Приобретённый инстинкт

      Я одержим им. Одно только его присутствие рядом заставляет мою кровь быстрее бежать по венам, а сам я замираю, глядя на него с улыбкой влюблённого идиота. Каждая наша встреча привязывает меня к нему ещё сильнее цепями, которые я уже не в силах разорвать.       — Ты же знаешь, что я с тобой сделаю, когда вся эта хуета закончится? — я даже не пытаюсь говорить тихо, во-первых, вокруг так шумно, что нас никто не услышит, а во-вторых, мне как-раз-таки надо чтобы меня наверняка понял тот, кому это предназначается. Сингто замирает в моих объятьях, а его рука, так, казалось бы, небрежно закинутая на мою шею, напрягается, притягивая меня чуть ближе. Он внимательно смотрит на мои губы, считывая на всякий случай то, что я говорю. — Не надо на меня так смотреть. Дай мне только добраться до гримёрки, и я разложу тебя прямо там. А потом буду трахать всю ночь,— он поднимает на меня глаза и мои яйца поджимаются от его пошлого взгляда. У меня прямо сейчас встанет. Кто ещё кого оттрахает сегодня ночью. От предвкушения сглатываю и пытаюсь отвести взгляд. Но не тут-то было, он притягивает меня к себе, ещё и улыбается, скользя взглядом по моим губам. Да он только что этим взглядом при всех меня раздел и выебал. Спасибо ведущему, который, наконец-то, вспомнил, что у нас всё-таки шоу и прервал весь этот разврат, иначе бы я поднялся со стула с крепким стояком. Оставшееся действо проживаю кое-как, лишь бы побыстрее всё закончилось и началось то, что своим взглядом мне пообещал Сингто. По привычке беру его за руку и тяну за собой.       — Крист… — он легонько дёргает меня на себя, заставляя затормозиться. — Подожди…       — Ну что ещё? — оборачиваюсь, чувствуя, как начинаю раздражаться. Я хочу получить его рот прямо сейчас, какого хрена ему ещё непонятно.       — Автографы… — напоминает он. — Нас фанаты ждут.       — Ты хочешь, чтобы я к ним в таком виде вышел? — демонстративно поворачиваюсь к нему полностью и свободной рукой отвожу в сторону полу пиджака. Он опускает глаза на мою ширинку, и я знаю, что мой стояк ему виден прекрасно. Я, итак, ждал долго, когда закончится это долбанное шоу. Нехрен было на меня так смотреть, сам виноват. Притягиваю его к себе. — Чем быстрее ты решишь мою проблему, тем быстрее фанаты получат свои автографы, — он поднимает на меня глаза и от этого многообещающего взгляда мой член болезненно упирается в ткань. Я сжимаю зубы крепче и дёргаю его снова за собой. Влетаем в гримёрку, до которой добирались, по моим ощущениям, целую вечность. На вопль менеджера по поводу фанов, убеждаю его, что нам с Сингто надо кое-что выяснить до пресс-конференции и это не займёт много времени и, закрыв прямо перед носом Пи'Джейна дверь, поворачиваюсь к Прачае. Он впивается в мои губы поцелуем, размазывая меня по двери.       — Я думал, что взорвусь, — выдыхаю ему в губы между поцелуями. — Всё из-за тебя. Всегда всё из-за тебя, — снова выдыхаю, видя, как он, не сводя с меня глаз, опускается передо мной на колени, привычным движением расстегнув ширинку, оттягивает ткань трусов и выпускает мой член на волю. Твою-то мать! Да от одного этого вида, который мне сейчас открывается, когда я смотрю вниз, можно кончить: Сингто, стоящий на коленях передо мной, держит мой член в руке и слизывает языком капли смазки с головки. — Ну же… — выстанываю, толкаясь ему в рот. Он приоткрывает губы и расслабляет горло, чтобы сразу взять глубоко. Так, как я люблю. Он знает, что от этого мне сносит крышу. С ним я всё равно не смогу первый раз продержаться долго. Никогда не мог. Сколько бы ни пытался. Я погружаюсь в его влажный горячий рот, и с моих губ срывается стон. Знаю, что тешу сейчас его самолюбие, каждый раз доказывая, что он лучший для меня и уже который год единственный. Я вообще перестал даже представлять себя с кем-либо ещё. Несколько движений бёдрами; слышу, как он втягивает ртом воздух, заглатывая глубже мой член. Содрогаясь всем телом, спускаю ему прямо в самое горло. Чувствую, что тело перестаёт меня слушаться, и мне уже наплевать и на автографы, и на фанатов. Для меня существует только один единственный человек, который сейчас стоит передо мной на коленях, сглатывая мою сперму и обсасывая мой, уже опавший, член. Я провожу тыльной стороной ладони по мокрому от испарины лбу, смазывая заодно и тональный крем. Блять… Опять надо будет поправлять этот грёбаный макияж.       