Частная жизнь цветочного королевства

                    Нет, почему же, у Джейка бывали обыкновенные отношения с обыкновенными парнями, пусть Макс закроет свой блядский рот и перестанет ржать над вечными постановочными спектаклями-романами, которые они все играют между собой уже очень давно, потому что даже гейская публика любит побаловаться романтикой перед просмотром жесткого порно. У Джейка и настоящее первое свидание было тоже, ему хочется думать именно так. Пусть до отвратного случилось оно сразу же после какой-то вечеринки, куда занесло и того парня. Они просто стояли рядом, болтая ни о чем, у них даже коктейли еще не думали заканчиваться в бокалах, а этот наглец уже предложил потрахаться. - Ты же знаешь, кто я? Да? - пришлось Джейку спросить агрессора - достаточно симпатичного, ухоженного, высокого, но слишком уж обыкновенного. - Угу, - обидно скучно ответили ему, прибавив, - и я до жути уже заебался на твои видео дрочить. Хотелось бы попробовать вживую. Пять лет назад Джейк наверняка полез бы драться. Порноактеры это, знаете ли, не шлюхи. Надо и разницу понимать. Но вот сейчас, когда ему слишком, пожалуй, правдиво сообщали причину внезапной заинтересованности, стало приятно и легко. Не нужно притворяться и видеть притворство в партнере. Так устроен мир - Джейка Басса хотят все. Он порноактер. Точка. Ему нравится это. Сожрите, суки. - Поедем ко мне? Или по стейку? Джейк приподнял бровь, приязненно усмехаясь - всегда любил нахалов. Нахалы, умеющие сочетать хороший секс и мясо с кровью - особый сорт людей. А то, что секс должен был быть неплохим, стало понятно в стейк-баре. Яркое освещение выдало, наконец, возраст обоих: Джейк ожидаемо оказался юной розочкой, а обыкновенному парню было под сорок, а это означало опыт и изощренность. Морщинки лучились у глаз смешливо. Часы на запястье наверняка стоили миллион, а стейки были объеденье. - Не против, если я буду сверху? - еще раз попытался испортить все Джейк, когда срывал со своего случайного любовника пиджак в темной гостиной. Знаем мы таких сорокалетних - пусть опытных, но утомленных офисными битвами вояк, зажатых в спальне до состояния окаменелой псевдосамцовости. - Как скажешь, - тут же разрушив неправильные представления о себе, пожал плечами этот извращенец, которому было до странности все равно - будет ли ебать Джейк его или он - Джейка. Хотя остальной гейский мир, как предполагал Басс, чаще мечтал о втором варианте. И это равнодушие к перестановке их задниц местами - обидное до жути - как-то позорно сбило весь настрой. Или же просто в позиции сверху Джейку бы не представился случай продемонстрировать свой обворожительный поясничный прогиб, круто взлетающий вверх абрис ягодиц и пластику гуттаперчевого мальчишки. Поэтому трахались они в его любимой догги-стайл с поправкой: Джейк - снизу. Когда его любовник стал кончать, изящно выматерившись на французском, у Джейка случилось срезонировать не только его толчкам, но и грассирующему рыку - он тоже сдуру залопотал на иностранном и получил немного раздраженный взгляд, как будто парень хотел сказать ему "Заткнись", да только воспитание не позволяло. Джейк послушно заткнулся, непонимающе нахмурившись - его безупречное чужеземное произношение всегда вызывало у англоязычных партнеров неконтролируемое восхищение. Ну да, он еще не забыл, как это - гулять по улицам Монреаля и знакомиться с парнями на французском. Парень, под которым Джейк лежал сейчас, никак не хотел восхищаться немного показушным откликом, встречая родственное мурлыканье своего любовника восторженными рукоплесканиями. Руки его, впрочем, были заняты членом Джейка. И далее было все по плану - Джейк стал послушно этим руками кончать. Как всегда - громко, ярко, обильно. - Красиво