Ужасный лжец

Слэш
G
Завершён
361
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
3 страницы, 1 часть
Метки:
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено копирование текста с указанием автора/переводчика и ссылки на исходную публикацию
Награды от читателей:
361 Нравится 5 Отзывы 54 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Ванитас проклинает все на свете, но больше других — хозяев бала. Кому вообще могла показаться хорошей идея провести тематический вечер? Нет, будь это что-то вроде маскарада или, скажем, одежда других стран — Ванитас и слова бы не сказал. Но нет, это была самая скучная и сложная из идей одновременно — язык цветов. Каждому из гостей был выдан определенный цветок, который надо было отдать другому до окончания бала. На стебель была прикреплена небольшая записка со значением. Почему-то всем остальным гостям это показалось прекрасной идеей — такое открытое и в то же время тайное признание в своих чувствах. Ага, думал Ванитас, особенно если тебе выпали «ненависть», «презрение», «недоверие» и прочие. Крайне удобный случай, если вдруг хотелось давно испортить с кем-то отношения, а прямо сказать не выходит. Он уже предвкушал, сколько будет на следующий день обид и слез, что не получили цветок от того, кого ждали, или, наоборот, получили что-то типа «отказ». Особенно достанется девушкам, уж они-то подойдут к сегодняшнему вечеру максимально серьезно. Но только не Ванитас. Нет, он дал себе, слово, что не будет принимать участия в столь детских забавах. Ванитасу достался красный тюльпан. Принимая его Ванитас очень держался, чтобы не закатить глаза, а после издать раздраженный вздох. Словно бы ему было к кому объясняться в чувствах. Он и так известен как тот, что отвергает всех и совсем недавно ответил отказом уже третьей даме на её робкое признание. Писать ответное письмо было утомительно — пришлось как можно мягче объяснять, что он не заинтересован и вообще, все дело исключительно в нем, а дама прекрасна и хороша. Ванитаса это выматывало. В высшем свете нельзя так просто сказать, что предпочитаешь женщинам мужчин. Еще и мать постоянно напоминает, что молодость не вечна и рано или поздно придется жениться. Если бы перед Ванитасом встанет выбор, на ком жениться вот в эту же секунду, то он без раздумий назовет Амелию. В этом был смысл — они знакомы с детства и пребывают в полнейшем восторге друг от друга. Амелия любит Ванитаса, а Ванитас Амелию, так что никаких проблем. Да и почти все знают об их тесной дружбе, так что новость о скорой (даже спешной) женитьбе восприняли бы крайне позитивно. Ванитас уверен, что возражающих бы не нашлось. Честно, Ванитас уже пытался отдать свой цветок Амелии, но она с самым обиженным видом отказалась, и крайне непрозрачно намекнула, что Ванитасу, вообще-то, есть, кому его отдавать. Она не обратила внимания на всего его робкие попытки убедить, что так будет лучше для обоих, ведь вызовет меньше вопросов. Амелия была категорична. Она сказала «нет», а нет — это нет. И точка. Именно по этой причине Ванитас уже неизвестно который час уныло сидел на стульях и даже не танцевал. Приглашать должен он, а кого тут пригласишь, когда все больше заняты цветами, чем танцами. Он, с видом неимоверной скуки, вертел в руке цветок и думал. Со стороны казалось, что он в самых глубоких раздумьях и выбирает, кому же его отдать. А, может, и просто выкинуть. Но сам Ванитас думал только о том, что он — великий лжец. И прежде всего самому себе. Ему было кому отдать этот несчастный тюльпан. И кому он бы хотел отдать. Ванитас соврал, когда говорил, что ему никто не нравится и не от кого ждать ответных чувств. Ной Архивист. Это имя заставляло сердце биться быстрее, а ладони потеть. Ванитас не мог даже самому себе объяснить, чем его так зацепил этот аристократ, не говоря уже про остальных. Может, нетипичный для этих мест внешний вид? Может, теплый голос? Мягкая улыбка? Взгляд, в котором смешались нежность и доброта? Ванитас не знал. Он честно пытался ответить, но в итоге только приходил к тому, что с каждым разом Ной кажется все лучше и лучше. Пусть его семья и была из местных, но по меркам древних родов приехали они не так уж и давно, потому еще сохранили свои семейные черты и недостаточно смешались с местными. Ванитас знал, что почти каждая хотела в мужья Архивиста — красивый, добрый, благовоспитанный и с хорошим доходом. Его избраннице неимоверно