Пока я прихожу в себя, слышу внизу его стон. Он тоже кончил и теперь вытирает руки о салфетки, которые, к счастью, в гримёрке в большом количестве. Я долбанный эгоист: Сингто позаботился и обо мне, и о себе. Сам. Пока я застёгиваю брюки, он поднимается и поправляет свою одежду. Я лезу к нему целоваться, пытаясь мало-мальски показать насколько благодарен ему. А он в это время, умудряется поправить и мой костюм, легонько отпихивая меня от себя. Улыбаюсь ему, заглядывая в глаза. Пора. Мы, окинув ещё раз друг друга взглядом, вытряхиваемся из гримёрки, чтобы встретиться с недовольным менеджером и заждавшимися поклонниками. Чувствую, что я плыву. Мне хорошо, а как вокруг мне по барабану. Фривольно откидываюсь на спинку стула, лениво отвечая на никак не заканчивающиеся вопросы и только через несколько минут осознаю, что отвечаю фанатам, залипнув взглядом на шее Сингто, прямо на пульсирующей венке, и поглаживаю при этом его по бедру. Он держит лицо и видно, что использует уже выработанную за годы технику, когда мы на людях и я так себя веду. Он просто отключается. Как будто тело ему сейчас не принадлежит. Он вообще из нас двоих единственный ответственный и всегда собран. На очередной вопрос какого-то журналиста, нехотя убираю руку с ноги Сингто и облокачиваюсь на стол, чтобы хоть как-то прийти в себя. Да, я могу это себе позволять. Знаменитым прощают многое, даже откровенный трах на сцене. Тем более, что я уже давно совмещаю приятное с очень приятным, да ещё мне за это и платят.       В конце концов, пресс-конференция заканчивается.       — Сегодня я сам отвезу домой своего ненаглядного! — громко сообщаю всем вокруг капризным тоном, персонал посмеивается, воспринимая это как очередную «шутку от Перавата». Это то, что предназначается всем. — Мы, ведь, ещё не закончили… — тихо шепчу единственному, кому предназначается последняя фраза. Сингто заглядывает мне в глаза, и я чувствую, что, если сейчас не отведу взгляд, поцелую его прямо здесь и прямо при всех, сходя с ума от такой желанной близости. И плевать на то, что будет потом и как мы будем выкручиваться из этой ситуации, ведь, наверняка, это всё кто-нибудь особо ушлый тут же сольёт в сеть, как уже не раз было. Взяв себя в руки, подхватываю сумку и направляюсь к машине. Сажусь за руль и, чувствуя себя школьником, ожидающим подружку, жду его. Минут через пятнадцать начинаю нервничать, постукивая пальцами по рулю. Ну, где его носит? Сколько можно собираться? Я же его жду! Достаю телефон и набираю сообщение «Ты где? Долго ещё?». Через секунду открывается пассажирская дверь и Сингто садится в авто, закидывает назад сумку и заглядывает в телефон: ему только что пришло очередное смс. Пока он, уткнувшись в телефон, читает его, я расплываюсь в улыбке и он, оторвавшись от экрана, поднимает глаза и видит мою улыбающуюся физиономию.       — Я соскучился уже тут без тебя, — говорю ласково.       — Ну, извини. Меня задержали, — он улыбается мне тоже, потом наклоняется ближе и глубоким голосом шепчет мне на ухо. — Поехали, — я вздрагиваю, отстраняюсь, пока он, не отрывая от меня глаз, откидывается на сиденье, застёгивая не глядя ремень безопасности, а я, пытаясь сконцентрироваться на дороге, включаю зажигание и выезжаю с парковки. Резко стартую, стараясь быстрее добраться до дома.       