Как?

      — Лейтенант… А как ощущается радость?       Хэнк задумчиво смотрит на Коннора. Чуть наклонив голову, тот смотрит на человека своими полу-прозрачными глазами цвета темного янтаря.       Слишком смазливый пацан.       — Ну, типа, бля, — Отложив стопку бумаг, Лейтенант опирается локтями в столешницу и смотрит на своего напарника — Что-то, что заставляет тебя, эээ… Ты бы спросил че попроще, я даже не знаю как это рассказать.       — Как вы ощущаете это? Так и расскажите. — У него слишком умный взгляд. Умный и интересующийся. Люди не умеют так смотреть, блять.       Коннору интересно все. Хэнк переодически ловит себя на мысли, что он как ребенок, задает слишком много вопросов. Сегодня же, с самого утра он был в задумчивости и по большей части молчал. И этот вопрос заставил Хэнка сильно задуматься.       — Внутри все… Словно поднимается, и становится очень легко. Даже слишком.       Андроид задумчиво смотрит на человека не отрываясь и не двигаясь. Переваривает, анализирует и соотносит. Он чувствовал много эмоций, но распознать их было большой проблемой. Диод мигает желтым несколько секунд, а потом становится синим.       — А как ощущается тоска? — Коннор словно просыпается, отлипает от мыслей и наклоняет голову ещё сильнее. Хэнк не может отделаться от мысли, что он слишком похож на щенка.       «Пудель, бля.»       — Становится… Тяжело. И эта тяжесть долгое время не отпускает. День, два, неделю, месяц — тоска не видит преграды во времени. Не хочется ничего делать, хочется просто сидеть, и… Раз ты девиант, то не должен ли ты ощущать это сам?       Коннор немного не понимающе смотрит на Хэнка и диод на виске медленно загорается жёлтым. Замигав, он сбивается к красному, а затем возвращается к синему. Хэнк усмехается и интересуется:       — А по какому принципу действует эта херня на виске? Считай, тоже эмоции.       Коннор усаживается идеально прямо складывая ладони на коленях, и непринужденно смотрит на лейтенанта. Смотрит две, три секунды — думает. Диод снова замигал жёлтым, а после красным.       — Я опять довел его до сбоя в программе… — тихо ухмыляется Андерсон, и возвращается к стопке листов, запихивая их в стол. Коннор мигает красным еще около минуты, а потом медленно возвращается к работе.              — ЛЕЙТЕНАНТ! ЛЕЙТЕНАНТ АНДЕРСОН!       Из комнаты доносятся нечленораздельные звуки ругани. Коннор испуганно смотрит на Сумо, прижимая его к себе, и не понимая, почему его грудь не поднимается. Внутри поднимается какая-то волна, и алгоритмы мыслей андроида не могут распознать эту эмоцию — Страх? Тоска? Если нет, то что?        — ХЭНК!!!       Лейтенант не входит, а вваливается в кухню. Видно, что вскрик Андроида сильно испугал его.       — Коннор, мать твою, что слу… Почему ты прижимаешь к себе Сумо?       — Лейтенант, он не дышит… Что мне делать? — Диод андроида надрывается, мигая красным. Кажется, сейчас лампочка разобьется от напряжения. Хэнк смотрит на эту картину со странным, слишком спокойным удивлением. Потом опускается на кафельный пол и осторожно отводит руки андроида в стороны. Взяв собаку, он на мгновение прижимает её к себе, зарываясь пальцами в шерсть, а потом аккуратно несёт к его лежаку. Уложив пса, Хэнк стоит над ним около пятнадцати секунд. Коннор наблюдает за этим и не знает что делать.       — Я услышал как Сумо скулит и пришёл сюда, а он… Здесь… И…       — Он был уже стар, Коннор. — Внезапно говорит Лейтенант. — Его смерть — нормальна. Я думаю, он попал в какой-нибудь собачий рай, или типа того.       Андроид сидит на полу и не понимает спокойствия лейтенанта. Море эмоций захлестывающее Коннора с каждой минутой все сильнее сбивает программы с толку.       — О, жестянка, ты даже так умеешь… — Тихо говорит Хэнк, удивлённо глядя на девианта. Тот не понимает, почему температура на щеках сильно понижается по сравнению с температурой всего остального механизма. Страная догадка — и докоснувшись пальцами до щёк, он понимает.       Все андроиды сделаны примерно одинаково. У всех есть функция симуляции эмоций. И сейчас, Коннор плачет и не может понять, что именно ощущает сейчас. Не может, потому что не знает. Но очень хочет знать.              — Что вы чувствуете сейчас, Лейтенант? — спрашивает Коннор, когда на расвете, Хэнк укутывает пса в простыню и выносит на улицу, где около получаса раскапывал могилу.       — А ты, блять, как думаешь, — Шипит Хэнк с трудом поднимая пса, но тут же осекается. Посмотрев на Коннора, он понимает, что зря сказал это. В попытке исправиться, он задает встречный вопрос — А что чувствуешь ты?       Коннор, оценив эту попытку человека отвлечь его, тихо отвечает:       — Не знаю. Вряд ли это тоска.       — Да, тоска придет потом. Вероятнее всего грусть. Жалко пса, но жалеть его нет смысла. Поэтому, давай просто сделаем его пребывание в земле уютным, и понадеемся, что там — ему хорошо. — Хэнк махнул рукой куда-то наверх.        Коннор не понимает этого оптимистичного тона Хэнка. Обычно он всегда настроен на то, чтобы обругать большую часть своей жизни, и всех вокруг. Все что не приносит ему горя, это выпивка и баскетбол. Сумо наверно тоже был одной из радостей его жизни, в отличии от Коннора.       — Лейтенант, давайте помогу. — Тихо вклинивается андоид, глядя как Хэнк укладывает пса в могилу. Взяв лопату, он закапывает тело и невольно задумывается.       А до сих пор ли он приносит Хэнку только неприятности?              Коннору не нужно спать, но по просьбе Хэнка, он старается хотя бы делать вид, что спит. Тем более в Киберлайф для этого было предусмотрено отключение на различные стадии.       Когда Коннор попытался обозначить желание остаться в доме Хэнка, старый лейтенант с завидной скоростью перебрал одну из неиспользовавшихся комнат, вещи из которой не мог выкинуть вот уже почти три года. В ней обозначилась личная комната Коннора, и первое время, андроид не понимал это. Но после ему это даже понравилось. И вот сейчас, девиант лежит глядя в потолок и думает. Вообще-то, он и сам хотел отключиться, дать отдохнуть процессору хоть пять минут, чтобы потом не вызывать программные сбои новыми эмоциями по верх еще не прошедших старых. Коннор даже частично понял, каким именно образом в психологическом плане, сон спасает человека в некоторых ситуациях.       Но сейчас он не мог и этого. Наплыв эмоций мешал отключится, а мысли все больше лезли в голову.       Утро тролько начиналось, было еще лишь пять часов. Услышав звон стекла на кухне, Коннор поднимается, и уверенно идет туда.       Как и ожидалось, Хэнк сидел с бутылкой виски.       — Коннор… Будешь завтракать?       Редко когда Хэнк был настолько спокоен. Особенно когда он пьян.       Андроид не стал в очередной раз говорить о том, что ему не нужна еда. Достав из шкафа бутылку тириума, он встряхнул ее и откыв, сел напротив Хэнка.        — Я бы посоветовал вам употреблять меньше алкоголя, лейтенант.       — Да ебал я твои советы, Коннор. — тихо отвечает собеседник девианта. — Сегодняшний день единственный за последние несколько лет, когда я действительно могу выпить бутылку виски без зазрений ебаной совести, так что давай ты не будешь мне капать на мозги.       Хэнк пьян в стенку, и Коннор не понимает этого порыва. Но, наверно, хочет понять.       — Не то чтобы я хотел познать радости похмелья, лейтенант, но объясните, в чем смысл алкоголя?       Хэнк застывает не донеся бокал до рта. Посмотрев на андроида, он ставит бокал на стол и задумчиво молчит. Коннор не знает чего ожидать от этого взгляда, и не может понять, насколько сильно он разозлил напарника. Чувствуя небольшое беспокойство, он пригубил из бутылки голубой крови.       — Коннор, я… Не знаю. — На одном дыхании отвечает наконец лейтенант, и осушая за раз бокал, поднимается и уходит в спальню.              — Лейтенант… А вы стары?       Хэнк давится остатками гамбургера, и откашливаясь, смотрит на андроида.       — Коннор, да ты обалдел? Кто такие вопросы вообще задаёт?       RK800 смотрит на напарника, и понимает, что малость облажался.       — Я не уверен, как вас классифицируют ваши коллеги и друзья. Поэтому, я бы хотел узнать это. Моя программа подска…       — Коннор, у меня нет друзей. Это во-первых. Во-вторых, зачем тебе это?       Коннор молчит. Он не хочет говорить, что те слова лейтенанта засели ему в голову, и никак не хотят покидать его мысли вот уже два дня. Но, кажется, человек все понял и так.       — А… Ты все ещё думаешь о Сумо. Конечно, люди живут дольше чем животные, а андроиды вообще практически бессмертны. На сколько там, говоришь, хватает вашей батарейки?.. А, плевать. В любом случае — это нормально, всем приходится умирать. Но, мне еще, малость, рано. Ты за меня волнуешься что-ли? — Лейтенант усмехается, и тянет содовую через трубочку.       Коннор снова задумался. Снег, залепливающий окна кафе, напомнил Коннору о Маркусе. Историю их с Норт любви обмывала вся жёлтая пресса. Поцелуй машин под первым снегом — что может быть романтичнее. Что они ощущали? И что ощущают сейчас? Коннор подумал, что стоит у них спросить, как это. Программа подсказывала, что они довольно близкие друзья, для того, чтобы спрашивать советы друг у друга. Внезапно Коннор вздрогнул и посмотрел на лейтенанта по-другому. А друзья ли они? Алгоритмы программы выявляли положительный ответ, но это было немного странно. Почему тогда Хэнк сказал, что у него нет друзей? А кем же тогда является Коннор?       — Лейтенант, я все еще приношу вам неприятности? — Коннор наклонил голову, пропиливая Андерсона взглядом.       — Ага. Мешаешь мне пить. — Коннор действительно заставил сегодня Хэнка не брать алкогольный коктейль. — А так, в целом, ты ничего так. Хотя, внешность у тебя дурашная, конечно.       Коннор за эти два месяца начал по-немногу отличать, когда Лейтенант подшучивает над ним, и даже пытался подражать. Редко когда лейтенант проникался его шутками, и андроида это несколько обижало. Хэнк говорил, что он слишком чувствительный. Коннор искренне не понимал, каким он должен быть.       — А в каком статусе для вас я нахожусь?       — А?       — Кто я для вас, Лейтенант Андерсон?       Хэнк задумался на пару секунд, а потом пожал плечами:       — Друг, напарник. Ты мой андроид, в конце концов, как это еще обозначить?       — Но вы противоречие себе, вы только что сказали, что у вас нет друзей! — взволновано выпалил андроид. Этот диалог заставил его диод мигать желтым. Хэнк усмехнулся, глядя как заблестели карие глаза от странных эмоций.       — Не надо только устраивать драмы, Коннор. Я сказал что у меня нет друзей, но я не брал в расчёт тебя. Ты, типа, живёшь со мной, это уже само по себе что-то значит. И, — Хэнк протянул руки и поправил воротник пальто Коннора, неровно торчащий из-за сильного ветра. — Это немного другое, чем дружба.       Коннору стало приятно. Он сам не знал что именно, но чувствовал что-то приятное внутри. Это заставило андроида улыбнуться. Хэнк ухмыльнулся в ответ, и поднялся из-за стола.               За всю дорогу от кафе, в которм сидели напарники после дня в полицейском участке, девиант молча разумывал над диалогом. А через несколько часов, когда Коннор уже сидел за столом кухни и слышал как сопит в соседней комнате Хэнк, андроид подумал, что встретиться с Маркусом действительно было бы не плохо. Вряд ли он сейчас занят, поэтому решение наведаться к нему, показалось девианту разумным.       За эти два месяца после революции поменялось многое. Андроиды были самостоятельными личностями, и Маркус с Норт жили в отдельном небольшом домике, рядом с набережной. Коннор добрался до них за полчаса, на машине Хэнка.       Дверь ему открыла Норт, в домашнем халате и с собраными в хвост волосами. Теперь они были нежно-розовыми — она меняла цвет волос чуть ли не каждую неделю, пробуя все цвета радуги. Подхватила эту идею у людей.       — Я хотел… Спросить вас кое о чем. — неуверенно начал RK800 только увидев девушку-андроида.       — Коннор, ты малость не вовремя.       — Что-то случилось? — Он сразу заметил грусть на ее лице.       — Карл… Он умер. И сейчас, Маркус немного…       — Извини, но я почти что поэтому и приехал. Мне просто срочно нужно поговорить.       Норт смотрела несколько секунд на гостя, а потом вздохнула:       — Ладно, входи… Я сейчас его позову.       Коннор сидел в гостиной и ждал. Не очень долго, но достаточно, чтобы предположить около десяти различных развилок диалога. Именно поэтому, когда Маркус спустился, Коннор совершенно не знал, с чего начать, и поэтому просто смотрел на андроидов.       — Ты хотел поговорить? — прервал наконец Маркус повисшую тишину.       — Я… Хотел спросить. Что ты… Вы с Норт… Чувствовали, когда… — Коннор неприлично и непривычно много запинался. Маркус немного приподнял бровь, когда Коннор просто замолчал подыскивая нужные слова.       — Ты что, тоже читаешь жёлтую прессу?       — Черт, Маркус, я не об этом. — За время проживания с Хэнком, Коннор начал хватать самые безобидные ругательства, и невольно вставлять их в речь, когда сильно волновался. — Я просто никак не могу понять, что я чувствую. Это очень странно, я не понимаю, я…       Маркус смотрел на Коннора. Он выглядел очень сурово и выразительно, но все знали, что он даже голос с трудом повышает. Пронзительный взгляд разных глаз заставил Коннора засомневаться в том, что идея придти сюда в два часа ночи вообще разумная.       — Я даже не знаю, что сказать. Ты ведь о Хэнке?       — Да. — неуверенно ответил Коннор.       — Я думаю, я и Норт не то сравнения которое ты ищешь. Здесь скорее подходят чувства между мной и Карлом. — Коннор почувствовал, с какой горечью произносит Маркус это имя. Тут он понял, что действительно пришел не вовремя. — Когда я жил у него, я тоже чувствовал… Люди называют это платонической любовью.       — Любовью?       — Платонической. — подправил его Маркус. — это другое, чем с Норт. Я бы хотел рассказать больше, но не могу. Я сам дошёл до этого своим ходом, и думаю, ты должен просто это понять. Прочитай определение и литературу на этот счёт, если тебе слишком сложно.       «Платоническая любовь…»       — А что… С Карлом? — осторожно спросил Коннор. Новостей о его смерти он еще не слышал, значит первоисточник стоит перед ним. И лучше будет узнать у него, чем из ящика, как называл Хэнк телевизор.       — Он… У мер от старости. Так сказали врачи. — ответил тихо Маркус. — Конечно, все люди умирают. Вот и мой… Отец тоже.       Коннора словно перезагрузили. Захлопав глазами, он уставился на Маркуса. Диод резко замигал желтым.       — Спасибо, Маркус. Соболезную твоей утрате. Думаю, мне пора.        Маркус кивнул, Норт, молча стоявшая в течении всего диалога рядом, тоже.              Платони́ческая любо́вь — в современном значении выражения, возвышенные отношения, основанные на духовном влечении и романтической чувственности (о чувстве любви), без низменно чувственного физического влечения.        Любо́вь — чувство, свойственное человеку, глубокая привязанность и устремлённость к другому человеку или объекту, чувство глубокой симпатии        Чу́вство — эмоциональный процесс человека, отражающий субъективное оценочное отношение к реальным или абстрактным объектам. Чувства отличают от аффектов, эмоций и настроений.        Коннор тыкал по ссылкам и вчитывался, запоминал то, что знал и так. Психология была заложена в его системе изначально.        Внимание андроида привлекла пометка на странице с определением «Чувства»: Не путать с ощущение       Ощуще́ние, чу́вственный о́пыт — психический процесс, представляющий собой психическое отражение отдельных свойств и состояний внешней среды, субъектом внутренних или внешних стимулов и раздражителей, поступающих в виде сигналов посредством сенсорной системы, при участии нервной системы в целом       — Переживание — то, как отражаются в сознании эмоциональные процессы субъекта. — Контстатировал Коннор факт. Желания углубляться в это становилось все больше, а осознания ситуации как-то меньше.        Как итог, андроид просидел за компьютером до пяти утра, вычитывая о психологии человеческой любви и чувств. В итоге он пришел к одному единственному выводу: Все, что здесь написанно — малость не то, что ищет Коннор.        Чем же тогда являются их с Хэнком отношения?              Коннору нравилось походить на людей.       Все, что имело к ним самое прямое отношение вызывало в андроиде смешанные чувства любопытства и чего-то еще, как объяснил Хэнк, радостного и восторженного. У машины идеальная память, никаких четких границ ума, но слишком много детского желания жить по человечески. Именно поэтому он медленно выводит на листе бумаги названия продуктов которые нужно купить. Медленно — потому что он и так не слишком часто пишет, и ему чертовски нравится это занятие. Все, что связанно с моторикой рук очень привлекает Коннора. Почти так же, как и люди.       