Встреча на Перекрестке

Она щедро разлила виски по стаканам и посмотрела на все еще ошеломленное лицо собеседника. — Ты чего? И вгрызаясь в несчастного цыпленка, будто волк со своего амулета, пробурчала набитым ртом: — Что, у вас, волшебников, жрут цыплят как-то иначе? До Гарри постепенно дошло это «у вас, волшебников». — Ты не волшебница?! Как ты попала в Хогсмид? Ее странный наряд! Догадка молниеносно мелькнула в голове. — Ты из прошлого? Так маховик времени действительно существует?! — Нет, Гарри Поттер, я не волшебница, — почти задушевно призналась Арья и сыто икнула. — И я не из прошлого. По крайней мере, не из вашего прошлого точно. Про маховик ничего не знаю, уж извини. Почему-то он сразу поверил ей. Она выглядела опасной, грубой, но… настоящей. Он мог бы поклясться, что она не лжет. — Сейчас сюда придут мои друзья, Рон и Гермиона… — Не придут. Гарри вскинулся, схватив палочку. — Что с ними?! Это ты устроила? — С ними все в порядке, Гарри, не бойся. Просто они — там, в вашем мире — не смогли прийти, их что-то задержало. Что-то безобидное, вроде поноса, — успокаивающим тоном добавила она, положила ему на руку свою маленькую горячую ладонь и хихикнула. Гарри растерялся. — В моем мире? А мы… в каком? — Мы — на перекрестке мирозданья… между двумя нашими мирами. Кое-кто, один придурок, которого я знаю, устроил его для нас — на короткое время. Скоро ты вернешься, а там никто ничего и не заметит. Знаешь, а я даже рада, что можно вот так расслабиться… совсем чуточку… И она действительно блаженно вытянула ноги и заложила руки за голову. — Расслабиться? А чем ты занята… там, у себя? — спросил невольно заинтересованный Гарри. Она посмотрела на него снисходительно. — Вообще-то, у нас благородных девиц выдают замуж, как только они расцвели. Гарри покраснел. — И тебя тоже? — Моя леди-мать хотела бы этого, но отец — он был на моей стороне, он понимал, что это не мое. Хотя я сомневаюсь, что он порадовался бы тому, что из меня вышло, — горько заключила она и залпом выпила свой виски, не поморщившись. — Он умер? Она злобно зыркнула на него, затем, будто что-то вспомнив, взяла себя в руки и сказала ровным тоном: — Ему отрубили голову на моих глазах. Казнили на площади за измену королю. А мою леди-мать и моего брата Робба, а также его беременную жену и всю нашу родню и друзей зарезали на свадьбе. На свадьбе, куда их пригласили как почетных гостей. Роббу отрезали голову, на ее место пришили голову его лютоволка, тело посадили на коня и нашли это очень смешным. Гарри, я знаю, что ты тоже потерял родителей, ты поймешь меня. Гарри кивнул. Несмотря на то, что в голове шумело от виски, услышанное потрясло его. Он действительно понимал ее, как никто. — Я был слишком мал, чтобы помнить это. Они пожертвовали собой, чтобы жил я. — Родители, они такие… Давай за них выпьем! Какой это был стакан? Гарри никогда не пил столько. Но в конце концов, он уже взрослый, за ним нет никакого надзора, да и вообще они… как она сказала? …На перекрестке мирозданья! — А братья, сестры у тебя есть? — Нет, ну, собственно, кузен-то есть, но мы совсем разные люди. Не думаю, что еще увижу его когда-нибудь. Зато у меня чудесные друзья! — Друзья-а… — задумчиво протянула она. — А у меня есть сестра… Не то, чтобы мы были близки, в детстве вообще друг друга терпеть не могли, но взрослея, смотришь на вещи иначе. А еще есть брат, но он… он древовидец… — Кто? — Трехглазый ворон. Это тоже магия, но он ушел в нее почти совсем, осталось только тело в коляске. Иногда он возвращается, но это уже не он, понимаешь? Я сама не очень понимаю, если честно, это все дела Старых Богов. А еще у меня есть Джон! — Джон — это… — Это мой брат! То есть раньше он был мой сводный брат, бастард моего отца, а потом оказалось, что никакой он не бастард, а король, и самый настоящий Таргариен, и может летать на драконе! У Гарри голова шла кругом от столь многочисленной родни. Прямо как Уизли, подумал он. Да еще короли, вот это да. Потом решил показать, что и он не лыком шит: — Подумаешь, я тоже однажды летал на драконе. Ничего особенного. Она взглянула на него с уважением. Видно было, что своим уважением она не разбрасывается, и ему стало приятно. Гарри посмотрел на нее внимательно. Круглое лицо, громадные серые глаза, густые брови вразлет, темные волосы до плеч завязаны сзади в хвост. Она вдруг показалась ему ужасно привлекательной… пока он не вслушался в то, что она говорит. — …ну, у меня был список людей, виноватых в смерти моей семьи — сам понимаешь, тут деваться некуда, так? Между прочим, не все в этом списке умерли от моей руки, один так вообще женился на моей сестре — пришлось его помиловать. А эту поганую семейку я положила поголовно — Фреев, что пропра… попрали святой долг гостеприимства и перерезали гостей на той свадьбе, — с пьяной обстоятельностью закончила она. Гарри посмотрел на нее; ужас в его глазах смешивался с недоверием. Она верно истолковала этот взгляд. — Ну да, я убила кучу народу, именно этому я и училась в Черно-Белом Доме. А теперь я рядом с Джоном, я его телохранитель, Джон без меня никуда, — она хвасталась этим, как другие девчонки хвастаются новыми туфельками. — Ой, можно подумать, ты дорос до твоих — сколько там тебе? — семнадцати? И никого не убил? Вот прямо-таки ни одного человека? — Мне не приходило в голову гордиться этим, — сурово ответил ей Гарри. — Я уничтожил Волдеморта, это так, но у меня не было другого выхода. — Это ведь он убил твоих родителей, так? — сразу догадалась Арья. — И родителей, и друзей, и многих хороших людей… Без них мир никогда не будет прежним… Весь кошмар пережитого навалился на него опять. Арья дрогнула лицом, пересела на его сторону, взяла его за руку и сказала утешительно: — Ну, ты же отомстил за них, ты отплатил ему за все, этому Вальдемару… — Волдеморту. Его еще называли Темным Лордом. — Тоже мне невидаль… да у нас этих лордов как грязи, и немногих из них я бы назвала светлыми. — Ты не понимаешь… Столько замечательных людей погибло из-за меня! Но она понимала главное — понимала, что его мучило чувство вины, и попыталась, как могла, помочь ему: — Послушай, они были твои рабы? Ты заставил их идти в бой и погибнуть за тебя? Твои воины, твои вассалы? Они отдавали тебе долг чести? — Нет. Они были на моей стороне в борьбе со злом. — Значит, это был их свободный выбор, Гарри, — торжественно заключила она. — Каждый человек имеет право отдать жизнь за то, во что верит. Твой долг уважать этот выбор. Выпьем! И они выпили еще. А потом еще. А потом он рассказал ей о борьбе с Пожирателями смерти, а она ему о войне с Армией мертвых. И они выпили за победы в этих войнах — по разу за каждую. И еще раз за павших. И за выживших…

