Маркус

Саймон понял, что Маркусу можно доверять, в первый же день появления новичка. Маркус отличается от всех, кого он когда-либо знал. Своим появлением андроид совершенно взбаламутил всю их гнетущую атмосферу безнадёжности. Саймон знает Иерихон очень долго, так что ошибаться не может - большую часть прошлого времени они просто прятались. Маркус же вдохновил всех, и Саймон совсем не против. Он после речей Маркуса и сам не понимает, как так можно было существовать. Андроиды будто всегда жили лишь в ожидании его. Саймон, вообще-то, никогда не был уверен в будущем. Поэтому ответственность Маркуса привязывает. Он внимательно слушает новоприбывшего - тот произносит речи о равенстве и свободе, всполохами бьющие по несуществующей душе Саймона. Маркус иногда мимолётом смотрит ему прямо в глаза и говорит, говорит, говорит. Находясь рядом, Саймон чувствует себя уверенней. Доброжелательность Маркуса почему-то напоминает Саймону сочетание апельсинов и корицы - ещё с тех времён, когда Саймон жил у людей и был кому-то нужен. Ему очень хочется узнать Маркуса лучше. Их путешествие за тириумом и запчастями определённо стало самым ярким событием за последний год. Без Маркуса они бы снова сидели в тёмных лабиринтах, и перед возвращением в Иерихон в схемах Саймона вдруг шелестит быстро, однако, подавляемое беспокойство - Маркус хороший, так что нет смысла переживать. Он их не бросит. Маркус и Саймон уже неплохо ладят. Тогда же их новый лидер решил, что им всем нужно подготовиться и восстановиться перед дальнейшими действиями. Маркус уже строит большие планы, и Саймон полностью сфокусирован на нём. С иерихонцами идейный андроид всегда серьёзен и доверителен. Саймон улыбается, и всё воспринимается так легко. Единственная недовольная здесь - Норт. Ей показали возможность выбираться и действовать, но теперь нужно провести здесь ещё какое-то время. Она обижается, а Саймон понимает занятость Маркуса. Он готов терпеливо ждать, в том числе их редкие мгновения вместе. Ведь они всё-таки уже друзья. Даже в таких условиях. Саймон вообще не очень уверен, умеет ли он сам обижаться. Нельзя знать наверняка, если и подлинность своих эмоций ставишь под сомнение. Но с недавних пор Саймону кажется, что у него болит сердечная камера, его системы сбоят по полной. И главное - ему грустно. Ведь он может чувствовать, да? Саймон не хочет анализировать своё состояние. И даже если его непонятные эмоции - ошибки в коде, ему от этого не легче. Маркус замечает долгие взгляды. И видеть, как он после впадает в ступор, приятно. Спустя несколько дней Саймон решается и, отыскав задумавшегося Маркуса, заводит разговор - они впервые беседуют наедине. Саймон узнает, что андроид разбирается в рисовании и музыке, их разговор улетает в совершенно отвлечённые темы. Маркус, оказывается, отлично умеет философствовать - Саймон даже чувствует себя перегруженным такой странной информацией. Позже, размышляя об искусстве, Саймон решает, что Маркус очень похож на это неуловимое понятие. Маркус уникален. И Саймон искренне рад их дружбе, хоть его руки и дрожат, когда этот андроид обращается к нему. Саймон со своими сомнениями и переживаниями правда сломанный. Но тогда можно сказать, что все люди - такие? Вдруг это и значит жить? Третью неделю Саймону тяжело, но он благодарен и, конечно, предан своему лидеру, словно нормальный андроид - программе. На сто процентов. Саймон хотел бы давно знать Маркуса, такого невероятного и сложного. И даже когда Маркус, замирая, наводит на раненого Саймона пистолет, они всё ещё друзья. Выбор есть всегда, и Саймон уверен, что Маркус не может ошибаться.