Дорога до магазина занимает семнадцать минут и тридцать шесть секунд. Сам процесс отоваривания расстягивается намного дольше. Примерно, на полчаса. А если точно, то на тридцать шесть минут и пять секунд. Коннор подсчитывает практически все: какой вес у бруска масла, какая температура холодильника с йогуртами, сколько заноз в ящике из-под яблок. Даже цены продуктов складывает, и зарание знает точно, сколько необходимо заплатить. Поэтому, в очереди он сразу отсчитывает деньги, и играется с монетами, которые завалялись в кармане пальто. Несколько людей из соседней очереди с удивлением и интересом наблюдают, как летает монетка в пальцах андроида. Тут он чувствует, как внутри появляется странная эмоция радости за то, что он может так. Кажется, это называется гордостью.       Оплатив покупки, Коннор выходит из магазина с пакетиками в руках, и идет по заснеженному тротуару. Вечерело, с неба слетали легкие хлопья снега. Коннору нравилась эта картина. Он долго мог бы гулять под прохладным ветром и с такой легкостью на душе как сейчас. Сегодня ему нравилось абсолютно все — начиная от погоды, и заканчивая запахом воздуха.        Когда он пришел домой, то его встретила необыкновенная тишина. Ни ругательств, ни шорохов, ни лая собаки. Коннор понимает, что эта тишина связана со смертью Сумо, и это заставляет его почувствовать горечь где-то внутри.       — Я дома, лейтенант. — Сообщает андроид, и прислушивается. Ничего. Совсем ничего.       Если бы Коннор был человеком, то он бы почувствовал как по спине пробегают мурашки, как его прошибает холодный пот. Где-то в горле бы застрял вопрос, какого черта так тихо, а ноги бы сразу понесли его на кухню. Но, Коннор не человек, а андроид, и войдя на кухню, он не видит Хэнка, и малость удивляется.       Пройдя в гостинную, девиант застывает на полушаге.       — Ле… Лейтенант Андерсон?       У андроидов не дрожит от волнения голос, и в носу не щиплет от желания заплакать. Но зато, у Коннора есть море эмоций и четкое знание того, что действовать необходимо осторожно:        — Лейтенант, пожалуйста, уберите револьвер от головы.       Хэнк не шевелится. Он стоит спиной к девианту и не видит его выражения лица. Он смотрит на себя в зеркало, прижимая к виску пистолет и практически не дышит от напряжения.       — Зачем, Коннор?       У последнего все внутри замирает от такой постановки вопроса. Как зачем?       — Я не хочу, чтобы вы вынесли себе мозги на стенку гостиной. Все таки не вам это убирать!        Хэнк смеется над нервной шуткой Коннора, но не опускает револьер. Лишь повернувшись, смотрит на андроида и улыбаясь спрашивает:       — А стоит ли убирать за мной? Тебе не кажется, что это лишнее?       — Кто знает, лейтенант. — девиант делает несколько шагов вперед — Я просто… Прошу вас. Опустите пистолет. Вы пьяны и не понимаете, что делаете.       — Да ну тебя, Коннор. — Хэнк посмеивается и немного отводит револьер. — Тебе просто немного не повезло придти в этот самый момент. Хочешь в этом убедится?       — Не… Не надо блять! — Коннор делает еще несколько шагов вперед выставляя руки. Хэнк спускает курок.        Слышится щелчок.       — Я и не думал, что ты материшься, жестянка. — Тихо посмеивается Андерсон, и откидывает пистолет в сторону. — Ну, ты разрываешь все стереотипы.       Коннор стоит рядом с человеком, и не может понять, что произошло. Что это было вообще?        — Видел бы ты себя. — Хэнк опирается на спинку кресла все еще усмехаясь. — Для жестянки, ты слишком эмоциональный.       — Вы… Вы… — Выдыхает наконец Коннор, дрожа от злости. — Вы просто… Бессовестное чудовище, я… — Андроид теряет контроль над эмоциями. Приложив ладонь ко лбу, он практически чувствует, как надрывается диод под пальцами. — Я думал вы… — Коннор замолкает и прислоняясь к дивану напротив практически падает. Он чувствует, что снова плачет, только в этот раз от злости и негодования.        А еще от страха.        — Коннор, ты чего расстроился? — Хэнк, видимо, не ожидал подобной реакции.        — Хэнк! Да вы просто шаблон для построения идиота! Как вы вообще дожили до своего возраста с таким умом? — Коннор практически захлебывается в слезах, и чуть не снеся дверь с петель, выбегает в другую комнату.              Коннор плачет сидя на кровати, и ничего не может с этим поделать. Обнимая себя за плечи, он смотрит на пол, ощущая как рябит и охреневает программа от подобных выкидонов. Если он не отключится от напряжения сейчас, то следущие несколько дней будет долго отвисать от этого. У него практически истерика, и андроид только сильнее напрягатеся, когда Хэнк входит в его комнату с бутылкой тириума.       — Коннор, я… Хотел извиниться.       Коннор не отвечает. Не может. Где-то на заднем фоне висит запись предупреждения о слишком высоком уровне стресса. Желание разбить себе голову сверлило где-то в подсознании уже продолжительное время, но он старался не поддаваться на провокацию программы.       — Я, наверно… Должен был предусмотреть то, что важен для тебя. И…       Коннор выпадает на время из реальности. Не слыша что говорит лейтенант, он прокручивает в голове всю сцену заново, и только сильнее хочет умереть.       За этим, он не замечает, что лейтенант Андерсон оказался совсем рядом, и уже сидит рядом с андроидом на кровати.       — Вы думаете, я просто так проглочу это и буду снова радоваться жизни? — спрашивает затуманенно Коннор. — Просто так возьму и забуду подобное?       — Нет. — отвечает твёрдо Хэнк. — Именно поэтому я принёс тебе бутылку твоей крови.       Андроида немного перекашивает от этой фразы.       Хэнк смотрит на Коннора, и последний не совсем понимает этого взгляда. Чувствуя себя неуютно, он поднимается, но Хэнк ловит его за запястье.       — Отпустите, Лейтенант.       — Нет. Откуда я знаю, что ты сейчас будешь делать?       — Не трогайте меня пожа… — Андерсон притягивает андроида к себе, и вытирая ему щеки заглядывает в глаза — Нет. Ты сейчас тоже малость не в себе. И пожалуйста, не обижайся, пацан, я не думал что это настолько серьёзно.       Коннора немного трясло от напряжения, но от касания человека, он чувствует, как спадает стресс. А когда Хэнк внезапно притягивает его к себе и крепко обнимает, андроид успокаивается в два раза быстрее.       Ему больше не хочется плакать, вроде как, но он не уверен. Андерсон что-то ещё говорит ему, но андроид не слышит. Не слушает.       — Лейтенант… Зачем вы так со мной? — Спрашивает тихо девиант. Хэнк смотрит на него и не знает что сказать. Сейчас он только чувствовал себя полнейшим идиотом, и не знал, как извиниться.       — Коннор… Это заложено в человеческой сути, сначала делать, а потом думать. — хрипло отвечает он наконец. — Ты пришёл в неудачный момент. Я достал его, и решил прочистить, патроны я даже близко не трогал. Барабан совершенно пуст. — Хэнк поглаживает Коннора по спине, в попытке успокоить. Андроид расценивает это как извиняющийся дружеский жест. — Когда ты зашёл, я как раз закончил, и стоял у зеркала. Вот и решил тебя разыграть… — Отстранившись он снова заглядывает ему в глаза. — Так что, извинения приняты?       Коннор тупо смотрит на лейтенанта и моргает. Тут он понимает, что быть девиантом сложно.       А человеком вообще, упаси Гогсподь.              Коннор сидел за столом и тупо смотрел на столешницу. После неудачного розыгрыша Хэнка, андроид много думал и сильно подвисал в выполнении обычных дел: пересолил спагетти, которые готовил для Хэнка, пролил кипяток из чайника на плиту, дольше чем обычно мыл посуду, и спотыкался об пороги и проемы дома. Хэнк вел себя на удивление молча, а Коннор вспоминал его объятья и думал.       В конце концов, он поднялся и прихватив бутылку тириума с тумбочки вышел в коридор.       Дойдя до кухни, он поставил бутылку обратно в шкаф и прислушался. Вряд ли Хэнк сейчас спал, было ещё слишком рано. Дойдя до его комнаты, андроид заглянул в приоткрытую дверь.       Лейтанант стоял спиной к двери. Руками опираясь на подоконник, он выглядывал в окно. Коннору резко захотелось узнать, что он высматривает.       Двери в этом доме не скрипели, а у андроида в программе было заложено ходить бесшумно. Вот и сейчас, неслышно ступая по деревянному полу он подходит к лейтенанту и останавливается.       