Чёрное сердце. После него

Стоя у склепа, Гермиона хрипло дышала, словно очень долго бежала, но она уже слишком долго находилась на одном месте и пыталась совладать с собой. Было трудно, так как она не могла принять произошедшего, не могла смириться. Её раздирало изнутри слишком много противоречивых эмоций. Гнев смешивался с сожалением, тоска с радостью победы, надежда с обреченностью. За полгода произошло слишком много всего, и смерть Гарри окончательно подкосила её. Отказаться от своей родной семьи, осознать, что её опаивали для человека, которого она никогда бы не полюбила, войти в Темный род, получить силу и пустоту. Она выдержала, она, Мордред дери, держалась, пыталась понять мотивы Гарри и его выборочное равнодушие. И когда она поняла, что произошло с ним, разгадала загадки – он опустил руки и покинул её. Она всё поняла и готова была искать решение, чтобы спасти его. А он просто сдался. Она не могла принять этого, не могла понять, что именно им руководило. Как можно было добровольно сдаться смерти? Почему он отказался от её помощи? Даже его последние минуты прошли с Лавгуд, которая теперь выглядела совсем покинуто, так же, как и она, но принять Луну она не могла. Несмотря на их общее горе, Гермиона дико завидовала их неестественной связи, быстрой и доверительной. Чем она была хуже? Почему он не мог довериться ей? Она всегда была с ним. Столько тайн и ради чего? Луна могла ответить на многие вопросы, но, как только Гарри оказался в склепе, она замолчала. Всё сводилось к Гарри. Она любила его, как друга и брата на протяжении пяти лет, она помнила его чутким, пусть импульсивным и твердолобым мальчиком, который спас её от Тролля. Но в последние полгода он превратился в монстра, который пугал её, но с которым она осталась, выбирая меньшее из зол. Но был ли он меньшим злом? И сейчас, стоя перед его последним пристанищем, она одинаково любила и боялась его, скорбела и радовалась. Ей с трудом удалось отвоевать его тело у Министерства, которое хотело создать общественный склеп с Мальчиком-который-выжил-лишь-единожды. Она заказала защищенный склеп у гоблинов, которые те отстраивали на родовом кладбище. Кто знал, что оно дает о себе знать только при смерти одного из членов семьи? Гермиона весь вечер просидела в небольшом отдалении от кладбища, прикрытая тенью деревьев, но заметная для тех, кто знал, где ее искать. Она не собиралась плакаться со всеми, просто наблюдала. Луна ласково попрощалась с Гарри, что-то говорила ему шепотом на ухо, и именно тогда Поттер увидела то, что без Гарри Лавгуд действительно спятила. Придя в лазурном платье с синей мантией, на которой яркой вышивкой летали снежинки, образуя на подоле мантии сугробы, которые она, взмахивая мантией и пританцовывая, уничтожала. Весьма нелепо, но в этом был стиль Полумны, не так ли? Но Поттер видела, что в глазах блондинки застрявшая скорбь и отражение чего-то неведомого для неё. В последний его путь она оставила резной кулон с совой, который, как думала Гермиона, символизирует его вторую сущность – свободную и улетающую. Зеленое трио прибыло вместе. Каждый из них проводил Поттера в путь. Драко долго, часто моргая, смотрел на мертвое тело и постоянно, как бы, между прочим, повторял: «Я не знал». Он выглядел потерянным и разбитым. Девушка понимала, что Гарри ему ничего не сказал. Видя изменения в Поттере, чувствуя их на себе – она сомневалась, что Гарри испытывал хоть каплю того, что младший Малфой испытывал к нему. С потерей своего «сердца» он потерял способность любить. Ей даже стало жаль его. Привязаться к человеку, который убил в себе всё человеческое, было глупым, но мог ли Малфой иначе? Он всё также видел того