Щепки от вынесенной двери еще не успели опуститься на пол, как в зал вошла небольшая фигурка подростка. Взмах палочкой, и:
– Репаро.
Визенгамот молча взирал на вновь целую дверь. Первым все-таки сумел оправиться его глава:
– Гарри, мой мальчик...
Глаза Поттера яростно сверкнули:
– Верховный судья Визенгамота, Альбус Дамблдор, прошу вас в дальнейшем использовать если не полное обращение – мистер Поттер-Блэк – то хотя бы сокращенное официальное: наследник рода Блэк.
– Наследник Блэк?! – скрыть дрожь в голосе Альбусу, хоть с трудом, но все же удалось. Все-таки уже после бала он начал подозревать, что мальчишке известно намного больше, чем нужно. Но то, что тот сумел или вот-вот сумеет этими знаниями воспользоваться, Альбусу решительно не понравилось. Но ничего предпринять он не успел – будь проклят Мордредов неуловимый вор, украл он не очень много, а вот испортил – ужас! Точнее, основной вред был от этих исчадий Морганы – мелких зверюшек. Альбус, не глядя, приложил животных Сомниусом, намереваясь исследовать их и попозже разобраться с проблемой. И срочно двинулся судить дуэль ни с того ни с сего вышедшего из себя Лонгботтома, а ослабляющие внешнюю магию ошейники заметил слишком поздно – уже после того, как все закончилось. Часа тварям хватило, чтоб погрызть ВСЕ пергаменты, что у него были. А среди них, кроме личных, были официальные школьные документы, заметки для Визенгамота и министерские бумаги, связанные с турниром. А поскольку твари были магические, то «Репаро» документы не поддавались.
Весь мордредов январь Дамблдор занимался восстановлением бумаг. Если кто-то прознает, что к нему, величайшему магу современности, забрались воры – удар по репутации будет колоссальным. Все эти попытки пешек выйти из-под контроля и стать фигурами его скорее даже забавляли, но смотреть свысока он мог, лишь пока держится его репутация. Малейшая тень – и все. Из-за этого даже не было возможности как следует побеседовать с Гарри, да и особо негде было: Совет школы еще можно провести у Минервы – как-никак она его заместитель – а вот приглашать мальчика в свой разрушенный кабинет и терять в его глазах авторитет... После того, как Дамблдор восстановил кабинет, на него навалились заботы, связанные с первым заседанием Визенгамота. А повестка заседания, приготовленная секретарем министра, на которой английским по бежевому было написано о суде над Блэком, вообще попала ему на стол только позавчера. Нет, он успел сделать все, что мог, но разговор наедине с Гарри где-нибудь в классе был бы слишком подозрительным... Но Альбус Дамблдор не зря считался Великим! Не все и не всегда можно было или нужно было решать магией – и сегодня у мелкого засранца была ситуативная вилка. У Альбуса все-таки были подозрения по поводу хроноворота, а без него Гарри не мог и спасти подружку, и успеть на заседание. Но если он все-таки успеет и то, и то, в клинике святого Мунго и в Министерстве будут записи его прибытия, и его все-таки можно будет прижать. Хорошо еще, что гоблины... Был бы у него доступ к деньгам, все было бы намного сложнее...
– Именно так, – Гарри сдержанно, но с достоинством кивнул. Спасибо совету Гермионы, заготовленное впрок успокоительное зелье – и он спокоен, как... как... как Хагрид, вот. Который, к слову, последние несколько недель уж совсем спокойный и уверенный в себе как никогда...
Вот-вот должен был подняться шум, но Гарри не хотел терять инициативу и уверенно продолжил отрепетированное обращение:
– Уважаемые члены Визенгамота, верховный волшебник, министр, прошу извинить меня за вторжение, но моей целью было не допустить несправедливости и явного нарушения закона, по которому суд над членом рода должен проходить в присутствии главы его рода или наследника главы рода. Постараюсь компенсировать нанесенный мной ущерб, скажем, пожертвованием на оснащение ДМП.
В ответ на последнюю фразу Фадж и Дамблдор только скривились, но шум поднялся изрядный.
– Мистер Поттер, – наконец произнес Фадж, – в вашем присутствии не было никакой необходимости, ничего, относящегося к роду Поттер, сегодня не обсуждалось.
– Министр Фадж, возможно, вы не вполне расслышали, но дело в том, что именно я наследник Рода Блэк.
– Но ведь Люциу... – министр осекся.