Но пробки имели в виду мои планы. Ночной Бангкок подмигивает нам в окна огнями вывесок и всевозможных заведений, зазывающих посетителей. Я разглядываю через стекло улицу, стараясь не смотреть на сидящего рядом со мной человека, а то может статься, что мы доедем не до дома, а до ближайшей тихой улочки, где нет фонарей. У меня автомат, поэтому одна рука лежит на руле, а вторая на моём колене. Сингто берёт мою руку, я перевожу на него взгляд, пока не понимая, что он хочет. Он расстёгивает пуговицу и ширинку на своих джинсах и засовывает мою ладонь под джинсовую ткань, укладывая её на свой пах. Я отворачиваюсь обратно к окну, начиная ласкать его. Если я ещё на это буду смотреть, мы точно никуда не доедем. Чувствую, как от ласки он возбуждается и вскоре мои пальцы оглаживают его крепкий ствол. А что до меня? У меня опять стоит. Мне кажется, что у меня скоро начнёт стоять не падая, если он будет в пределах досягаемости или видимости. Что уж говорить о том, что я дрочу на его фотки и видео. Дорога не даёт никуда свернуть, вырваться из капкана стоящих в пробке машин невозможно, можно двигаться только вперёд: ни вправо, ни влево. Слышу, как Сингто тихо стонет, когда я забираюсь, не контролируя себя, под ткань его нижнего белья и крепко пальцами обхватываю его член. Большим пальцем провожу по нижней части ствола, до уздечки, обвожу уже чуть влажную головку. Всё это я чувствую, как будто делаю сам себе. Мой член, уже давно упирающийся в ширинку, подрагивает и пульсирует, прося выпустить его на свободу. Прачая протягивает руку, и дрожащими пальцами проводит по ткани моих джинсов прямо рядом с молнией ширинки. Надавливает, и мне кажется, что на моём члене даже через джинсы остался след от его прикосновения. Ударяю рукой по рулю.       — Блять… Да когда же мы уже приедем-то? — начинаю психовать, ёрзая на сиденье. — Как же они заебали стоять!! — Сингто усмехается и убирает от меня руку.       — Всё, я тебя не трогаю. Веди спокойно, а то в кого-нибудь влетим, — он под мой протестующий вопль, вынимает мою руку из своих трусов, и застёгивает джинсы, удобнее размещая возбуждённый член.       Наконец, ебучий трафик выпускает нас из своих стальных объятий. Я мчу домой. Залетаем на подземный паркинг. Сингто посмеивается, видя моё нетерпение. Я же за своими реакциями перестал следить, как только оказался с ним один на один в машине. К херам! Я не собираюсь быть рядом с ним «застёгнутым на все пуговицы», я хочу быть самим собой. И его хочу. Нетерпеливо топчусь на месте, в ожидании, когда он, наконец…: выйдет из машины, вынет из машины вещи, закроет дверь этой грёбаной машины…       — Долго ещё? — спрашиваю, а он снова веселится, глядя на меня. Но как бы он на меня иногда холодно ни смотрел, каким бы отстранённым порой ни был, я прекрасно знаю, что в спальне всё меняется. Он становится горячим и тягучим в моих руках как расплавленное олово, считывая все мои реакции и отдавая себя полностью.       Как только дверь машины встраивается в её корпус тут же жму кнопку сигнализации, уже успев отойти от неё на приличное расстояние. Оглядываюсь. Сингто всё ещё стоит рядом с авто. Он что? Дразнит меня? Я раздражённо развожу в стороны руки и сумка, висящая до этого на моём плече, сползает к запястью и падает. Он смеётся и, наконец, оторвавшись от автомобиля, приближается ко мне. Подхватывает с пола мою сумку и даёт мне её в руки. Заходим в лифт, который доставит нас с паркинга на этаж. Он стоит посередине кабины, а я, несмотря на то что полным полно места, стою сзади него, вжимаясь пахом в его задницу, обдавая горячим дыханием его шею. Если бы не камеры, я бы прямо тут его нагнул. Какого хрена я купил квартиру так высоко? Пока едем в лифте, задумываюсь, что ни одна баба меня так никогда не заводила. Встряхиваю головой, пытаясь отогнать эти мысли. Сингто стоит как ледяная статуя, как будто он в лифте один. Всегда поражался его выдержке. Может, это меня и заводит? Нет. И это ТОЖЕ меня заводит. Сигнал лифта оповещает нас, что нужного этажа мы достигли. Делаю лёгкое поступательное движение бёдрами, дразня его и подталкивая к выходу из лифта.       — Выходи уже. Сколько можно кататься? — Сингто поворачивает голову на мой голос и, улыбнувшись, покидает кабину. Деловито подхожу к двери в квартиру: здесь моя территория. Открываю дверь, и мы заходим внутрь. Щёлкает замок и я, не давая ему опомниться, вжимаю его в стену, терзая его губы. Слышу, как падает к ногам его сумка, свою я уже давно закинул в неизвестном направлении, пока он заходил в квартиру.       — Крист… — выдыхает он мне в губы. — Крист! — нехотя отрываюсь от него, вглядываясь осоловевшим взглядом в его лицо.       — Что опять?       — Я хочу ополоснуться после съёмок, — его рациональность меня всегда впечатляла. Вот только хрен ему, а не душ. Потом сходит. Я, итак, слишком долго терпел.       — Ага, щас… — тяну его за собой в спальню. Он вздыхает, понимая, что достучаться сейчас до меня, когда у меня уровень тестостерона зашкаливает, также как достучаться до стены. Он единственный кто меня понимает на ТАКОМ уровне. На уровне инстинктов. Зайдя в спальню, поворачиваюсь к нему лицом и беру в свои обе его руки, спиной подходя к кровати. Этот путь я могу пройти не глядя, поэтому не собираюсь отвлекаться от красивого парня, который следует за мной, не отрывая от меня глаз. Упираясь в кровать, притягиваю его к себе и нежно целую в губы. Пытаюсь контролировать себя, но лучше бы и не начинал. Я всё равно проиграю в этой битве.       Я — торнадо, он — само спокойствие.       Меня начинает потряхивать от желания войти в него, оказаться внутри, услышать этот грудной стон, когда я проникаю внутрь. Впиваюсь в его губы, проталкивая в рот язык. Он подчиняется мне, а я упиваюсь вкусом его губ. Мои руки шарят по его телу, не мешая ему трогать меня. Каждое прикосновение проходится электрическим разрядом по позвоночнику и затихает где-то на подушечках пальцев, чтобы удвоиться, зациклившись, и с новой силой пройтись по всему телу. Одежда летит к чертям, освобождая тело. Толкаю его на кровать, и он падает на спину, глядя на меня, как мне кажется, не моргая. Отодвигается, опираясь на локти, к изголовью, а я нависаю над ним, подминая его под себя, вглядываясь в красивые правильные черты. Опираясь на вытянутую руку, скольжу пальцами другой по рельефным мышцам и чувствую его дрожь от моих прикосновений. Заводит нехуёво. Опускаю голову ниже и вижу его, стоящий колом, член. Задерживаю взгляд на своём. Таком же. Чувствую, как тянет внизу живота, и поджимаются яйца. Запрокидываю голову, чтобы хоть как-то прийти в себя и продолжить ласкать его. Бесполезно.       Снова наклоняюсь к нему, ловлю его дыхание, сминаю губы, исследуя языком его рот.       — Я люблю тебя… — выдыхаю. Вижу, как он распахивает глаза, прожигая меня взглядом, и чувствую, что я тону. Погружаюсь с головой в чёрную бездну его глаз. Я пропал, мне нет спасения. И большего мне не надо. Хочу, чтобы он всегда был рядом. Со мной. Мой.       С тихим рыком, от очередного осознания собственного эгоизма, тянусь к тумбочке и дрожащими пальцами выуживаю оттуда тюбик с лубрикантом. Откручиваю крышечку, которую непослушные пальцы не удерживают, и она катится куда-то под кровать. Хрен с ней. Выдавив гель, ввожу в него сразу два пальца. Растягиваю осторожно, хотя мой член болезненно ноет и наливается кровью ещё сильнее. Три пальца. От Сингто идёт жар, как от печки. Он выгибается от моих прикосновений и шире раздвигает ноги, приподнимая задницу навстречу моей руке, а я задыхаюсь от возбуждения, глядя на это. Растягивая его, наношу гель на свой член. Вынув пальцы, приставляю головку ко входу и осторожно толкаюсь внутрь. Он замирает подо мной, а я осторожно продвигаюсь вперёд. Бо-оги! Наш стон сливается в один. Я