Утром мы будем врагами

Бег посреди разрушенного города, как адский марафон. Вперёд, вперёд, дальше, к центру, где в небе зависла пирамида - источник хаоса, поглотившего мир. Быстрее, пока та голова с одной рукой не догнала и не сожрала, да ещё и следить по пути, чтобы не попасть под красные лучи взглядов летучих глаз - никому не хочется превратиться в камень и стать частицей трона жёлтого треугольника. Дыхание сбивается, ноги подкашиваются, пирамида приближается слишком медленно. Кажется, что сейчас потеряешь сознание или умрёшь от нехватки воздуха, а в голове лишь одна мысль: бежать, бежать быстрее, не останавливаться и не замедляться... *** Щелчок пальцев. Гулкий стук тела об пол. Издевательский смех. Снова. Снова. Ещё раз. А они были обездвижены, они даже не могли ничего сделать. Такая ужасная смерть. Нет. Нет. Нет. Рот открывается в немом крике, по щекам текут слёзы. Руки сжимаются на прутьях синей треугольной клетки - так, что острые края впиваются в ладони, и на них выступает кровь. Хочется зажмуриться и заткнуть уши, чтобы не видеть этого кошмара и не слышать ужасных криков, но глаза сами собой открываются шире. Ужасно. Ужасно видеть, как умирают самые дорогие тебе люди - просто так, легко, под аккомпанемент издевательского металлического смеха. Хочется убить треугольного ублюдка, лишившего жизней всех, кто был тебе дорог. Крики затихли. Раздался последний стук. Остался только смех. Ноги подкосились, и я рухнула на пол, зажмурившись и обхватив голову руками, лишь бы забыть, забыть этот кошмар, отречься от мира, в котором меня уже ничего, кроме боли, не держало. Хотелось умереть так же, как они. Смех прекратился. Совершенно внезапно. Раздался странный звук, похожий на открывание железной решётки, и моего плеча коснулась кожаная перчатка. И уже человеческий, но всё ещё с оттенком металла голос тихо произнёс: - Знаю, утром мы опять будем врагами, но давай просто повторим ту ночь? Точно так же, как три года назад. *** Только в тот раз в руинах был не весь мир, а всего лишь маленький город, да и демон разума был гораздо слабее. Да и тогда всё-таки никто не умер. Трон из живых людей, обращённых в камень, а на подлокотнике стоит человек лет семидесяти, обращённый в золото. В пирамиде нет никого, кроме размышляющего Билла. Я помню тогда свой испуг - ещё бы, я пришла совсем одна, из Гравити Фолз никого не знала, непонятно на что надеялась. Зачем я вообще пришла? Сама не знаю, можно сказать - по велению души. И уж совсем я не ожидала, что вместо того, чтобы превратить меня в камень, уничтожить или оставить в качестве личной игрушки (хотя я такого точно не достойна), он предложил мне пойти посмотреть на звёзды. Да, серьёзно. Абсолютно. Он даже превратился в человека - как сам объяснил, чтобы мне было приятнее. Чудеса, правда? *** Звёзды были прекрасны. Я вообще люблю звёзды. Знаете, какое чувство самое прекрасное на свете? Когда вокруг бушует апокалипсис, умирают люди, рушится мир, а ты просто сидишь вместе с... назовём его другом, смотришь на звёзды. И кажется, что конец света далеко-далеко, в другом мире, и этот хаос никогда не достанет тебя. Такое спокойствие и умиротворённость. Волшебная атмосфера. Я рассказывала о себе. Сначала неуверенно, скованно, но постепенно всё больше привыкая к нему. Сначала он изредка задавал вопросы, видимо, чтобы разговорить меня, а потом и вовсе замолчал. Это немного настораживало. Я искоса поглядывала на него во время своего рассказа, но по его непроницаемому выражению лица ничего не было понятно. Наконец решившись, я тихо спросила: - Билл, а почему ты ничего не рассказываешь о себе? Он странно усмехнулся. - А что мне рассказывать? - Ну, ты же жил миллиарды лет, наверно, ты знаешь столько всего интересного... - Поверь, тебе лучше не знать это «интересное». Я даже вздрогнула от его тона. Он был не злой, скорее предупреждающий, но я почувствовала, что прикоснулась к чему-то запретному, очень неприятному для Билла. - Ладно, забудем. Как же быстро меняется его настроение. - Забудем, конечно. Оставшуюся ночь мы просто молча смотрели на звёзды. *** В этот раз всё было почти так же. - Наверно, эти три года были очень насыщенными для нас обоих, правда? Расскажи о них. И тут меня словно прорвало. Я говорила обо всём: о том, как Странногедон неожиданно прекратился, как потом, уже гораздо позже - аж на следующее лето, я подружилась с Пайнсами и узнала обо всём, как мы проводили время вместе, о наших тусовках, о работе в Хижине, о новых друзьях, о парнях Мэйбл, об аномалиях и приключениях и о том, как же жутко я по нему скучала. Не знаю, почему, но он заменил мне всё. Я об этом никому не говорила, даже когда Диппер рассказывал мне о нём, я притворилась, что ничего не знаю, хотя хотя внутри что-то болезненно сжалось. Мне приходилось притворяться перед ними, что я тоже его ненавижу. От этого тошнило и хотелось плакать, что я ночью, чтобы никто не увидел, и делала. В конце рассказа я просто заревела, уткнувшись ему в плечо. Он медленно поглаживал меня по волосам, успокаивая. Так мы и сидели, пока слёзы, душившие меня, не отступили и я не подняла на него мокрое лицо. - Ну, успокоилась? - А-ага, - неловко улыбнувшись от его мягкого тона и улыбки, я отодвинулась. Всегда стеснялась показывать другим свои чувства. Он удивлённо спросил: - Ты чего, боишься меня, что ли? Я ж не убью тебя. И почему-то я, коротко вздохнув, опустила голову ему на плечо и придвинулась поближе, кожей почувствовав, как он опять улыбнулся. Некоторое время мы сидели так и молчали, смотря на небо. Звёзд на нём не было, зато можно было любоваться расколом, играющим всеми цветами радуги. Это, конечно, не совсем то, но ведь у каждой ситуации своя, особенная атмосфера, верно? Тишину разрушил его голос. - Нам пора уходить. Вдруг стало неимоверно грустно. - И становиться врагами... - Да. - Тебе придётся убить меня. - Я и сам не хочу. - Жизнь такая... Тут он неожиданно повернулся ко мне. Его лицо озарилось улыбкой. - А давай умрём вместе? Я изумлённо посмотрела на него. - Ты псих. Что подумают люди? - Я псих и без этого. Когда мы умрём, нам будет всё равно. А ещё я люблю тебя. Это прозвучало так просто, так естественно и так непохоже на него. Но вместо того, чтобы удивиться, я прошептала: - Я тебя тоже. Он тоже и не думал изумляться. Усмехнулся и сказал: - А мы оба безумны. - Да... - Ну так что насчёт смерти? - Давай. По крайней мере, мы умрём счастливыми... *** Они оба умерли, оставив разрушенный мир с несколькими сотнями жителей медленно гнить. Зато оба были счастливы.