Dispassion

Тэхён сдаётся на второй по счёту секунде. Напряжение во всем теле, не покидающее с начала прихода в клуб, окончательно испаряется, отдавая предпочтение мыслям, которые беспокоили парня прошедшую неделю. В этом театре актёров оперой правят только чувства, которые блондин горячо вкладывает в поцелуй, отдавая часть себя малознакомому человеку. Намджун грубо кусает его за нижнюю губу, когда парень пытается перетянуть инициативу на себя с каким-то детским энтузиазмом. Тэхён на выдохе стонет в поцелуй от несильной боли, перекладывая руки на плечи старшего и тянет парня ближе, оказываясь под натиском тяжёлого тела. Намджун крепко сжимает в руках чужую талию, когда от стен помещения отражается полустон-полувыдох в самые губы, заставляющий окончательно потерять связь с внешним миром. В мыслях красный код на индикаторе, заклинивший всего лишь на секунду перед роковым шагом. Граница стирается и пепельноволосый всем своим существованием старается не думать о правильности своих действий, поддаваясь уговорам нетрезвого сознания. Мысли путаются в огромный клубок, состоящий из нитей-путеводителей и парень надеется, что после не будет жалеть о содеянном. Ощущения чужих рук, оставляющих горящие пламенем прикосновения на коже для блондина становятся точкой отправления. Воздух становится в несколько раз тяжелее, обдавая разгорячённую от чужих прикосновений кожу невыносимым жаром, а по виску медленно скатывается солёная капля пота, обжигая контрастом высоких температур. Намджун грубо дёргает парня на себя и отступает на шаг назад, спиной чувствуя закрытую дверь одной из кабинок. Адреналин в крови повышается за несколько жалких секунд, когда на границе сознания Тэхён улавливает ускользающую мысль, что их мог кто-нибудь заметить. Парень чувствует, как его нагло заталкивают в какое-то помещение, не разрывая требовательного поцелуя и ощущает чужие руки на собственных бёдрах. У него дрожат колени от накативших чувств и нервно трясутся руки, как при запущенной стадии тремора — стоит только коснуться, как внутри всё сжимается и замирает на мгновение. Сердце бешено бьётся в груди, грозясь проломить грудную клетку от сковывающих внутренние органы чувств и глубоко зарождающегося ощущения мимолётного счастья. Тэхён вызволяет личных демонов из импровизированной клетки и полностью игнорирует здравый разум, так же как и необходимость остановить происходящее. Под ребрами сердце гулко отбивает ненормальный ритм, душа стремится отчаянно уйти в пятки от переполняющих эмоций. Намджун кладёт руку ему на шею, под прицелом нездравого сознания, которое без предупреждения спускает курок — пепельноволосый хочет получить желаемое здесь и сейчас. Парень сильнее сдавливает руку на тонкой шее и на секунду разрывает горячий поцелуй, заглядывая в тёмные глаза напротив. Намджун видит, как на самой глубине карих глаз плещется нескончаемое желание и откровенная похоть, как блондин тяжёло дышит, по-блядски облизывая языком блестящие от слюны губы и закусывает нижнюю, пристальным взглядом забирая последние частицы здравого смысла. Намджун гортанно рычит, отбрасывая все ненужные сомнения и рьяно желает отпечатать на обратной стороне век развратно закусывающего губы Тэхёна и пронизывающий взгляд карих глаз, в которых резво плещатся нотки азарта. Пепельноволосый бесстыдно запускает одну руку под лёгкую футболку парня и вновь припадает к чужим губам глубоким поцелуем. Тэхён не сопротивляется, поддатливо углубляя жаркий поцелуй и ближе прижимается к раскалённому телу, физически ощущая, как чужое тепло распространяется по всей коже волнами наслаждения. Воздух искрит яркими отблесками эйфории, разряжая температуру на несколько градусов выше. Намджун вжимает его в твёрдую стену, одной рукой все ещё сжимая бледную шею, чувствуя, как дёргается чужой кадык и оттягивает зубами нижнюю губу парня, улавливая нарастающее с каждой секундой напряжение в паху, требующее немедленной разрядки. На границе сознания возникает образ собственного парня, про которого пепельноволосый забывает в ту же минуту под влиянием чужого внимания. Неделя вышла довольно тяжёлой в моральном плане, когда устоявшиеся принципы начинают медленно, но верно крошиться в прах, оседая на корке сознания слоем пыли. Намджун не считал это чем-то фатальным, поскольку недельные размышления о смысле жизни и глубоких мечтаниях ни к чему не привели. Только под рёбрами кололо мерзкое чувство чего-то неправильного, костлявыми пальцами затрагивая насквозь промёрзлую душу. Прогореть в собственном огне — закон жанра или настоящее проклятие. Пепельноволосый никогда не скупался на чувства, бьющиеся за своё существование с личными демонами парня, высвободившимися по собственной воле. В пепелище чужих прогорелых чувств, парень возвращался домой с обещанием, что когда-нибудь покончит играть с теми, кто готов отдать за него жизнь. Жертвы морально умирали на его руках с протянутым в ладонях сердцем и сдавали в позициях один за другим, когда «сказке» наступал конец. Пройденный лабиринт, полный сладострастных эмоций и нежеланный исход, в котором незабвенные чувства вспыхивали огнём разочарования и режущей боли. Намджун временно пользовался, как чужими игрушками, принадлежащими Вселенной. На какое-то время игрушки становились его, а после, когда интерес полностью пропадал, уже потрепанная со временем, израсходованная игрушка снова становилась частью огромного мира, впадая в нервную агонию от своей испорченности и бьющих ключом чувств в пропитанной болью душе. Пепельноволосый дал себе обещание, что закончит