***
Мингюну продолжительное время нравилось общаться с этим парнем с Венеры; однако грамотного межгалактического языка и красивого, пусть даже и хмурого неба на заставке его страницы ему оказалось мало. Он и сам хорош — своё лицо показывать не спешил. Лишь изредка получал сообщения о том, что за существо у него стоит на заставке. Парень мысленно отмечает один из главных минусов Венеры — коты, как и многие другие животные, там не проживали. Поэтому, однажды, Мингюн всё-таки выпрашивает фото у Сынджуна; а когда видит его, то мысленно переносится на Венеру, где его сутки затянулись, пожалуй, лишь на неделю. Примерно столько Мингюн не мог поверить, что общался с таким парнем — в кадре он сидит за столом на фоне каких-то фиолетово-розовых гор (Мингюн видел такие на картинках, да и в фильмах только), подперев своей бледной рукой подбородок. Тёмные глаза прожигали объектив, а едва заметная улыбка дала понять Мингюну одно — он попал. Сынджун тоже попал — прямо в сердце Мингюну, когда ответил, что даже не надеялся на знакомство с таким милым землянином.***
Жизнь Мингюна действительно круто изменилась — он целыми днями пропадает на работе, а полночи общается с Сынджуном. Несмотря на сутки длиною в год, Венера всё же равнялась на Землю — сутки у них такие же, как и у землян, однако, если белые ночи стали привычным делом, то затяжные ночи, всё же, вызывают некоторые проблемы. — Поражает тот факт, что ночь у вас длится чуть ли не земных полгода. — Обычное дело, к тому же, Земля на ночном небе намного красивее, да и её чётче видно. Я люблю за ней наблюдать. Кажется, у вас там намного оживлённее, чем у нас. — Чушь, — Мингюн хмурится, поднимая голову вверх, смотря на звёздное небо, — твоя Венера тоже выглядит оживлённой. Сейчас она, кстати, яркая, как никогда. — Моя Венера… Из небольшого планшета слышится смех и Мингюн не может не засмеяться в ответ — для него это действительно так. В конце концов, Сынджун первый житель Венеры, с которым Мингюну удалось познакомиться. Именно благодаря ему, парня уже продолжительное время грызёт одна безумная идея, которую он планирует осуществить. Сынджун с экрана улыбается на прощание и говорит, что ему уже нужно идти — и на Венере люди работают, ещё и похлеще, чем земляне. — К тому же, — Сынджун наклоняет голову вбок, поправляя отросшую чёлку, — кто-то явно не высыпается. — Всё-то ты знаешь, — Мингюн неосознанно зевает, подтверждая слова парня, — ладно, хорошо. Спишемся завтра. Точнее, у тебя ещё сегодня. Точнее, да... По небольшому двору звучит звонкий смех, который прерывается привычным звуком отключения сети. Мингюн кивает самому себе, всё ещё чувствуя, как болят его щёки от непрерывной улыбки, а после, открывает привычную вкладку на планшете. Билеты на Венеру чертовски дорогие, но Мингюна этот факт ни капли не останавливал.***
Проходит около одного земного года — жизнь Мингюна особо не изменилась. Он работает на нескольких работах, и даже внёс на днях предоплату за билет на корабль. Сынджуну он, конечно же, пока ничего не говорит. Ему около месяца снится только один сон — приземление на соседскую планету и живые, радостные глаза напротив. Будет ли Сынджун рад? Или он разозлится из-за того, что Мингюн ничего не сказал ему заранее? Возможно, он сам напридумал себе непонятно чего, и на самом деле только у него самого возникли чувства, которых ещё никогда не было. В любом случае, отступать уже поздно. На Венере через пять дней заканчивается затяжная ночь. Сынджун всё это время особенно разговорчив: — Кажется, сегодня самое звёздное небо за всё время. — Ты действительно так любишь этот ночной период? — Да. Но, пожалуй, ещё больше, я люблю рассветы после таких продолжительных ночей. — Кто знает, может с этим рассветом частичка Земли станет к тебе ещё ближе? Мингюн делает вид, что шутит, видя задумчивое лицо с монитора напротив. Свою поездку он организовал как раз в момент, когда сутки на Венере окончательно сменятся на очередные. — Кстати, обещают кислотные дожди, — продолжает Сынджун, в очередной раз подпирая щеку рукой, — ты просто не представляешь, какое красивое небо после них! Вот бы показать его тебе. Вживую. Мингюн поджимает губы, отводя взгляд от монитора — мысленно проговаривая «обязательно, Сынджун», но сам лишь отвечает: — Да, было бы здорово.***