кончаешь, - сухо похвалили его, вытирая лицо салфеткой. Джейк смущенно порозовел как обычно. В общем, вечер удался. Как и второе свидание, на которое он почему-то согласился. И в этот раз рассмотрел дом своего финансиста (программиста? юриста? врача?) более детально. Заметив наличие в нём огромной спа-зоны, а в ней, помимо массажных столов, тренажеров, хаммама, бассейна, джакузи и прочих райских аксессуаров, новейшую версию солярия, своей удлиненной капсулой напоминающего космический корабль будущего. - Тебе туда нельзя, - внезапно строго сказали ему, заметив оправданный интерес. "И почему же это?", - молчаливо обернулся он к своему воспитателю. - Слишком белая кожа, - объяснил Джейку тот, просто констатируя общеизвестный факт. И эта холодная констатация тоже была обидной. Партнеры по съемкам обзывали его Белоснежкой. Джейк поразительно контрастно смотрелся в кадре с другими, кто хоть немного был смуглым. Да половина мира дрочила на его снежный зад! А этот парень... - Я тоже на него дрочил, - правдиво признался в банальщине хозяин солярия, словно бы угадав зарождающийся в мыслях Джейка упрек за достаточно равнодушное упоминание его красот на фоне собственного огненного темперамента. Минуточку, дорогой, так и хотелось завопить Джейку, а кто здесь, вообще-то, порноактер, носитель агрессивного либидо? Он, жгучий красавчик Джейк Басс, или же этот не стесняющийся ничего аналитик-хирург-брокер, который на что только не дрочил? И даже на дурацкое фото Джейка в фехтовальном костюме с рапирой, сохранившееся еще со школьных времен и странным образом отыскавшееся почему-то на компьютере этого парня. - На это ты дрочил тоже, эй? - спросил Джейк хмуро, вдруг перестав воспринимать факт мастурбации за комплимент, во что бы то ни стало отстаивая право быть в своём прошлом простым подростком, который, размахивая клинком, быть эротичным вовсе не старался. Никто, как оказалось, на это право Джейка не посягал. Его сталкер пожал плечами и щелкнул по еще одному файлу, открыв коротенькое видео, где юный Джейк, весь в белом, орудовал шпагой под шумные аплодисменты зрителей в школьном спортзале. - На это не дрочил, - прямо ответили ему и со спины обняли сильными руками. - Я просто интересовался твоими талантами и, думаю, что к фехтованию он у тебя был. Жаль, ты все же бросил тренировки. Джейк, вдохновленный новой бесхитростной правдой, которую вот так на него вываливали, ответить ничего не смог. Он лишь поддел пальцами край своих шорт, наглядно демонстрируя на белой ляжке свежий, розовый и отчего-то до жути неприлично выглядящий порез, который только-только начинал наливаться воспаленной припухлостью. - Или не бросил, - понятливо кивнул его детектив, тут же скользнув рукой к царапине и пробежавшись по ней подушечками пальцев. - А хочешь, потренируемся вместе? - предложил Джейку неожиданное, но сначала, конечно, потренировались они в другом, чтобы днем позже - и это было последнее их свидание, самое жаркое на памяти Джейка - прибыть в роскошный арендованный только для них зал, где, примерив костюмы фехтовальщиков, долго - часа два - дырявить друг друга кончиками прекрасно отбалансированных рапир, защищенных тяжелыми на концах шариками. - Я не хотел, чтобы кто-то - не я - рассекал твою белую кожу, фехтуя без защиты, - так и сказал ему финансист сердито, когда раз в третий убивал Джейка прямым ударом в сердце. - Не думаю, что после тебя мне будет интересно фехтовать с кем-то еще, - ответно делал комплимент Басс, беспечно не обращая внимание на собственнические замашки своего противника, и через секунду, открывшись больше нужного, получал болезненный укол в пах. Выглядело это сексуально и даже пошло - получить удар между ног, но Джейк знал - туда бьют, чтобы ослабить: противник, при попадании в крупную артерию бедра, теряет силы быстро, при сохраненной возможности недолго, но сопротивляться. Его выматывают множественными уколами и добивают, когда он истечет кровью окончательно. У Джейка не было и шанса уйти из этой схватки живым. - J'abandonne*, - тихо и как-то робко взмолился он, когда понял - их завораживающий, почти бесконтактный поединок-прелюдия заставляет его предвкушающе дрожать, понимая, как изысканно заставили его возбудиться и как теперь отчаянно необходимо ему немедленно заняться любовью, потрахаться, поебаться. До самых мозгов загнать в себя член этого обыкновенного парня, который только что понарошку его убил. В душевой они были по-прежнему одни: возбужденные и голые. Джейка долго-долго целовали в припухший рот, а потом так же долго вылизывали область паха, в складочке которого уже наливался черным маленький, круглой формы, синяк - место точного укола шпаги, которая, несмотря на защиту, оставила на белой коже Джейка приметный след. Было больно и сладко, и непривычно тревожно принимать касания губ и легкое царапанье щетины именно в это место. Было мучительно ясно - отсчет их свиданий подошел к концу, и с этого момента все по-другому, и почему-то на этот раз не хочется выставлять счастливое совместное фото их обнимашек в свой инстаграм, хвастаясь перед фанатами новым парнем-обыкновенным аналитиком. Или финансистом? А разница, вообще-то, есть? Джейк в некоторой панике очнулся, почувствовав сильное - гораздо сильнее прежнего нажатие чужого языка на нежную кожу яичек и планово застонал. - Эй, - окликнули его снизу, - ты где-то не здесь, Джейк. Вернись. Или я делаю что-то не так? Джейк глупо хихикнул - когда рядом с твоим членом находится лицо классного парня, не может быть "что-то не так". И это просто замучивший его дурацкий вопрос смены статуса, о которой никто ему не объявлял, но витающие в воздухе флюиды чертовой любви, несущие к ноздрям немного пьяные ароматы цветов свадебного букета, неоднозначно сигналили одно - его настойчиво кольцуют. Вниманием, серьезностью, хорошим сексом и проклятой честностью во всем... Поэтому он тотчас отстранился и ударил по больному. Сразу с размаху и в лоб. - Постой. Постой... Эй, детка... Минет и разговоры по душам странно не сочетаются. Как не сочетаются юриспруденция и жесткое порно. Но у сорокалетних, видимо, своя философия. Джейк бушевал. - Тебе что, вообще все равно? Что я порноактер? Что по работе буду обязательно спать, нет, трахаться с другими? - уже откровенно зло поинтересовался он, застигнутый новым попустительским равнодушием. - Я как-то не вижу в тебе автослесаря, - задумчиво ответили ему, разглядывая маленькую голубую венку на члене. - И менеджера не вижу тоже. И даже обыкновенную фотомодель. Не делай пожалуйста слона из мухи, останься тем, кто ты есть, и дай мне спокойно тебе отсосать. Свобода быть самим собой, которую тебе даруют, любя, это одна из главных составляющих серьезных отношений, и их начались именно с этого. У Джейка не осталось аргументов против, наверно поэтому он честно взял перерыв в самый разгар своей популярности и бесконечных съемок. И в первый раз, забывшись, пропустил тот момент, когда в очередной домашний трах он должен был что-то сказать, как говорил всегда на камеру. "О май гад" или "Фак" или "Фак ми хард", или что-то еще такое же коротенькое... Вместо этого он, широко раздвинув ноги, лежал под своим парнем и молча, закусив губу, смотрел на его напряженное лицо, какое бывает у людей перед самым оргазмом. Он так неприлично, неуместно любопытствовал, желая выискать изъяны в сорокалетнем своём почти-женихе, влюбленном в известную порномодель без всяких претензий, что пропустил момент своего накатившего вдруг удовольствия - от