Гарри, который отверг его много лет назад, не замечая пагубных изменений. Близнецы пришли с шумом, блеском и яркой россыпью фейерверков. Она не противилась тому, что они делали, хотя это и было весьма неуместно, но каждый хотел проводить его по-своему. Кем он был для них? Спонсором? Другом брата? Несчастным сиротой? Они помогли ему, несмотря на обеты и запреты семьи. Могла ли она понять, что твориться в их головах? Она не особо одобряла действия близнецов, которые выводили её из себя, но те были верными друзьями и всегда следовали своим нерушимым принципам. Невилл был последним из тех, кого она лично пригласила. Он оставил пучок травы, который даровал сладкие сны. Наверное, он был единственным, кто действительно заинтересовал её. Что он сказал Гарри? Как он попрощался? Невилл был первым чистокровным, которого она встретила, попав в магический мир. Хотя нет, он был первым чистокровным ребенком, который нормально к ней относя. Неловкий и стеснительный Лонгботтом, вечно теряющий вещи и забывающий всё на свете. Сейчас он был загадкой для неё. Как он мог принять Гарри? Ненависть Невилла к Воландеморту и его сторонникам была неоспорима, и когда Гарри объединился с Темным Лордом, то… То что? Невилл должен был упереться и возненавидеть Гарри? Отговорить? Возмутиться? Почему он смирился с выбором Поттера? Что им двигало в тот момент? Как жаль, что Гарри умер, и она не могла увидеть связь между ним и приближенными к нему людьми. Она бы многое отдала, чтобы увидеть нити связывающие Гарри Поттера и других магов, особенно с ней самой. Первым, кто не был приглашен, но кто пришел – был Снейп. Он не подходил близко, прощаясь издалека и так же исчез. Профессор был интригующим человеком. Она помнила, как Гарри говорил, что тот обещал хранить его секреты. Но с какой стати? Она также помнила отношения профессора к окружающим и слухи о нем. Так, какого соплохвоста, между ними произошло? Ей было любопытно, но, увы, обеты сохранялись даже после смерти. Гермиона не была против неприглашенных, напротив, было интересно, кто осмелиться прийти к нему, кто же им дорожил настолько, чтобы пробраться на защищенную территорию. Потом прибыл Люциус, который оставил невянущий букет асфоделусов. Это показалось Гермионе любопытным, так как она ожидала какой-то помпезности и роскоши от Малфоя, но может они что-то значили? Эти невзрачные цветы, какие-то обычные и незаметные, не похожие ни на Гарри, ни на Люциуса. Что они могли значить? Она знала, что у Гарри и Люциуса были странные отношения. Небольшая интрижка, а перед смертью тот продвинул Малфоя-старшего на пост Министра, пожалуй, это всё, чем она располагала, но кто знает, что скрывал её брат? Также пришли Рон и Джинни. Она даже не могла представить как именно они нашли это место и как умудрились попасть на место покоя Гарри, но не противилась. Они были друзьями и почти семьей ему, могли ли они испытывать сожаления от своего выбора? Раскаяние? Она не знала. Смотря на то, как Джинни плачет и хмурится Рон, она почти простила их. Почти – ключевое слово. Она никогда не забудет то, что они сделали. Она хотела поприветствовать их, но не могла двигаться, а потом и желание отпало. Предатели – вот кем они были, для нее и Гарри, и она не собиралась этого менять. Она даже позволила себе подумать об их прощении! Ни за что. После была вереница из лиц, которые она не особо запоминала, но могла с точностью перечислить. Пришли профессора, МакГонагалл даже пыталась поговорить с ней, но молодая леди сохраняла скорбное молчание, не отвлекаясь от своих мыслей и размышлений. Профессор Люпин с Тонкс, Флёр с сестрой, Виктор, который постоял с ней и напоследок предложил