***
Ненавистный и неприятный звон будильника вытянул Тайгу из такого сладкого и приятного сна. Про себя ругнувшись, девушка перевернулась на спину, потянулась и попыталась открыть глаза. Веки кое-как разлепить удалось, поэтому японка медленно села на кровати. Голова и тело до сих пор немного ныли, в голове всплыли воспоминания вчерашнего вечера, и девушка устало потерла лоб. — Ёкай, значит, да? — неожиданно хрипло протянула она и откинув теплое одеяло в сторону, заставила свою тушку кое-как сползти с кровати. Как Окадзаки и ожидала, лис был на кухне. Почему-то, как заметила брюнетка, она заставала все время его там. Но увидев, что в холодильнике еды на две недели вперед, плита вымыта, гора грязной посуды в раковине испарилась, а завтрак был приготовлен, то кареглазая с неким восхищением и удивлением отметила хозяйственность беловолосого. — Э, чего босая ходишь? — Коккури оторвался от нарезки каких-то овощей и недовольно нахмурил тонкие брови, заметив голые лыдки брюнетки. — Ты до сих пор халатно относишься к своему здоровью? От какого-то дождика уже простужаешься, а если продолжишь ходить босая, то вообще воспаление легких подхватишь! — у Тайги от нотаций мужчины начала болеть голова и она поморщилась. — Воспаление легких можно заработать, если дышать ледяным воздухом и держать грудную клетку в холоде. Я тебе как ученица мединститута говорю, — она недовольно фыркнула, а Коккури еще больше нахмурился и выдохнул. — Да какая разница? Ходить так все равно не есть хорошо. — Да большая разница, — Окадзаки устало потерла затылок. — И вообще, у меня нет времени с тобой дискуссировать. Я опаздываю на учебу, — Тайга схватила первый попавшийся бутерброд с джемом и жуя его на ходу, пошла из кухни. — Спасибо за завтрак. И кстати, — девушка откусила кусок бутерброда и посмотрела на Коккури, который все так же что-то нарезал. — Ты когда собираешься уходить? Буду признательна, если ты уйдешь до моего прихода с учебы, — после слов девушки кицуне поперхнулся собственным воздухом и чуть ножом не откромсал себе пару пальцев. — Неблагодарная, — процедил Коккури, сверля взглядом Тайгу. — Я тут для нее готовлю, убираю, забочусь о ней, а она меня поскорее прогнать пытается, — японка похлопала глазами и про себя отметила, что лис сейчас походит на закипевший чайник, только пара из ушей и не хватает. — Да не злись ты, — смягчилась она после того, как подумала, что слишком уж негостеприимна и груба, и что беловолосого отчасти понять можно. — Я подумаю еще на счет этого. А сейчас я пойду. Не хочу опоздать на пары и получить звездюлей, — вновь укусив бутерброд, она удалилась из кухни. «Какая же она упрямая и вредная…» — Коккури чуть слышно взвыл и опять принялся готовить. Это действие успокаивало его покалеченные временем нервы. — «Хуже ослицы, честное слово… Совсем не изменилась, спустя столько времени. Ни по характеру, ни внешне. Вот только волосы зачем-то состригла.» День же для Тайги тянулся невыносимо медленно. Казалось, прошел год перед тем, как закончилась последняя пара. Девушка уже устало плелась по своему району, думая о лисе и надеясь, что он все-таки ушел. Да, он пытался заботиться о ней, да он был добрым, но стопроцентного доверия к нему не было. А то, что японка якобы реинкарнация девушки, которую он знал много лет назад, оправданием не считалось. Ведь этот невероятно красивый ёкай может врать. Из размышлений Окадзаки вывел чей-то протяжный скулеж. Девушка остановилась и несколько раз похлопав глазами, замерла. Она была настолько погружена в свои мысли, что не сразу заметила молодого парня, сидящего в коробке из-под апельсинов. Он весь сжался, обнял себя за ноги и уткнулся лицом в колени. Подивившись такому явлению и таким жалобным звукам, что он издает, брюнетка подумала, что, должно быть, этому человеку просто плохо. Может так сердце у него прихватило или еще чего? И поэтому Тайга сочла своим врачебным долгом помочь этому странному человеку, потому что даже слепой бы заметил, что с ним что-то не так. — Извините… — кареглазая подошла к парню и чуть нагнувшись к нему, положила ладонь на его широкое плечо. — С вами все хорошо? Вы себя плохо чувствуете? На несколько секунд повисла тишина, незнакомец перестал скулить. Затем он резко поднял голову вверх и теперь Тайга могла видеть его бледное лицо, половина которого была закрыта черной длинной челкой. В алой радужке глаза, которого было видно, читался полнейший шок и удивление от происходящего. Почему-то японка подсознательно начала жалеть, что подошла к этому странному типу. — Моя дорогая! — секунда и кареглазая была уже повалена прямо на землю, придавленная эмоциональным брюнетом, который стал ластиться и тереться об шокированную девушку. «А, нет, ему не плохо…» — хлопая глазами в оцепенении, подумала Окадзаки. — «Это просто двинутый извращенец.»***
