***
Дэрроу двигается исключительно рядом со стеной чтобы не впечататься с разбегу в нее из-за количества выпитого. Вопреки угрозам отца, он сбегает из дома и заливает в себя весь алкоголь, что только попадется лишь бы только на секунду забыть о реальности. Вопреки словам общества он продолжает самоуничтожение, послав к черту все мечты и вычеркнув слово «амбициозность» из словаря. Вопреки обещанию, данное самому себе держаться подальше от этой зануды, Брендон, протирая глаза, медленно пробирается сквозь толпу к выходу, заметив знакомый силуэт. Роуэн стоит спиной к нему и с, наверняка, сложенными руками перед собой. Она презирает это место и всех их, но приходит сюда лишь потому что здесь Хэйли, которую нужно охранять как сторожевой пес. На ней, удивительно, платье с открытой спиной, но Брендон фыркает, опираясь о перила на летней площадке дома, когда замечает полоску бюстгальтера на спине. Какая же она до омерзения правильная. У него от этого буквально начинает болеть голова (или от выпитого, да, нет, это от нее, точно). Фрикс переминается с ноги на ногу. Дура, не нужно было напяливать легкое платье, здесь некого впечатлять, взамен лишь подхватишь простуду. Ну и поделом. Вокруг собирается знакомая компания из Тревора и прочих болванов, и Брендон точно знает, что будет происходить. Но, она выдержит, он уверен. Обострившимся зрением от алкоголя, Дэрроу замечает, как та покрывается гусиной кожей. Вот же заносчивая идиотка, так была занята задиранием носа, что забыла натянуть свой уродский свитер. Брендон тянется к застежке своей кофты, но с удивлением обнаруживает ее отсутствие. О чем ты вообще думал, болван? Отдать ей кофту? Ха! Все бы решили, что ты свихнулся. Брендон ставит стакан с пивом на пол и спускается во двор к Тревору, натянув свою заносчивую улыбку. Подходя ближе замечает, как та съежилась от холода. — Не верится, что королевское величество решило заглянуть к нам, отбросам, — язвит Дэрроу, останавливаясь у нее за спиной. Ей не нужно поворачиваться, чтобы презрительно осмотреть его сверху вниз. Он уверен, что та со всей силы закатила глаза, когда услышала его голос. Молчит. Ждет, когда им надоест. — Язык проглотила? — Брендон опускает свои горячие ладони ей на плечи, немного дергаясь от того насколько она холодная. Это почти отрезвляет. Он ведет ладонями вниз к запястьям и возвращается вверх, стараясь разогнать ее голубую кровь. Дэрроу несет какую-то чушь, которую он уже не раз говорил, что-то о ее матери, о ее заносчивой заднице и так далее. Предложения даже не связаны общим смыслом, ему просто нужно отвлечь своих друзей-дураков от вида его прижимающегося к зубриле Фрикс и водящего своими руками по ее собственным. Брендон может чувствовать ее недоумение происходящим и сюрреалистичностью картины, но ее тело расслабляется, и, на какой-то момент, ему кажется, что та, не боясь, вжимается спиной в его грудь.***
Кажется, он растягивал эту пружину слишком долго и наконец-то поплатился за это, когда та не выдерживает и толкает его, еле сдерживая слезы. Он, идиот, пошел искать ее коридорами школы, как потерянный щенок, которого бросили, наплевав на контрольную по химии. Каким бы придурком он не был, Дэрроу понимал, что они с Тревором перегнули палку. — Зачем ты это делаешь? — Вот-вот расплачется. — Зачем тебе это? — Делает акцент на нем, игнорируя участие остальных в ее травле. Брендон, отчего-то отводит взгляд. — Роуэн, — обессилено шепчет парень, делая шаг вперед. Они одни в старом кабинете биологии. — Нет, не подходи, — голос дрожит. Он ненавидит то, что она его боится. Ей некого стесняться, ее достаточно унижали, чтобы побояться заплакать. Она не хнычет как остальные, просто смотрит на него, пока по щекам текут слезы. — Почему ты поступаешь как он? — голос немного срывается и переходит на крик. Она говорит об его отце. От мысли о нем, Брендон сжимает зубы. — Чего молчишь, а? — Роуэн толкает сильнее. Ему нечего сказать. Она вправе делать с ним все что угодно. — Не молчи, отвечай, — еще один толчок и легкий удар кулака в плечо. Девушка нервно задыхается, когда пытается дышать через рот. — Какая тебе от этого выгода? — теперь удар сильнее. — Какой же ты кусок дерьма, — кричит та и с размаху влепляет пощечину. Он слышит лишь удар словно хлыстом и через секунду разгорячившуюся щеку. — Не отворачивайся, посмотри на меня! — еще одна пощечина. У нее глаза блестят, губы потеряли свой контур. А еще вся душа изранена. И все из-за него? Это результат его стараний? К черту! К черту его! — Ненавижу! — Роуэн бьет в грудь, в живот, куда угодно, уже со всей силы. — Ненавижу тебя! В горле появляется ком. Он заслужил все это. Прошу, только не говори эти слова. У него, кажется, глаза начинают слезиться. Он будет усеян синяками — плевать. Она кричит, что ненавидит его — будь он проклят. В кулаках постепенно пропадает сила, а с лица исчезает ярость. — Ненавижу, ненавижу, ненавижу, — шепчет она словно мантру. Плечи опускаются и вместе с ними голова. Ее жизненные силы словно выкачали. И кто же, интересно, это сделал? — Пропусти меня, — тихо говорит, но не сдвигается с места. Фрикс скрещивает руки перед собой — пытается защититься. — Иди сюда, — выдыхает Брендон. Ей бы посмотреть на него непонимающе. Покрутить пальцем у виска или назвать чокнутым. Но она настолько обессилена, она устала, устала от всего. — Иди к черту, — так же тихо отвечает девушка и сокращает между ними расстояние чтобы уткнуться носом ему в грудь. Брендон прижимает ее так сильно словно боится, что та исчезнет, что на самом деле это эффект от прихода и ему это все кажется. От волос снова исходит этот тошнотворный запах, и он прячет лицо, опуская голову ей на шею. — Ненавижу, — шепчет, вжимаясь. — Знаю, — отвечает, прижимая.