помощь, Колин и Денис Криви, некоторые ребята из ОД. Волшебники приходили почтить память ушедшего героя. Она была последней, но она не могла найти в себе силы, чтобы войти и попрощаться. Она не хотела прощаться, не желала уходить, но хотела избавиться от его тени, от его давления. Кем он был? Кем он стал? Вопросы роились в её голове, ища ответа, но ответ был мертв или же хранился под нерушимыми обетами. Ответа не было – она не могла узнать больше ни о чем, и это вводило её в ступор. Сейчас у неё было только хриплое дыхание, которое она не могла контролировать и Гарри, которого она не могла простить и отпустить. Что ей делать? Она разрывалась между своими обидами и его «я позабочусь о тебе» и «у меня есть только ты». Какой же ты лгун, Гарри Поттер. У тебя была не только она, Гермиона Грейнджер, но и куча магов, готовых идти за тобой, почитающих тебя, как святыню. Она стремительно оглянулась, ощущая чужое внимание. Пристальный взгляд был буквально прикован к ней. Никого, конечно же, не было, кроме древнего поместья, которое теперь принадлежало ей. Теперь она глава Рода, но его сила пугала её, так как она напоминала ауру Гарри. Как она вообще умудрилась стать Поттер? Тогда это было спасением от интриг, а сейчас? Мог ли Гарри заранее всё спланировать? Что если он сам скрыл ритуал и подстроил всё так, чтобы его считали мертвым? Нет, это точно бред. Он мертв, оставив ей всё, что было у него. Щедрость или расчет? Гарри или Темный? Было ли это так важно в конце концов? Теперь она – Поттер, и как бы страшно не было ей – она обязана была соответствовать. Она станет достойным представителей древнего Рода. Гарри отбелил фамилию своими героическими подвигами, а она закрепит его за собой. Никто не узнает, кто Поттеры на самом деле, даже если ей придется стереть память у всех, кто это мог знать. Ей стало неуютно от подобных мыслей. Могла ли она стать как Гарри? Если это означало понять его, то она не была особо против. Подобные мысли привели её туда, с чего она начинала свои размышления. Почему Гарри, будучи прекрасным человеком, стал таким? Насколько сильно и долго он терпел, что пошел на убийство? Дышать стало заметно легче, когда она пришла к одному заведомо логичному выводу. Гарри заставили стать таким. Конечно. Ситуация, обстоятельства – они заставили его! Он был замечательным, но все эти экзогенные факторы, опасности и препятствия ломали его, уничтожали его, и он решил больше не чувствовать. Да, она злилась на него, да, боялась, но он был тем, кто не бросил ее, несмотря на бессердечность. У неё заболело горло и, не выдержав, она уткнулась лицом в свои ладони, пытаясь скрыть слезы от потери своего лучшего друга. *** Луна маленькими шажками плыла по начищенному паркету в одной из гостиной Поттер-холла. Она постоянно чувствовала неприязненный взгляд Гермионы, но не могла заставить себя уйти из места, где Гарри был счастлив. Хоть немного, но он учился здесь, спал, думал, планировал. Он обретал и терял. Он умер здесь. Она уже отправила его послание прошлой себе, которая знает, что делать. Другая спасет Гарри, чего она, увы, не сделала. Она должна была помочь ему – он был единственным, кто видел её суть, принимал её и доверял. Она помнила его последний вздох и последние слова, и не могла выкинуть их из головы. Они постоянно крутились в её сознании. При утреннем подъеме в её голове всплывал вопрос, сказанный его непередаваемым голосом: «Почему же?» Пока она завтракала, слышала его смех и «Я же Гарри чертов Поттер» с такой иронией, с какой мог говорить только он. Когда зарисовывала причудливых созданий, видела его, лежащего рядом и теряющего жизнь и улыбающегося самой пленительной улыбкой, которую