А что он хотел-то?       Хэнк отстранился от окна, и Коннор сделал первое пришедшее в голову действие — обвив руками торс лейтенанта, он прижался к человеческой спине обнимая. Андерсон замер, а потом облегчённо выдохнул.       — Коннор, это ты?.. Не пугай меня так…       — Вам ли говорить это, Хэнк. — отвечает Коннор тихо.       Оба не двигаются продолжительное время.               — Коннор, мне кажется, или ты тоже это слышишь?       Андроид анализирует ситуацию и приходит к выводу, что это не просто бродячие кошки у забора.       — Нет, вы правы.        Оба пересекаются взглядом.       — Необходимо сходить проверить.       — Однозначно.        Часы на кухне не громко тикали, отсчитывая секунды. Времени было около часа ночи, и лейтенант не лег спать только потому, что Коннору приспичило именно сегодня ночью доделать довольно толстую стопку отчетов за прошедший месяц. Иногда, Хэнку казалось, что у его андроида обсессивно-компульсивное расстройство.        Резко появившейся в проеме гостиной Коннор направляет револьвер, который оставил Хэнк вчера на столике у проема, на высокую фигуру, роющуюся в шкафу. Входная дверь была распахнута настежь — видимо она и привлекла внимание Хэнка. Слышится щелчок предохранителя, и вор замирает на месте.       — Лейтенант, — с еле заметной улыбкой в голосе говорит андроид. — вызывайте полицию.       — Сейчас. — Андерсон делает несколько шагов к телефону на столике. В это время, фигура резким движением выхватывает пистолет и сделав несколько выстрелов в целящегося в него девианта. По инерции, Коннор спускает курок, особо ни на что не надеясь, но слышится выстрел.       Фигура на пару секунд застыет, а потом тяжелым мешком падает на пол. Андроид медленно оседает по стене следом.        — Хэнк… Мне… Нужна помощь, — еле-еле выдыхает RK800, чувствуя, как стремительно теряет кровь из разнесенного на куски плеча.       — КОННОР! — Лейтенант подлетает к нему, и дрожащими руками прижимает к себе девианта. — Нет, сынок, не умирай, мы тебя спасем… Сейчас, подожди, — Коннор слабо чувствует как его поднимают на руки. — Куда ты такой тяжелый-то, блять…       — Лейтенант — приглушенно зовет Коннор, сквозь красную пелену помех глядя то на звезды на ночном небе, то на Хэнка, быстрым шагом несущего его в машину. Человек намеревался доставить поврежденную машину в ближайший магазин Киберлайф. После Революции Маркуса, они были переведены на круглосуточный режим работы, и более приспособлены к различным черезвычайным ситуациям - их можно было называть больницами для андроидов, — Зачем вы солгали мне?       — Что? — не сбавляя темпа перепрашивает Андерсон.       — Вы сказали… Что в револьере нет патронов. Вы не трогали его в эти сутки, значит… Вы солгали мне.       — Это все что тебя волнует сейчас, жестянка? — стараясь не сбить дыхания отвечает он. — Ну, да, солгал. Я знал тогда, что следующий выстрел будет пустым, да и… Блять, почему ты задаешь подобные вопросы очень вовремя…        Коннор молчит. Сам не зная почему, он не говорит Хэнку, что умирать он будет еще ближайшие две минуты, и их сполна хватит чтобы дойти до ближайшего салона. Он явно чувствует, как нервничает лейтенант, но не хочет прерывать это. Внутри играет некое злорадство — месть за пережитый недавно андроидом стресс.       — Твою мать, жестянка, ты можешь не молчать?       — Зачем? Когда я отключусь, вы явно узнаете об этом первым.       — Коннор, да ты охренел? — Хэнк еле отвечает сквозь одышку и скашивается на девианта. Глядя на его реакцию, Коннор приходит к выводу, что эта шутка была хорошей.               Коннор плохо воспроизводит в памяти момент, когда он оказался в салоне. Он не помнит, как ему меняли плечо вместе с рукой, и часть поясницы. По счастливой случайности, были задеты не самые важные биокомпоненты.        Зато хорошо помнит, то что было в доме и по дороге в салон. За те три часа, что Коннор ждал Хэнка в магазине, он хорошо перебрал каждую деталь произошедшего и все тщательно проанализировал.        