толкающегося внутрь задницы члена, от своей руки, от чужой ладони, болезненно и неосознанно сжавшей ему белое бедро с синяком на изнанке... Он услышал привычную уже французскую речь - какое-то короткое ругательство, и понял, как возбуждающе звучит оно из чужого горла, не из его. Он слушал, смотрел, забыв, что давно должен был бы ответить - той же раскатистой матерщиной на изысканном креольском, теми же стонами или же какой-нибудь пошловатой примитивной фразой, неизменно сопровождающей действия в порно. Вместо этого Джейк растерялся, как дурак неопытный. Почувствовал только, как наливается низ живота чем-то горячим, пульсирующим. И не осталось никаких сил сдерживаться; не то, чтобы вообще произвести хоть какой-нибудь звук из стиснутого невидимой рукой горла. - Ма... ма... - позорно тихо и совершенно неэротично прошептали его губы, а рука, уже сводимая привычной судорогой, после которой Джейк всегда разминал свои маленькие изящные кисти неловкими и не очень красивыми движениями, стиснула член, из которого потихоньку начинало брызгать спермой на лицо нависшего над ним парня... - Хочу, чтобы всегда ты был со мной именно таким, - сказал тот ему после собственного оргазма, когда лежали они рядышком, размазав по своим животам перемешанную сперму друг друга. И Джейк понял, что сегодня он был отвратительным. Отвратительно неловким. Отвратительно несексуальным. Непростительно тихим. Очень голым. Обыкновенным. С обыкновенной белой кожей, еще не прикрытой стыдливо лепестками диковинных цветов, из которых пугливо выглядывают длинноклювые хищные колибри, а между пальцев спрятаны сложные, важные, непонятные для чужого глаза слова, болезненной вязью впечатавшиеся в фаланги. С Джейка сняли не только одежду, но и верхний слой кожи, замаскировав пытку виртуозно сделанной анестезией, имя которой - обыкновенная любовь, имя которой - банальная нежность. Доказав, что даже таким - беспрецендентно голым - Джейк нужен. Без хорошо уложенной челки, без милой ямочки от пирсинга на правой щеке, без знаменитой лилии на шее и фантазийных цветов на кистях обеих рук. Без узнаваемого снэпбэка и кричащих трусов. Без томных и немного театральных стонов и порноприсказок из простых пошлых слов. Без показательного оргазма и выстрелов спермы на дальние дистанции. Когда этот простой, обыкновенный парень трахал его во второй раз, поставив в позу догги, Джейк тихо спустил в складки простыни под собой. Не хвастаясь, а просто наслаждаясь. Обыкновенным сексом с окончательным, тотальным обнажением.

***

      Безоговорочная любовь дарует могущество, делая тебя супергероем, которому прощается всё. Потому что героев не осуждают, так принято, даже если они ошибаются, даже если приобретенная сила их - вовсе не личная заслуга. Джейк не сказать, чтоб ошибся, он просто не увидел разницы, на то он и порноактер, играть вечную страсть и не важно - с кем. Обыкновенные же люди всегда остаются за кадром. Они смотрят с другого берега, даже если искренне любят. Просто таков закон порноджунглей - в них тоже выживают сильнейшие. Тигры, например. Джейк вспомнил о Тае, когда больше не мог фехтовать со своим слишком честным парнем. Метафорически и буквально. Не мог видеть себя таким уязвимым и правильным с ним. Таким... прирученным до блевоты. Хватило одного лишь твита, написанного вскользь, чтобы красавчик Родерик ответил, сам написал и предложил встречу. - Понравилось со мной трахаться? Да? - в каком-то баре спросил он Джейка с дурацким смешком и громко заржал над своей же шуткой. Джейк не шутил, когда серьезно и, главное, утвердительно кивал на бравадный вопрос головой, подтверждая - понравилось, да. - Поехали к тебе, - сказал просто, беря тигра за лапу и бесстрашно утягивая за собой. С Таем было так