– Договаривайте, господин министр! И да, я и только я – наследник Блэк. Предвосхищая ваш вопрос о том, что Драко Малфой является прямым наследником... Это было бы верно при отсутствии явно выраженной воли главы рода. Но вот незадача – глава рода не хотел иметь наследником постоянно жалующегося папочке слабовольного и слабосильного мага.
– Мистер Поттер, имейте уважение, – как бы ни хотелось Фаджу отработать вложения Малфоя, назови он сейчас слабосильным Гарри, его бы поднял на смех весь Визенгамот. Фадж не был точно уверен, но сомневался, что у кого-то из всех собравшихся, кроме разве что отстраненного от суда Дамблдора, получилось бы и зайти, и восстановить двери зала номер десять. Кстати, «ограничение магии несовершеннолетних» – нет, тоже не сработает. Хотя можно послать сову с предупреждением и попозже. Но Поттер даже в такой малости не дал ему шанса.
– Надеюсь, мне не пришлют сову, опять ошибочно обвиняя в нарушениях, которых я не совершал?
– Что вы имеете в виду? – со своего места поднялся какой-то седой, но крепкий мужчина в заднем ряду.
– А вы разве не в курсе? Но ведь в предупреждении вроде было что-то о Визенгамоте, господин?..
– Чарльз Фоули.
Гарри, ничуть не смущаясь, поведал о событиях первых летних каникул: о колдовстве домовика Малфоев, инкриминировании ему действий, которых он не совершал. О том, что не было никакой дополнительной проверки.
– Это возмутительно! – в рядах заседающих поднялся ропот и шепотки.
Альбус сидел тихо, лихорадочно проверяя на предмет дыр стратегию защиты. Скоро они дойдут до вопроса содержания и воспитания Гарри.
Фадж был вынужден защищаться:
– Но сеть в маггловских районах работает именно так...
– При чем тут маггловский район? Мы же говорим о месте проживания Гарри Поттера. Или вы хотите сказать, что Альбус Дамблдор стал таким магглолюбом, что вместе с воспитанником переехал к магглам?
– Прошу прощения, – вкрадчиво проговорил Гарри, – но что вы имеете в виду: моим опекуном был Альбус Дамблдор?
– Конечно, двенадцать лет назад он убедил Визенгамот в том, что нет никакой необходимости вскрывать завещание Поттеров и что он позаботится о вашем будущем. Ко всему прочему, это поддержал совет Гринготтса. Не хотите ли вы сказать, что вы вообще не знали о его обязанностях опекуна?
После недолгого обсуждения на тему того, когда Гарри вообще в первый раз в сознательной жизни услышал имя Альбуса Дамблдора, тому самому задали несколько вопросов. Но тот решил не распространяться и остановился на коротком объяснении:
– Я оставил Гарри в тайном надежном месте. Пусть условия там и не были самыми лучшими, но сейчас я бы не хотел обсуждать данный вопрос.
Гарри поднял глаза и многообещающе посмотрел на Альбуса Дамблдора.
– Совершенно верно, нет никакой необходимости. В данный момент нам нужно, наконец, разобраться с судом над моим отцом по магии. А после я буду занят празднованиями.
Условия, выставленные «наследником Блэков» были понятны: «quid pro quo» – Альбус влияет на оправдательный приговор, Гарри не распространяется о жизни у Дурслей. Этот пронырливый мальчишка все-таки успел, и у Альбуса не осталось места для маневра. Почти не осталось, потому что оставался еще один вариант: оправдать Сириуса, но все-таки ограничить его влияние официально, и Альбус кивнул, соглашаясь с невысказанными вслух условиями Мальчика-Который-Бесит.
Сам Гарри, как бы он ни относился к вынесению на рассмотрение Визенгамота условий, в которых он существовал первые десять лет своей жизни, решил эту тему пока не развивать: важнее всего сейчас было снять все обвинения с друга его родителей.
Как результат, Альбуса при пассивном поведении Гарри слишком сильно пытать не стали и, после нескольких вопросов о его мотивах, оставили в покое. В некотором роде Гарри даже был рад: это были совсем не те страницы в его жизни, которые он хотел бы выставлять напоказ. Нет, при необходимости он был готов, но все же эта беседа была как неприятной, так и неудобной. Наконец, они вернулись к основной теме сегодняшнего обсуждения.
– Точно так, наследник Блэк, мы будем действовать по справедливости, – благожелательно и мягко произнес Великий Светлый.