Дела по дому у Коккури шли хорошо. Он уже успел убраться, постирать грязное белье и даже развесить его сушиться. Лис довольно осмотрел всю проделанную им работу и про себя отметил, что Тайге не помешало бы научиться хорошо убираться. А то с одних полок в комнате девушки лис, наверное, больше килограмма пыли сгреб. Совершенно ничего не предвещало беды. Кицуне сидел на террасе дома, попивая чай и щуря янтарные глаза на ярком солнце. Но его острые лисьи ушки дернулись из-за того, что за небольшим забором раздался нечеловеческий крик и поток отборного мата, и другие непонятные, но громкие звуки. «Что за…» — парень напрягся и отложил чашку чая в сторону, узнав в этих криках голос Окадзаки. Калитка распахнулась, во двор залетела перепуганная девушка, которая в ту же секунду захлопнула за собой деревянную крепкую дверь и с той стороны в нее что-то или кто-то врезался. Задвинув щеколду, перепуганная Тайга посмотрела на не менее перепуганного Коккури. Хоть она и надеялась, что лис исчезнет к ее приходу, сейчас она искренне была рада, что он не ушел. — Коккури! — впервые произнесла за неимоверно долгое время девушка имя ёкая. По спине последнего невольно пробежались мурашки, распушился хвост, но приятные ощущения лишь от того, что эта вредная девушка таким голоском произнесла его имя как рукой сняло. Ведь в калитку кто-то настойчиво ломился. — Что происходит?! — после того, как брюнетка оказалась около лиса, он схватил ее за плечи и нахмурился. — Я чувствую присутствие другого духа. Ты что-то сделала, или он сам за тобой увязался? — С… Сам… — Вот черт… — кицуне чувствовал, что аура этого существа не слишком сильна и поэтому пришел к выводу, что беснующегося духа можно прогнать обычной солью. — Так, тащи сюда соль. — Вот соль, — сзади кто-то подал сольницу, а Коккури, даже не глянув кто это вообще, принял соль, даже не забыв поблагодарить. Но после того, как он заметил, что глаза Тайги расширились и ее зрачок сократился до размера носика тонкой иглы, кицуне замер. Но в следующий миг беловолосый с воинственностью и остервенением стал кидаться солью в красноглазого брюнета. Что только не летело в незваного гостя — камни, сковородки, мимо пробегающая кошка… Но тот настойчиво не хотел уходить. — Да что тебе нужно в этом доме?! — кидаясь очередной огромной щепотью соли, фактически прорычал лис. — Вы такой грубый, господин лис, — увернувшись, недовольно и с неким презрением фыркнул Инугами. — Может, ты уже ответишь на мой вопрос? — грозно наставив на брюнета сковороду, процедил сквозь зубы взмыленный парень. — И что тебе нужно от Тайги? — красноглазый мягко хихикнул и бросил взгляд в сторону кустов, в которых ныкалась японка. — Я Инугами, дух собаки, — наконец представился с улыбкой он. Хоть на его губах и была изогнута эта самая улыбка, но на лиса он смотрел с великим отвращением и ненавистью. — И я хочу поселиться в этом доме. — Эй, у меня тут не гостиница для духов, — из зеленой листвы кустарника показалась темная макушка девушки. Она недовольно насупила курносый нос и все-таки выбралась от своего убежища, но слишком близко к духам подходить не стала. — Тебе что тут, медом намазано? Почему именно этот дом? — Потому что я люблю тебя, моя дорогая! — искренне, светло и невероятно красиво улыбнулся пес, после чего Окадзаки опешила. Она хотела сказать что-то колкое или пустить какую-нибудь острую шуточку, но красноглазый продолжил говорить. — Знаешь, это было относительно недавно. Я был всеми покинутый, брошенный в приюте щенком. Мне там было одиноко и холодно, но потом появилась ты, — он отвел взгляд как будто с головой погружаясь в свои воспоминания, а кареглазая слушала, затаив дыхание. — Ты единственная приходила ко мне, играла со мной и гладила, ты… — похоже, духа пса стали переполнять эмоции он, не выдержав, оказался около брюнетки, обнимая ее ноги и жалобно скуля. Та лишь стояла, переваривая то, что сказал пес. «О моих походах в собачий приют никто не знал… Похоже… Это и есть тот погибший пес, которого я хотела приютить.» — Ах ты, паскуда блохастая, да я тебе череп проломлю, если…! — Коккури уже было налетел на Инугами с увесистой сковородкой, но Тайга перехватила его руку, не дав ударить собаку. Стало невероятно жалко этого парня, хоть он и немного неадекватный. — Т… Тайга? — лис удивленно уставился на девушку. — Не надо его бить, — она помотала головой и сжала зубы. — Он и так слишком много натерпелся. — Моя дорогая, — вдруг поднял на брюнетку полные слез глаза дух собаки. — Я знал, что вы так добры! Еще я знаю количество и месторасположение всех родинок на вашем теле, рост, вес, предпочтения, а если мы будем с вами жить половой жизнью, то я вообще спец! — Коккури, ударь его скорее!