Рецепт хорошего отдыха

      Семейство Монтилье всегда могло показать себя с лучшей стороны, даже в трудные годы. Их виноградники всегда давали отличный урожай, в поместье с шиком устраивались балы, а само поместье было прекрасно не только внутренним убранством, но и вольготно раскинувшимся вокруг усадьбы парком. Ухоженные дорожки вели в заросли виноградника, если идти на запад, а к востоку выходили прямо на берег моря. Гостей там было немного — всегда интереснее послушать рассказы хозяев за бокалом отменного вина, чем смотреть на вездесущее море, от которого в Антиве и так никуда не деться. Но тот, кто доходил до самого берега, мог часами любоваться мягкими волнами, сидя в тени ветвистых деревьев парка. Монтилье умели не давать своим гостям скучать, даже не развлекая их самолично.       Кроме того, в одном из уединенных уголков парка имелась прекрасная купальня. Семейство Монтилье любило плавать в зеркальных водах пруда — сделанного по проекту достаточно изысканному, но с налетом природной естественности — и отдыхать в тени ветвистых деревьев. Кроме того, это был лучший способ переносить жаркие дни.       Согласно давно установленному в семье обычаю, Жозефина приглашала воспользоваться купальней только самых надежных друзей семьи. Ее совсем не прельщала перспектива оказаться там со всеми своими поклонниками, когда-либо претендовавшими на ее руку. Однако она не ошиблась, подумав, что это место придется по душе ее мужу. Фарель любил уединение и тишину — особенно если мог разделить их с Жозефиной. Кроме того, его ничуть не смутила давняя традиция семейства Монтилье купаться нагишом. Долийцы, по его словам, «никаких других способов купания не знают в принципе».       Поэтому в один из жарких летних дней, когда большинство гостей на их свадьбе уже разъехались, Жозефина и Фарель отдыхали в купальне, ничем не стесненные и счастливые уже от одного присутствия друг друга.       Жозефине, правда, немного жалко было смотреть на мужа. На его обнаженном теле были прекрасно видны все шрамы, которыми он успел обзавестись за годы руководства Инквизицией, все незаживающие отметины… но, конечно, заметнее всего был жалкий обрубок левой руки — она заканчивалась выше локтя — испещренный магическими шрамами, оставшимися от Метки. Когда Фарель прикрывал этот обрубок, ловко перевязывая под ним левый рукав дублета, он выглядел вполне уверенно и представительно — но, глядя на его обнаженную руку, Жозефина поневоле вспоминала мерзкое слово «калека», которое она в его адрес слышала уже не раз. Ее муж пожертвовал ради Инквизиции всем — своим прошлым, нервами, здоровьем, даже собственной рукой — но после роспуска Инквизиции она не слышала ни одного слова благодарности в его адрес. Словно одобрение действий Инквизиции было напрямую связано с тем, сколько рук у Вестника Андрасте. Он это терпел, Жозефина тоже старалась облегчить его участь, как могла — и это помогало им обоим. Сейчас, даже несмотря на эти смутные мысли, она была счастлива.       — Жози. — Фарель слегка развернулся в ее сторону, продолжая несильно сжимать ладонь жены. — Сегодня замечательный день.       — Да, querido.       Он улыбнулся:       — Я вижу, что тебя что-то гнетет. Отбрось это. Этот момент слишком прекрасен, чтобы портить его дурными мыслями.       Его голос был мягче и нежнее антиванского шелка, и Жозефина поддалась ему, как и всегда. Поведя плечами — грудь при этом немного встрепенулась — она ответила:       — Ты прав, Фарель. У нас есть все, чтобы быть счастливыми.       Она не лгала — и взгляд его зеленых глаз, понимающий и добрый, был ей лучшей наградой.       Но вдруг Фарель насторожился, чуть приподнявшись на деревянном лежаке. Кажется, его чуткое эльфийское ухо улавливало то, чего Жозефина не слышала. Он осторожно подкрался к живой изгороди, окружавшей купальню, слегка высунул голову наружу — и Жозефина услышала смущенный голос:       — О, прошу прощения. Мы думали, тут уже свободно.       