просто. Неважно, что теперь они не играли. Все было по-прежнему. Большой тигр смеялся - раскатистым низким голосом. Прихватывал чем-то недовольного Джейка за край спортивных штанов, притягивая к себе уже в лифте, и бормотал в порозовевшее ухо что-то насчет цветов, которыми никак не надышаться. Джейк привередливо украдкой себя нюхал. Немного вспотевший, он пах обыкновенным парнем двадцати семи лет, но Тай шумно и возбужденно тянул ноздрями воздух, склонившись над ним, будто хотел что-то вспомнить, что-то забрать навсегда. И Джейк не пойми отчего сначала старался отстраниться, оберегая свой интимный аромат, в котором жило в последнее время слишком много личного: отзвуки простых слов, молчаливых признаний, скольжение клинка о клинок и позабытое касание губ к тому самому месту, что все еще фантомно болело, хотя синяк давно сошел. Самое неловкое было - дойти до кровати. Потом стало проще. Тай удивительно был комфортен в постели, ни на йоту не отступив от того образа, что словила давным-давно камера. Цельность и простота возбуждали. Тай возбуждал. Его сильное тело, прокаченное настолько рельефно, что кажется Джейк чувствовал своей мягкой серединкой живота, которая никак не принимала очертаний кубиков, каждую мышцу чужого пресса; как и длинный, прекрасный девятидюймовый член, удвоивший свой объем во рту за каких-то несколько секунд. Джейк даже усмехнулся - они машинально повторяли сюжет незамысловатых порнороликов, начав с минета. Он сам потянулся к штанам Тая и вытащил его член. Сам направил его себе в рот и стал сосать с пылом оголодавшей шлюхи, забыв о том, что утром у него был домашний полноценный секс. Который был полноценным настолько, что Джейку было плевать, и как выглядят его волосы, и как трясется на животе складочка, когда он скачет на своем парне сверху. Не очень-то любимая для него поза, но с некоторых пор у Джейка был пунктик - он отчаянно старался архитектору своему угодить, словно бы извиняясь за то, что вся его амуниция, состоящая из рисунков, проколов на теле и выверенных жестов, теперь бесполезна и не нужна. Как больше не нужно большое зеркало у кровати, куда всегда любил Джейк смотреть, теперь увидев отражение себя в блестящих глазах другого мужчины и позабыв быть секс-идолом. Аналитику нравилось. Нравился такой некрасивый Джейк. Умело фехтующий мальчишка, еще не прикрытый искусственной цветочной броней.       ...У лепестков кувшинки особое назначение - они призваны отвлекать. Они нарисованы, чтобы заманивать. И Тай - глупый доверчивый Тай - прицельно ставит первый засос именно туда. Он жадно сосет кожу Джейка на шее, немного дрожащей рукой придерживая ее в вывернутом положении. Таю нравится такой яркий Джейк. Тай - тот, кто оценит позерские трусы и брендовые носочки. Недавно выбеленный анус и укладку волос. Он скажет - бьютифул. Снова и снова. И будет ебать его, как положено - с криками и рычанием вгоняя в растянутое, кроваво-красное очко свой девятидюймовый хуй. У Тая репутация простого парня и отменного ёбаря. И Джейк в итоге получает даже больше. Их секс восхитителен. Никто не раздевает Джейка слой за слоем. Никто не хмыкает иронично на его изящный французский говор, от которого Тая ведёт и он, затолкав в грассирующий рот Басса два пальца, набрасывается снова на его черно-белые цветы, все в брызгах сиреневых чернил. Подбирается к торчащему соску, и Джейк стонет от боли, когда получает хищный укус прямо в горошину. Тай грубый и страстный. С Таем хорошо. Джейк что-то бормочет - пошлое и простое. Тай пошло, с придыханием отвечает: - Фак, Джейк, фак... Когда вставляет ему аккуратно и медленно, боясь таранить с ходу своими девятью дюймами и неплохим объемом. Член плавно въезжает в анус, в раздвинутые руками Джейка половинки, и тот шипит: Тая