Зачем тебе кто-то еще?

      Донхек снова бьет кулаком о стену и сдирает пластырь на левой руке. Всматривается в надпись у запястья, в то время как черные ресницы предательски подрагивают. Все это неправильно и от этого так паршиво. На левой руке у него аккуратное «Ли Минхен» перечеркнуто черным маркером. Ранее любимое «Ли Минхен» теперь не видно за столь ненавистным «Ли Хэчан».       Донхек уверен, что каждый его шаг Марк воспринимает с опаской и недоверием. Старший буквально хватается за него, потому что тот глупый и совершенно потерянный. У него самого ситуация не лучше. У запястья тот же самый маркер, но лишь более размашисто перекрывающий надпись. И даже сегодня это дело рук Хэчана… Так называет его Донхек. Свою вторую личность. Стоило только Марку перешагнуть через порог, как младший буквально повалил его на пол. Дико злой и с большими синяками под глазами. Донхек заснул где-то глубоко внутри самого себя и лишь шептал о том, чтобы старший снова его простил, пока Хэчан закрашивал надоедливую надпись на руке Минхена.       -Я так ненавижу тебя, Ли Марк! Какого черта ты вообще появился в «нашей» жизни? Какого фига у тебя на коже «его» имя? -тот шипит и сжимает крепче футболку Марка, пока он отходит от происходящего. Хэчану не нравится, что в их с Донхеком жизнь влез какой-то индюк, да еще и с разрисованными запястьями.       -Хэй… успокойся. Ты делаешь мне больно. Убери с моей шеи свои пальцы, иначе я клянусь, что переломаю каждый из них! -старший перехватывает руку Ли и переворачивает того на спину, роняя прямиком на другую уличную обувь.       -Ах ты…       -Если будешь кусаться, то ручаюсь, что запру тебя в ванной комнате на неделю. Очнись наконец, Донхек. Это же не ты…       А он не может. Просто смотрит на то, как Минхен прижимает его к полу и молит очнуться. Старается вернуться в сознание, но лишь болезненно стонет и чувствует тепло, что разливается по всему телу. Марк обнимает его так сильно, что кажется треснут кости. Боится, что сможет его потерять… Переживает, что его второе «Я» сможет разбить ему нос.       -Прости… Я так сейчас себя ненавижу -извинится младший лишь тогда, когда очнется и примется разбивать костяшки пальцев о стенку кухни.       -Да ладно тебе. Можешь не копаться в себе сейчас, ты и в обычные дни не особо одуванчик -старший смеется и ложится на диван в зале, наблюдая за обиженной моськой Донхека через проем кухни. Глаза младшего цвета горького шоколада, а губы, словно спелая вишня и Марк, кажется, знает этот привкус наизусть. Он чувствует это всегда, когда тот его целует или просто касается губами его щеки. Донхек – тактильный маньяк. Если его не обнять рано утром при встрече, то остаток дня он проходит, как плюшевый медведь, с вылезшими из ушей опилками. Совершенно подавленный и глухой, потому что никакие извинения тут не помогут. Минхен уже наступал на одни и те же грабли однажды… трижды. Рискуя получить кухонным топориком в лоб от резко очнувшегося естества Хэчана. Бывает младший подвисает. Тупит во время разговора и подолгу смотрит в одну точку. В эти минуты он напоминает Ли домашнего кота, который замечает что-то в темном углу комнаты и смотрит туда, не отрываясь, в чертовы два часа ночи. А так… его соулмейт вполне адекватный человек.       Донхека для тебя не существует. Он только мой.       -Думаю, Хэчан все еще не хочет, чтобы ты находился рядом -Донхек садится Минхену на бедра и рассматривает его руки, которые свисают с дивана. Надпись снова закрашена.       -Думаю, я понял это еще тогда, когда ты почти перерезал мне сонную артерию своими ногтями. Когда-нибудь я свяжу за спиной твои загребущие щупальца и как следует поговорю с этим твои «вторым Я».       Мне он не нравится. Слышишь?       -А я, как обычно, буду смотреть на этот спектакль от первого лица… Мне действительно жаль… Если бы я мог это предотвратить, то тогда бы любыми способами сделал так, чтобы мы с тобой не встретились…       -Брось… -Марк обхватывает шею Ли и наклоняет того ближе. Целует небольшие вены, что виднеются из-под загорелой кожи и трется носом о щеку. -Не хочу больше слышать от тебя ни единого слова о том, что ты жалеешь о нашей парности. Ты, конечно, та еще заноза Донхек, но я давно уже это принял.       -Когда-нибудь, но ты сдашь меня в психушку -Хек кусает того за ухо, а после целует в губы, прижимаясь еще ближе.       -Ну уж нет. Я не дам тем дамочкам в халатах смотреть на мое солнце.       -Как мило…       -Если что, то я сразу тебя пристрелю.       У Марка чувства юмора хоть отбавляй. Они разделяют все свои эмоции на двоих… троих… и, наверное, по этой причине каждый из них еще вполне жив. Донхек слишком позитивный для этого мира. Марк считает, что это из-за того, что Хэчан забрал все отрицательные эмоции на себя. Хотя кто знает, сколько чертей поселилось в этом солнечном мальчике за девятнадцать лет жизни.       Донхек напоминает Минхену солнце. Да и не только ему одному. Каждый из его друзей по-своему его обожает и по-своему хочет его придушить. Он - душа компании с нескончаемыми шуточками и рогами дьявола на голове, вместо ангельского нимба. Иногда все же Марк считал его странным. Когда тот врывался в ванную комнату, открывая дверь с размаху ногой, в поисках какой-то утерянной вещи, которая совсем не должна по идее находится там. Старший же продолжал смывать пену с головы, щурясь, но все же наблюдая за ним, желая крикнуть о том, что младший потерял в этой жизни только совесть и пару сантиметров в росте.       Поболтай со мной Донхек. Я же рядом.       -И все же… это так тупо, когда не можешь контролировать самого себя -Донхек развалился между ног у Марка на том самом диване, облокачиваясь спиной о его грудь, и всматриваясь в экран телефона. Глазами он быстро бегал из стороны в сторону, нажимая по сенсору, чтобы побить рекорд в очередной игрушке. Наверное, это было единственное занятие на все свободное время. Не включая пункт о том, что он словно хвостик преследует Минхена по всюду.       -Зато жить не так скучно.       Он тебе не пара.       -Пх… мне-то уж очень весело – Хек цокает и прикусывает язык от напряжения, потому что вот-вот и рекорд будет побит.       -Откусишь. А ты мне еще нужен со всеми своими кусочками -Марк поднимает голову парня за подбородок и целует родные губы. Проводит по ним языком и чуть скалится, когда младший вырывается и переворачивается к нему лицом, опираясь руками о грудь.       -Я так долго к этому шел! Я почти выиграл!       -Ты всего лишь пялился в экран две минуты. Подумаешь проблема -он кусает за плечо и поднимается поцелуями к шее.       Ненавижу. Ненавижу. Ненавижу.       -Ты же знаешь, что Хэчан будет рвать и метать. А если он решит придушить тебя ночью подушкой?       -Ты так на счет этого переживаешь? -Минхен смеется, когда замечает взволнованный взгляд, который мгновенно становится хмурым и одновременно высокомерным.       -Переживаю за то, как буду объясняться копам о том, почему у меня в спальне лежит мертвый парень с перьями во рту и надписью на лбу «Пал смертью за все индюшачье племя». Так что заткнись и целуй.       Марк дышит слишком шумно и прерывисто. Сдавливает пальцами бока Хека и прижимает того ближе. Снимает его серую футболку через голову и кидает на пол, где валяются вчерашние пачки из-под снеков. У Донхека уже искусанные губы и покрасневшая от поцелуев шея. Мокрая челка падает на глаза, а на спине отчетливо проступает рельеф лопаток. Минхен руками оглаживает каждый сантиметр его кожи, проводя длинными пальцами по каждому позвонку от копчика, до самой шеи. Младший же чуть нагибается, целует ключицы и прикусывает светлую кожу, позже проводя по красной отметке языком. А Марк, пользуясь моментом, перехватывает его левую руку, которой тот опирался о спинку дивана, от чего парень чуть не падает всем весом на старшего. Минхен проводит языком у запястья и целует место, закрашенное маркером. Губы слегка окрашиваются в черный цвет, но на руке становится заметна надпись с его собственным именем.       Ты думаешь я отступлю?       -Марк…       -Все хорошо, Донхек. Я рядом. Слышишь? Забудь о нем.       