Кажется, это был лорд Эремон, сопровождающий ферелденского Командора Серый Страж.       — Прошу, присоединяйтесь, — дружелюбно отозвался Фарель. — Согласно традиции, наши двери открыты для друзей.       — Нет-нет, мы не хотели бы нарушать ваше уединение…       — Все в порядке. Я вижу, вы уже подготовились к купанию.       Нимало не смутившись, он вернулся на свое место. Осторожно повернув голову, Жозефина увидела вошедшую в купальню пару — лорда Эремона и Бетани Хоук, его возлюбленную. Они действительно были чрезвычайно легко одеты (что, впрочем, позволялось в данной ситуации) — и даже не удосужились надеть обувь. Несколько лет назад Жозефина не преминула бы наградить их неодобрительным взглядом — но сейчас только чуть развернулась к гостям и с улыбкой произнесла:       — Рада вас видеть.       — Взаимно, леди Жозефина, — отозвалась Бетани, учтиво кивнув ей.       В отличие от своей старшей сестры, Защитницы Киркволла, Бетани умела вести себя тактично. Хотя Хоуки, по слухам, не получили толкового воспитания, младшая из сестер все же походила на знатную даму и внешностью, и манерами. Первый раз выйдя в свет только вчера, она уже произвела фурор среди антиванских дворян.       Жаль, что ее старшая сестра предпочитала проводить время у Монтилье подальше от гостей и поближе к винному погребу.       Глянув на Жозефину и не задерживая взгляд дольше положенного, лорд Эремон тоже кивнул с улыбкой:       — Милорд, миледи, я надеюсь, что мы вам не помешаем.       — Отнюдь, — отозвалась Жозефина. — Располагайтесь.       Их не надо было просить дважды.       Бетани распустила шнуровку на платье, и оно бесшумно скользнуло к ее ногам. Под платьем у нее ничего не было. Глянув из любопытства на обнаженное тело гостьи, Жозефина ощутила острый укол зависти.       Леди Монтилье была самую чуточку полновата, и обычно ее это не беспокоило. Но сейчас, увидев стройное и закаленное в боях тело Бетани, Жозефина почувствовала себя до омерзения толстой. Серые Стражи держали себя в превосходной форме, которая и не снилась большинству дворян, особенно замужним женщинам. На Эремона Жозефине, как оказалось, и вовсе не стоило смотреть: он был прекрасен. Ему, должно быть, ничего не стоило демонстрировать такое тело — поджарое, сильное, кое-где украшенное росчерками шрамов.       Жозефине оставалось утешаться тем, что кожа обоих Стражей от ключицы до самых пяток никогда не знала загара. В Антиве бледные южане смотрелись особенно забавно.       Сами же Стражи ничуть не стеснялись ни своей, ни чужой наготы: их орден явно не отличался щепетильностью в отношении внешности и приличий. Лорд Эремон, посмотрев на свою возлюбленную, нежно поцеловал ее в щеку, словно делая комплимент ее красоте; Бетани в ответ взяла его руку и неожиданно прикоснулась к ней губами. Держась за руки, они вошли в воду и блаженно выдохнули.       — Пожалуй, я тут останусь до конца нашего визита, — постановил лорд Эремон. Жозефина улыбнулась:       — Вам не по душе антиванское лето, милорд?       — Не то чтобы не по душе, но к такой жаре, боюсь, я не привык. Хотя, вернувшись обратно в Ферелден, наверняка буду скучать по Антиве.       — Здесь невероятно красиво, — поддержала его Бетани. — Хотя земли Антивы когда-то были опустошены Мором, ничто не напоминает об этом.       — В Антиве был Мор? — изумился Фарель. — Неужели?       — Да, около четырехсот лет назад. Четвертый Мор, — отозвалась Бетани. — Так радостно видеть, что его следов уже не осталось.       Стараясь не представлять себе объятую скверной родину, Жозефина согласилась:       — Вы правы. Сейчас мы можем просто жить и радоваться тому, что имеем.       