весь этот цирк — играть на чувствах других людей порядком поднадоело со временем. Хотелось пламени и горящих в собственном костре чувств, которые нельзя было сжечь ни при каких обстоятельствах. Намджун ждал этого события больше, чем новую часть любимого блокбастера, но в душе с каждым днём всё больше разрастался заледеневший с годами айсберг. Когда парень встретил Юнги, жизнь стала казаться чем-то вроде виртуальной игры, где всегда можно нажать на кнопку «стоп» и начать переигрывать заново. Беловолосый старался не навязываться, не устраивать лишних скандалов без повода и всегда находился рядом, стоило только один раз попросить. Намджун считал такой расклад событий удобным для него. Чувства терялись среди мыслей о совершенных навыках владения иностранным языком и делами на работе, но пепельноволосый нутром понимал, что не ощущает к парню ничего. Непринужденный комфорт, хороший секс, оставляющий после себя освобождённый от мыслей разум, учащённое дыхание и бешено колотящееся сердце — это всё, что связывало его тонкими нитями с Юнги. Мысли о собственном парне исчезают на задворках сознания, когда Тэхён издаёт негромкий стон и крепко впивается длинными пальцами в чужие широкие плечи. Намджун поражённо выдыхает в самые губы парня, готовый сорваться в любую секунду, словно разгневанный зверь и вновь впивается в мягкие губы жадным поцелуем, всем телом ощущая, как внутренние органы сводит от неконтролируемого удовольствия, горячим потоком растекаясь внизу живота. Тэхён отвечает на чужой требовательный поцелуй более уверенно, чем в прошлый раз и прижимается до невозможного близко, чувствуя собственное возбуждение и чужой крепкий стояк, упирающийся блондину выше бедра. Ким бьётся о заклад всем существованием, когда чувствует невесомые прикосновения руки, проследовавшие от напряженной шеи вниз и громко сглатывает, когда пепельноволосый непринужденно касается кожаного ремня на узких штанах. Тэхён откровенно не понимает принцип чужих действий — происходящее больше похоже на долгожданный сон, в котором незабвенная реальность растворяется, а мысли материлизуются на основе искренних желаний. Блондин не думает о лучшем друге, с парнем которого сейчас теряет голову в омуте всепоглощающих чувств, но отчётливо понимает, что за свои проступки придётся платить. Жизнь всегда распоряжается иначе, вопреки всем ожиданиям и необузданным надеждам, строит всевозможные преграды и ставит собственные условия. И когда чужая рука медленно следует от кожаного ремня на узких штанах Тэхёна ниже, заставляя парня затаить дыхание, телефон в кармане чёрных штанов Намджуна начинает вибрировать. Громкая мелодия эхом отражается от белых стен, заставляя раствориться воцарившуюся атмосферу интимной тишины и гулкой, отдалённо играющей на фоне музыки в клубе. Намджун отстраняется от чужих губ, в этот раз надолго и даже не удосуживает взглядом разочарованного Тэхёна, который в ту же секунду издаёт негромкий стон, полностью пропитанный чувством обречённости. Губы неприятно обдаёт лёгким холодом, поскольку в помещении преобладала сырость и запах химикатов, который раздражал блондина больше, чем глупый персонаж одноимённого мультфильма, что нравился Юнги. Беловолосый тоже раздражал своим упрямством, нежеланием что-то менять и прислушиваться к чужому мнению. Тэхён громко выдохнул, восстанавливая сбившееся дыхание и застыл на месте, когда частицы разлетевшегося, как пыль в воздухе, разума стали постепенно возвращаться, принимая прежний облик. Намджун отступил назад к противоположной стене и взглянул на имя контакта, указанное на экране. Девушка, которую он принял на работу несколько месяцев назад, казалась ему отличным работником, делала прекрасные отчёты, занимаясь бумажной волокитой, которую пепельноволосый поручал ей за неимением лишнего времени. Намджун провел по экрану вправо, принимая вызов и отвёл глаза, изучая взглядом неровную поверхность выкрашенных в белый стен, внимательно вслушиваясь в голос из динамика телефона. Голова кружилась от выпитого алкоголя, процент которого заметно снизился за прошедшее время, давая возможность трезво размышлять. Первая мысль, возникшая на задворках сознания, была стремительно отброшена в самый угол с красной пометкой вспомнить как можно позже. Не было нужды забивать голову ненужными размышлениями и обдумывать каждое лишнее слово, сказанное вслух. Намджун тяжёло выдохнул, прикрывая глаза и провёл свободной рукой по лицу в отчаянной попытке остановить бессвязный поток мыслей, посещавших голову и немного взбодриться, чему никак не способствовало собственное возбуждение. Девушка на том конце трубки негромко повторила последние слова и просьбу приехать, решить возникшую проблему, которая никак не вписывалась в рабочий график. — Скоро буду, — хриплым голосом произнёс пепельноволосый, в планы которого сегодня никак не входила работа. Намджун сбросил вызов, с третьего раза попадая по красной кнопке на ярком экране и поднял взгляд на Тэхёна, в глазах которого открыто читалось лёгкое раздражение от данной ситуации и неприкрытое разочарование. На самом дне тёмных глаз плескалась абсолютная неуверенность, поддетая прозрачной дымкой полной растерянности и внутренней слабости, которую блондин уверенно прятал в себе долгие годы и старался никому не показывать. В тихом омуте черти водятся — от каждого не скроешь, что творится в душе. Намджун смотрел в глаза напротив недолгих секунд десять и стремительно отвёл взгляд ровно через секунду, разрывая зрительный контакт. Глаза слезились от количества алкоголя, который