Кровавый Плющ

Нагноение. Сырость. Бесконечная колыбель звуков и запахов. Колодец криков и страданий. Бесполезное блуждание по пустынным коридорам, с сочащейся из стен и потолка вонючей гнилью. Вот что она сейчас чувствовала. Поверженная временем и другими многочисленными факторами, каждая часть её тела нестерпимо хрустела, а сердце стонало, грозясь разломать на части, сокрушить тесные оковы рёбер и выпрыгнуть наружу из насквозь промозглой груди. Её непослушные ноги и вывернутый в непривычном направлении скрипучий торс будто бы оплетали обширные колючие стебли, пышущие жаром, преисполненные желанием подполсти к самым сокровенным частям её изувеченного тела, а затем протиснуться к самой шее и в итоге наконец придушить чертовку. Планируя сделать это не только физически, но и ментально. Её ощущения можно было сравнить с целой горстью плотоядных червей, медленно пробирающихся внутрь пульсирующего, наполненного грязными помоями, желудка, ища момент, чтобы отложить там своё отвратительное потомство. С уймой белесых личинок, залазящих в судорожно открывающийся рот, разрывающих плёнку глазных яблок, заставляя их содержимое стекать на осквернённый маленькими склискими тельцами язык и удушенную шею. Или же сотней ядовитых слизняков, которые не остановятся ни перед чем, чтобы залезть в уши жертвы и начать пожирать её сладкий, сочный мозг, оставляя несчастного живым вплоть до поедания последнего кусочка, оставляя по себе лишь пустоту, которая вскоре восполняется морем слизи и зловонных фикалий... Хотя, пожалуй Её эти чувства волновали не так сильно, как полная беспомощность, протекающая по каждой вене её холодного тела. Но хоть её сознание слепо плавало на поверхности моря безнадёжности, мозг, съедаемый незримыми слизнями и горечью смятения, всё ещё был чист, и ясен. Пожалуй, открыть глаза — задача совсем не сложная, но куда сложнее иное, закрыв их вновь не поддаться влиянию собственной щадящей слабости и не упасть обратно в этот нескончаемый, полный кислотно-ярких звуков и громких, кричащих цветов, кошмар. Хоть занятие это не самое приятное, но с немалым усилием она сумела открыть глаза, которые попытались сфокусироваться на окружающей среде. Похоже, даже пребывая в вегетативном состоянии, подобном этому, чувства всё равно не желали обманывать её. Всё громоздкое тело героини было всплошь укутано зелёной извилистой лозой, гибко извернувшейся вокруг её скошеных ног и сильного, крепкого торса. Решимость, наполняющая её голову наперёд указывала ей, что следует делать далее. Алчно схватив своей огромной левой рукой бесполезные стебли она начала с удовольствием отрывать от них по маленькой части, будто надеясь в итоге расщепить их на мельчайшие молекулы и атомы. Казалось, это единственная возможная отрада, которую она могла себе дать. Затем, медленно встав, она начала неспешно, взад-вперёд, прохаживаться по покрытой блеклой травой лужайке. Её яркие, зелёные глаза робко мелькали среди чащи стволов тёмных столетних дубов. Полная жёлтая луна восходила над богом забытыми пейзажами, наполняя каждую деталь золотистым сиянием, слепя каждого, кто войдёт в лес своими ярким пронизывающим насквозь светом. Возможно, кто-то мог бы веками рассказывать о красоте, расположившейся на горизонтах, окружающих героиню, но только не она сама. Странные чувства растекались по её никому не нужному забытому телу. Хоть она и проснулась, голову переполняло чувство слабости, а также что-то ещё... Что-то странное...Такое дикое, непонятное, необузданное. Что-то, заставляющее мир вокруг неё смыть с себя все яркие краски и дающее ей понять, что в этой жизни больше нечего делать, дарующее ей чувство полной безнадёжности. Это боль? Нечто новое для неё и её изувеченного разума, нечто неизученное. Казалось, ничего подобного она ни разу не ощущала ранее. Или ощущала? Тем не менее, не смотря на все неприятные мысли, которыми делилось с ней это гадкое и неприятное чувство, оно было очень возбуждающим, дающим некую необычную мотивацию. Пожалуй, она могла бы каким-то изощрённым способом убить себя, чтобы избавиться от него, но такие шалости и мелочи не заслуживают её жизни...нет, у неё осталось кое-что...то, что ей сейчас нужно, то, в чём она крайне нуждается, то, что ей следует завершить. Погружаясь в нескончаемые мысли её слух и зрения, вопреки обыкновению, будто бы становились острее и мощнее, будто давая ей знать, что через мгновение может произойти что-то способное её заинтересовать. Ох, как же они были правы. Прозвучал щелчок, свидетельствующий о том, что кто-то решил войти в обширные владения леса и направляется прямо к Цирковой Малышке. Наверное, хихикать и проговаривать в слух все свои мысли было не самой лучшей идеей. А хотя...