теперь точно конец

— Олег, об этом и нужно было поговорить, — Англичанин никогда не медлил, сообщая даже самые плохие новости, но сейчас он бормотал себе под нос, будто желал, чтобы Савченко не услышал. — Что? — недовольно тянет Олег — он ведь просто хочет сгонять в клуб с братаном, это ведь не преступление, — в чем проблема? — Я вчера был в больнице… Лицо напротив Ромы мгновенно изменилось, он все понимал. — Вот только не нужно говорить, что ты беременный, это было всего один раз, и мы были пьяные, — прятать эмоции за неуместными шутками, молодец, Савченко, возьми конфетку и больше не открывай рта. — Олег, они сказали, — Англичанин потирает лоб тыльной стороной ладони, — было сказано много умных слов, которые я даже понимать не хочу, если кратко, то мое сердце буквально хочет остановиться, а с этим не живут вроде бы. Они не могут сказать когда. Олег стоял, не осмеливаясь даже моргнуть. Тишина, которая на самом деле скоро станет гробовой. — Наверное, не особо такая новость, — он пытается криво ухмыльнуться, но не выходит, Рома на самом деле боится. Боится не самой смерти, конечно, он шел к этому давно, но неопределенность со временем ухода на тот свет ужасала. — Ну знаешь, я с самой нашей первой встречи был таким. Таким, эм, бракованным? — он задаёт вопрос скорее себе. — Дело было просто во времени, когда появятся первые симптомы умирания. — Первые симптомы умирания? — тихо переспрашивает Олег, — первым признаком того, что ты умрёшь было то, что ты появился на этот ёбаный свет, Ром. — Олеж. — Нет, не говори ничего, — парень был близок к истерике. Истерике осознания даже возможности, того, что близкого ему человека может не стать. На самом деле не стать. Да, смерть это обыденно, но до тех пор, пока это не случается с кем-то, кого ты любишь.

***

— Но можно ведь что-то сделать… — Олег, хватит, — но тот даже не замечает его предупреждения. Англичанин сказал ему почти две недели назад. — Операция, пересадка, все что угодно. У нас ведь есть деньги, мы сможем справиться с этим. Но дело не в деньгах. Возможно впервые? Нет, ладно, не впервые. Рома думал об этом. Конечно есть возможности: вот ему выдают чье-то живое сердце — такое новенькое, сияющее чистотой, но для этого ведь нужно, чтобы и остальные органы не отставали. А в нем ведь все разваливается на кусочки. Это свежее сердечко и дня бы не прожило в таком замаранном человеке — все насмарку. Есть люди, которые достойны жизни больше чем алкоголик, потративший свой маленький шанс на своё 'долго и счастливо'. Есть люди, которые будут больше ценить то, что имеют. — Ты же знаешь, что я обречён. И всегда был. В конце концов, живым из жизни не уйдешь, - теперь он может горько усмехнуться.

***

— Я ненавижу тебя. Ненавижу! Олег вламывается в квартиру Англичанина поздно ночью, Рома смахивает следы порошка со стола, хотя его друг и не смог бы увидеть этого. Сащеко ловит его, когда Савченко чуть не сметает собой всевозможные полки. Олег колотит его в грудь, орет о том, как ненавидит. Рома не останавливает его, лишь пытается прикоснуться к его кудряшками, что разлетелись во все стороны. От волос пахнет баром, сигаретным дымом и отчаянием. — Это ты виноват, что у меня больше никогда не будет тебя, — он хватается за плечи Англичанина, утыкаясь лбом в его (пока ещё) теплую грудь. — Это ты виноват! — выплевывает Олег. — Ты делаешь мои даже не сильно то и последние деньки ужасно мерзкими и сопливыми, — стараться быть собой? Может, делая вид, что ничего не произошло, кому-нибудь станет лучше? — Пожалуйста, хватит, Олег, — Рома отстраняется немного, поднимая лицо Савченко на себя. Он смотрит на него с немой мольбой в глазах, это просто тяжело. — У тебя радужку не видно совсем, — шепчет Олег, — из его глаз льются слезы. Это алкоголь или он настоящий? Савченко осторожно тянет руку к лицу Ромы, словно боится, что он исчезнет сейчас. Но он никуда не пропадает. Олег проводит рукой по его щеке, касается волос, тонет в нем. Их губы сталкиваются отчаянно. Олег терпит свое крушение, лёд Англичанина разрушается.

***

Он не может просто сидеть и ждать, когда всё кончится, проводить достойно отведённое ему время, он не может. Он сам решит, когда это произойдет. Олегу пришлось уехать на несколько дней, Англичанин показывал хорошие результаты, все было в норме (умирать — это нормально). Рома убедил его: нечего опасаться. Он слишком нежно целует Олега на прощание. Он думает, что на самом деле полюбил кого-то. В тот вечер он вкалывает больше чем нужно, но ровно столько, сколько хотел. Он все спланировал, так нужно. Англичанин не может быть беспомощным, не может терпеть жалость, не выносит страданий его Олега, жить с этим так муторно. (это не эгоизм, лишь забота о близких)

***

Савченко узнал по телефону. Он разлетелся на осколки, упав на темный кафель чужой квартиры. Это точно о мобильнике? «…это последняя боль клянусь. Я люблю тебя. Твой Рома.»