по прежнему действовал в организме, пуская собственные корни глубже, куда-то в ледяную, насквозь промёрзшую душу. — Прости, мне надо идти, — беспечно выдал пепельноволосый и вновь взглянул в тёмные глаза, вопреки всем надеждам увидеть в них разочарование и, может быть, даже невесомую ярость на самом дне радужки, но в чужих глазах неярко виднелись отблески полной озадаченности и внутренней опустошённости. Тэхён откровенно не понимал, что происходит и почему не остановился, когда мигающая ярко-красным граница оказалась на шаг позади. Намджун действительно холодный, как заледеневший айсберг — у него холодные руки, но чрезвычайно обжигающие горячим пламенем прикосновения. Пепельноволосый недолго думает, прежде чем уйти и отрывается от хлипкой белой стены, даже не удосуживая взглядом встрепенувшегося Тэхёна и проходит в нескольких жалких сантиметрах от парня, когда у блондина появляется нестерпимое желание остановить его. Киму совершенно нет дела до чужих проблем на работе и собственный эгоизм, по инерции возникающий в данных ситуациях, с каждой секундой разгорается всё больше, словно неконтролируемый пожар. Тэхён закрывает глаза и собирается с мыслями, наперебой гласящими остановить парня, но блондин отказывается слушать собственное подсознание. Он устало облокачивается на стену и судорожно сглатывает, когда дверь закрывается и неудачно бьётся об дверной косяк, создавая неприятное эхо удара, глухо отразившееся от стен всего помещения. Тэхён отпускает собственные эмоции и выпускает наружу навязчивые мысли, которых накопилось огромное количество с конца предыдущей недели. Блондин пытался избавиться от каждой из них, посылал к чёртям собственное сознание, твердившее о необходимости разобраться в себе и своей голове. Размышления о произошедшем парень сразу отбрасывает в дальний конец сознания, окончательно решая для начала разобраться в себе и непосильным трудом попытаться найти объяснение своему поступку. Тэхён уверен, что так никто не делает — не целуется с парнем лучшего друга и рассчитывает на большее, пока друг отходит на несколько минут обсудить что-то по телефону. Блондин громко чертыхается и делает несколько шагов до белой двери, которая начинает рябить перед глазами из-за выпитого количества алкоголя и навязчивого возбуждения, которое медленно становится болезненным. Тэхён действительно не сразу вспоминает о Юнги, который отошёл на улицу поговорить и забрал последний бокал вина, вызывая лёгкое недовольство у бармена за стойкой. Блондин тихо усмехнулся и прошёл к белым раковинам, мысленно подмечая напомнить лучшему другу о раздражающем запахе химикатов и скучном интерьере в белых тонах, который непременно раздражал сетчатку, прилипая белой обёрткой на глаза, словно быстроклеющийся пластырь, который после тяжело отодрать от любой поверхности. Внутри неприятно тянет от одной мысли произошедшего, страх медленно подкатывает к горлу непроходимым комом. Тэхёну не нужно много времени для осознания ситуации, хватает лишь пары минут, услужливо проведённые в одиночестве. Теперь вопросов становится в два раза меньше, навязчивые размышления испаряются, оставляя единственную мысль, за которой следует огромное количество нерешённых проблем. Блондин отходит от белоснежных раковин, как только замечает подозрительный взгляд одного из недавно зашедших парней, который отводит глаза сразу же, стоит лишь Тэхёну поднять на него взгляд, полный недовольства и невесомого раздражения, которое отпускает блондина через мгновение. Причины обвинять кого-либо совершенно нет — Тэхён слепо винит воздействие алкоголя на организм и глупые чувства, живущие где-то глубоко в измученной душе. Музыка противно бьёт по ушам вибрацией и громкими басами, отдаваясь неприятной болью в висках. Тэхён на несколько секунд сильно зажмуривает глаза, стараясь отвлечься от навязчивой боли и привыкнуть к оглушительной музыке, от которой голова начинает болеть в два раза сильнее, а воспоминания явственно возникают вспышками перед глазами. Блондин громко сглатывает, набирая в лёгкие воздуха, полностью пропитанного приторно-резким запахом алкоголя и свободно выдыхает, твёрдо решая найти Юнги в разношерстной толпе, которая теперь окружала огромную территорию рядом с барной стойкой. Тэхён изначально думает рассказать лучшему другу правду, которая не укладывается в сознании блондина никаким способом, но отдёргивает себя от глупой мысли, стоит ему вспомнить глаза Юнги, горящие непомерной злобой. Тэхён делает несколько шагов в сторону бара, едва удерживаясь на ногах из-за переизбытка испытанных эмоций несколько минут назад и главной причины, которая кроется в чрезмерном употреблении алкоголя. Блондин мысленно смеётся над собой, когда с трудом доходит до небольшого дивана, расположенного недалеко от барной стойки в левом углу, где обычно Юнги напивается немыслимым образом и пытается контролировать обстановку в собственном клубе негуманными способами. Тэхён устало откидывает голову на спинку бархатного дивана и расслабленно прикрывает глаза, внутренне воздерживаясь от непреодолимого желания уснуть на жёстком предмете мебели, не предназначенном для нормального сна. Блондин отчётливо помнит наставления лучшего друга, когда проблемы с арендой клуба были окончательно улажены. Мебель пришлось выбирать в самом дешёвом магазине Кореи, рейтинг которого составлял ниже трёх звёзд в интернете. Скидки на каждый предмет мебели были нереальными, но качество, по отзывам многих покупателей магазина, оставляло желать лучшего. Юнги твёрдо был настроен скупить всю мебель, не