практически падаю на него, меня кроет от ощущения полного проникновения. Да у меня звёзды перед глазами пляшут, а ещё ничего такого не происходит. Чувствую, как он обнимает меня, ведёт бёдрами, требуя продолжения. Его ладони ложатся на мою задницу и сильные руки втискивают меня в него ещё сильнее. Я приподнимаюсь на локтях и начинаю осторожно двигать бёдрами. Он стонет в такт моим движениям, облизывая пересохшие губы. Его член зажат между нашими животами, и я скольжу по нему, когда двигаюсь. Приподнимаюсь на вытянутых руках и ускоряюсь. Пот застилает глаза. Жар разливается по моему телу, затапливая меня, и его эпицентр находится прямо между мной и Сингто. Я сгораю вместе с ним. На инстинктах отталкиваюсь от него, тело всё делает само, так, как оно считает нужным, сознание отстранилось. Осознаю себя сидящим на коленях и вдалбливающимся в шикарного парня, который стонет подо мной. Несколько ударов и оргазм накрывает меня. Я с грудным рыком изливаюсь глубоко внутри него, чувствуя, как тело избавляется от спермы. Падаю на Прачаю, не понимая ничего: ни где я, ни что я. Знаю наверняка только одно – он рядом со мной. Ощущения, что из меня вынули все кости, движения замедленные, плавные. Руки с ногами вообще не поддаются никакой координации. Хочется уткнуться в подушку и заснуть. Сквозь пелену расфокусированного сознания чувствую, как моё тело покрывают кусачими поцелуями. Я нежусь, утопая в этих ощущениях, и потягиваюсь как кот. Заторможено понимаю, что Сингто переворачивает меня на живот. Я сладко укладываюсь на подушку. Чувствую, что в мою задницу упирается нечто. Он раздвигает пальцами половинки, приставляет свой смазанный член к сфинктеру и одним литым движением входит в меня до конца. Прострация сменяется ощущением резкой боли, сконцентрировавшейся в районе дырки. Я выгибаюсь, инстинктивно пытаясь сбросить с себя источник боли. Вцепляюсь пальцами в простыни, пытаясь подтянуться, чтобы выползти из-под Сингто.       — Кого ты собрался трахать всю ночь? — шепчет он мне на ухо. На моё горло ложится сильная ладонь и пальцы надавливают, затрудняя дыхание. Расплата за мой эгоизм. Я выгибаюсь под ним, пытаясь вырваться из хвата, а он мощно двигает бёдрами, выходя из меня и снова входя на всю длину. Его движения сопровождаются пошлыми чавкающими звуками и тяжёлым дыханием нас обоих. Я стараюсь расслабить мышцы ануса максимально и, постепенно, мне это удаётся. Становится легче. Но, судя по всему, Синг и не собирается меня отпускать. Он даёт мне передышку на секунду, чтобы резко вздёрнуть, ставя в коленно-локтевую. В мою задницу впиваются его пальцы, сжимая до синяков плоть и не давая вырваться. Он натягивает меня на свой член как резиновую куклу.       — Синг-то, Синг-то… — повторяю на автомате, сквозь стоны, но догадываюсь, что он не слышит меня. Понимаю, что он вот-вот дойдёт до пика. Утыкаюсь головой в сложенные ладони, готовясь принять в себя его семя, которым он щедро меня накачает через несколько толчков. Прачая отводит бёдра, выходя полностью, и резко погружается в меня, заполняя собой, проскальзывая по всем чувствительным точкам на своём пути. Он не знает преград. Ещё несколько ударов и я чувствую, как в меня выплёскивается его сперма, наполняя, кажется, до краёв. Сингто ещё несколько раз натягивает моё тело и падает сверху, погребая меня под собой. Я спиной слышу, как бьётся его сердце, кажется, что оно стучит в моих висках.       — Люблю тебя… — шепчет он мне, беспорядочно целуя.       Мы оба знаем, что это только первый заход, сколько их будет за эту ночь, никто из нас не возьмётся посчитать. Ночь будет длиться до того момента, пока мы оба не выдохнемся. Он снова уснёт у меня на груди, убаюканный стуком моего сердца. А я, перебирая пальцами его густые волосы и проваливаясь в сон, буду ощущать всем телом его тепло, как никогда понимая, что это и есть счастье.