1
22 июня 2018 г. в 10:23
Секунда… разряд… «все»… слова эхом отдаются в моей голове. Не может быть, он не может умереть. Все будто замерло, не слышу больше шума, голосов, а может их и вовсе нет. В голове лишь одно — он не может умереть. Отчаяние захлестывает меня с головой, мир будто замер. Сердце пропускает удар. Я резко замахиваюсь и ударяю, прямо над сердцем… прекардиальный удар… я в отчаянии повторяю этот удар снова и снова. Голосов не слышно, только собственное отчаяние. Врач пытается мне что-то сказать, но я снова ударяю его в грудь. Сердце пропускает еще один удар и, когда снова моя рука соприкасается с ним в очередном ударе, он резко вдыхает. Дыхание хрипом вырывается из его груди, я вижу как ему сложно и больно дышать, но он жив… жив и это самое главное. Я не выдерживаю и со слезами на глазах бросаюсь его целовать, в щеку, в лоб, в губы. Мне не важно, что тут коллеги, не важен пожар — людей там уже все равно нет, важно лишь одно — Сережа жив. Петров зовет уже оказывается отошедших врачей обратно и они забирают Саида на носилки. Я не могу его отпустить, но чьи-то сильные руки останавливают меня. Краем глаза я замечаю, что это Петров. Он притягивает меня в объятия и успокаивающе поглаживает меня по голове. Саида заносят в машину скорой помощи, а я стою в объятиях своего коллеги с крупными солеными слезами счастья, медленно стекающими по щекам. Машина отъезжает, а я вырвавшись из Колиных объятий чуть ли не бегом иду к машине. Сев за руль я почувствовала как те же руки медленно и осторожно пытаются вытащить меня из машины.
— Мария Захаровна, в таком состоянии вам нельзя за руль.
Петров пытается оттянуть меня подальше от машины, но поймав мой взгляд он меняет свои планы.
— Садитесь рядом, я поведу