в зависимости от качества прошивки и внешних дефектов. Тэхён, благодаря собственному умению действовать на чужие решение отрицательным образом, предложил Юнги альтернативную версию, значение которой крылось в покупке единственного дивана в китайском магазине мебели. Беловолосый с трудом согласился, чувствуя себя необыкновенно вымотанным от возникших проблем с арендой и разрешением для регистрации ночного клуба. Тэхён заказал мебель с интернет-магазина, полностью укладываясь в имеющийся бюджет, внутренне надеясь угодить специфическому вкусу лучшего друга. Единственное, что оставалось незаконченным и требовало немалых затрат, являлась аппаратура и постоянный поставщик. Проблем с набором людей на работу не возникло благодаря ослепительной улыбке блондина и знакомым с университета, которые срочно нуждались в официальном трудоустройстве на работу для получения каких-то льгот. Тэхён знал, что большинство пришедших на новую работу не задержатся надолго из-за ночного графика и оглушительной музыки, но искать новых сотрудников не было времени. Блондин собственным подсознанием не успел уловить момент, когда ответственность за клуб перелегла на его плечи, пока лучший друг справлялся с «тёмными» делами клуба. — Ушёл, называется, на десять минут, — послышалось со стороны и Тэхён, полностью отдавшийся навязчивым мыслям, рефлекторно дёрнулся от неожиданности, поворачивая голову в сторону знакомого голоса, — где Намджун? Блондин тяжёло выдохнул, испуганный внезапным появлением лучшего друга и перёвел дыхание, вновь откидывая голову на спинку дивана. Юнги вопросительно изогнул бровь, ожидая ответа на заданный вопрос и сделал несколько шагов в сторону тёмно-синего предмета мебели, сливавшегося на тёмном фоне, на котором вальяжно расположился блондин. — Чёрт возьми, ты меня напугал, — негромко произнёс Тэхён через несколько секунд, замечая на себе пронзительный взгляд карих глаз, — кажется, у него какие-то проблемы на работе, он уехал несколько минут назад, — добавил блондин, вспоминая заданный ему вопрос. Юнги раздраженно сверкнул глазами, поджимая тонкие губы и прошёл по направлению впёред, приземляясь на свободное место рядом с Тэхёном. — Хочешь сказать, что за полчаса моего отсутствия он успел протрезветь? Не верю, — Мин недовольно скрестил руки на груди и презрительно хмыкнул, окидывая взглядом огромную толпу около барной стойки, которая к этому времени начала расходиться. Слова блондина больше походили на плохо придуманную ложь, нежели истинную правду, которая никак не могла быть искренней. Юнги перевёл взгляд на Тэхёна, в пустых глазах которого читалось абсолютное безразличие к ситуации и непомерная усталость, — эй, все в порядке? — Нет, — неожиданно даже для самого себя, выявляет блондин, чувствуя, как внутри неприятно сводит органы от нарастающего с каждой секундой волнения. Тэхён держится до последнего, когда разум кричит о необходимости рассказать о произошедшем Юнги и опускает глаза в пол, искренне надеясь, что беловолосый ничего не заподозрит, — хён, мне нужно домой — По дороге расскажешь, что здесь произошло, — твёрдо произносит беловолосый, чувствуя себя последним идиотом на Земле, который упустил что-то важное. Тэхён нервно закусывает губу, пытаясь придумать в голове историю, что будет похожа на правду, не вызывающую никаких подозрений. Сознание отказывается трезво мыслить, под влиянием не до конца выветрившегося алкоголя и мыслях о чужих прикосновениях, которые до сих пор ощущались фантомными воспоминаниями на разгорячённой коже. Блондин с горем пополам встаёт с дивана и следует за лучшим другом. Перед глазами плывут тёмные пятна, мелькают чужие лица, освещенные неоновым светом. Картинка неясно дрожит и расплывается перед глазами, оставляя мельтещащие отблески ярких огней и размытые очертания мебели в слабом полумраке... Тэхён улавливает чужой глубокий голос, зовущий его по имени. От белых стен отражается собственное имя, сказанное знакомым до боли голосом с примесью лёгкой хрипотцы, множественным эхом отдаваясь вокруг, словно произнесённое кем-то имя было сказано везде. Блондин недоверчиво оглядывается, только сейчас замечая абсолютное белое пространство вокруг себя. Страх проходится по всему телу неприятной дрожью, отдаваясь лёгкими спазмами где-то внутри, но тревожных мыслей, нагоняющих панику, совершенно нет, есть лишь подсознательный интерес, вселяющий слабый страх. Тэхён округляет и без того большие глаза, готовясь звать на помощь кого угодно и с усилием воли делает небольшой шаг вперёд, словно знает, чего стоит опасаться в данном месте. Под ногами чувствуется твёрдая поверхность, как и несколько минут назад, ничего не рушится, как в жутких хоррорах, только сковывающая, пугающая до глубины души тишина неприятно давит и окружает со всех сторон, не давая найти пути отступления. Тэхён делает более уверенный шаг вперёд и в ту же минуту застывает на месте, когда вновь слышит зовущий его голос, который через мгновение становится громче, различимее и звучит где-то совсем близко, стоит только... — Тэхён! — Юнги нервно хватается за чужие плечи и крепко стискивает руки, повышая голос на тон ниже в попытке достучаться до блондина. Ким невнятно мычит и резко дёргается вперёд, неаккуратно сбрасывая руки беловолосого с собственных плеч. Юнги раздражённо закатывает глаза и облегчённо выдыхает, полностью убеждаясь в том, что всё обошлось без лишней помощи и чужого вмешательства. Юнги мысленно усмехается, сознательно понимая, что лучший друг далеко не сомелье, которому можно доверить дегустацию новых