Капитан лежал на жесткой казенной кровати, и не думая о сне. Вообще, он всегда засыпал только часам к четырем утра, но виной тому обычно была бессонница или воспоминания о недавно сожранных гигантами товарищах...
Однако не сегодня. Сейчас он тупо уставился в засиженный мошкарой потолок, размышляя о... Ханджи.
С недавнего времени Леви стал замечать за собой, что он как-то слишком подолгу смотрит на эту девушку, а его воображение рисует такие картины... а, ладно, без толку описывать, итак всем всё ясно.
Раньше Аккерман никогда не думал, что способен влюбиться настолько - до дрожи, до сбивающегося дыхания и дикой пляски очнувшегося сердца...
Нет, разумеется, когда-то ему нравилась Изабель. Хотя это состояние быстро прошло - ну не мог он всерьёз представить Магнолию своей девушкой...
Потом капитан недолго присматривался к молодой Кристе Ленц. Она была умной, доброй, симпатичной и не слишком высокой. В общем, подходила по многим параметрам - так думал он, пока случайно не застукал ее в уборной с Имир Фриц. Мда, веселенькая история вышла...
Короче, 16 лет невезения и язвительных замечаний Эрвина: "Слушай, друг, а ты вообще уверен, что тебе нравятся девушки?"
А теперь...мирок Леви, в котором всю жизнь царил идеальный порядок, оказался поставлен с ног на голову гиперактивной Зоэ. Каждый раз, видя, как она тащит к себе в кабинет рассыпающиеся по пути манускрипты о титанах или с серьезным видом излагает Смиту очередной бредовый план об их приручении, у шатена в душе что-то замирало...
Интересно, почему он раньше не замечал, какая Ханджи красивая?.. Её каштановые волосы, растрепавшиеся до состояния "гнездо, которое строила неумелая ворона", лихорадочно блестящие глаза, привычка хватать собеседника за руку... Эти мелочи стали сводить его с ума.
"Я сбрендил. Чокнулся совсем. Крыша поехала", - старательно подбирая синонимы, бормотал Аккерман.
Но выкинуть майора из головы не получилось - постоянно движущийся силуэт так и вставал перед Леви...
"Браво! Безответно втюриться в 36 лет! Да ты гений, коротышка-капитан!" - подумал он горько и стукнул подушку бледным кулаком.
И правда, для этой женщины он был другом и братом, но... не человеком, с кем можно целоваться или кого можно обнимать холодными ночами...
Объятый мрачными мыслями, мужчина наконец уснул. Завтра - опять день ложных надежд, ожиданий, когда же она придет, и удрученного сидения в одной позе.
***
Ханджи, оторвавшись от длиннющего доклада, в глубокой задумчивости вертела в руках карандаш. С недавних пор она заметила, что на неё часто смотрит капитан.
Странно, конечно...
Ведь Зоэ-то привыкла только к насмешкам и намекам на психическое расстройство, а тут... нечто совсем другое.
Несколько недель назад она с уверенностью могла бы сказать, что по-настоящему любит только книги, исследования и вскрытие туш титанов. Но сейчас... Едва вспомнив о Леви, Ханджи заливалась яркой краской.
Больше ей не казалось обидным прозвище "четырехглазая", что дал ей Аккерман. Не раздражало его маниакальное стремление к уборке и вечно недовольное лицо.
Однако полностью поверить во взаимность ее чувств майор боялась. Если ошибётся и в этом - окончательно разочаруется в людях.
"Эх, Леви, Леви, - вздохнула Зоэ, швырнув карандаш в стену. Он врезался грифелем в бетон и с треском обломился, - Наверняка ты даже не подозреваешь, как ты мне дорог, многоуважаемый капитан..."
***
Оба до утра ворочались в постелях, представляя, как завтра будут мучиться от неразделенной любви.
