Прирывистый вздох великана перед наслаждением

От наслаждения и экстаза прямая кишка Шрека невольно расслабилась, и голова Фаркуада вылетела из нее с характерным "чпоком", Фаркуад весь в луковом джеме тяжело дышал и отряхивался, у Шрека подкосились ноги от наслаждения и он упал на пол, Фаркуад уж хотел выбежать из дома, но Шрек кулаком сломал ему ногу, тот лишь пискнул и свернувшись калачиком задрожал, не было уже в нем сил кричать. Шрек же, весь в поту и луковом соке, тяжело дыша, достал из кармана кожаной жилетки сигарету, но выбросил ее и начал сосать луковый леденец, потому что курить плохо и вредно для здоровья, то и дело переводя дыхание и смотря на трупы вокруг, а потом на свою уже упавшую луковицу и два морщинистых луковых шарика, выдоенных досуха, вид которых приносил облегчение в душу огра. Он начал рассасывать леденец, пока Фаркуад лежал рядом, вдруг в глубине груди, будто из самой темной и глубокой пещеры самой большой горы, куда никогда не попадал свет, и где никогда не был ни один человек, начало вылезать чувство, страшное и темное чувство, скользкое и холодное, будто самая ужасная тварь из самых глубин земли, которых и представить себе нельзя, вылезла на поверхность, страшнее любых бедствий, чей вид страшнее любого выдуманного монстра, это было оно - одиночество и тоска, бесконечное одиночество, в тот момент Шрек, настоящий Шрек, вдруг понял, насколько он одинок в этом мире... В 1969 году, Майкл Коллинз, астронавт, полетевший на луну на борту корабля "Апполон-11", во время первой высадки человека на луну, остался командовать модулем "Апполона-11", и пока Нил Армстронг и Базз Олдрин вступали на поверхность луны, Майкл Коллинз, оставшийся внутри корабля, в один момент завернул за темную сторону луны, потеряв всякий контакт с любым человеком, на 48 минут, и эти 48 минут он был самым одиноким человеческим существом за всю историю, 48 минут он был на темной стороне луны, потеряв всякий контакт с землей вообще, о чем же он думал эти 48 минут? Насколько же пустым и безжизненным было все вокруг него, что бы ощутил Майкл Коллинз, узнай он, что ему вечно пришлось бы находится в таком положении? Положении вечного одиночества. Робэрт Нэввил в конце своей жизни понял, что он самый последний и самый одинокий человек, смотря на площадь, полную человекоподобных вампиров. Он почувствовал свою ненужность этому миру, он понял бесполезность своего существования. Приходило ли такое же чувство в грудь каждого из них? Хотя бы на мгновение? В тот момент, в момент осознания этого, Шрек почувствовал это чувство, это темную липкую холодную черную дыру в себе, засасывающую и превращающую в ничто все, из чего он состоит, все, что составляло его всю его сознательную жизнь, уничтожая все, что было бы хоть как то близко великану, и он отпускал это, даже не пытался удержать, он все отпустил, он уничтожил все, что было внутри него, оставив лишь ничего и бесконечное, всепоглощающее, безмерное одиночество, что уютилось внутри него, он был пуст, в тот момент он понял, что уже представляет из себя ничто, что все ушло, все потеряно безвозвратно и без возможности восполнить или заменить это, от этой мысли на его глазах выступили слезы... На последнем кругу ада есть лишь безмерный холод... - Фаркуад, а, Фаркуад, как ты думаешь, что ты, я, или кто либо другой получит после своей кончины, а? Фаркуад еле заметно дрожал, не издавая ни звука. Огр ухмыльнулся - Я вот ничего не получу, Фаркуад, ничего, богу уже плевать на меня, и дьяволу плевать, и всем, я ничто которое вольется в ничто и сделается ничем, вот что я, мертвый уже давно, я сгнившее тело Шрека, я уже все упустил, Фаркуад, но я не жалею, как никак это было весело, и это наконец закончится - сказал Шрек, вставая и медленно шагая к своему креслу, и так же медленно, с громкий выходом, садясь на него. На улице раздавались крики и топот лошадей, но Шрек не слышал ни их, ни что либо, он просто сел на кресло, закрыв мокрые от слез глаза, в самую последнюю секунду почувствовав скромное удовлетворение, удовлетворение от того, что этой ночью он был самым свободным существом, что в эту ночь он был тем, кем был всегда, и что все это ушло в пустоту, в которую он сам, скоро, попадет... КОНЕЦ