алкогольных напитков в ассортименте и что блондин совершенно не умеет пить. Мин надеется, что это происходит лишь в силу возраста и лёгкой неопытности в данных делах, но разум подсказывает, что проблема кроется где-то глубже. Тэхён что-то бурчит про себя, через несколько секунд медленно открывая сонные глаза и забавно хмурит брови, не совсем вникая в происходящее, а главное — не может понять, где начинается реальность и заканчивается сон, преобладающий не яркими красками, а белыми стенами и твёрдой поверхностью под ногами. — Я думал, ты откинулся, — сразу же начинает Юнги, когда замечает нахмуренный и слегка удивлённый взгляд из под ресниц, — даже я не напивался до такого состояния, считай, что мы квиты, — добавляет парень и непринужденно тянет уголки губ вверх, легко усмехаясь, когда видит полную растерянность и непонимание в тёмных глазах напротив, — не волнуйся, ты просто уснул в толпе и упал на какого-то парня, который сначала хотел въебать тебе, но потом, кажется, сжалился над тобой, — Юнги скрестил руки на груди, до этого находившиеся в карманах тёмных джинс и неопределённо пожал плечами, окидывая взглядом растрёпанные волосы блондина. В голове сразу же возникло воспоминание алых волос, в полумраке клуба цвет которых казался тёмно-алым, почти бурым, как свежая кровь, — я, если честно, сразу не понял, что произошло, думал, ты решил остаться в клубе, но потом тот еблан мне всё объяснил и помог дотащить тебя до машины. Не спрашивай, почему я его так называю, — закончил беловолосый, полностью объясняя причину нахождения Тэхёна в пропахшей бензином машине. Блондин непроизвольно кивает, не до конца соображая, где находится и сколько прошло времени. Яркими вспышками перед глазами всплывают воспоминания, где чужие губы требовательно, почти жадно целуют его, рассекая нескончаемый поток мыслей, на которых парень временно решает не зацикливаться. Тэхён устало зевает, всем своим существованием показывая, как подобные встречи изматывают непривыкшего к подобному раскладу студента и закрывает глаза, откидываясь на спинку автомобильного сидения в попытке немного подействовать лучшему другу на нервы, проверяя их на прочность. — Я могу закрыть тебя в машине и уйти, согласен? — Юнги выдерживает недолгую паузу, ожидая всплеска эмоций со стороны и через несколько секунд продолжает, — или довезу тебя до дома с условием, если ты сразу ляжешь спать и не решишь пойти за догонкой, ясно? Выбор за тобой, Тэхён-и, — под конец сказанной фразы беловолосый понижает голос до шёпота, с лёгкой издёвкой и явным нахальством во взгляде, который не укрывается от глаз блондина. Тэхён изумлённо распахивает глаза, когда Юнги отступает на два шага назад и несдержанно заходится в безудержном приступе смеха, наблюдая за удивлённым выражением лица лучшего друга, сменяющимся на полное недоумение от происходящей ситуации. — Хочешь сказать, ты серьёзно оставишь меня в своей машине? Если это так, то я выбираю первое! — произносит блондин, до которого доходит смысл сказанных слов. Юнги на его ответ реагирует иначе и отрицательно качает головой в знак протеста, открыто намекая, что данная фраза являлась лишь мгновенно пришедшей в голову шуткой. — Двадцать минут назад, если не меньше, ты просил отвезти тебя домой, что изменилось сейчас? — с иронией в голосе спрашивает беловолосый, откровенно насмехаясь над лучшим другом. Тэхён озадачённо смотрит на него несколько секунд, пытаясь вспомнить произошедшее, полностью выветрившееся из головы под влиянием крепкого сна, который блондин изначально спутал с реальностью. В голове щёлкает включатель, пробуждая заснувшие вместе с подсознанием мысли, хаотично бьющие по черепной коробке в попытке достучаться до обладателя. Тэхён жмурится от неожиданной боли, пронзившей голову и с тихим стоном откидывается на мягкое сидение, принимая твёрдое решение ехать домой, где отчасти попробует разобраться с мыслями, заполнившими голову до предела. — Я не передумал, — тихо произносит Тэхён, трезво ощущая, как внезапная боль медленно проходит, заменяясь на оглушительную тишину, царившую в подсознании впервые за долгое время. Юнги понимает всё без лишних слов и обходит автомобиль спереди, молча забираясь на автомобильное сидение без какой-либо задней мысли. — Что такого могло произойти, что Намджун сорвался на работу в одиннадцать ночи? Выкладывай, — настойчиво требует беловолосый, не обращая внимания на непривычное состояние лучшего друга. Юнги клянётся, что когда-нибудь повторит подобный трюк, как это сотворил Тэхён. Не каждый может уснуть на ходу, даже в состоянии алкогольного опьянения, а затем протрезветь за десять минут крепкого сна. Мин мысленно смеётся над неожиданной выходкой блондина, но в душу закрадываются плохие сомнения, связанные с данным происшествием. Юнги надеется, что всё произошедшее лишь губительное влияние высокого градуса в организме и ничего больше. Беловолосый отчётливо понимает, что спаивать несовершеннолетних студентов и по совместительству лучших друзей далеко не благотворительное дело и карается согласно закону, но парень откровенно плюёт на кодекс. — Я не знаю, — Тэхён нервно кусает обветренные губы и отводит взгляд, определённо понимая, что угодил в капкан. Сказать правду было выше собственных сил, но в голову, как назло, ничего не пришло за прошедшее время, что могло больше походить на правду, чем на искусно придуманную ложь, — после твоего ухода он куда-то ушёл и вернулся только через двадцать минут, сказав, что ему срочно надо на работу, — блондин нервно передёрнул плечами, сбрасывая