Внутренняя тьма

      На взгляд жителя Парижа обычное спокойное утро, но только не для меня. Мало того, что в три часа ночи мне пришлось вставать из объятий одеялка, по пути снеся половину мебели моей комнаты, так ещё и тащиться на улицу, чтобы успокоить очередного акумиатизированного.       Чёрт, всего два с половиной часа сна — это слишком мало. Я так и чувствую, как накатывает усталость, как глаза норовят закрыться. Ужасное состояние…       Что Бражнику там в своём супер-секретном логове не спится? Он решил нас полностью вымотать и, наконец, отобрать камни чудес? Эх, сейчас об этом и думать не хочется.       Несмотря на все обстоятельства, я умудрилась за десять минут до урока выйти из дома, для меня это личный рекорд. Как человек с секретной жизнью я опаздываю очень часто. И скорее всего я удивлю Алью своим ранним приходом, если она уже на месте, конечно.       Медленно подняв голову и посмотрев на здание коллежа, замечаю, что людей, впрочем, как я и думала, мало. Как будто вновь опаздываю, и все ученики уже заняли свои места и начали познавать секреты Вселенной.       Не успеваю я только подойти к дверям учебного заведения, как на меня обрушивается радостный рыжий тайфун.       — Подруга! Не ожидала так рано тебя увидеть, — весело щебечет Сезер, крепко сжимая меня в объятьях. Мне даже слышится хруст костей, хотя скорее всего мне это лишь кажется.       — Да, сегодня я рано, — пытаюсь искренне улыбнуться, получается не самым лучшим образом.       Алья на это не реагирует, лишь тянет в коллеж. Делаю вывод, что она верит, по крайней мере не расспрашивает, как это обычно бывает. От моей вездесущей подруги скрыть плохое настроение или недосыпание крайне сложно.       Наверное, ей не терпится показать мне новое видео с Ледибаг и Котом Нуаром. Надеюсь, она утром с камерой за нами не бегала? Хотя по её радостному выражению лица могу сказать прямо — подруга точно выспалась. Чего не скажешь обо мне.       Ступаю медленно, не могу быстрее, как ни стараюсь. Даже попытки Альи не ускоряют мои движения.       — Хей, Мари, ты чего черепашишь? — будущий журналист тянет за руку ещё сильнее, тем самым гарантируя мне внезапное падение. На стул.       Ого, мы в классе? Я умудрилась проморгать весь путь от дверей до класса? Медленно оглядываюсь по сторонам, чтобы удостовериться в нужном ли я кабинете.       Взгляд натыкается на Хлою, которая обсуждает с Сабриной последнюю новинку Дома Агрестов, вот Милен переписывается с кем-то по телефону, Ким и Макс, остальные ребята и, конечно, рядом моя подруга. Определённо, я в своём классе.       Мозг отказывается что-то ещё соображать, до моего понимания мало, что доходит. А голова тем часом начинает ещё сильнее гудеть.       Морщусь от резкой боли в висках, когда мадам Бюстье заходит в класс, сопровождаемая трелью звонка, которая сейчас кажется хуже грома во время грозы. Малейший звук болезненно отдаётся в голове, будто по ней ударили множеством маленьких звонких молоточков.       Алья с помощью тычка карандашом заставляет меня отнять руки от висков и начать записывать речь учителя. Борясь с закрывающимися глазами, нехотя делаю это.       Через пару минут открывается дверь, кто-то заходит в класс. Смотрю в упор, но никак не могу увидеть лицо этого человека. Он вежливо извиняется, и по голосу я, наконец, узнаю Адриана. Похоже, моим глазам сейчас доверять нельзя.       Он не дожидается разрешения учителя и идёт к своему месту. Класс начинает удивлённо гудеть, причиняя мне ещё большую боль, но мигом ребята стихают под грозным взглядом мадам Бюстье.       А у меня уже нет ни сил, ни желания распахнуть глаза, они просто закрываются. Мимолётно сожалею о том, что сижу на второй парте, прежде чем уронить голову на открытую тетрадь.       Взору предстают летающие повсюду тени, странные очертания, слышу отчаянные крики и мольбы, кого я так и не могу разобрать.       Весь мир кажется до ужаса тёмным. Но также я чувствую твёрдую черепицу под ногами, в моих волосах развеваются ленты. Красные ленты. Кидаю взор на руки и вижу этот же красный цвет, только уже на костюме.       Мысль не успевает сформироваться, ведь вокруг всё гораздо важнее, чем мой внешний вид. Героиня я или нет, но я не могу пропустить мимо летающих чёрных мотыльков, что заполняют небо над Парижем.       Они хлопают своими крылышками, заполняя мир не только своим присутствием, но и нескончаемым потоком тёмной энергии. Я с ужасом наблюдаю за этим и понимаю, что ничего не могу с этим сделать.       Ноги ватные, руки не слушаются совсем, тело словно окаменело. Будто неведомая сила мешает использовать не только моё оружие, но и остатки разума.       Почему я не могу сдвинуться с места? Почему я просто стою, как парализованная, и смотрю на разворачивающуюся передо мной картину города, утопающего во тьме? Во тьме, с которой я должна бороться.       Почему я ничего не предпринимаю? Что за странное чувство, скребущее внутри? Что со мной? Разве я не героиня? Разве я не должна спасти город?       Сомнения так и крутятся в голове, порождая страх. Страх, что скоро может всё закончится.       Что закончится? Моя жизнь? Если это реальность, то она жестока. Хотя может я только сейчас смогла понять её суть.       