Собирает мои волосы на затылке, оттягивает голову назад, и вот уже его губы захватывают мои, требовательно, жадно. Рука скользит по моей спине, ныряет под бедро… — Какая радость, что на тебе платье. Он сует руку под моё платье, гладит по бедру, и я зарываюсь пальцами в его волосы, верчусь у него на коленях. — Не ерзай, — рычит он и сжимает в пригоршню все, что оказалось под рукой. Я мгновенно замираю. Его палец порхает по клитору, и у меня захватывает дух — где-то в глубине меня словно пробивает электрический разряд. — Не елозь, — шепчет Вильям и снова целует меня, кружа большим пальцем по тонким кружевам моих дизайнерских трусиков. Два пальца медленно пробираются под шелк и погружаются в меня. Я со стоном подаюсь им навстречу. — Пожалуйста… — О! Вы уже готовы, мисс Сатре. — Он окунает пальцы глубже, вынимает, снова окунает. Какая томительная пытка. — Тебя так заводят погони? — Ты меня заводишь. Вильям хищно, по-волчьи, ухмыляется и резко выводит пальцы, оставляя меня ни с чем. И тут же, без всякого предупреждения, подхватывает меня под колени, приподнимает и разворачивает лицом к ветровому стеклу. — Разведи ноги, — командует он. Я послушно исполняю приказ. Теперь мои ноги свешиваются до пола по обе стороны от него. Он гладит меня по ногам, снизу вверх, задирает платье. — Положи руки мне на колени. Наклонись вперед. И подними свою восхитительную задницу. Смотри головой не стукнись. Черт! Мы все-таки сделаем это, прямо здесь, на общественной парковке. Я быстро оглядываюсь по сторонам и никого не вижу, но огонек возбуждения уже бежит в крови. Я на автостоянке! Круто! Вильям возится у меня за спиной, и я слышу, как вжикает «молния». Он обнимает меня за талию одной рукой, стягивает трусики другой и одним быстрым движением нанизывает меня на себя. — А-а! Я вжимаюсь в него и слышу, как он шипит мне в шею. Его рука ползет вверх и хватает меня снизу за подбородок. Он тянет мою голову назад и в сторону, подается вперед и целует в горло. Другая рука ложится на бедро. Я подбираю ноги, и он набирает темп. Ощущения… Я громко стону. Как глубоко у него получается. Хватаюсь левой рукой за рычаг ручного тормоза, опираюсь правым локтем на дверцу. Он терзает зубами мочку моего уха, тянет… мне почти больно. Он таранит меня снова, и снова, и снова. Я качаюсь вверх-вниз, и мы находим наконец общий ритм. Вильям просовывает руку под платье и начинает нежно мять клитор через тонкую ткань трусиков. — А-а! — Быстрее, — выдыхает Вильям мне в ухо сквозь стиснутые зубы. — Все надо сделать быстро, Нура. — Он добавляет жару. — А-а! — Я уже ощущаю знакомый гул, приближающейся волны наслаждения, растущей, сгущающейся в глубине меня. — Ну же, детка, — хрипит мне в ухо. — Я хочу тебя слышать. Я снова стону, я теряюсь, тону в ощущениях, и глаза мои закрыты. Его голос — у меня в ухе, его дыхание — у меня на шее, и наслаждение изливается, пульсируя, из того места, где его пальцы… Меня захватывает водоворот, и мое тело требует разрядки. — Да, — шипит Вильям, и я на миг открываю глаза и вижу перед собой брезентовую крышу «R8». Я снова жмурюсь и тут же кончаю. — Ох, Нура, — удивленно шепчет он и, обняв меня, посылает последний удар и замирает на пике внутри. Трется носом о мою шею, целует в горло, в щеку, в висок. — Ну как, мисс Сатре, сбросили напряжение? — Вильям снова тискает зубами мочку моего уха. Я полностью опустошена, и сил хватает только на что-то напоминающее мяуканье. Чувствую, как он улыбается. — Мне так точно помогло. — Он снимает меня с себя. — Ты что, голос потеряла? — Да. — А теперь скажи, кто у нас распутник. Не думал, что ты такая эксгибиционистка. Я тут же выпрямляюсь и беспокойно озираюсь по сторонам. Он напрягается. — За нами ведь никто не наблюдает? — с тревогой спрашиваю я. — По-твоему, я позволил бы, чтобы кто-то смотрел, как моя девушка кончает? Вильям поглаживает меня по спине, но от его голоса по ней снова бегут мурашки. Я оглядываюсь и лукаво улыбаюсь. — Секс в машине! Вильям усмехается и убирает у меня с лица прядку волос. — Давай поменяемся. Я поведу.