– Я бы все-таки хотел действий по закону, – твердо ответил Гарри и опять злобно сверкнул глазами.
– Ваше право, – проронил Фадж, явно уловивший напряжение между Гарри и старым магом и размышлявший, как извлечь из этого свою выгоду. – Вернемся к нашему голосованию. Кто за то, чтобы возобновить приговор быстрого суда?
– Кстати, уважаемый Визенгамот, – Гарри обратился к сидевшим в зале, – как получилось, что моего родственника судит тот, кто недавно хотел его смерти? И в чем его вообще обвиняют-то?
Фадж сумел убедить присутствующих в отсутствии злого умысла и упомянуть специально для Гарри о прошлом быстром суде, результат которого решили пересмотреть. Тем не менее, руководство судом перешло к следующему кандидату – главе Департамента магического правопорядка Амелии Боунс. Ее Гарри знал по некоторым газетным заголовкам и недоброй памяти суда за использование Патронуса в прошлом будущем. И еще по одному документу. Ну да, логично.
Амелия Боунс повторно изложила обстоятельства дела. Протокол быстрого суда. Свидетельство Сириуса перед ним. Зачитала подписи. Изложила противоречащий тем показаниям протокол сегодняшнего опроса. Повторила заключение колдомедика о некоторой эмоциональной и психологической нестабильности Сириуса.
И вскоре ей пришлось повторить фразу, сказанную Фаджем получасом раньше.
– Есть свидетели, которые могут свидетельствовать в защиту обвиняемого?
Гарри улыбнулся. Было слишком много разных «но». С кем-то другим это не сработало бы, но он мог понадеяться на болезненную честность этого свидетеля.
– Да. Я прошу Амелию Боунс выступить в качестве свидетеля.
Судья уронила монокль:
– Мистер Поттер?
– Да, и у меня пока есть всего один вопрос, миледи Боунс. Кто вел допрос Сириуса Блэка на ускоренном суде, кто должен был это делать и когда был подписан протокол допроса?
– Как и указано в протоколе, допрос вели Бартемиус Крауч и Альбус Дамблдор. Список вопросов под веритасерумом был их же. Я же подписала протокол только утром.
– Почему?
– Потому что Сириус был моим будущим консортом, и я просто не могла присутствовать на допросе человека...
– Которого вы заочно осудили, – перебил ее Гарри, – но я не об этом. Если я не ошибаюсь, перед вами – копия протокола допроса. Вам не показалось странным, что там нет ни одного вопроса о мотивах? Где наиболее простой и логичный вопрос – «Почему Блэк предал Поттеров?» Я, конечно, не могу судить точно, но если бы этот вопрос был задан, а следователя, которым вы и были в то время, учат задавать именно такие вопросы, то правда о том, что Сириус невиновен, вышла бы на свет еще тогда.
Амелия промолчала. Что творилось у нее внутри, Гарри мог только гадать. И как это отразится на будущем – тоже.
– Я отказываюсь продолжать заседание в качестве судьи.
А вот этого Гарри не предполагал. И сюрпризом, хотя в данный момент даже приятным, стало то, что следующим судьей стала Долорес Амбридж, которая, не выходя из рамок закона, признала Сириуса невиновным и поставила вопрос на голосование Визенгамота, исходя из его... неполной вменяемости, аннулировав между делом решение «быстрого суда» как несоответствующее правовым нормам.
После чего последовало рассмотрение вопроса об обследовании и лечении Сириуса Блэка в клинике святого Мунго у мозгоправа. И соответствующая речь Великого Альбуса Дамблдора...
Гарри внутри кипел от злости, но понимал, что молчание – лучший способ отвести от Сириуса угрозу. Альбус не сделал ничего из того, чего не обещал, но вот-вот естественный ход заседания поставит его, а значит, и Гермиону в уже явную зависимость от старого интригана. Как минимум, на ближайшие полгода, до конца третьего испытания, когда он сможет заявить о себе, как о совершеннолетнем.
– ...таким образом, я жду решения Визенгамота сразу по двум вопросам: признать Сириуса Блэка невиновным и отправить его за свой счет на лечение мастера-менталиста, и передать мне полную опеку над Гарри Поттером как над наследником Блэков.
Шансы на это Альбус оценивал как высокие. Против, конечно, будут многие, но вряд ли кто-то решится явно выступить. Но, увы, тут встал все еще так же активный Чарльз Фоули.