Треск       Кажется, крыша не выдерживает, она рушится на глазах. Я вновь падаю. Но даже осознавая это, почему-то остаюсь спокойна.       — Маринетт?!       Громкий голос отрезвляет, я открываю глаза. Слишком резко, чем нужно. В итоге это заканчивается падением. Опять падением. Как и во сне.       Стоп. Это был сон? Это был лишь сон, Слава Квами.       Я облегчённо выдыхаю, чем ввожу в непонимание смотрящих на меня одноклассников и мадам Бюстье.       Всё происходящее сейчас со мной было выдумкой, и я испытала по-настоящему большое облегчение.       — Маринетт?       Остатки сна, наконец, уходят, и я осознаю, что это было за падение.       — Тебе плохо?       Я упала. Только не в кромешную тьму.       — Встать можешь?       — Да, — язык заплетается, — я в порядке.       Алья оказывается рядом и помогает мне встать, а мадам Бюстье продолжает смотреть на меня.       — Может, сходишь в медпункт?       — Нет, спасибо, — отрицательно мотаю головой.       Всё заканчивается, не успев начаться. Урок продолжается, и все уже кажется забывают обо всём. Только я никак не могу забыть оглушающую тьму. Сон совсем не выветривается из подсознания, к тому же я ловлю на себе беспокойные взгляды с первой парты.       Определённо, я или сошла с ума, или мне нужно отдохнуть. Прямо сейчас. Ох, чёрт, это ведь совсем невозможно, урок ещё не закончился.       — Подруга, ты уверена, что в порядке? — шепчет неслышно Алья и кладёт руку на мои похолодевшие пальцы.       Смотрю на неё, не сразу поняв, что она у меня так настойчиво спрашивает.       — А…я…да, я в порядке, — выдавливаю из себя более менее внятный ответ.       — А что…       Её голос утопает в школьном звонке, кажущимся уже не таким громким и раздражающим. Я пожимаю плечами и кладу голову на стол.       — Я просто устала, не волнуйся. — Необходимо успокоить подругу, пока она не кинется выяснять виновников моего состояния       — Так-так, Дюпен-Чен, ты сегодня превзошла саму себя, — мне ведь кажется, или Хлоя и правда возвышается у моей парты? — Хотя о чём это я? Ты ведь всегда такая. — Надменности ей не занимать.       — Успокойся, Хлоя, Маринетт просто устала. — У Адриана такой мелодичный и уставший голос.       Если бы меня не клонило в сон, я растеклась бы лужицей. Хотя я ведь уже лежу на парте, можно сказать миссия «Стать лужицей» успешно выполнена.       — Адрианчик, ты что, за неё заступаешься? — недовольно фыркает блондинка.       — Слушай, Хлоя, не порть нам утро, — вмешивается Алья, злобно смотря на Буржуа.       Девушка открывает рот, чтобы сказать что-то ещё колкое, но трель её мобильника заставляет закончить так и не начавшийся спор и удалиться.       — Считайте, вам повезло! — Кидает напоследок Буржуа, эффектно тряхнув волосами.       — Хлоя сегодня громче, чем обычно, — Агрест опирается на руку.       Он так близко, я даже замечаю странную тень на его идеальном лице. Мне так жаль его. Отец с ним очень строг, устраивает фотосессию за фотосессией.       — И не говори. — О, надо же, даже не запинаюсь. Усталость даёт о себе знать.       Я подкладываю под голову ещё одну руку и смотрю прямо на его лицо. Что-то в нём кажется до боли знакомым, хотя я ведь знаю каждую черту его лица. Не зря же я проводила столько время, собирая его фотографии и любуясь ими со стен своей комнаты.       Да, он знает этот мой секрет. И Адриан слишком добр, чтобы обвинять меня в этом. И он был очень рад, когда узнал про моё увлечение модой. Тогда я смогла сказать при нём пару правильных предложений.       Продолжаю неотрывно разглядывать моего возлюбленного. Интересно то, что он до сих пор не замечает, как я на него пялюсь. Думаю, Адриан просто слишком вымотан, чтобы замечать мои молчаливые взгляды.       — Хей, Агрест, — Алья как всегда была любопытной, — вижу, ты сегодня на огурчика не похож?       — Да, сложное начало дня выдалось. — Он ерошит свои пшеничные волосы. И переводит взгляд на меня.       — Я рад, что не один такой умирающий. — Адриан немного устало, но радостно мне улыбается. А во мне будто всё переворачивается ног на голову. Приходит такое ясное понимание.       — Кстати, Алья, Нино просил передать…       — Ах, он вспомнил про меня, — девушка усмехается, — только не говори, что он решил заболеть, — Алья откидывается на спинку стула, складывая руки за головой.       — Ха, ты угадала, — Адриан вытаскивает из кармана смартфон и демонстрирует рыжеволосой сообщение от Ляифа, — а это доказательство, что я ничего не выдумал.       — Он обещал мне, зараза, — девушка сжимает в руках ничём неповинных телефон.       — У вас был спор? — подаю голос.       Девушка оборачивается ко мне, непринуждённо махнув рукой:       — Ничего особенно, просто уговор, — она улыбается, — и он должен был целый ящик мороженого.       — Видимо он съел его без тебя, — оба смеёмся, а Алья лишь сводит брови.       — Ничего, я до него доберусь, — сжимает уверенно кулаки Сезер, а её лицо сияет в победной улыбке.       — И не жалко тебе больного. — Адриан корит подругу и вновь смотрит на меня. — Маринетт, спаси моего друга от неё!       Сейчас, смотря в его улыбающиеся мне глаза, я могу с уверенностью сказать, что смогу справиться со своими страхами. Со своей внутренней тьмой.