повезет. Ванитас всегда улыбался, думая об этом, а Амелия почему-то кидалась утешать. Ванитас предельно хорошо помнит все те немногие разы, когда они с Ноем нормально общались. В основном это были пустые разговоры между танцами, может, иногда письма и приглашения на обед. Однажды Ванитас даже оставался ночевать в поместье Архивистов, из-за непогоды, но был настолько взволнован, что не смог заснуть. Повезло, что Ной тоже не спал — вот так совпадение — и они всю ночь провели в компании друг друга, за тихими разговорами. С Ноем было спокойно — у него приятный голос, и это успокаивает. У него теплые руки и Ванитас до сих пор убеждает себя, что не чувствовал их на своей спине. Ной может долго рассказывать о чем-то, улыбаясь, и Ванитас готов отдать за эти мгновения почти все, что угодно, даже самого себя. Если ему скажут, что за признание Архивиста в любви, следует казнь, то Ванитас согласится, даже не думая. Оно того стоит. Он до сих пор помнит этот взгляд, который так и не смог понять. В отблеске свечей, Ной выглядел так, словно хотел что-то сказать, но никак не решался. Он только молча смотрел, и сжимал Ванитасу руку, чуть подавшись вперед. Они тогда сидели непозволительно близко. Ванитас так и не понял, что это было, но запомнил. Запомнил так хорошо, что с тех пор вновь ищет этого взгляда, но не находит. Ной словно его избегает. Нет, он, как и раньше, приглашает на танец, а может два, все так же болтает в перерывах и пишет письма. Но все это как-то не так. Ванитас уже и не знает, что он сделал не так, что сказал такого, что Ной так резко охладел к нему. Он больше не смотрит прямо, поверх бокала, хотя раньше Ванитас не единожды ловил на себе его взгляд. Ной больше не встречает радостным приветствием, а только дежурно улыбается. И, что хуже всего, он теперь не смотрит на него во время танца. Если до того Ванитас не мог поднять глаза, так как знал, что Ной смотрит на него со всей своей непередаваемой нежностью, то теперь так смотрит Ванитас. Так что сейчас Ванитас не танцевал, а только наблюдал за Ноем издалека. Вот и все, думал он, ты вернулся к тому, с чего начал — просто наблюдение. Ничего не остается, кроме как следить взглядом за всеми передвижениями Архивиста по залу. Он говорит с кем-то, с другими танцует, с третьими просто здоровается. Он явно кого-то ищет, судя по быстрой ходьбе и поворотам головы. Где-то на подкорке появляется мысль, что возможно Ной ищет именно его, но эта глупая догадка была отброшена так же быстро, как и появилась. Это было бы слишком самонадеянно. Тем более, что в руках у него бутон гардении, а Ванитас слишком хорошо знает язык цветов. Он уже даже собирается просто встать и уйти, но совсем внезапно его окликает Ной. Он выглядит отчего-то взволнованным. — Еще не отдал свой? — Ной начинает не с банального приветствия. — Да нет, — Ванитас пожимает плечами и делает безразличный вид, — не вижу в этом смысла. Какие-то детские забавы. — А-а-а, — тянет Ной и на секунду кажется расстроенным, — А ты знаешь значение моего цветка? — Без понятия, — Ванитас бессовестно врет, — а тебе зачем? Нашел, кому отдать? Если да, то могу помочь и поспрашивать людей. Ванитас всегда был хорошим другом. — Да. Ну, то есть, нет. Я хотел отдать, но потерял записку, в которой было пояснение. Ной выглядит очень неловко и даже видно, как на его смуглой коже проступает краснота. — Так что? — Что? — Ной чуть склоняет голову на бок. — Бери ты. Не успевает Ванитас ничего возразить, как Ной вдевает стебель цветка в петлицу камзола. Он выглядит слишком сосредоточенным для такого простого действия. Ванитас улыбается, и молча вдевает тюльпан уже в петлицу камзола Ноя. Тот только кивает в ответ. — Я не решил, кому отдать, так что пускай будет твой, — Ванитас щурится от улыбки, — и я тоже забыл значение. — Спасибо, — Ной кладет ладонь туда, где совсем недавно была рука Ванитаса, и от этого жеста становится теплее. Ной улыбается и обещает, что следующие два танца оставит специально для Ванитаса. И очень настойчиво просит, чтобы тот оставил их для него. Ванитас только смеется, что его приглашает только Ной, так что пусть забирает хоть все. Они прощаются и Ванитас смотрит вслед уходящему. Лжец, думает Ванитас и чувствует, что краснеет. Самый ужасный лжец. Он сам видел, как Ной смял и выкинул записку, прочитав перед этим. Он не мог не знать. «Тайная любовь».
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.