любовь двух

Старк никогда не простит себя за то, что он не спас его. Не простит за то, что дал пеплу рассыпаться по рукам, оставляя за собой лишь печаль и горечь. И уж точно никогда не простит за то, что сам не умер вместо него. Уэйд никогда не простит Тони Старка за то, что он не уберёг Питера. Не простит себя за то, что не был рядом и не смог спасти. Не простит себя за то, что не умер вместо него. Они оба готовы были умереть за чертового Питера Паркера. За мальчишку с таким чистым и искренним смехом, будто колокольчики в горах звенели от прохладного ветра.

***

Дэдпул специально привлекает к своей персоне ещё больше внимания, чем обычно, потому что он хочет посмотреть в эти бесстыдные глаза Тони Старка. И он этого добивается. Вертолет садится прямо на крышу здания, а из него вылезает стройный мужчина в черном костюме. Он идеально подчеркивает его фигуру, а ещё прекрасно дополняет темные круги под глазами. Старк обнимается с бутылкой уже не первую неделю, просыпается от кошмаров с криками, сидит ночами в мастерской, пытаясь заглушить боль, но всё ещё не может простить себя. Голос Питера слышался ему везде, что ещё сильнее било по сгустку вины в сердце Старка. — Ты доволен, Старк? Надеюсь, ты не можешь спать по ночам, — голос Дэдпула звучит грубо, с вызовом. Но в этом тоне можно узнать горечь от потери и некую.. боль? Да, боль. Уэйду больно. В последний раз Дэдпул видел Питера после ночного патруля. Уэйд был бы не Уэйдом, если бы не бросил пару плохих шуточек. И он, конечно же, это сделал, после чего оба съели по порции тако, вместе встречая закат. Они были хорошими друзьями, хоть и знакомство было неладным. Паркер приклеил его к стене и начал разбираться с другими преступниками, которые успели на него напасть, пока наемник заваливал комплиментами его прекрасный вид сзади. Уилстон чувствовал тягу к Паркеру. Его хотелось защищать. Но он не смог. Дэдпул любил его по-своему. Дэдпул любил его как человека. Всем своим израненным сердцем. Сейчас же персонажу в красной маске совершенно наплевать на то, кем является Старк, сколько у него важных друзей и что он может его засадить. Уилстон сплевывает, одним рывком оказываясь возле Железного, и с одного удара валит его на землю. Без брони Тони уже не железный. Он продолжает бить его по лицу ещё столько раз, пока рука не устанет. Разум заполняют эмоции, которые просто бьют в мозг в хаотичном порядке. Боль, злость, грусть, переживание..Страх. Его глаза покрывает белая пелена от наступающих слез. Соленая влага постоянно просится наружу от душевной боли, которая шизофреникам, в принципе, несвойственна. А у Тони Старка, казалось, и сердце было из железа, раз он спокойно существует на Земле, оставив прах любимого человека на Титане. По крайней мере, так думал Дэдпул. — О чём ты думал, Старк? О чём?! — ещё немного, и Уилсон разревется на фоне заката, как выпускница, но ему было больно, и Тони Старку тоже. Мужчина тяжело поднимается, когда пыл Уэйда всё же сходит на нет. Старк чувствует, как его сердце разбивают тяжелым молотком реальности. Оно буквально рассыпается. Всё лицо саднило от свежих отметин на лице. «Придется капитально над этим поработать..», — думает Тони, когда наконец поднимается и горько усмехается. Он чувствует на себе пристальный взор, который готов был одним выстрелом сжечь его дотла. Или растворить в воздухе. Каждый взгляд на друг друга заставлял их вспомнить Питера. Он бы не хотел этой ссоры. Ссоры своего наставника и лучшего друга. Но для них обоих Паркер был не просто парнем. Они оба любили. И любили по-настоящему. Старк улетает обратно в башню, оставляя Уэйда наедине с собой. Ему чертовски больно, потому что он не железный. Темная жидкость снова наполняет хрустальный бокал, а затем обжигает горло и раздирает сердце на части. Он садится на колени и беззвучно плачет, глотая горькие слезы. Одинокие башни Нью-Йорка горят так ярко, будто второе солнце спустилось. Вторым солнцем для Тони был Паркер. И теперь его нет.             По всему телу пробегает табун мурашек, будто пепел рассыпался снова.