он так редко дарил окружающим. Мог ли он в последние моменты своей жизнь сбросить влияние «черного сердца» и покинуть этот мир самим собой? «Мне интересно кое-что», – слышала она каждый раз перед сном. «Почему же?» – просыпалась от этого каждое утро. Каждый свой день она проживала его последний. Снова и снова, гуляя, улыбаясь, танцуя, она была с ним в его законченной жизни. Он никогда не уходил от неё, а она не отпускала. Одинаковое утро с его вопроса, на который она мысленно отвечала: «Я оставлю это в секрете, хорошо?», один и тот же сон в котором она спрашивала: «Что же?», а он за её спиной на мягком ковре готовился уточнить, но наступало новое утро. Её друг. Она летала, переступая и кружась вместе со снегом на ее мантии в просторной гостиной его дома. Сейчас она снова слышала его смех и «Да, милая Луна», которые вновь превратятся в тишину его голоса и треск дров в камине, но пока она могла наслаждаться ещё живым им в своем сознании. К несчастью, она не могла вспомнить ничего связанного с ним, кроме этого. Она помнила, что было много моментов до этого дня, но они не могли задержаться с ней, пока в голове звучало его авантюрное «Ты мне поможешь?» Со временем воспоминания о Гарри Поттере исчезнут, но день его смерти ей не забыть никогда. «Гарри тоже летал, но его замело» Он так долго мерз. Сколько протянет она? *** Когда он узнал о его смерти, то не мог дышать. У него буквально отказал организм, пусть на мгновение, но он, словно умер сам. Как? Что произошло? Письмо пришло от Гермионы, которую он видел за завтраком, а сейчас лишь известие о его смерти. Что произошло? Черт, Мордред дери, произошло? Пару дней назад у него был самый желанный парень и секс, от которого сносило крышу, а сейчас труп его первой любви. Как это вообще могло произойти? Буквально позавчера они самозабвенно целовались, и Гарри выглядел до неприличия довольным. «Ещё бы ему не быть довольным, – думал Драко. – Он убил двух лидеров в этой войне, не попавшись». Вчера он был счастлив, но сейчас, что ему делать сейчас? Без Гарри? У него было всё, буквально всё, а сейчас ничего. Он даже не мог понять, что вообще такое может быть написано. Все шло так прекрасно. Они устранили Дамблдора, точнее Гарри, который быстро организовал его кончину. Тот попросил несколько минут наедине с директором, и Драко был не против. Он понимал, зачем это Поттеру, которого постоянно контролировали. О чем они говорили известно только этим двоим, но Гарри вышел мрачным, но всё же в глазах его играла редкая удовлетворенность. Он помнил это. Спускающийся Поттер в костюме и легкой мантии с искривлёнными губами, словно он хотел выругаться, но молчал, а в зелени глаз спокойствие и что-то похожее на счастье, они искрились от проделанной работы. А поцелуй после этого был таким горячим и страстным, что до сих пор от воспоминаний сносило крышу. Когда губы Поттера властно накрыли его, Драко почувствовал себя самым желанным на свете. А потом был ужас от осознания того, кто пришел к власти. Драко тогда сильно психовал, но Гарри и там не растерялся. Заперся с его отцом на пару часов, а потом всё перевернулось с ног на голову. Люциус Малфой новый Министр, поддерживаемый Мальчиком-который-выжил-и-победил-Воландеморта. На его вопрос о том, как же он убил Воландеморта, Гарри пробурчал что-то про выгодные инвестиции и увлек его в постель. А сейчас? Что сейчас? Сухое письмо о кончине возлюбленного, да приглашение на похороны. Он даже не подозревал, что с Поттером могло что-то случиться. Болезнь? Убийство? Несчастные случай? Что вообще могло произойти? Слезы упали на пергамент, и Драко замотал головой, чтобы не видеть написанного. На ум пришло