В поисках

Больгерт шагал первым. И начхать, что у него не было оружия. У остальных его тоже было негусто, не считая балрога и орки, но отобрать фальшион у нее не представилось момента, а соваться к Нейрэ, и так смотревшему косо, точно не стоило. Будучи безрассудным и весьма "отмороженным", Больгерт это все-таки понимал. Тем более, что Нейрэ лично знал, помнил и побаивался. Знал он о существовании морийского гхаша давно, частью по рассказам отца, частью - по прочим страшилкам, которыми пугают непослушных орчат. Страшилки на сына Хаска не очень действовали, поэтому с некоторых пор, сгорая от любопытства, он шастал по самым нижним ярусам захваченных подземелий и искал. И нашел. И когда нашел, гхаш, на свою голову, мирно спал. Мирно спящий балрог был огромен, грозен и относительно прохладен, поэтому неугомонный Больг (тогда еще только Больг, не Больгерт, как полагалось по полному имени) подкрался поближе и внимательно рассмотрел шевелящийся во сне хвост, крылья и мягко тлеющие волосы. Именно хвост занял наибольшую часть его внимания и воображения, особенно в рамках вопроса "что будет, если хвост полить водой? потухнет или вскипятит?" Воду, не мелочась, Больг припер в котле, который, наполненный, едва поднимал. Входя в пещеру, он ухитрился за что-то запнуться и взмахнул посудиной для равновесия, поэтому вода вылилась не на огненную кисточку хвоста. На миг сверкнув, словно пламя, она вылилась на большую часть балрога. Так вот, при поливании балрогов водой, она с громким шипением испаряется, а балрог с не менее громким шипением просыпается и начинает искать источник затопления... Так Больг не бегал больше никогда в жизни: не разбирая дороги, попросту перемахивая препятствия или проскакивая под ними, если удавалось, безмолвно, потому что за бешено колотящимся сердцем требовалось расслышать тяжелый шаг и рык преследователя. На свою беду или счастье тогда он вылетел не куда-нибудь, а к стоянке отряда гномов и проскакал почти половину лагеря прежде, чем его заметили. Потом гномий дозорный очень кстати заорал, привлек внимание балрога и, пока первые (гномы) разбирались со вторым (гхашем), сын Хаска успел затеряться в коридорах. Насколько он знал, потом у отца был с балрогом очень неприятный разговор, но прямо об орчонке в нем сказано не было, и Больгу не попало. Правда, поливать Нейрэ да и вообще любым способом с ним общаться больше не хотелось... Мог ли балрог за столько лет не забыть поливальщика и опознать его в потрепанном сером орке? Больгерт подозревал, что очень даже мог. Мог ли припомнить давнюю шуточку? Тоже вполне вероятно, а сгореть заживо после неведомо-скольких лет на проклятом берегу вовсе не хотелось. Кроме того, орк не знал, куда попадет после смерти на этот раз. Хорошо, если опять на берег... но только в том случае, если опять появится ольк. Хотя бы ольк, даже безо всех остальных. Больг сделал вид, что поправляет плечевой ремень, ненавязчиво оглядываясь: ольк шел на два-три шага позади и едва слышно мурлыкал что-то себя под нос. Больгерту тут же захотелось дать ему подзатыльник - в логове врага нельзя расслабляться. И вообще, достался Главному не отряд, а наказание: гном-изгой (а за что ему, интересно, бороду срезали?), тролль (его башкой можно прошибить стенку, а болтает, как какой-нибудь хоббит-огородник, да еще такими длинными словами, словно ругается), этот вот самый ольк (это ж каким извращугой должен быть эльф, чтобы рыпнуться на орку? и какой извращенкой должна была быть орка, чтобы это спустить, а потом еще и получившегося щенка оставить???)