Я не хочу, чтобы ты умер.

Оливер лежал на кровати и мусолил в руках визитку, которую дал ему Энди. Весь парфюм Энди, который имел запах бриза, впитался в руки Оливера, чему он был не очень рад, ведь руки рано или поздно нужно помыть, а аромат очень пришёлся солисту по вкусу. Номер, напечатанный чёрными чернилами, не давал покоя. Оли так долго смотрел на этот номер, что даже выучил его наизусть. Цифры казались уже не такими чёткими на картонной бумаге, но они оставались чёткими в голове. «А что, если он вообще про меня забыл? Или скажет, мол, занимайся своими делами?» - сказал вслух Оливер самому себе. Несмотря на свои опасения, он резко схватил телефон, и моментально по комнате разнеслись короткие вибрации от нажатия пальцев на экран смартфона. Сайкс приложил к уху телефон и услышал оттуда гудки. «Гудки есть, а это уже хорошо», - быстро подумал парень, боясь, что затормозит, когда Энди ему ответит, и будет чувствовать себя неловко от этого, хотя он уже нервничал. Но не успел он досчитать и до трёх, как из динамика послышалось, явно спросонья, хриплое «Алло?». - Привет, Энди, - чуть ли не заикаясь произнёс Сайкс. - Оливер? – голос Бирсака уже был более бодрым. - Да, я. Уже забыл? – Оли попытался с помощью сарказма придать своему голосу уверенности, но попытка была совсем жалкая. - Нет, не забыл. Наоборот, я даже ждал твоего звонка, - по голосу было слышно, как Бирс улыбнулся. - Я рад, что у тебя память не трёхдневная, - благодаря тому, что сказал Энди, Сайкс ответил теперь более уверенно. – Как дела? - Нормально, правда, из-за работы замотался: клип снимали вчера, а он трудноватый, запарился, короче. Представляешь, я вчера даже лицо от макияжа не промыл, а волосы до сих пор в лаке! – Энди произнёс это так, словно это было чем-то сверхъестественным. – А ты как? Судя по твоему виду на нашей первой встрече, дела тогда у тебя были не очень. - Повод никуда не делся, но остаётся надежда, что время залечит, - грустно, но пытаясь ответить не таким убитым тоном, проговорил кареглазый. - Оливер, я предлагаю нам встретиться. Что скажешь? Лицо музыканта словно обдало кипятком: этого предложения он ожидал меньше всего. Мимолётный ступор отступил, когда парень на том конце поинтересовался, на связи ли Сайкс. - Я…я… не против! Твои предложенияместа встречи? – рокер отодвинул шторку на окне, чтобы увидеть состояние погоды. - Знаешь, погода сегодня ясная, - Ди словно понял, что только что сделал молодой человек. – поэтому предлагаю пойти в парк, ну, тот парк, где пруд большой находится, рядом ещё целый ряд пиццерийи кафешек. Надеюсь, ты понял что это за место? - Да, я понял, я там в детстве постоянно гулял с мамой, - сказал кареглазый. - Хм.… Ну вот и отлично! Встретимся, и, возможно, я стану твоим психологом! В двенадцать тебя устроит? - Да, устроит, я как раз успею подготовиться, - довольно сообщил Сайкс. - Тогда до связи, татуированный. - После Бирсак ухмыльнулся и нажал на клавишу «отбоя». Оли был очень рад. Он даже сам не знал, что будет так счастлив услышать голос Энди. Сладкое, как мёд, немного вязкое, счастье разлилось по всему его телу, будто оно текло вместо крови. Сердце бешено стучало, перекачивая этот «мёд». Сайкс упал спиной на кровать, раскинув руки. Ещё три дня назад он не мог даже подумать, что он будет так искренне улыбаться. А главное, почему? Что же такого замечательного случилось? Или же его проблемы исчезли? Проблемы не исчезли, ноэто знакомстводействительно было чем-то замечательным. - Джуль, слышишь? Я ухожу! – крикнул музыкант своей девушке, котораяслишком долго прибывала в душе. - Ну, куда ты уходишь, милый? – Джулиет возникла, словно из неоткуда и обняла со спины одевающегося юношу, – Нам ведь так хорошо вместе, – блондинка на этих, с соблазняющей интонацией, словах, потерлась носом о шею парня и жарко выдохнула, чуть касаясь пухлыми губами мягкой кожи. - Извини, я обещал Оливеру. – Бирсак обернулся лицом к