Его глаза были зелёными. Многие бы сказали, что этот цвет — болотно-зелёный, но Мария сравнивала его глаза с осенними листьями. Не с теми пёстрыми листочками: жёлтыми, красными, оранжевыми, а с листьями, ещё держащими желтовато-зелёный оттенок жизни, но уже почти потемневшими, почти мёртвыми. Взгляд этот пронзал, и у Марии внутри всё замирало, язык отнимался, а в голове был ураган мыслей.
— Нет, не уходи! — воскликнула Мария, но образ человека, которого она так любила, уже растворился — это было всего лишь видение. Как бы она ни хотела, она не могла остановить его и попросить остаться с ней. Это было глупой и несбыточной мечтой.
Подул холодный осенний ветер, и Марии показалось, что этот ветер дует в её душе. На душе было пусто и горько. Марии хотелось выть этим ветром в дымовых трубах домов, в узеньких переулочках — везде. Чтобы все знали о её боли! Каждый непременно! И он, виновник этой боли, в первую очередь. Плевать, как он отнесётся к этому. Лишь бы он знал. Марии тогда, наверно, было бы легче... Но что-то мешало сказать. Как бы тогда она могла смотреть ему в глаза? В его поразительные глаза цвета осенних листьев!
Мария не могла сказать, что скучает по этому человеку. Она видела его почти каждый день. Он всегда был где-то близко, но в то же время очень далеко. Душа Марии не чувствовала его присутствия рядом. Они были друг для друга просто знакомыми — и не более. Это-то и разъедало угасающую душу Марии. Это высасывало из неё силы. А от радости жизни вообще ничего не осталось. Мария увядала, как цветок, забытый всеми в пустой вазе без капли воды. Она чувствовала, что не была ему интересна. Хотя бы потому, что всё время молчала, говоря что-либо очень редко. Разве с таким человеком может быть интересно?
***
— Моя душа почти мертва, как те осенние листья, цвет которых имеют твои глаза. — тихо сказала Мария, как-то проходя мимо него, но он не услышал.
***
Вскоре, с последним осенним листом, оборвалась и жизнь Марии. Это была какая-то странная болезнь, о которой она раньше никогда не слышала. Из лёгких вместе с кашлем и кровью стали вырываться лепестки сиреневой анемоны, с какого-то момента и целые бутоны. А потом сердце Марии просто остановилось.