И тут же, как назло, вспомнилось предсказание Соласа: «У вас будет несколько лет покоя». Несколько лет — а потом весь этот покой в очередной раз полетит в бездну… нет, об этом тем более лучше было не думать. Что толку в этих беззаботных деньках, если не наслаждаешься ими как следует?       В наступившей тишине был слышен только плеск воды: лорд Эремон и его возлюбленная решили переплыть пруд туда и обратно. Жозефина наблюдала за ними со снисходительностью старшего отпрыска, думая, что эта беззаботно резвящаяся парочка, должно быть, давно уже не знает покоя, раз даже ленивый отдых в купальне умудряется превращать в тренировку для мышц.       А еще Жозефина с тревогой покосилась на мужа. Он уже не мог плавать с одной рукой, наверняка его огорчило бы подобное зрелище… Но нет, Фарель выглядел умиротворенным и, поймав взгляд жены, улыбнулся ей. Жозефина про себя выдохнула с облегчением и снова посмотрела на двух Стражей.       Приплыв обратно к берегу, оба перевели дыхание, выжимая насквозь мокрые волосы. Лорд Эремон, подойдя к Бетани сзади, нежно огладил ее плечи. Жозефина уже начала было раздраженно думать: «Кажется, они бы и любовью занялись в нашем присутствии», как вдруг услышала его негромкий вопрос:       — У тебя новый шрам? Еще вчера его не было.       — Ты просто в темноте не разглядел, — усмехнулась Бетани.       «Похоже, они не догадываются о том, что о таких интимных вещах принято говорить наедине!»       — Солнышко, я не понимаю, откуда они у тебя вообще берутся. Ты же можешь испепелить всех вокруг себя, чтобы ни один враг к тебе не притронулся.       Жозефина с удивлением подумала, что никогда прежде не слышала так нежно и любовно произнесенного слова «испепелить».       — Я не настолько всемогуща, Кейр, — Бетани обернулась к нему и провела пальцами по золотистым волосам возлюбленного. — А еще я не порождение тьмы, чтобы оставлять после себя целые поля испорченной и выжженной земли.       — Ну, это же совсем не одно и то же…       — Вы чудесная пара, — неожиданно подал голос Фарель. Очень вовремя, чтобы Жозефина наконец отвела от них взгляд. — Как давно вы познакомились?       Задумавшись, лорд Эремон отозвался:       — Где-то десять лет назад, милорд.       — Ну вот, — вздохнула Бетани, — теперь я чувствую себя старухой.       Эремон с улыбкой прижал ее к себе. Жозефина поймала себя на мысли, что она опять таращится на их великолепные тела.       — Наверное, вас свели какие-то дела Серых Стражей? — поинтересовался Фарель. В его голосе не было и намека на раздражение: то ли эти двое ему нравились, то ли он не видел в их поведении ничего предосудительного.       — Можно и так сказать, — Бетани качнула головой. — Моя сестра хотела встретиться с Командором, а я уже давно была знакома с ним. Поэтому мы приехали в Амарантайн вместе… там я и познакомилась с Кейром.       — Это был один из лучших дней в моей жизни, — улыбнулся тот. Бетани усмехнулась, легонько толкнув его в бок:       — О да, прекрасный день, когда нас с сестрой чуть не ограбили по пути в крепость, а потом она закатила истерику и напилась.       — Когда узнала, что я отпустил пару десятков комплиментов в твой адрес?       Прыснув от смеха, Бетани обрызгала его водой. Он окатил ее волной в ответ. Глядя на эти детские забавы, Жозефина уже не могла на них сердиться. Тем, кто чуть не ежедневно спасает Тедас, должны быть позволены мелкие радости, в конце концов.       Наконец отбившись от очередной атаки и обхватив Бетани рукой прямо под грудью (не самый пошлый жест, не будь они при этом полностью раздеты), лорд Эремон вдруг произнес, обращаясь к Фарелю и Жозефине:       — Прошу прощения, что мы так внаглую заняты друг другом, но мы с Бет не виделись два года.       — Два года?! — ахнула Жозефина. Бетани лишь пожала плечами:       — Не первая и не последняя наша разлука, я думаю. Да и после всего этого мне надо будет возвращаться в Вольную Марку.       — Но, не считая этого, мы почти что женаты, — заметил лорд Эремон. Бетани усмехнулась:       — «Почти что» — это, должно быть, Констебль Студенмайр, который не разрешает мой перевод в Ферелден.       — Когда-нибудь он сдастся, — уверенно заявил Эремон.       — Ага, и мы поженимся где-нибудь на Глубинных тропах, когда нас уже настигнет Зов?       — Зато представь только, какие легенды о нас потом сложат…       Тут, не удержавшись, Фарель с Жозефиной тоже засмеялись. Леди Монтилье привычно улыбалась, но услышанное одновременно пугало и восхищало ее. Эти Стражи, чуть не с первого взгляда влюбленные друг в друга, видятся раз в несколько лет в промежутках между выполнением возложенного на них долга, да еще и находят силы шутить над этим. Выдержка Серых Стражей поневоле внушала ей уважение.       Они выбрались на берег и, взявшись за один лежак, перенесли его чуть поближе к другому. Жозефину это изумило: она не ожидала, что знатная дама вроде Бетани так спокойно будет заниматься тем, для чего подобные ей всегда подзывают слуг или кавалеров. Сама Жозефина очень удивилась бы, если бы ее в числе прочих попросили понести, скажем, ее дубовый письменный стол. Монтилье всегда почитали труд умственный, но к физическому относились с долей неприязни. Порой Жозефине казалось, что у ферелденцев дело обстоит как раз наоборот.       Когда Стражи устроились на деревянных лежаках, слегка нагретых солнцем, Фарель вдруг с ничего не выражающим видом поинтересовался:       — Кейр, я могу кое о чем спросить вас?       — Разумеется, милорд, — отозвался тот. — Что вас интересует?       — Командор Сурана сказал, что у вас якобы есть связи с Друзьями Рыжей Дженни. Я немного знаком с этой организацией, и мне любопытно было бы узнать пару подробностей…       Жозефина не удержалась от улыбки. Фарель воспользовался проверенной тактикой — улучить момент, когда собеседник не в силах от него ничего скрыть (даже физически), расположить к доверию и тогда только задать интересующие его вопросы. Может, потому-то он и предложил паре составить им компанию?       Лорд Эремон подавил смешок.       — Вот как это теперь называется, — заметил он. — «Якобы есть связи». Можно, конечно, сказать и так…       — Но дело обстоит иначе? — предположил Фарель.       Лорд Эремон снисходительно улыбнулся:       — Я один из двух голосов Амарантайна, один из нескольких голосов Ферелдена. Я и есть Рыжая Дженни, милорд.       Жозефина чуть не поперхнулась. Пожалуй, примерно так же население Тедаса в свое время восприняло новость о том, что Андрасте избрала своим Вестником долийского эльфа.       — Но ведь вы дворянин? — осторожно уточнила она. — А Друзья Рыжей Дженни действуют как раз против дворян…       — Именно поэтому на него никто и не подумает, — улыбнулась Бетани, потрепав возлюбленного по макушке. Улыбнувшись ей, лорд Эремон спокойно отозвался:       — В общем-то, Бет права. Мало кто знает лидеров Дженни в лицо, за вычетом их информаторов. Кое-кто, впрочем, догадывается, что амарантайнские Дженни сидят среди Серых Стражей. Но никто не знает, кто мы. — Он улыбнулся хорошо знакомой Жозефине улыбкой опытного интригана. — Вдобавок кто лучше знает, как досадить дворянам, чем сами дворяне, не правда ли?       Жозефине очень живо представилась Сэра, говорящая: «Знатнюк в Друзьях? Да ну, бред свинячий, кто в это вообще поверит-то?» Правда, самой леди Монтилье в это очень даже верилось.       Возможно, с этой организацией еще не все потеряно, если в Ферелдене ею в числе прочих руководит столь разумный и политически подкованный человек, обладающий вдобавок великолепным торсом, рельефными мышцами пресса, по которым игриво пробегала поросль золотистых волос и спускалась к…       «Brasca, разговор-то продолжается!»       