... Чего-то стоили только орка (вряд ли мамка Фима) и, понятное дело, гхаш. Но Главный не сильно озаботился, слиняв наружу со странным голубоглазым снагой, эльфийкой (тоже непонятного назначения, уж больно самоуверенная, разве что любимая игрушка Огненного Ока) и мелким драконом. За старшего, похоже, оставалась орка (почему не гхаш?), или орка с ольком, и рулили направлением, куда идти, именно они. Но шел первым Больгерт, внимательно смотрел по сторонам именно Больгерт, и именно Больгерт сменит орку на посту командира, как только сумеет доказать Главному свою полезность. Хотя забавного олька он обязательно оставит, себе и при себе. Во-первых, тот из хорошей, преданной породы, во-вторых, лекарь, какой-никакой, в-третьих умеет поднять настроение, а в-четвертых... "в-четвертых" вряд ли понял бы кто-то кроме отца, но Больг считал, что долг красен платежом, а не отрубанием головы. Поэтому Фима с его длинным языком следовало держать поближе и за шиворот, чтобы вовремя выдернуть из-под чужой плюхи... ну и воспитательных люлей отвесить при надобности. Правда, оставался вопрос, в каких отношениях он с Главным. Все-таки Главный собственной персоной явился после олька и вроде как по его просьбе... В общем, много чего предстояло выяснить. Мостов тоже было много, но в основном при взгляде вниз открывались банальные пейзажи - речки, холмы, какой-то городишко, скалы, и очередной полудохлый ориентир сын Хаска почти прозевал, а заметил его опять Фим, сразу заоравший во всю глотку и потыкавший вниз пальцем для наглядности. Кстати, у него хороший глаз, раз смог рассмотреть лесного эльфа в лесной зелени. Лука, к сожалению, у Больга не было, а лезть вниз не было пока приказа, поэтому он примерился, удастся ли метнуть в белобрысо-остроухого топор, а точнее то, что от него оставалось. Примерился, и вдруг от едва заметного толчка потерял равновесие и вписался лбом в каменное ограждение. - Еще раз начнешь махать чем ни попадя - отхватишь, - очень ласково пообещала орка. Похоже, именно она как-то сбила бойцу равновесие. Силу и навык Больг уважал - немногие смогли бы провернуть с ним подобный фокус, поэтому и лезть в драку не стал, а вполне мирно пожал плечами: - Так... эльф же. - Эльф. А Валие не эльф? - Так я и не понял, на кой она Главному сдалась. Орка со странным именем Йолли фыркнула. - Ладно. Читаю лекцию один раз, повторять не буду. Ты торчал в темнице Мандоса очень много лет. Прямо совсем много, больше, чем дохрена. - Эпохи? - Какой умница. Да, две эпохи. Больг распрямил плечи. Отец в свое время вбил в него не только знание календаря, не только Черное наречие и гномий, но и умение читать и писать, чем сын Хаска очень по-тихому гордился. - Так вот, за две эпохи кое-что круто поменялось. Светлые Валар передрались между собой и разрушили Валинор. Эльфами и всем остальным пришлось бежать оттуда обратно в Средиземье, а людям, которых было больше всего, это не понравилось. Старшим расам, в том числе нам, пришлось объединяться с остроухими, чтобы выжить. Мы больше не воюем с эльфами. Мы воюем только с людьми. Больгерт открыл рот, закрыл рот, снова его открыл, почувствовал на себе неприветливый взгляд гхаша и хорошо подумал, как и что говорить. - Ладно. Ладно, я понял. С вашими остроухими, как белобрысая и второй при Главном, мы не воюем. А вот этот остроухий, который валяется тут не меньше, чем я, об этом знает? От него в шаге лежит лук. Если дотянется, сделает из кого-нибудь колючего ёжика. - Мы туда Фима пошлем с Эрихом, - ухмыльнулась орка. - Эти двое заболтают кого угодно. Больг почувствовал, что сердце в груди пропустило такт. Он не хотел, чтобы ольк пёрся вниз к эльфу. Он не хотел, чтобы из светлокожего горлышка торчала стрела. - Лучше я пойду с Фимом. Гном разбирается в мостах, а бойца... Йолли вздернула бровь. Нехорошо, выжидательно, явно давая понять, что не верит Больгу. Страх за других всегда считался среди орков слабостью, постыдной и глупой, а уж трястись за три минуты (хорошо, три часа, даже больше) назад встреченное непонятное создание и вовсе было низко. Низко, омерзительно, так ему точно не попасть в командиры... - Не жалко, - закончил он фразу. Посмотрел в желтые глаза сородича-вожака, сердито выдохнул и добавил: - Дуром передохнут - глупо будет. Он так и не понял, почему Йолли кивнула, хотя рыжий гном уже крепил на пояс веревку. Но она кивнула, и спустя ровно минуту Больг следом за Фимом спускался в зеленую темень. И будет очень хорошо, если там нет других остроухих... Фим двигался впереди, и надо отдать ему должное, не намного громче эльфа. Сделал через плечо останавливающий жест, и хотя у Больга просто чесались руки схватить проклятый лук и уже с ним отойти на безопасную дистанцию, он