– Я предлагаю разделить голосование по этим двум вопросам. Вещи эти между собой не связаны, и вне зависимости от результата решения по Сириусу Блэку наследнику Блэку понадобится опекун.
Альбусу не оставалось ничего иного, как согласиться, и Сириус был безоговорочно оправдан, но с непременным условием обязательного лечения...
***
Придя в себя, Гермиона вначале не поняла, где она находится и что с ней. Последние ее связные воспоминания были о школе. Ее пригласила к себе профессор Макгонагалл, сказала, что в связи с Турниром Трех Волшебников пришло распоряжение из Министерства Магии о проверке студентов на реакцию на некоторые заклинания. Потом декан предложила ей лечь на наколдованную кушетку, направила на нее палочку, и... И – темнота. Может, она в Больничном крыле? Гермиона открыла глаза – судя по всему, она находилась в небольшой комнате, светлой и чистой, но это было точно не владение школьной медико-ведьмы мадам Помфри. Гермиона резко попыталась подняться, чтобы осмотреться, но на ее плечо опустилась чья-то рука и прижала ее обратно к постели.
– Вам не желательно пока делать резких движений и вообще шевелиться без необходимости, мисс Грейнджер! – мужской голос был совершенно незнаком, хоть и вызывал доверие мягкими, успокаивающими интонациями.
– Где я? Кто вы такой? Что со мной? – заволновалась Гермиона. В поле ее зрения появился парень лет двадцати пяти в лиловой мантии целителя.
– Отвечу не совсем по порядку вопросов, но в порядке важности, – парень усмехнулся. – С вами, мисс Грейнджер, уже все хорошо. Вы находитесь в палате госпиталя Святого Мунго. Меня зовут Аври Шаха, я целитель-стажер этого госпиталя.
– Как я здесь оказалась? Почему? – Гермионе что-то подсознательно царапало память, но сосредоточиться на этой мысли было предельно трудно.
Целитель Шаха приподнял изголовье кровати, и Гермиона оказалась в положении полусидя-полулежа, потом пододвинул стул так, чтобы находиться в ее поле зрения, и уселся на него.
– Вас в госпиталь доставили медико-ведьма Хогвартса мадам Помфри и ваш жених, мистер Поттер. Очень решительно настроенный и целеустремленный молодой человек, очень, – целитель улыбнулся. – У вас, мисс Грейнджер, оказалась нестандартная реакция организма на заклинание «Живого утопленника». Точнее, совершенно не предусмотренная реакция в связи с остаточным действием «веселящего зелья». И вы впали в кому. Но уже все хорошо! – поспешил успокоить побледневшую Гермиону целитель Шаха. – Зелье мы нейтрализовали, неудачные чары тоже сняли. Нет причин для беспокойства, мисс. Вами занимались целитель Сектус Типик – выдающийся специалист в области нестандартных проклятий, – Шаха кивнул, как бы подтверждая. – И, кроме того, сам главный целитель Сметвик! – парень от важности даже ткнул пальцем в направлении потолка.
– А как давно это случилось? – чувствуя, как все сильнее нарастает волнение, спросила Гермиона.
– Два часа назад, – поспешил успокоить ее Аври. – Мы со всем справились меньше чем за час, и вы, мисс Грейнджер, просто погрузились в сон. Ну а я, по просьбе вашего жениха, вас наблюдаю, просто на всякий случай. Очень убедительной, надо сказать, просьбе, – Аври Шаха ухмыльнулся и повторил: – Очень решительный молодой человек.
– А сколько сейчас времени? – внутренне холодея от ощущения «все пропало», спросила Гермиона.
– Сейчас уже начало третьего пополудни, – ответил Шаха, взглянув на часы. – Если быть точнее, то 2:15 после полудня. Полагаю, вам еще несколько часов предстоит провести у нас. Три – это самый минимум, мисс Грейнджер! – серьезным тоном произнес целитель. – Вашему организму требуется время на то, чтобы восстановиться.
Гермиона откинулась на подушку и застонала.
– Что с вами, мисс Грейнджер?! – заволновался целитель. – Вам плохо? Что-то беспокоит?
– Нет, спасибо, мистер Шаха. Все нормально. Просто я вспомнила о том, что должна быть в другом месте! Это важно, очень важно! – чуть ли не плача, ответила Гермиона.
– Сейчас для вас самое важное, мисс Грейнджер – это здоровье! – наставительно сказал целитель. – Вам нельзя нервничать и переживать... – он бубнил успокаивающим тоном что-то про здоровье, про период реабилитации, про то, что она вообще-то себя загнала, судя по диагностике...