Жозефина постаралась как можно осторожнее покоситься на мужа, гадая, заметил ли он ее нескромные и неподобающие замужней леди взгляды. Фарель не показывал виду, выглядел все таким же спокойным — но Жозефина знала, что он вполне мог все заметить. Уж что-что, а со зрением у него всегда было все в порядке.       Лорд Эремон, совершенно не обращая внимания на то, что его пожирают взглядом, продолжал спокойно говорить:       — …Вы же понимаете, что серьезные операции требуют долгого и тщательного планирования, поиска вариантов, тонкой реализации…       — Вроде «накормить слабительным гостей лорда такого-то»? — усмехнулся Фарель. Лорд Эремон хладнокровно посмотрел на него:       — И это тоже. К тому же это все делается с конкретной целью, чтобы не только насолить этому «лорду такому-то», но и постараться вывести его из игры, ослабить его политическую позицию, выбить из него деньги и направить их на улучшение жизни простого народа, а не на удовлетворение собственных нужд. И это все одновременно. К сожалению, не все Дженни в Ферелдене и Орлее умеют думать, и потому Сэра снискала любовь многих своим… безответственным подходом. Хотя в последние годы она немного исправилась, но все же противостоять ее выходкам иногда сложно.       Жозефине потребовалось время на то, чтобы осознать, что он говорит о Рыжих Дженни. Об организации, славившейся своей безответственностью. Возможно, при столь адекватном руководстве из нее явно мог бы выйти толк… но Сэру действительно мало интересовали далекие перспективы ее выходок. Лорд Эремон же явно рассматривал организацию как удобный инструмент, способный быть весьма эффективным при умелом руководстве. И, учитывая, что Жозефина слышала о жизни в Амарантайне, там им руководили весьма умело.       — Скажу честно: я не ожидала такого узнать о вас, лорд Эремон, — заявила она, улыбаясь. — Но это приятный сюрприз.       Чуть приподнявшись, тот изобразил легкий поклон:       — Рад угодить вам, миледи.       Случайно или нет, но он слегка задержал взгляд на ее груди. Жозефина, конечно, не была в такой же великолепной форме, как Бетани, но на свои прелести ей жаловаться не приходилось.       Ей было жаль, что Фарель относится к ним намного спокойнее, чем малознакомый ферелденец. Муж, конечно, любил ее — но любил скорее ее душу, чем тело. Разговоры у них зачастую проходили куда волнительнее, чем ночи любви…       — Вы сказали, — тем временем продолжал Фарель, упорно вытягивая диалог на первоначальную мысль, — что знакомы со многими Дженни в Ферелдене и в Орлее. Может, у вас есть сведения о Дженни в других странах? В Антиве, например?       Лорд Эремон как будто ожидал этого вопроса.       — Я пока не располагаю большим количеством сведений — не было времени толком заняться делом — но, как я понимаю, в Антиве Дженни тоже есть. К вашему семейству они настроены довольно благожелательно, иных же подробностей я не знаю. Что касается других стран…       Он еле заметно покосился на Бетани, и та произнесла:       — У меня есть связи с несколькими Дженни в Вольной Марке, в том числе с одной в Киркволле. Наверняка вы знаете о ней от Варрика, но если нет, то я могу выйти с ней на связь в случае необходимости.       — Несколько лиц в Орлее — в основном на востоке, поскольку я был только в Джейдере, — продолжал Эремон, — и, пожалуй, все. Это персональные знакомства, с остальными нам приходится вести переговоры через третьих лиц — а это, сами понимаете, не так надежно.       — И все же это впечатляет, — улыбнулся Фарель. — Значит, в случае необходимости мы вправе рассчитывать на поддержку Дженни?       — Безусловно, милорд.       — Приятно это слышать, — с вежливым кивком отозвалась Жозефина. Лорд Эремон же оставался серьезен:       — В наше непростое время всем нужны союзники, миледи. Нам есть кому противостоять, и поэтому…       — Ну что ты все о грустном, — заявила Бетани, прежде чем Жозефина успела заново испытать тревожное чувство. — Я все понимаю, конечно, но мы ведь сюда пришли не обсуждать будущее Тедаса — и, кстати, не говорить о политике.       — Бет, ты же меня знаешь… — извиняющимся тоном пробормотал Эремон.       Бетани приложила палец к его губам.       — Знаю, конечно. Поэтому, будь добр, освободись от мыслей о судьбе мира хотя бы на пару часов. — Повернув голову к Жозефине и Фарелю, она произнесла, машинально приложив руку к груди: — Простите меня, конечно, но Кейр может часами об этом говорить. Его иногда надо останавливать.       — Думаю, вы правы, — улыбнулся Фарель. — Мы и в самом деле без конца чем-то озабочены. Иногда нужно просто остановиться и отдохнуть от всего.       — Вот именно. — Усмехнувшись, Бетани прибавила: — А то вдруг вы превратитесь в Серых Стражей, которые ходят с мрачными лицами и без конца бубнят про долг, от которого нельзя отречься.       — Нет уж, — засмеялся Фарель, — становиться Блэкволлом я не хочу…       Шутку по достоинству могла оценить только Жозефина, но Стражи тоже засмеялись — возможно, просто потому, что им было хорошо.       Жозефине сейчас, по крайней мере, было очень хорошо. Все-таки находиться дома, в уюте, в безопасности и в приятной компании было замечательно.       Или, может, замечательно было подставить обнаженное тело ласковому теплому ветерку и робко пробивавшимся сквозь кроны деревьев солнечным лучам.       Или все вместе.       Бетани вдруг поднялась со своего места и подошла к ней.       — Леди Жозефина, — поинтересовалась она почти смущенно, — могу я задать вам один вопрос?       — Конечно, леди Бетани, — кивнула Жозефина. Бетани привычно поежилась от обращения «леди», затем неосознанным движением коснулась темного пушка между ног, словно поправляя складку на платье. Леди Монтилье едва не рассмеялась от этого жеста, но все же удержалась, только перевела участливый взгляд на лицо гостьи.       — Надеюсь, ваша сестра не в большой обиде за то, что я так бесцеремонно увела у нее Кейра? — лукаво поинтересовалась та.       — О, — благодушно отмахнулась Жозефина, — поверьте, Иветта — очень ветреное создание. У нее такие влюбленности каждую неделю случаются. Не беспокойтесь, с моей сестрой все в порядке.       — Это хорошо. Не хотелось бы разбивать сердце бедной девочке.       Вопрос и правда оказался пустяковый — однако он был задан с уважением и одновременно в игривом тоне, как и подобает говорить знатной даме. Неизвестно, было ли это заложено в Бетани с рождения или она сразу подмечала, как следует себя вести — но все же Жозефине было приятно иметь с ней дело. Воспитывать каждого собеседника намеками порой было очень утомительно.       Бетани тем временем вернулась к своему возлюбленному, неподвижно лежавшему в полутени, опустилась на колени рядом и обняла его за шею:       — Ты уснул?       — Нет, что ты, — умиротворенно отозвался лорд Эремон. — Просто принял твердое решение не выходить отсюда до конца нашего отпуска.       — А если ты понадобишься Командору?       — А пошел он. — Жозефина даже привстала на лежаке, пытаясь понять, не послышалось ли ей такое наглое заявление из уст отменно вежливого ферелденца. — Адвен и без меня найдет, чем заняться. На худой конец — найдет твою сестру и пойдет хулиганить вместе с ней.       — Ох, не приведи Создатель. Нам же потом еще другим в глаза смотреть.       У Жозефины плохо укладывалось в голове, что Эремон называет Командора Сурану по имени. Неужели у них в ордене совсем нет дисциплины? Или же Стражи для него — не просто подчиненные?       — А что, Защитница любит похулиганить еще больше, чем это описывал Варрик? — с усмешкой поинтересовался Фарель. Бетани отвела глаза:       — Поверьте, вам лучше этого не знать.       И при этом лукаво улыбнулась.       Лорд Эремон, обведя задумчивым взглядом всех собравшихся, неожиданно привстал на локте и с самым серьезным видом поинтересовался у Фареля:       — Милорд, а вы умеете надолго задерживать дыхание под водой?       — Не знаю, — рассмеялся Фарель, — с детства не пробовал.       — Может, вы с леди Жозефиной составите нам компанию в этом состязании? А то я все время выигрываю, неинтересно.       Бетани со смехом толкнула его в бок:       — Ага, значит, нырять с разбега бомбочкой несолидно, а задерживать дыхание под водой — самое оно?       — Но мы же вчера ныряли… — смущенно отозвался лорд Эремон.       Фарель легко, весело рассмеялся:       — А я-то думал, что Серые Стражи всегда серьезны и не тратят время на подобные пустяки.       Эремон улыбнулся:       — Вы посмотрите на нашего Командора. Где мы и где серьезность?       «И правда», — подумала Жозефина, рассмеявшись уже вслух. С Командора Сураны, хоть он и был весьма образованным и воспитанным Стражем, сталось бы прыгать с берега в море бомбочкой, словно уличный мальчишка.       Впрочем, сама Жозефина сейчас тоже не отказалась бы совершить подобную глупость.       — Я согласна поучаствовать в вашем состязании, — заявила она, поднимаясь с лежака. — Правда, я не уверена, что побью ваш рекорд — в Скайхолде не особенно часто приходилось нырять.       — У меня и вовсе шансов нет, — отозвался Фарель, тоже поднимаясь на ноги, — но я поучаствую. Четвертое место ведь тоже считается почетным?       — Безусловно, милорд.       Все четверо снова спустились к воде; Фарель при этом не держал жену за руку, как обычно, а обнял ее за талию, даже чуть пониже. Жозефине понравилась эта перемена, и она с нежностью посмотрела на мужа, слегка коснувшись пальцами его загорелой шеи.       «Все же ни на кого бы тебя не променяла, querido».       Заняв места поближе к берегу (чтобы можно было просто выпрыгнуть из воды, а не выныривать), все четверо хором досчитали до трех, задержали дыхание и опустились под воду. В другой ситуации Жозефина посетовала бы на то, что опять придется сушить волосы, что под водой она будет казаться еще толще, чем обычно… но она об этом не думала, а лишь держала дыхание и посматривала на остальных.       Первой сдалась Бетани: она, по приблизительным подсчетам Жозефины, продержалась около минуты. Вскоре за ней выпрыгнул на воздух Фарель. Лорд Эремон и леди Монтилье, косясь друг на друга, все еще держались — но минуту спустя ферелденец не выдержал и выпрыгнул за свежим воздухом. Жозефина, подождав для эффекта еще секунд пять, поднялась следом — и наконец выдохнула.       — Впечатляюще, — озадаченно признал лорд Эремон, снова слегка покосившись на ее фигуру. — У вас множество талантов, леди Жозефина.       — Поверьте, — переводя дыхание и откидывая с лица мокрые пряди, отозвалась она, — когда у тебя четверо братьев и сестер, еще и не такому учишься в детстве.       — Ясно, — со смехом отозвался Эремон. — У меня-то брат всего один.       Фарель тем временем притянул Жозефину к себе и крепко поцеловал ее в губы. Обычно он не проявлял таких чувств на людях: так долго они прилюдно целовались только на свадьбе. Но сейчас, обнимая его и постепенно спускаясь пальцами от мокрой спины к ягодицам, леди Монтилье думала, что эта награда за победу ее более чем устраивает.       Наконец отпустив ее губы, немного зарумянившийся Фарель — он стал похож на спелый персик — с улыбкой произнес, восстанавливая дыхание:       — Ты лучше всех, querida mia.       Жозефина смогла только блаженно выдохнуть в ответ.       «Сегодня определенно потрясающий день».