выполнил команду. Слишком уж уверенно ольк ее отдал. - Здравствуй, элда, - выдал Фим и перешел на чистый эльфийский. Больг едва не подавился, слушая как полукровка чисто и звонко чирикает на глубоко ненавистном оркам языке. Хотя надо отдать должное Йолли - она знала, кого посылать на переговоры. Эльф даже не потянулся к оружию, при этом наверняка заметив орка-охранника. Зато Больгу все больше хотелось обзавестись хоть чем-нибудь кроме обломка топора, потому что ветки нехорошо шуршали. В конце концов орк наклонился и взялся за тонкий стволик сухой лиственницы - без наконечника, но какой-никакой дрын, примерно трехметровый и достаточно крепкий. Спустя еще секунду он смел этим дрыном первого свесившегося на нитке паука, придав восьминогому дополнительное ускорение башмаком. Паук был размером с походный котелок, но очень редко первыми идут крупные... - Беги! Паукам все равно, кого жрать, а с деревьев они посыпались, как из рваного мешка, свистя и переругиваясь. Разумеется, Фим не побежал. Вернее, он попытался отцепить от эльфа здоровенный охотничий капкан, скорее всего людской, не смог (силы не хватило) и полез в кусты за палкой. Больгу (тоже разумеется) пришлось его прикрывать, дубася пауков по чем попало и как попало. А потом вдруг с моста с разнообразными боевыми кличами посыпались Йолли, гхаш, тролль и гном, и многоногим пришлось солоно. Не каждый день их запускали в полет за ближайшую ногу, или пинали исполинским ботинком под пузо, или просто обращали в пепел огненной плетью. Проблема была только в том, что меньше врага от этого не становилось, и Больг вспомнил, что и солнце над Долгим Озером никогда не заходило, по крайней мере здесь. Бой, кажется, был бесконечным и безнадежным... Хотя, как оказалось, нет. Йолли разрубила капкан своим желтым клинком, пока нависший над ней Нейрэ гонял тварей, Фим сгреб потерявшего сознание эльфа на руки и вымелся с поля боя первым, за ним убрались гном и тролль... - Наверх давай! - рявкнула на сына Хаска орка, делая своими замечательными мечами окрошку из пауков. Больгерт выполнил приказ, хотя снова удивился: обычно, его как самого крупного и сильного оставляли прикрытием, - но подергал волшебную веревку на поясе и взлетел вверх. Нейрэ и вожачка появились через несколько секунд, грязные и вполне довольные жизнью. Они как раз успели хлопнуться ладонями, когда рыжий гном подскочил укушенным варгом и заорал на все подземелье: - Паук!!! Да, в направлении, указанном его пальцем по мосту действительно драпал средних размеров паук. Гхаш примерился хлыстом и вполне мог еще дотянуться... - Не трогать!!! - взвыл гном. - Я понял! Я все понял! За ним, бегом но не трогать! Гротх, я все понял, мы два молотка!!! Первый ключ мосты, но он только первы-ый!!! Дальше он подскочил и тяжеловесной рысью устремился за пауком. За гномом поскакал тролль (хоть бы мост под ними не просел!..), а за троллем все остальные, включая груженого эльфом Фима и Больга, на этот раз немного отставшего. Они проскочили два или три перекрестка (умный гхаш каждый раз оставлял плетью отметины на камне), а дальше паук куда-то нырнул, как показалось орку - прямо в дырку в полу. Гном почему-то шарахнулся назад, тролль сгреб его за шиворот и отступил великанским шагом, останавливаясь на самом краю перед следующей площадкой, и, раскинув руки, собой и гномом остановил всех остальных. И очень вовремя, потому что площадка, только что выглядевшая как обычный камень, рассыпАлась и вроде бы как разматывалась вниз, превращаясь в исполинскую паутину-воронку. На отдельных нитях покачивались куски скалы, на некоторых - черепа и кости, на некоторых - коконы с мумиями. Йолли выматерила совершенно невинный эльфийский лес так, что гном с троллем покраснели, а остроухий, наконец, открыл рот: - И чем моя далекая родина так дорога ирчи? Больгерт не любил остроухих, но гордыне этого остроухого стоило поразиться: нарываться на скандал, имея только одну употребимую ногу и никакого оружия было откровенным идиотизмом. - Твоя далекая родина достойна всякого восхищения, по крайней мере по рассказам, сама не побывала, - отмахнулась Йолли. - А вот