ненужное наваждение и повернулся в сторону Юнги, пытаясь заметить какие-нибудь эмоции на чужом лице, сменяющиеся на раздражение, но ничего похожего не происходит. Тэхён подсознательно догадывался, что лучший друг раскусил его придуманную на ходу ложь, но беловолосый вынужденно молчал, накаляя собственным молчанием созданную атмосферу. — Ладно, — бесцветно произнёс Юнги через какое-то время и облегчённо выдохнул, включая на панеле передач передние фары автомобиля. Мин нерадостно усмехнулся собственным мыслям о профессии водителя, непроизвольно вспоминая Хосока, из-за которого пришлось отменить все дела, подвергая личные выходные полному краху. — Разговор по телефону затянулся, да? Тебя не было полчаса, — настороженно спросил Тэхён, переводя тему разговора в другое русло и взывая беловолосого прийти к совести. Блондин облизнул пересохшие губы, замечая реакцию лучшего друга и свободно выдохнул, полностью понимая, что Юнги поверил его сбивчивому рассказу, который являлся обездоленной и жалкой ложью. — Надо было уладить кое-какие проблемы, пришлось задержаться, — кратко ответил беловолосый, вжимая педаль газа в пол. Тэхён подозрительно обвёл взглядом чужие руки, судорожно вцепившиеся в руль с нечеловеческой силой и лихорадочно блестящие в свете проносившихся фонарей, тёмные глаза. Тэхён знал каждое лишнее движение лучшего друга, которые никогда не укрывались от его внимательного взгляда. Юнги откровенно врал, но в его голосе отчётливо чувствовался холод. Беловолосый врал в ответ на чужую нескрытую ложь, но в его нервных движениях неприкрыто читалось одно: лучший друг пытался укрыть правду, в то время, как Тэхён рассказал лишь часть, перекрывая собственные слова горой лжи. Улица за окном в приглушённом свете ночных фонарей отблескивала яркими огнями, горящими в окнах многоэтажных домов. Машины, иногда проезжавшие мимо, мигали фарами впереди, пропуская очередную иномарку, неожиданно выехавшую из-за поворота. Силуэты многолетних деревьев сливались на тёмном фоне и уходивших из поля зрения магазинов, расставленных на каждом перекрёстке. Тэхён знал данную дорогу, как свои пять пальцев и никогда, за столько времени, не замечал ничего нового, с каждым разом мысленно предписывая знакомому пейзажу скучную серость. — Если здесь когда-нибудь что-то изменят, клянусь, я должен увидеть это первым, — чересчур бодро заявил Тэхён, прерывая затянувшееся молчание, — это повод открыть ещё один клуб, хён — Нет, даже не думай, — категорично ответил беловолосый, не располагая хорошим настроением, как младший, которого раздражала привычная блеклость на знакомых улицах. Тэхён по-детски надул губы и высокомерно вскинул подбородок, выражая своё недовольство такому ответу и вновь отвернулся к открытому окну. Мин непринужденно усмехнулся, бросая в сторону блондина быстрый взгляд. Собственное эго требовало бросить оставшиеся дела и закончить начатое как можно быстрее, поскольку физическое состояние за прошедшую неделю заставляло желать лучшего. Мысли сбивались в одну кучу, попеременно заменяясь на целый ворох несвязанных друг с другом размышлений о прошедших буднях и главном инциденте, который не отпускал беловолосого в последний час. Юнги никогда не видел в себе человека, способного помочь кому-то незнакомому, если брать в расчёт факт того, что помощи от парня никто не ждал, полагаясь на людей, которым действительно можно было доверять. Мин в этот список не входил, холодно отвечая на чужие просьбы о помощи. Совесть не грызла, навязчивые мысли, гласившие о неправильности такого поведения и неприятные ощущения внутри не мучали, уступая место совершенной пустоте. Юнги было абсолютно всё равно до чужих проблем, если они не касались близких людей — тогда поводы согласиться находились в два счёта. Когда беловолосый успел заняться благотворительностью или начинать помогать чужим людям, сам не знает, но почему-то был уверен в правильности своего неожиданного, даже для самого себя, поступка. Следующий поворот, ведущий на прямую зауженную дорогу, освещался лишь дневным светом фар автомобиля. Юнги нахмурился, оглядываясь по сторонам давно знакомой улицы, где через двадцать метров находился дом блондина. Тэхён заёрзал на сидении, в очередной раз напоминая беловолосому маленького ребёнка, которому не терпится попасть домой после долгого отсутствия. Юнги догадывался, что во многом поведение лучшего друга складывалось из первых побуждений сознания, чему способствовал находившийся в крови алкоголь. Мин из личного опыта знал, как единственная бутылка соджу развязывает язык и губительно влияет на организм. Утром похмелье поджидало с распростёртыми объятиями, спасением от которого являлся контрастный душ и два сильнодействующих обезболивающих. — Напиши, как будешь дома, хорошо? И спасибо, хён, — напоследок бросил Тэхён, растягивая губы в благодарной улыбке. Юнги на долю секунды почувствовал сковывающее чувство дежавю, вспоминая искреннюю улыбку на тонких губах Хосока и хаотичный блеск в тёмных глазах. Взгляд метнулся на стрелку спидометра, показывающую на блеклом экране минимальную отметку и беловолосый, выжимая педаль тормоза, поставил машину на ручник, окончательно убеждаясь в полной остановке автомобиля. — Давай, не ебнись только, — стараясь не думать о посторонних вещах, которые сейчас были совершенно неуместны, с иронией в голосе ответил беловолосый. Тэхён закатил глаза, желая напомнить лучшему другу о актуальности таких шуток и вышёл из машины, на прощание хлопая автомобильной дверью громче, чем рассчитывал с самого начала. Юнги