девушке, тем самым предотвратив попытку соблазнения. – Мы договорились на двенадцать, я должен быть там. - Значит, ради какого-то маленького алкаша ты меня бросаешь? – Симмс произнесла последнее слово довольно пискляво, после чего нахмурила брови и надула губы. - Джуль, давай ты не будешь оскорблять человека просто так? – Бирсак опустил руки ей на плечи и серьёзно глянул ей в глаза. – У него что-то случилось, это довольно ясно. - А ты Мать Тереза у нас, да?! – чтобы не слышать этот вопль слишком громко, Бирсак отвернулся и принялся смывать тоником остатки вчерашнего макияжа на глазах. - В этом парне есть какая-то изюминка, которую я не могу вычислить. Изюминка есть, но понять, что за изюминка я не способен: не хватает моей проницательности, - парень заявил слегка неразборчивым голосом из-за приоткрытого рта. - Моей изюминки тебе недостаточно? – спокойно, но печально спросила девушка. Парень повернулся, улыбаясь, и чуть ли не смеясь, ответил: - Солнышко, да ты же у меня булочка! – в конце концов Эн расхохотался и крепко обнял свою Джу, нежно гладя по волосам. От этой нежности певица размякла в его руках, наслаждаясь любовью этих мягких, мужских рук. «Понимаешь, я чувствую, что Оливер может мне быть очень хорошим другом, а такого знакомого по душе очень трудно найти», - полушёпотом он добавил девушке, а та, в свою очередь, одобрительно кивнула и ответила: «Ладно, иди, а то я чувствую себя полной эгоисткой», - усмехнулась красавица. Бирсак поцеловал её в губы, но из-за, не стоящего на месте, времени, углубить поцелуй не получилось. Оливер смотрел на своё отражение в зеркале: огромные синяки под глазами, искусанные губы, но самое ужасное, пожалуй, - это шрамы на руках, самые различные шрамы: от уколов, от лезвий, от ножей, даже от кошки! Он очень боялся, что Энди эти шрамы видел. Три дня назад, благодаря выпитому спиртному ещё до ресторана, Сайкс не чувствовал того весеннего холода, поэтому и выперся в футболке, а в данный момент на улице температура была весьма высокой, и Оливер очень-очень не хотел, чтобы тот по его рукам понял, чем завлекается юноша. Оли медленно повернул голову к тумбочке, на которой были разного рода запрещённые таблетки; шприцы с каким-то содержимым; пустые шприцы; использованные шприцы; порошок, немного рассыпанный по тумбочке, - этим всем и жил новоиспечённый солист BMTH. Самое страшное, что было на этой деревянной мебели – это фотография. Обычная семейная фотография: мать Оливера, сестра и его бывшая девушка. Оливер опустился на кровать и взял в руки рамку с фото. Воспоминания не заставили себя долго ждать: эта фотография была сделана тогда, когда все его любимые женщины решили устроить семейный девичник, в то время, как Оли принимал участие в конкурсе за самый волшебный голос. Какого же было его приятное удивление, когдаглубоким вечером, войдя в домсо своей победой, он увидел, как все три его родственные души спали в обнимку на диване с попкорном. Тогда он отложил кубок с цветами и побежал на цыпочках в комнату, там ему успешно удалось открыть шкаф, никого не разбудив. Он достал фотоаппарат и запечатлел ту милую картину. После, он ждал злой реакции от всех его любимых, но на удивление, всем его девчонкам понравилась сделанная фотография. Оливер хмыкнул и косо улыбнулся, но улыбка сразу же сменилась горечью. Он издал громкий рёв отчаяния и безумия. Один резкий рывок – и рамка с фото звонко разбилась, оставляя кучу мелких острых осколков вокруг себя. Боль промчалась по телу, словно ток или куча иголок воткнутых в кожу. И самое страшное, что эта боль была не физическая, а моральная.Боль, от которой оставалось только поднять голову и взвыть, как раненый волк, который не способен бежать на своих искалеченных лапах, покрытых множеством кровавых язв, мозолей и открытых переломов. Оливер упал на пол в истерике и свернулся в клубок, окунувшись разумом в очень тёмную бездну, которая засасывала как чёрная дыра.