много, очень много. - Омайгад, омайгад... У Джейка всё под контролем. Он шепчет, задыхаясь, правильные слова, зная, что челка лежит идеально, потому что Тай не запутывает свои длинные пальцы ему в волосы, оберегая образ. Не сжимает их на затылке, как делал бы сейчас тот, другой. И от явной такой заботы ярко на коже его распускаются дивные бутоны. И Тай видит это. - У тебя новая тату, - рычит он прямо в приоткрытый рот Джейка и тут же превращает касание в полноценный поцелуй. Сосется смачно и голодно, но с приоткрытыми глазами. Чтобы увидеть, как выверенным жестом запрокидывает Джейк ему на шею свою левую руку с той самой новой татуировкой. Тай тут же накрывает большой ладонью миниатюрную лапку Басса, на кисти которой сине-зеленым, морским, маревным цветом плывет еще одна кувшинка, сестра соседки-розы, идеально сочетаясь с вязью непонятных слов поблизости. Соцветия на кистях Джейка яркие, кричащие. Тай до хруста переплетает их пальцы и вбивается резче, словно пьянея от запаха ненастоящих этих цветов. Он кусает Джейка за белую ягодицу в черный монохромный росчерк, перевернув его на живот резко и грубо. Раздвинув на пределе возможностей половинки; показывая полумраку спальни расслабленное, ярко-красное отверстие ануса - действительно красиво вылепленное самой природой. Он зарывается между ног Джейка лицом, а потом, взметнув выше свое длинное, большое тело, неаккуратно вводит снова. Тай делает все, чтобы Джейк не забыл, как нужно правильно стонать - красиво и громко. Тай идеальный партнер, который не лезет под кожу. - Хард, Тай, - напоминает ему Джейк: Бассу нравится кончать под жесткую еблю. Тай умничка - долбит, как автомат, легко переворачивая снова на спину. Трахает миниатюрного мужчину под собой, сложив пополам, и жадно смотрит на его дергающуюся руку с пляшущей алой розой. В кулаке мелькает розовая головка члена. Знаменитая семидюймовка, которая стреляет с дальностью неплохой гаубицы. - Ой, фак, фак... - кричит Джейк с переливами. Так красиво, что страшно самому. Тай начинает кончать тоже, не выходя из него. Это единственная и приятная перемена в сценарии их встречи. Они не играют на камеру, которая хочет видеть глазами своих зрителей, как большой шумный тигр себе дрочит. Тигру можно покайфовать внутри маленького белокожего Джейка подольше и спустить в презерватив, не выводя член. Таю хорошо, он потный и рычащий. Красивый до одури мужик, с которым красивый Джейк только что красиво изменил своему парню. Да всё с Таем получается до бесконечности красиво. Тай раскладывает компактное тело Джейка так пошло, будто снова отрабатывает роль. Он хвастается им, даже зная, что этого сейчас не увидит никто. Он очень щедро делится своей Белоснежкой с миром. И Джейк лежит правильно, эстетично, а не валяется под ним в полу-беспамятстве, с глупо приоткрытым ртом и стекающей из уголка губ ниточкой слюны. Не замечая своих зажмуренных глаз, которые портят лицо странной гримасой до неузнаваемости. Не замечая растрепанных черных волос, мокрых на висках от выступившего пота. Не видя себя со стороны и не заботясь о невыгодной с точки зрения экспозиции позе, в которой ему всегда нравилось кончать. Он и сейчас, в их повторный заход, пытается машинально перевернуться под Таем, повыше выставив свой белый вспотевший зад, а грудью упав на простынь. Но Тай не дает ему пошевелиться. - Хочу в догги, - шепчет обиженно Джейк, натыкаясь на непонимание, и смущается сам, словно бы налажал, напутав что-то в сценарии. - Нет, Джейки, - качает головой Тай и медленно, гад, вставляет на всю свою адскую длину. - Лежи на спине, я хочу смотреть, как ты кончаешь. "Я что тебе, дрессированная кончалка?", - злобно думает Басс и одновременно с восхищением чувствует, что вряд ли сможет