***

— …А еще у меня есть патронус, — через час-другой говорил ей Гарри, улыбаясь во весь рот. — Такой… он такой… красивый, такой... светящийся, с рогами! — Травоядное, — с неожиданной для самой себя нежностью сказала она и погладила его по щеке. Потом приблизила к нему свое лицо, посмотрела прямо в ярко-зеленые глаза и прошептала — лихорадочно, страстно: — А у меня есть лютоволчица. Она совсем не светится. Зато она живая, дикая, злая, горячая, охотится… и спаривается… Гарри словно со стороны увидел, как ее рука снимает с него очки, и себя… целующим эту непостижимую гостью из другого мира. — Я тут в гостинице, наверху комнату сняла… — прошептала Арья, слегка задыхаясь и увлекая его за собой. Он пошел за ней как в чаду, как привязанный на веревочке, но на лестнице опомнился. — Арья. Нет. Я не могу. А как же Джинни?! В этот момент Арья, которая шла впереди, оступилась и упала к нему в объятья. Ловко, восхитился я. — Поверь, она бы мне еще спасибо сказала, — прошептала Арья ему на ухо, дыша на него будоражащими запахами каких-то неведомых, диких трав. — Если бы узнала… Но она никогда не узнает. Потому, что в вашем мире это не случилось. Это случилось на перекрестке мирозданья… Неистово целуясь, они добрались до двери ее комнаты, и тут Арья подумала: «Извращенец, кончай подглядывать, оставь меня в покое хотя бы за этой дверью!» Пристыженный, я поспешно набрал на клавиатуре: Конец