неуместное желание – бежать и искать Гермиону, чтобы вытрясти информацию, но он понимал, что та сейчас организовывает похороны. Он сел в ближайшее кресло в Слизеринской гостиной, плевав на тех, кто мог его увидеть. У него не было сил двигаться, чтобы спрятаться в своем горе. Не было желания скрываться, где бы то ни было, он хотел утонуть в этих чувствах, чтобы горло заполонило криками, но он молча сидел и глядел на огонь, находясь в всегда холодных подземельях. «Разве я могу игнорировать тебя, Драко?», – всплыло у него в голове очень давняя фраза сказанная тихим беспомощных голосом. «Как оказалось можешь, Поттер», – подумал Драко, прокручивая каждый лакомый момент с зеленоглазым брюнетом. В груди появилась ноющая тягучесть, которая была ему не свойственна. – Драко, что с тобой? – послышался знакомый голос, на деле оказавшись его крестным. – Гарри умер, – кратко ответил он, впервые произнеся это вслух и ни капли не поверив. Он не мог умереть, это какой-то паршивый сон. Сейчас его разбудит растрепанный Поттер и скажет, что они опаздывают на Чары. «Пожалуйста, разбуди меня, Гарри», – мысленно замолил Драко, ощущая как его трясут за плечи, увы, это был лишь Северус, требующий ответов. *** Северус метался как дикий зверь в клетке. Он не понимал, что произошло. Никто не понимал, и никто ничего не знал. Даже мисс Поттер, которая обнаружила тело. Конечно, она что-то знала, но на его вопросы ответила лаконичным: «Все мы храним обеты». До Снейпа дошло, что она ничего не сможет ему рассказать, так же, как и он ей. И нехватка информации разъедала его. Он не спас его! Не помог, когда действительно было нужно. А тот и молчал, и выглядел счастливым с младшим Малфоем, вертя при этом его отцом. Как же он очумел, по-другому не скажешь, когда узнал об этом выверте. На его логичный вопрос: «Какого Мордреда вы творите, Поттер?» Парень ответил спокойной лекцией о светлом будущем магов Британии. Тот не скрывал своих планов от него, так как обет не дал бы никому поведать о замыслах Золотого мальчика. Этот мальчишка тот еще плут. Точнее был плутом. Великий Мерлин, он не мог умереть. Просто не имел право покидать их всех, не сейчас, когда всё наконец-то наладилось. Стукнув по столу, чтобы хоть как-то унять нервную дрожь, Северус кажется не ощутил ничего. Моральные терзания были сильнее любых физических воздействий. Упади сейчас небо, он бы не заметил и продолжил бы метаться в этих темных подземельях. Ему сейчас очень не хватало этого назойливого нахала, который превратился в такового в последний месяц. Он мог прийти и, несмотря на шипения декана Слизерина, спрашивать обо всем на свете. «Как правильно смешивать ингредиенты при увеличении порции, профессор Снейп?». «Какое проклятье самое эффективное? Я думаю выучить парочку и довести до автоматизма». «Как думаешь, Северус, миру лучше без сильных или слабых?» Его вечное фамильярное «Северус» выводило из себя, но в тоже время напоминало время с Лили, хорошее время, лучшее в его жизни. А сейчас тот тоже умер, погиб так внезапно. Кто мог предположить? Предугадать? Спасти? Он не мог жить с этой мыслью, просто не мог смириться, даже видя его могилу и смотрящую в никуда мисс Поттер, которая выпала из времени и не собиралась возвращаться. Он не мог смотреть и не мог принять. А поверить в его смерть было для него невозможным. *** Невилл, только прочитав сообщение от Гермионы, резко встал и ушел в Выручай-комнату. Он верил в написанное, верил, что Гарри мертв. Знал, что больше его не увидит и никогда не позовет по имени, а тот никогда больше не улыбнется и не протянет заветное «Нев». Он знал всё это, но от этого не становилось легче. Слишком мало они провели