сопротивляться приказам: большой Тай - вдвое больше его самого - играючи валяет его по всей кровати, словно за что-то мстит, и от толчков его сильных бедер Джейка монтыляет по простыням, как маленькую болонку. Удивительно, но черный колышащийся завиток его идеально уложенной челки остаётся при этом нетронутым, потому что Тай Родерик - офигенный профессионал: он ебёт Джейка, выгодно подчеркивая все его прелести. Камеры нет, зрителей нет, но Тай, та еще большая кошка, что на порноинстинктах умело укладывается между ног Джейка с грацией зверя, ни капли не примяв дивных цветов под собой. "Чёрт с тобой, - думается Джейку, - и чёрт с обыкновенной любовью" Он больше не выворачивается из-под партнера, стремясь принять свою любимую позу; не отворачивает лицо, пряча его от случайного любовника, от своей свершающейся измены, от себя самого и от мира, что глядит на него сейчас глазами Тая Родерика, красивого мужчины-зверя из касты порнонебожителей. Джейк даже в этой позе кончает - ему попросту физиологически никуда не деться от этого. Как и от того, что Тай заставляет кончать его красиво и почти публично, потому что смотрит жадно, с голодом, и вряд ли играет, словно давно ждал, мечтал, фантазировал. - Запал на меня, да? - догадливо спрашивает его Джейк часом позже, когда уже одевается. - Угу, - весело сверкает глазами большой Тай. - Я в отношениях, - зачем-то информирует Джейк его и ярко краснеет от того, что сам прекрасно понимает, как это заявление нелепо звучит. - Ладно, не проблема, - легко соглашается тот, с кем Джейк кому-то там изменил и смотрит, будто победил дракона. Он смотрит так, как будто только что оттрахал маленькую монреальскую звездочку по имени Джейки, попутно выбив из него согласие на их повторное трах-свидание и, возможно, на повторную совместную съемку нового видео. В общем-то, так и есть. Джейк хмурится. Понимает, как сильно этой съемки хочет он сам. Как страстно хочет быть с этим... нет, с разными мужчинами, что подадут его на блюде белоснежных простыней как самую изысканную дичь - аппетитно, но эстетично. Что хочет быть с ними на законных правах; не изменяя, а трахаясь исключительно по работе, чтобы потом не ощущать гаденького привкуса лжи, что будет после этой ночи вечно витать между ним и его аналитиком. Он понимает, что отношения его никакой перерыв не спасёт. И вскоре действительно устаёт быть излишне голым. Уходит от своего архитектора сам. Потому что, ну, знаете, мало что может получится хорошего, когда из тебя ваяют унылую классику, а ты на самом деле - барокко в позолоте и пышный ренессанс. И вместо ненужных сожалений после расставания Джейк делает себе красивое многозначительное тату, выбирая теперь область ребер. И черт с ними, со словами, в глубинный смысл которых он не особо-то вникает - зато прорисованы они четким каллиграфическим почерком и ложатся причудливой вязью на его кожу идеально, что еще надо? Он хочет жить хорошо. Он хочет фехтовать без защиты. Он хочет, чтобы эти тонкие, быстрозаживающие шрамы, последствия его hard core fencing, его неприлично розовые порезы увидели миллионы. В его плотном расписании очередная съемка, и это снова ролик с Таем. Тем самым, кто не пожадничает и правильно сумеет преподнести цветущего Джейка Басса миру, ничего не утаивая в нем. И Джейк, сладко засыпая в своем новом доме, в широкой постели в одиночестве, немного неуверенно фантазирует о том, насколько следующая задуманная им тату, этот оберег от всего обыкновенного - изображение крадущегося тигра - гармонично уживётся с его садами и певчими птицами? "Она уживется идеально", - уверенно обрывает его сомнения следующей же ночью Тай, победоносно улыбаясь, и нежно гладит-ласкает Джейка по бархату его лопаток своей бесстыдной, мягкой лапой.