Ирмо-Лориен мне крайне пламенно дорог, недоделанный злобный ублюдок. И попробуй, скажи, что питаешь к нему другие чувства после того, как посидел в паучатнике. Эльф заткнулся. Эльф неуверенно повозился на Фиме и круглыми зелеными глазами посмотрел на орку. Эльф явно собирался почесать в затылке, но не стал этого делать на виду у всех. - Ирмо... Лориен? - Ага. Или он не приходил тебя развлекать... милыми бес-седами? - Приходил, - тихо ответил эльф, все еще таращась на окружающее сборище. - Если это ужасное существо было Ирмо, а не прислужником Врага... - В чертогах Мандоса? - ехидно спросила орка. - И откуда бы им там взяться, скованным и запертым в совсем других чертогах? Кстати, а почему ты-то оказался... а хрен его знает, что это за место такое гадостное? Чем перебежал дорогу Ирмо? Эльф подозрительно глянул на орку. На гнома и тролля, что-то бубнящих друг другу и машущих друг у друга перед носом конечностями, на Фима, который, наверное, порядком устал его держать, но до сих пор не уронил. Больгерт подумал, что на месте эльфа впал бы в полный маразм. Ну, например, если бы его самого приперлись спасать пара эльфов, орел и хоббит. Еще несколько секунд помявшись, остроухий, наконец, сдал позиции: - Я служил Владычице в ее охране. Когда пал Дол-Гулдур, осматривал руины. Лориен... очень странно заинтересовался происшедшим там, но я не желал выговориться и не считал себя виноватым, тем более, что Владычица все знала. Я отказался облегчать душу, и тогда... - эльф опустил голову, снова вскинул, прямо глянул в желтые глаза орки-командира. - Тогда он повел себя, как слуга Тьмы. Гхаш нахмурился. Больг ухмыльнулся, борясь с желанием для начала врезать эльфу по холеной роже. Йолли тоже ухмыльнулась. - Вот прямо как мы сейчас? Остроухий отвел взгляд. Учитывая, что именно этот момент Фим выбрал, чтобы посадить его на ближайший парапет и молча заняться гноящейся раной на ноге, вопрос получился у вожака не хуже оплеухи. - Он вырвал мне сердце. Оживил снова. И снова. А потом оставил здесь... - Когда ты все-таки отказался говорить, - кивнула орка как ни в чем ни бывало. - Да, очень похоже на нашу сволочь. И небось еще кое-за чем приходил... Эльф почему-то покраснел. - Больг? С тобой было также? - Меня не допрашивал. Наверное, сразу засунул сюда, потому что перестало садиться солнце. Приходил иногда посмотреть сверху, и тогда прилетали орлы. Или такой, - он кивнул на эльфа, - появлялся и глотку резал. Или зверье пожрать приходило... Он невольно коснулся бока, в который раз за разом впивались клыки россомахи. - Лор-риен, - прорычал балрог, как страшное ругательство. - А вот там, - ткнула пальцем в самый вроде бы свежий кокон Йолли, - я даже знаю, кто висит, потому что в миражах этого Валарского ублюдка он тоже висел. У кого есть идея, как оттуда достать паучий завтрак? Спалить эту паутину не вариант, так, господа-теоретики? Она куда-то ведет... - Эта паутина образует древний сакральный символ, - прогудел тролль и Больг всерьез задумался от какого слово происходит ругательство "сакральный" (от "сокрытия" и заднего отверстия или еще чего похуже?). - Спираль, бесконечность, бездонная пропасть, голод Унголиант... - Короче, - пояснил гном, - она ведет, и чтобы попасть туда - а это туда, судя по символу, место очень плохое, - нужно пройти по спирали до центра. Проблема в том, что безопасно пройти можно только по строго определенным участкам нити, а они от... добычи, скажем так, достаточно далеко. А если пойти, извиняюсь, не туда... - То символ будет как бы завершен, и, соответственно, активирован... - Короче, нет гарантии что паутина не обернется пауком размером с эту самую паутину, а чтобы попасть дальше, не потребуется лезть через его ротик до противоположного конца кишечника... - Это прекрасно. А теперь скажите мне, как вон оттуда вон ту гусеницу отдирать. - Э-э... - Э-м-м... - Взлететь, обрезать паутину, и отодрать, - шевельнул крыльями Нейрэ. Лица гнома и тролля на долю секунды выразили на диво одинаковое "я идиот", и не менее дружно просветлели. - И я это сделаю. Но прежде надо сообщить наверх, что мы нашли и как будем действовать дальше.