Но Гермиона, погруженная в невеселые, да что там – просто кошмарные размышления, его уже не слушала. Сегодня же суд над Сириусом! И Гарри должен был быть на суде, который начался в полдень! И войти в зал суда после начала заседания невозможно. А вместо этого Гарри был вынужден возиться с ней и везти ее в госпиталь! И все из-за ее глупости.
С утра Лаванда прицепилась к ней со своим зельем – давай вот немного повеселимся, а то ты сильно мрачная, Гермиона, и напряженная. И она, дура, согласилась – сняла защитный комплект, который смог бы нейтрализовать это зелье! А потом еще и не надела его вновь, когда пошла на завтрак – ведь действительно ей было весело и забавно. А если бы надела хотя бы серьги – эффект тут же пропал бы. Ведь Гарри ее предупреждал, чтобы она даже на ночь не снимала подаренный им гарнитур! Даже в душ ходила, не снимая! А потом последовал вызов к декану, и она опять пошла без комплекта, глупо хихикая по дороге с Лавандой. Повеселилась, блин!
Мерлин! Что же теперь будет?! Гарри же так надеялся на этот суд, так переживал за крестного, так долго готовился! А она... Вместо того, чтобы оказать любимому моральную поддержку в зале суда... Повеселиться захотела! От злости на саму себя, на свою глупость, Гермионе захотелось завыть, осознание того, что же она натворила, все глубже и глубже погружало ее в пучину отчаяния. Ведь если Сириуса не оправдают, а без Гарри на заседании в этом можно быть уверенной на сто процентов, то... Гарри же этого не переживет! Крестный очень много значит для него... А она еще и убедила Гарри спрятать маховик времени в Доме Блэк... От греха подальше... Нет, конечно, в последнее время из-за загруженности Гарри зашивался и пару раз чуть было не попался с этим маховиком, когда она едва успевала его перехватить... А то директор Дамблдор и остальные были бы, наверное, в шоке от двух Гарри Поттеров в Большом зале... И Дамблдор бы сразу понял, кто и главное, как обнес его кабинет. Но... Единственная вещь, которая могла любимому помочь исправить последствия ее глупости и беспечности, с ее же подачи, была Гарри недоступна.
Гермиона все глубже погружалась в депрессию, пытаясь из ряда печальных и мрачных вариантов будущего выбрать хоть сколько–нибудь приемлемый. Не получалось.
***
Едва ли не то же самое происходило и на заседании Визенгамота. У Верховного Чародея события развивались по самому худшему из всех возможных вариантов: мало того, что Сириуса Блэка признали невиновным, так еще и по второму вопросу возникла заминка, и попытка Дамблдора повернуть обсуждение опеки в свою пользу, ну или хотя в пользу семьи друзей Гарри, не прошла.
– Извини, Альбус, но у Блэков есть наследник, и то, что ты предлагаешь, – против правил, – вдруг высказалась Августа Лонгботтом.
– Но он четырнадцатилетний юноша, он еще молод, недостаточно образован и не обладает нужными навыками.
– Это какими же именно? – задал вопрос с места старый и неизменный оппонент Тиберий Огден. – Знание необходимых ему законов он продемонстрировал, умения добиваться того, что ему нужно – тоже, может, ему решительности не хватает?
– Ну, – только и смог проговорить Альбус.
– Я не думаю, что юноша, разнесший в щепки двери Визенгамота, может считаться нерешительным, – насмешливо высказалась одна из старейших членов Визенгамота, Гризельда Марчбэнкс. – За последние лет двести очень немногие сумели прорваться в двери, опоздав по достаточно уважительным причинам. И, как правило, это были личности, крайне полезные не только для Визенгамота, но и для всей магической Англии.
– Я бы поставил на голосование еще и условное совершеннолетие мистера Поттера, – опять выступил Тиберий Огден.
Короткое голосование – и вопрос Гарри Поттера был решен. Слишком многим за свою жизнь Альбус Дамблдор насолил... И щелкнуть по его крючковатому носу, да еще и ничем не рискуя лично – практически никто не смог отказать себе в таком маленьком удовольствии.
– Наследник Блэк принят в качестве условно совершеннолетнего действующего члена Визенгамота, – не скрывая довольную ухмылку, произнесла Долорес Амбридж. – Гарри Джеймс Поттер-Блэк, мои поздравления.