Полёт на Венеру занимает около пяти суток, что очень удивило Мингюна — он действительно думал, что это всё займёт намного больше времени. Собирать какое-то большое количество вещей Мингюну просто не потребовалось — на Венеру разрешается брать минимум вещей, а вывоз чего-либо с планеты на Землю было вообще под запретом. Парень грустно смотрит на своего единственного спутника в его небольшом доме — пушистого кота, который тычется мордашкой прямо в мингюновы ладони, будто бы чувствуя приближающееся расставание. — Ну, ты чего, дружок. За тобой присмотрят, я уже договорился. Скоро я приеду обратно. А что, если не приедет? Что, если ему настолько понравится Венера, что, если он просто не сможет попрощаться с Сынджуном вновь на неопределённое время? Впервые ему кажется, что на Земле, возможно, им было бы лучше, как бы эгоистично это не звучало. Поправляя небольшую сумку на плече, Мингюн быстрыми движениями набирает сообщение в уже давным-давно знакомое окошко; а когда перечитывает и тут же отправляет — нервно сглатывает. «Через пять дней я буду у тебя, можешь в это поверить? Прости заранее, если ты не любишь сюрпризы. Встречай меня в вашем главном посадочном центре в три ночи. Прости, свою, как ты постоянно называешь её, пушистую Искорку, я взять не смог. Надеюсь, ты придёшь. Люблю тебя. И прости, что пишу тебе это только сейчас». Конечно же, Сынджун не отвечает — на Земле раннее утро, а все жители Венеры давно спят. Корабль забирает за собой всех межгалактических путешественников в продолжительный путь; Мингюн впервые в таком месте — здесь, конечно же, не будет никакой связи, чтобы не сбиться с маршрута, и прибыть как можно быстрее. Он просто надеется, что всё это время его будет ждать положительный ответ от Сынджуна. А по прибытию — и его Венера.***
За кораблём — беспробудная ночь, на таймере — несколько часов до прибытия корабля. За это время все земляне успевают пройти обследование и даже пустить в вены какое-то вещество — как понял Мингюн, люди с Земли не сразу привыкают к подобному климату, поэтому во избежание нежелательных ситуаций, их организм уже подготавливают к проживанию на этой планете. Мингюн, конечно же, успевает познакомиться со многими — особенно сильно за эти дни он подружился с неким Ким Хёджином, который летел обратно на Венеру к своим родителям. — Ну что, готов? — парень достаёт из отсека чужую сумку, протягивая её Мингюну, — здорово попасть именно тогда, когда на Венере ночь. Ещё немного и уже начнёт светать. Мингюн в подтверждение лишь кивает, думая про себя «ещё один любитель ночи», а сам медленно набирает воздух в лёгкие. Будет полным враньём утверждать, что он сейчас не переживает, да и банально не боится сделать шаг на чужую землю. — Эй, ну ты чего, — Хёджин хлопает его по плечу, — всё будет отлично. Ты проделал такой путь, уверен, он это оценит. Мингюн не успевает ответить; корабль успешно приземляется на чужую планету и просит всех путешественников, наконец-то, покинуть его. Хоть один факт о Венере, гуляющий по Земле, действительно правдивый — не смотря на ночные огни, Венера захватывала дух и заставляла задерживать дыхание от её красоты. Вокруг не так много людей, как предполагал Мингюн. Лишь много техники, похожей на знакомые машины, которая быстро погружает всех желающих и, по всей видимости, развозит до пунктов их назначения. Мингюн только сейчас понимает, насколько же он был глуп всё это время — он даже не взял у Сынджуна адрес, когда-нибудь невзначай, отвлекаясь от их многочисленных разговоров. Он ещё раз осматривает всё вокруг и не видит никого — самые страшные опасения, по всей видимости, сбылись. Он не пришёл. Было ли смыслом стоять ему здесь и ждать непонятно чего? Он замечает неподалеку интересной формы высокое здание, окрашенное в бирюзовый цвет — по всей видимости, это было что-то вроде ресторана — и, не раздумывая, направляется именно туда. Открыв двери, он, наконец-то, видит огромное количество местных жителей. Кто-то сидел за круглыми столами, кто-то стоял компаниями, держа стаканы с разноцветной жидкостью. А когда Мингюн оборачивается вправо, то лишь слышит громкое «боже, уже