злобно сверкнул глазами и раздражённо сцепил зубы, мысленно желая застрелить блондина за неаккуратное обращение с чужим автомобилем, — доиграешься, Тэхён Ким удивлённо расширил глаза, поднимая руки в примирительном жесте и легко улыбнулся уголками губ, прищуривая тёмные глаза, казавшиеся полностью чёрными в сумраке неосвещённой фонарями улицы. Тон беловолосого не предвещал ничего хорошего, но младший, подкованный к подобным махинациям с помощью голоса, лишь усмехнулся, откровенно понимая, что данная шалость легко сойдёт ему с рук. — Не забудь написать мне, хён, — серьёзно добавил Ким, когда беловолосый снял автомобиль с ручного тормоза. Юнги безмолвно кивнул и закрыл окно со стороны пассажирского сидения, провожая блондина долгим взглядом. Шаткая походка лучшего друга не вселяла никакой надежды на хороший исход, но беловолосый подсознательно был уверен, что у младшего прекрасно развит инстинкт самосохранения. Юнги уверенно дал по газам и автомобиль с характерным звуком, как в фильмах про гоночные машины, тронулся вперёд по прямой дороге, ведущей через многоэтажные дома и детские дворы, обустроенные в центре каждой улицы. Мин расслабленно выдохнул, чувствуя себя невероятно уставшим за последние дни. Мысли не отпускали, затягивая в глубокую бездну размышлений, проблемы скапливались тяжёлым грузом и оставались нерешёнными. Юнги старался не думать, полностью отключая голову и занимался проблемами на работе, через силу выдерживая на себе чужие изучающие взгляды сотрудников, которых давно пора было уволить. Нетрезвое подсознание гласило, что вокруг нет никого, кто смог бы его понять — для такого фарса разума рядом всегда находился Тэхён, способный избавить от ненужных мыслей, но прошедшую неделю беловолосый провёл в совершенном одиночестве. Спасение находилось в алкоголе и лишь постоянное присутствие мыслей временно отрезвляло. Сложно справляться с многочисленными проблемами одному, когда вокруг полным ходом кипит жизнь. Юнги совмещал работу и собственную жизнь как мог, мешал гущу событий, забываясь в литрах крепкого алкоголя. Жизнь после не теряет никакого смысла, а лишь даёт возможность задуматься о происходящем и окружающем мире, познать который никому не дано. Мин вжимает педаль газа в пол, проезжая серые магазины с тусклыми, потрепанными временем вывесками и задумывается над словами Тэхёна о привычной блеклости вокруг. Громкие фразы, всплывающие в голове, беловолосый сразу же выкидывает в импровизированный ящик мыслей в попытке углубиться в долгие размышления о важной теме, но сознание напрочь отказывается содействовать подобным соображениям. Парадокс заключается в том, что вместо правильных мыслей в голове всплывает чужая улыбка и сбивчивый рассказ о происшествии, которое не покидало заоблачное сознание долгий час или больше. Юнги совершенно не ведёт счёт времени, полагаясь на собственное мышление, которое подводит его второй раз за прошедший день. Единственное желание, завладевающее разумом, берёт вверх, стоит беловолосому переступить порог собственной квартиры. Невообразимая тяга уснуть в прихожей прерывается негромким звуком пришедшего на телефон уведомления, но парень не решается взять устройство в руки, с трудом направляясь в комнату. Невыносимая усталость бьёт в голову, словно высокий градус алкоголя, растекаясь по всему организму чрезвычайной слабостью. Юнги отмахивается от мыслей, заполняющих голову и проваливается в незабвенный сон, решая разобраться с проблемами, оставшимися на работе, с первыми лучами солнца. Солнце у каждого своё, освещающее каждый участок души ярким светом и теплом. У беловолосого в душе бесстрастие и неприятный холод, жгущий горячую кожу контрастом низких температур. Юнги не тиран, ищущий подходящую жертву, но внутреннее безразличие парня расценивается для окружающих как один из признаков мерзкой души человека. Утро начинается не с кофе, вопреки всему оптимизму вокруг и громким фразам, гласившим о прекрасном пробуждении. Юнги подскакивает с кровати, словно испуганное животное и направляется в сторону громкого звука, исходящего из прихожей. Первая мысль, что в квартиру звонят, отметается сразу же, стоит беловолосому вникнуть в происходящее после крепкого сна. Телефон, брошенный в прихожей, затихает через несколько секунд и экран с указанным на нем контактом, мгновенно гаснет. Мин глубоко вздыхает, только сейчас ощущая, как желудок неприятно сводит и поднимает с паркетного пола телефон, пытаясь восстановить в памяти плёнку прошедших событий. Сознание категорически отказывается вспоминать что-либо, связанное со вчерашним днём. Единственное, что застывает в памяти надолго — чужая улыбка на тонких губах и горящие незримым азартом тёмные глаза. Юнги усиленно напрягает разум в попытке вспомнить обладателя яркой улыбки, но тщетно. События прошедшего вечера всплывают в памяти отголосками, вырванными из контекста, но все они связаны с более ранними инцидентами. Юнги отчётливо помнит плохое настроение собственного парня, поведение которого отличалось за всё время проскальзывающими между разговоров грубыми шутками, больше похожими на откровенный стёб. Мин стойко принимал, впитывая как губка, циничные слова Намджуна, именуемые сарказмом и вынужденно молчал, чувствуя, как внутри разгорается пламя неконтролируемого раздражения. Юнги бросает телефон на диван, для себя решая ответить на чужой звонок позже и застывает на месте, когда выцепляет среди потока нескончаемых мыслей знакомое имя. Воспоминания складываются в целый паззл, собирая картину прошедшего вечера по частицам. Юнги