Впусти меня, Хек. Я уже стучу в дверь.       Младший оборачивается в сторону двери и ожидает стук. Сжимает руками подлокотник дивана и не отводив взгляд в сторону. Он снова на гране истерики.       -Хэй. Ничего нет. Послушай меня -Марк чуть привстает и обнимает парня, кидая мимолетный взгляд на входную дверь. -Тебе снова показалось.       -Я не могу с этим ничего сделать. Он злится. Что будет, если я снова отключусь.       -Я справлюсь…       Тук. Тук.       -Прости…       Донхек подрывается с места и, ступая босыми ногами по паркету, несется в ванную комнату. Не запирает дверь, потому что если что, то Марк ему поможет. Потому что если Хэчан захочет, то все равно ее откроет. Хек смотрит в зеркало на свое отражение. Аккуратные, но покрасневшие губы, россыпь родинок на шее и укус Минхена на плече. Его глаза цвета горького шоколада, а напротив в отражении этот цвет совершенно другой.       -Почему я такой? Мне так его жалко… Марк не должен быть с таким, как я.       У тебя есть я. Зачем тебе кто-то еще?       -Ты не понимаешь! -Донхек ударяет со всей силы по зеркалу, от чего по его поверхности расходятся трещины и изображение искажается.       Глупости.       -Он мой! Слышишь? Мой! -младший скалится и сжимает руки в кулак настолько сильно, что слышно, как хрустят пальцы.       Бла. Бла. Бла.       -Ненавижу тебя и ненавижу себя! Глупое создание. Вот смотри -парень протягивает руки к крану и, открыв холодную воду, смывает остатки маркера на запястье. И вновь там остается по-прежнему красивое «Ли Минхен».       Не имеет значения. Я – это ты.       -Так и есть... Ты – это я. Поэтому Марк и принимает нас обоих… -Донхек садится на холодный кафельный пол и смотрит на собственные ноги. Быть может, это и есть то самое осознание происходящего... Хэчан где-то все еще рядом, но пока лишь в его подсознании. С рук капает холодная вода, а с глаз слезы. И все-таки почему он такой?       -Успокоился? Или ты сейчас накинешься на меня и убьешь зубной щеткой? -Марк стоит совсем рядом, облокотившись о дверной косяк. Сонно взлохмачивает волосы и смотрит на парня в одних шортах.       -Не смешно, Марк! Я тут пытался поставить самому себе мозги на место!       -И как? Получилось? -и снова все сводится в шутку. Да и, наверное, так правильно. Жить легче.       -Как видишь, ты жив -Донхек поднимается и хватает с раковины мыло, тут же кидая в старшего.       -Эй, ты чего? Страх потерял?       -Я потерял три минуты на глупые разговоры с зеркалом и две секунды на то, чтобы как следует треснуть тебе мылом. Поэтому смывай маркер и со своих рук, иначе испачкаешь всю кровать -Хек подходит к дверному проему и целует Марка в губы, обхватывая руками поперек талии. Ему все еще страшно, но и расклеиваться окончательно совсем не подходящий вариант.       -Ты чего это такой нежный стал? Хэчан взял себе отпуск?       -Мне кажется или я чувствую вкус газировки? Неужели ты успел выпить последнюю банку коллы в этом доме, пока телепался к ванной? -этот вкус на губах Марка определенно ему знаком.       -Я в душ. Мне необходимо остыть -Минхен выталкивает младшего за пределы ванной комнаты и запирает дверь. Кажись в этот раз пронесло.       -Молись, Марк Ли, чтобы ты поперхнулся пастой пока чистил зубы раньше, чем я вышибу эту дверь с ноги.       -И я тебя люблю, Донхек.       Какие сопли.       Парень снова всматривается в надпись у запястья. На левой руке у него аккуратное «Ли Минхен», а совсем рядом черной ручкой красуется небольшая надпись. Ранее любимое «Ли Минхен» теперь не перекрывает черный маркер. По-прежнему любимое «Ли Минхен», но только рядом с уже привычным «Ли Хэчан».       -И зачем ты снова мне это сюда дописал? -Донхек сидит в объятиях Марка, пока тот, высунув кончик языка, сосредоточенно выводит каждую букву.       -Потому что от твоего имени не зависит ничего. Донхек или Хэчан… Плевать. Потому что если я решу смыть все это с твоей руки, то в любом случае увижу там только свое имя. Потому что тебе не нужен никто кроме меня.