Когда Хэнк вошел в магазин, Коннору даже не пришлось поворачиваться на звук открывшейся двери, чтобы узнать это. Андроид рассматривал витрины с различными биокомпонентами, которые продавались специально для андроидов.       — КОННОР, ТВОЮ ЧЕЛОВЕКОПОДОБНУЮ МАТЬ.        — Ох, лейтенант, совершенно не удивлен подобной встре-        Хэнк так крепко обнял андроида, что последний серьезно заволновался за целостность своего тела. От Андерсона несло перегаром, но, видимо, он был счастлив.       — Жестянка ты пластмассовая, я так рад что ты жив. — Говорит Хэнк тихо, не отпуская Коннора. Тот задумывается, и его диод мигает желтым, а затем снова возвращается в привычный синий цвет.       — Да, лейтенант. Я тоже рад.               — Хэнк… А как вы меня назвали тогда?        По идее, это лейтенант Андерсон должен был вести Коннора домой. Но, по дороге, Коннор подумал о том, что это явно не так. По итогу, когда Коннор практически дотащил лейтенанта на себе до дома, андроид осознал, что в эти два дня Хэнк пил ДЕЙСТВИТЕЛЬНО много. В коллекции алкоголя не хватало четырех бутылок шотланского виски. Не то чтобы у Андерсона была большая коллекция алкоголя — но четыре бутылки, тем не менее, небыло.        — Коннор, ты умеешь оценивать ситуацию и соотносить ее с тем, что ты хочешь сказать, блять? — Лейтенанта скрутило в очередном приступе боли, и он потянулся за банкой с аспирином. Этап с освобождением желудка прошел, сейчас лейтенант лежал на кровати и почти молча страдал от приступов головной боли. Видимо, двух таблеток было мало, и он закинул еще две, переодически что-то матеря.       — Извините.       — Не извиняйся… Я в том смысле, что… логичнее спрашивать меня в более сознательном состоянии… Черт побери.        Коннор в очередной раз порадовался тому, что не испытывает боли.        — Не буду вас тревожить, Лейтенант. — Бесшумно поднявшись, андроид выходит из комнаты Хэнка, и пройдя в гостинную достает ноутбук.        Как бы Хэнк не хотел отмазаться от подобного, Коннор точно знал, что он сказал тогда.              Утром Хэнк явно был не в лучшем состоянии, но с наредкость хорошим настроением.       — Доброе утро, Лейтенант.       — Доброе, жестянка. — человек плюхнулся за стол, и андроид поставил на стол тарелку с яичницей и чашку кофе. Сегодня намечался долгий день в участке.       — Не могли бы вы… Не называть меня так? — Тихо попросил Коннор, не особо надеясь на лояльность Андерсона.       — Конечно, жестянка. — Усмехнулся в ответ Хэнк. Ну, как и следовало ожидать.        - Лейтенант Андерсон, — вздохнул Коннор, — А что стало с вором? Я убил его?       — С каких пор ты волнуешься за людей которых ты убиваешь? — Хэнк приподнял бровь. — Ну, если тебе так все же легче, то скажу, что нет. Он в больнице, и те два дня что тебя небыло, наш дом оккупировали сраные журналисты. — Хэнк отпил немного кофе, и поковырялся вилкой в тарелке. — Наверно, сейчас донимают его. Против него заведено дело, и ему присудят около трех лет, я так думаю. Наш дом — не первый, где он хотел нажиться. — Коннор пристально наблюдал за Хэнком. — Ты, конечно, можешь к нему наведаться, но вряд ли ты узнаешь что-то новое.       — То есть, он просто умирал в прихожей вашего дома, пока вы тащили меня в салон Киберлайф? — спросил задумчиво андроид, не обратив внимания на то, как подавился омлетом.       — Ну не умер же. Полиция прибыла на место как раз вовремя, чтобы забрать его. Ты можешь, блять, быть более гуманным? — Коннор усмехнулся.       — А вы где были в это время?       — Да… Там. — Хэнк остановился на ступеньках и повернулся к Коннору. — И вообще, чего докопался?       — Просто интересно.        Они еще немного помолчали, а затем Коннор снова попытался спросить:       — Лейтенант Андерсон-       — Так, жестянка. — Прервал его Хэнк дожевывая завтрак. — Во-первых, можно мне спокойно позавтракать хотя бы раз?       — А во-вторых? — невинно поинтересовался андроид после минутной паузы.       — Во вторых… Почему ты до сих пор обращаешься ко мне на вы, и называешь лейтенантом?       — А как мне вас называть? Отцом? — выпалил Коннор сам не зная, шутит он или нет.       На кухне на миг повисла тишина.       — Да как тебе угодно.        Коннор почувствовал странное удовлетворение и улыбнулся кончиками губ.