Наблюдатель

      Ах, как прекрасна тёплая летняя атмосфера леса, особенно под вечер, когда зной иссяк и появился долгожданный прохладный ветерок. Он так приятно шевелит мою чёрную шерсть, добирается до самой кожи и пробегает по ней, вызывая огромные множества мурашек. Слух мой ласкает шелест зелёных листьев на деревьях и кустах. Среди этих звуков можно даже различить голос самого ветра, он шепчет, пытается со мной заговорить. Но, к нашему большому сожалению, я не могу его понять, как бы не старался. Где-то неподалёку слегка шумела река, омывая свои берега. Её язык я тоже понять не в состоянии. Но слышно, что она с ветром — замечательные собеседники. Как понять, что они разговаривают между собой? Очень просто! Нужно лишь прислушаться. Слышите? Они звучат, как одно целое, как единая и умиротворенная мелодия. Ах, слушая их прекрасный дуэт, невольно забываешь обо всём на свете: о заботах домашних, о своих суетливых знакомых и о их беспокойных разговорах. Сия мелодия захватывает тебя целиком и отправляет в мысленный полёт, где ты можешь плавно прыгать по верхушкам деревьев… Нет. Даже, подобно пушинке, взлететь к небесам и устроиться на мягком и пушистом облаке, которое несомненно будет щекотать нос, вызывая тихое хихиканье.       Однако что-то вывело меня из сладкого транса. Что-то… Нет, кто-то разорвал прекрасный дуэт громким криком. В этом крике нет ничего таинственного, уносящего в полёт фантазии. Это… Человеческий ребяческий крик!       — Эй! Ну что вы там еле ползете?! Вода замечательная!       Послышался всплеск воды, и мелодия оборвалась окончательно. Ветра, реку, даже шелеста теперь не слышно, их заглушают беспорядочные брызги воды и крик человеческих детей. Ох, дети. Какой бы расы они не были, а всё же остаются активными созданиями. Даже чересчур активными, подобные мне не могут за ними угнаться. Но всё же в их звонком смехе есть своя красота. Их улыбка заставляет грудь наполняться неясным теплом. Тепло… Давно я его не ощущал. Это не жар от солнца или костра, это нечто иное. Иное и более приятное, внутреннее. Я так хочу вновь его ощутить. Я должен пойти к реке и посмотреть. Посмотреть на быстрое и неуклюжее плавание детей, на то, как они в шутку тянут друг друга под воду, как они одаряют друг друга брызгами, как они на спор пытаются доплыть до самого глубокого места в реке и продержаться там какое-то время, как они ныряют под воду и пытаются своими неприспособленными глазами разглядеть речное дно и его обитателей: водоросли и рыб.       И я решаюсь. Я поднимаюсь с сидячего положения и сливаюсь с деревьями, благодаря высокому росту и худому телосложению. Делаю медленные шаги в сторону реки, покачиваясь по направлению ветра. Так я буду более незаметным и смогу подобраться к людским детям поближе. Посматриваю под ноги, не хочу на кого-то наступить, пока иду. Каждая жизнь имеет свою цену. Жаль, что многие мои сородичи не согласны со мной.       Я на месте. Стою неподвижно, спрятав голову в листве. Худое тело идеально подходит для маскировки под какое-нибудь старое или даже уже давно умершее дерево, на которое грустно и, честно говоря, неприятно смотреть. В голову сразу же начинают лезть мысли о паразитах, что внедряются в кору дерева и питаются им, принося ему адские мучения. Оно живое, но ничего не может с этим поделать. Дерево может лишь легонько шатать свои ветки на ветру. Поэтому ему остаётся лишь дожидаться прилёта лесного доктора-дятла. Он непременно поможет, достанет всех этих тварей из-под коры и даст дереву великое расслабление. Но некоторым деревьям не везёт и они просто умирают, не выдержав тех мучений. Они становятся чёрными, облезлыми, ломкими, тонкими руками, которые даже после смерти продолжают тянуться к солнцу. Вот на такое дерево я и похож сейчас. Грустно, что я вынужден притворяться таким печальным явлением, но ничего не поделаешь, такова воля Тьмы. Зато это бережет моё тело от чужого ненужного взгляда. Человеческим детям не нужно меня видеть. Они не поймут моего облика.       Ох, а вблизи эти дети ещё прекраснее, чем я думал. Однако я немного не понимаю их природу. Как можно быть такими энергичными весь день напролёт? Да ещё и не хотеть спать ночью, выматывая уставших на работе родителей. Но все же они — прекрасные создания. Наблюдая за ними, нередко можно умилиться их неловким, косолапым движениям, что они как раз демонстрируют сейчас, в воде. Река, как вижу, солидарна с моим мнением. Конечно, она сперва весьма обескуражилась таким резким появлениям незваных гостей, но потом она с радостью приняла их. Пусть в нынешнее время она не играла вместе с ветром уносящую мелодию, но зато она уподобилась детям. Она стала играть с ними. Специально даже чуть ускорила своё течение, дабы помочь им играть в догонялки и салочки, держась на воде. Теперь ребятня ощущала больший азарт от игры, их часто сносило течением, что делало игру более интересной и долгой. Они выкрикивали различные фразы возмущения, что не могут поймать кого-то. Но в этих выкриках не было ни капли злости. Они лишь разжигали огонь в водящих. Вскоре я даже стал слышать и в этом некую мелодию. Но эта была намного веселее той. Я даже сам захотел порезвиться с человеческими детьми, вспомнить своё детство. Думаю, я был бы хорошим пловцом и составил бы им неплохую компанию. Но я не могу. Я должен оставаться в тени, прятаться среди деревьев, ведь я…       — Нечисть! — послышался крик откуда-то со стороны. Там стояла женщина. Видимо, смотрительница за детьми. Ох, какой же я дурак, не учел то, что за детьми наверняка смотрят. Я всё испортил! Мелодия снова нарушена. Испуганный визг детей никак не назовешь музыкой. Музыка — это не есть что-то тревожное, она должна дарить тепло своему слушателю. Нужно идти вглубь. Люди могут взять ружья. Я должен спрятаться.

***

      Слышу крики. Они не смогут меня найти. Вскоре они успокоятся. Должны успокоиться. А я должен буду найти другое место, другой лес, с другим ветром, другими деревьями, другой рекой, с другой мелодией. Таков удел Нечисти. Таков мой удел.