времени вместе, слишком многого Невилл не успел сделать того, чего хотел. Он так хотел быть рядом с ним, так завидовал Рону, которого Гарри принимал за друга. Хотя он видел сущность Рона, но молчал, не вмешивался, так как его было не его делом. Он был рядом, но старался быть не назойливым. Кем был он? И кем был Гарри? Слишком большая разница между ними, как считал Невилл. Он бы никогда не смог бы стать его другом, а потом был пятый курс, золотое время в жизни Невилла. «Ты теперь… Один из Трио», – так сказал Гарри, от чего Невилл ликовал. Это был, кажется, лучший день в его жизни. Хотя нет, лучшим был день, когда Гарри поправляя его за кисть шептал верное произношение заклинания на пятом курсе. «Потрясающе, Невилл», – улыбался Поттер, отходя от него. Больше этого не будет, только кипа подобных воспоминаний. Он всегда был верен друзьям, особенно одному определенному с яркими манящими глазами, авантюрным характером и умиротворяющей улыбкой. «Думаю, это подходит тебе», – сказал однажды ему Гарри и не прогадал. Только тот не знал грязной правды о Невилле Лонгботтоме, о ней знала разве что вездесущая Джинни Уизли, которая соперников на сердце Гарри Поттера чувствовала нутром. Не даром, у неё были свои планы на Золотого мальчика, которые разнились с реальностью и замыслами Гарри. Да что теперь говорить? Его больше нет, сотрясать словами воздух глупо и непродуктивно, хотя подобная фраза больше подойдет прагматичной Гермионе, чем ему, Невиллу. Он прошелся пару раз у стены, думая о уединении, Гарри и незаданных вопросах, но комната почему-то выдала место похожее на то, где однажды они сидели вместе с Гарри, когда тот написал о том, что начинает встречаться с Малфоем. Он сел как раз также, как и в прошлый раз, только на этот раз брюнета здесь не было. Его теперь вообще нигде не было, и не будет. – Я… – с запинкой произнес Невилл, припоминая давний разговор. – Я хотел пойти в место, где могу найти ответы. Так он кажется сказал, а Гарри извинился, не то, чтобы Невилл действительно мог на него сердиться, но знать о том, что Гарри беспокоиться о нем и его чувствах, было приятно. А сейчас даже этого нет. «Я горд дружить с тобой», – сказал ему Гарри, и Невилл был поражен и благодарен даже за это. – Я остался один, – сказал он в пустоту, надеясь, что Поттер услышит его. – Я не смог тебе помочь. *** Девушка утерла слезы, успокаиваясь. Она подняла голову и посмотрела на склеп. Всё-таки ей стоило попрощаться с братом, сказать последние слова, которые она хранит в себе. Для этого нужно было сделать лишь маленький шажок в направлении его упокоения. Она снова обвела взглядом кладбище, останавливая взгляд на двери в склеп. Пора бы уже отпустить всё это, и двигаться дальше. Она не зашла внутрь, а лишь остановилась на пороге. И слова пропали из ее головы, заранее заготовленная пламенная речь исчезла, оставляя после себя сбитые общие фразы, от которых не было толку. – Я буду стараться, – сбивчиво прошептала она. – Позабочусь о ребятах, думаю, ты бы оценил это. Даже за Луной присмотрю, правда. Гарри, я… Я злюсь, Гарри, я так сильно зла на тебя. Ты сейчас был бы здесь, со мной, если бы ты не стал упрямиться. Мы бы нашли выход из проблемы. Я точно уверена. Ну почему? Почему ты отказался? Почему прекратил бороться? Она снова заплакала, уже не сдерживаясь. Слезы неприятно скатывались по лицу, и она смахивала их рукавом, за неимением платка. Рвано выдохнув, она отступила от склепа. – Какой же ты дурак, честное слово. Чудо-мальчик, чтоб тебя! Скорее чудо-идиот. Помолчав и переварив сказанное, она горестно выдохнула. – Я буду скучать, Гарри, – сказала она, прикрывая глаза на мгновение. – Мы все, Гарри.