приехал?» и внезапные крепкие объятия, заставляющие его уронить на пол сумку, и столь же крепко обнять в ответ. Мингюн ничего не осознаёт ближайшие секунд двадцать. Он чувствует тёплое дыхание в области шеи и цепкие руки на своей спине; он отмечает — его Венера оказывается не таким высоким, каким он казался ему на фотографиях. И продолжает глупо улыбаться, чувствуя, как глаза начинают внезапно противно щипать. — Ты же написал в три, — начинает слышать бубнение Мингюн где-то в области его ключиц, — получается, вы прилетели минут на пятнадцать раньше. А тут ещё и эти дожди, под такими особо не погуляешь, ну, ты знаешь… Парень останавливает чужой поток слов, хватая его за плечи — Мингюн, наконец-то, видит перед собой знакомое лицо и этот завораживающий взгляд, которым Сынджун сразу же его покоряет, заставляя сердце биться ещё чаще. — Прости, ты, наверное, устал? И голоден? Пойдём быстрее к столику. По переписке Сынджун не казался настолько активным; он сразу же хватает его, плохо всё осознающего Мингюна за руку, и начинает вести его к самому дальнему столику у окна. Присев, землянин замирает — за окном те самые горы, определённо фиолетово-розовые, тускло освещённые местными фонарями и, на удивление, не столь тёмным небом; рассвет действительно медленно настигает Венеру. А перед ним, как с картинки, прожигающий уже его, а не объектив, тёмный взгляд. — Вау, — только и может сказать Мингюн, наблюдая, как довольно начинает улыбаться парень напротив, — ты всё-таки пришёл. — Только сейчас это понял? — фыркает Сынджун, — если честно, я подумал, что это твоя очередная глупая шутка. Но потом, ты действительно не появлялся всё это время в сети… Мне ничего не оставалось, как поверить. И за Искорку действительно жаль, я так хотел познакомиться. Мингюн, наверное, впервые за всю эту неделю действительно облегчённо вздыхает, но один вопрос его, всё же, волнует, а Сынджун так же ничего пока что не говорит по этому поводу. Мингюн отмечает, что эту планету всё-таки не зря называют сестрой Земли, ведь еда на Венере особо ничем не отличалась от еды на Земле, так же, как и люди вокруг. Так же, как и Сынджун, сидящий напротив, с интересом слушающий весь рассказ Мингюна, не перебивая. — И правда — уже светлеет потихоньку, — говорит Мингюн, всё ещё рассматривая загадочные горы. — Да, поэтому доедай скорее, я кое-куда хочу тебя сводить. Вирга наверняка окрасит сегодня облака в различные цвета. В прошлый раз небо было розово-голубого цвета, представляешь? Интересно, каким оно будет сегодня.***
Сколько на подобной планете будет длиться рассвет, если целые сутки занимают около года? Мингюн умудряется задумываться и об этом, идя плечом к плечу с Сынджуном. Они куда-то поднимаются, игнорируя довольно опасную дорогу; им ещё ни разу не попадались ни деревья, ни кусты — как потом объяснит Сынджун, зелёный цвет здесь в принципе редко встретишь, а вся зелень выращивается в специальных теплицах. Возможно, это глупо — вести такой странно-познавательный разговор, где вокруг лишь горы и они. Мингюн боится нарушить всю атмосферу какой-нибудь странной репликой или вопросом, поэтому лишь слушает личного экскурсовода-путеводителя, не уставая удивляться его ловкости и быстроте передвижения. — А ведь я не особо придал значение той твоей фразы. Я, правда, не знал, что Земля будет настолько близка ко мне. Сынджун оборачивается, бросая взгляд на улыбающегося Мингюна; тот лишь пожимает плечами, и слышит в ответ «мы пришли». Невозможно передать всю небесную красоту, которую сейчас наблюдал Мингюн на вершине какой-то неведомой ему горы. Он потерялся во времени и даже предположить не мог, сколько они стоят уже на этом месте с переплетёнными пальцами. Мингюн здесь лишь несколько часов, но он уже привязался к этому месту; он уже никогда не хочет отпускать эти хрупкие пальцы. — Я тебя тоже люблю, — внезапно слышит он, — прости, что говорю тебе об этом только сейчас. Сегодня вирга окрасила небо, усыпанное множеством звёзд, в серо-голубой цвет. Сынджун мысленно соглашается с собой, отрываясь от долгожданных губ — отсюда, Земля действительно сияет ярче всех; доказательство этому — мингюновы глаза, которые, кажется, заставляют все звёзды блекнуть на их фоне.