напрягает пробудившееся сознание и удивлённо хмурит брови, когда до его восприятия доходят события, заставившие беловолосого бросить собственные дела и потратить ценное время. Юнги готов биться головой об стену, понимая, что окончательно запутался в невидимых нитях разума. Жертвовать личным временем ради помощи кому-то было несвойственно для беловолосого, но произошедшее говорило само за себя, чему парень не мог найти никакого нормального объяснения. Подобное нельзя было назвать мимолетным порывом жалости или вмиг пустившей свои корни, добротой, глубоко спрятанной на самом дне потрепанной души. Юнги опускается на диван и укоризненно проводит ладонью по лицу, принимая решение завершить начатые дела на работе и покончить с проблемами, одна из которых назрела прошедшим вечером. Привычная рутина становится необязательной, а на смену утренней чашке кофе приходит головная боль и незаконченные дела. Мин отбрасывает стереотипы и решает не тратить времени, сразу же направляясь в прихожую. Телефон случайным образом, в неорганизованной спешке, парень едва не оставляет дома, второй раз возвращаясь в квартиру за оставленной вещью. На улице ярко светит солнце, когда беловолосый садится в автомобиль и несильно хлопает дверью, припоминая неосторожное действие Тэхёна прошедшим вечером. Юнги мысленно готовит для лучшего друга расправу за подобное отношения к его автомобилю, на который парень зарабатывал кровью и потом, после чего несколько месяцев оплачивал кредиты, взятые на обустройство иномарки. Юнги заслужил, долгих десять месяцев работая на нелегальную промышленность и рискуя получить приличный срок в тюрьме. Мин тогда совершенно не думал о возведении собственного ночного клуба — мысль пришла как-то неожиданно и парень загорелся идеей, словно вспыхнувшая спичка, пытаясь реализовать данную мечту всеми изощрёнными способами. Юнги медленно выдохнул, стараясь взять себя в руки, чему никак не соответствовали непрошенные мысли, нагло забирающиеся в голову. Мин завёл автомобиль, брязгая связкой ключей и пристегнул ремень, впервые за долгое время придерживаясь правил безопасности, на законы которых плевал с высокой колокольни. Двигатель издал рычащий звук, отдалённо отражаясь от стен многоэтажного дома и создавая на оживлённой улице низкий гул, который стих через несколько секунд. Улица вновь окунулась в тишину, иногда прерываемую пением птиц и чужими, едва различимыми голосами. Юнги снял автомобиль с ручника, который каким-то образом поставил в нетрезвом состоянии и полной безнадёжности в действиях и зажал педаль газа, переключая коробку передач. Юнги мысленно поражался, насколько заученными были его действия, что даже в нетрезвом состоянии ему удавалось оставлять автомобиль рядом с домом и никогда не встретить чужую машину на встречной полосе, что могло обернуться нелучшим исходом. Мин понимал, что удача не всегда будет на его стороне, но всё равно садился в автомобиль после двух выпитых литров алкоголя. Юнги не подрабатывал водителем и никто ему не платил за ночные выезды, но беловолосый продолжал принимать пассажиров, мысленно понимая, что подвергает опасности не только собственную жизнь. На трезвую голову водить было куда сложнее, в силу оставшегося после прошедшего вечера похмелья и раздражающей головной боли. Лучшим способом проветрить мысли являлось лишь одно — клуб, находившийся почти на самой окраине города, находился достаточно далеко, если объезжать через знакомый беловолосому перекрёсток, где через несколько метров от данного места находился дом Намджуна. Автомобиль плавно завернул за угол, проезжая многолюдные улицы и детские дворы, ограждённые заборами. Юнги не видел жизни в утренней суете, которая надоедала сильнее монотонных рассказов на радио. В воздухе отчётливо чувствовалась весна, парящая на крыльях тонких ароматов цветущей сакуры и высоких деревьев магнолии, усыпанных сиреневыми цветами крупных размеров. Юнги не жаловался на разыгравшуюся аллергию от приторных ароматов, витающих в воздухе, но нежных окрасов цветы на деревьях вызывали у него слабое раздражение. Мин сильнее вжал педаль газа в пол и развернул автомобиль на девяносто градусов, объезжая две машины через перекрёсток, ведущий к территории многоэтажных домов. На знакомой улице, место которой беловолосый точно запомнил прошедшей ночью, парень сбавил скорость и медленно завернул за угол высокоэтажного здания с балконами, невзначай окидывая мимолётным взглядом подъезд чужого дома, даже не надеясь увидеть знакомую фигуру. Красная макушка маячила рядом с небольшим деревом неподалёку от собственного дома, с телефоном в руках, что-то агрессивно доказывая непутёвому собеседнику в динамик устройства. Юнги негромко усмехнулся, сдерживая рвущийся наружу смех и внимательно проследовал взглядом от тёмных глаз до слегка накаченных бёдер в зауженных чёрных штанах, пытаясь разглядеть каждую деталь, спрятанную от невооружённых глаз. Красные волосы путались от порывов сильного ветра, ложась неровными прядями, а тёмные глаза, обрамлённые густыми ресницами, хаотично бегали по периметру улицы, словно пытаясь что-то отыскать в непрозрачной тишине, исчезнувшей со звуком двигателя автомобиля. Юнги медленно открыл окно, вновь зажимая педаль газа и развернул руль автомобиля, подьезжая ничтожно близко к предмету своих недолгих наблюдений. Хосок, заприметив знакомую иномарку, застыл на месте, переставая нажимать цифры на экране, в который раз пытаясь дозвониться до диспетчера такси и удивлённо нахмурился, в изумлении округляя тёмные глаза. — Подвезти?