кто знает? Возможно в её действиях было здоровое зерно, способное дать ей желаемый результат. Внезапно её получасовые медетативные раздумия перервал грубый мужской голос, прозвучавший прямо за её спиной. — Эй, тут есть кто-то? — при этих словах она резко напряглась, а затем со всей возможной скоростью и скрытностью спряталась за первым близстоящим деревом. — Эй, кто ты? Я видел тебя! Покажись. Малышка игнорировала его требования, похоже считая, что не получив ответа этот человек решит, что, в отличии от чувств этой беспощадной машины, его собственные способны на обман. — Я знаю, что ты стоишь за деревом! Жители посёлка жалуются на необычные, нездоровые и пугающие звуки, доносящиеся из леса. Если ты прячешься, значит определённо что-то скрываешь и скорее всего ты причастен... — начал свою тираду зрелый лысый мужчина с моржовыми усами и пистолетом в правой руке. Но Малышка решила перебить его. Она понимала, что делает и была полна решимости сделать всё так, как нужно, так, как велели ей чувства и загнившееся от ужасных вещей, которые она сделала, сердце. По крайней мере, хуже от этого решения стать всё равно не должно. — Мне страшно, сэр. Можете оставить меня одну? Пожалуйста? — прозвучал из-за дуба тонкий девичий голосок. — Э...малютка, не бойся. Что ты там делаешь? Ты заблудилась? — неожиданно твёрдый голос офицера стал более робким и по-отцовскому заботливым. — Прости, что напугал тебя. Где твои мама с папой? — Пожалуйста, уйдите. — Вновь сказал голос за деревом. — Выйди, хотя бы, чтобы я смог убедиться, что с тобой всё в порядке. Не бойся, я не сделаю ничего плохого. — С этими словами мужчина начал медленно подходить к дереву. — Ну, раз так хотите...— Теперь её голос в корне поменялся, он оставался нежным, но теперь он был более зрелым, женственным, соблазнительным, но в то же время пугающим и язвительным. С этими словами она неспешно вышла из-за тёмной кроны дуба. — Это было весело, но мне кажется, нам пора кончать с этим. Ах-ха-ха! — Хихикнув закончила она. — А-а-грх! А-а-а!!! — Он с десяток раз нажал на курок заряженного чёрного пистолета. Это не возымело никакого эффекта на монстре, увиденном им. Она всё ещё подходила ближе, будто не заметив усилий мужчины. — Что ты такое?! — Оу, я что застала тебя врасплох? — С издёвкой произнесла она, подходя всё ближе, в то время, как полицейский отходил назад. — Можешь называть меня как хочешь, Эннард, Малышка, Тварь, Робот, но я всё же предпочитаю Цирковую Малышку. Поломанная Малышка, или как там тебя? Отвечай, что ты такое, твою мать?! — голос мужчины дрожал, из глаз казалось сейчас плеснут горячие слёзы. — Стой на месте, НЕ ПОДХОДИ, СУКА!!! Поломанная Малышка, хм...Кстати, неплохо звучит. — Сказала она, весело добавив — Ладно-ладно, поиграли и хватит, прощай, мне было очень приятно поболтать! Готовься к смерти, идиот! Ах-ха-ха!~— она привела в действие клешню, которая до этого безобидно списала на её правой руке. Красный огонёк на ней ярко засиял. Мужчина посчитал, что лучшим решением будет просто дать дёру, полагая, что это спасёт его от чудовища, которое он встретил. — Бежать некуда, тупица! — Один резкий рывок и голова офицера безвольно катится по блестящей траве, собирая на себе небольшие капельки росы. Вот то, что ей было нужно, то приятное чувство, которое ей так хотелось испытать, какое колоссальное наслаждение и лёгкое возбуждение... Но что-то всё равно не так, она ожидала большего. Что не так?! Почему она не получила желаемого?! Первую половину ночи она потратила на то, чтобы спрятать в дупле дерева остатки кровоточещего тела глупца, решившего сделать самую большую ошибку в своей жизни, встретиться с Поломанной Малышкой. А вторую на раздумия о том, что ей следует делать дальше, почему всё не работает так, как она хотела? Разве не этого хотел её папочка? Утром следующего дня она решила на мгновение решила выйти из своего дикого, полного деревьев и тушек убитых ею мелких зверушек, плена. Если подумать, посёлок выглядел действительно красиво. Словно на подбор, ровные домики стояли по обоим бокам чистых дорог. Рядом с лесом прошла уставшая женщина с улыбчивым лицом. Под руку она вела маленькую девочку с кудрявыми золотистыми волосами и кислотно-розовым ободком. Узрев на себе взгляд ребёнка, Малышка резко ушла в кромешную чащу леса. Её сердце билось как никогда ранее, эта девочка...она показала ей то, чего действительно жаждала Малышка. Дети... Много детей, вот ключ ко всем её чувствам. За её спиной доносились голоса матери и дочери. — Мама, там была кукла! Огромная гигантская уродливая кукла! — громко сказала девочка. — Тебе показалось, доченька, пошли. Нам надо идти. — повернувшись в сторону леса, сказала женщина. Лес был оставался неизменным. — Ну мам! — побудительно произнесла девочка, полностью уверенная в увиденном. Лес не намеревался открыть глазам женщины прячущегося в темноте монстра. Единственным, во что поверила мать была больно уж хорошая фантазия её маленькой принцессы. Но ей вовсе не хотелось никаких споров, поэтому лучшим решением она нашла ложь. — Я тебе верю, Клара, но нам нужно побыстрее добраться... Остаток разговора Малышка не слушала. Наконец её глаза были открыты достаточно широко, чтобы увидеть истину. Чтобы перевести знаки, которые так долго подавал её изнеможённый мозг. Ей нужны дети, чтобы окрапить их кровью свой корпус и удовлетворить тайные желания, кроющиеся под толщей металла и двоичного кода. Ей нужно место, где будет достаточно много детей, чтобы завершить свою миссию. До конца своих дней она будет по-одному, или даже по-нескольку забирать с собой больше и больше маленьких, сладко орущих от страха и боли, детишек. Но её жизни нет конца. С одной стороны это значит продолжение её страданий, но с другой занятия своим любимым делом, которое не закончится никогда. Конечно, если кто-нибудь ей не помешает...