Дитя Ситиса

Серана терпеть не могла погоду в Скайриме. Особенно в той его местности, где находился родительский замок. Увы, но за то время, пока девушка пробыла в спячке, погода если и изменилась, то не в лучшую сторону. К тому же остальные соклановцы давно привыкли к подобным изменениям и не видели в них ничего плохого. Именно поэтому вампирша была рада солнечной погоде Рифта, чью территорию не зря прозвали Осенним Лесом. Эти живописные места на самом юго-востоке Скайрима расслабляли девушку. Она могла целыми ночами ходить по золотому лесу и наслаждаться светом Мессера и Секунды. В окружающем ее мире не изменилось лишь небо. Потянувшись, девушка склонилась над ручьем, смывая с рук кровь. Жажда крови никуда не делась и Серана старалась утолять ее вдали от взоров Стражи Рассвета. Их шепот за ее спиной, косые взгляды... Если бы вампирша не была уверена в том, что отец собирается убить ее, то она ни за что бы не стала жить рядом с этими фанатиками. – У нас возникли проблемы, – произнес вышедший из-за деревьев Ксар. Девушка вздрогнула. Она не ожидала, что у нее будут свидетели. Кинув обеспокоенный взгляд на тело бандита, лежащее в нескольких метрах, она внимательно всмотрелась в лицо мага, ища отвращение. Его не было. Ксар был невозмутим. Пройдя мимо нее, имперец с удобством уселся под деревом и продолжил: – Это заклинание... Они умудрились его изменить. – Какое заклинание? – не поняла Серана, но потом замерла и прошептала: – Нет, не может быть! Они не могли! – Я тоже так считал, но этот маг из Морровинда, Найрин, оказался умней, чем я думал. Он отлично подкован в теории построения заклинаний. И его формула сильней, нежели моя. Сильней? Вампирша замерла. Созданное Ксаром заклинание не могло удержать ее и лишь лишало подвижности на пару секунд. А измененное? Если созданное данмером заклинание действительно так сильно, то могло ли оно задержать ее отца? Стоило проверить, но как? Идеальным подопытным был бы Саерус. Этот вампир был силен, но девушка не хотела причинять боль ему и Ксару. Хотя... в хорошенькой головке возник коварный план: – Не думаю, что все так уж и плохо, – Серана улыбнулась и села рядом с магом. – Возможно, нам стоит использовать это против Харкона. Как бы мне ни было плохо, но это уже не мой отец. И я ничего не могу с этим поделать. Если даже моя мать не смогла его вразумить... Тебе стоит поговорить с Найрином. Вдвоем вы сможете проконтролировать уровень воздействия заклинания и разработать ловушку, способную запечатать лорда-вампира. Ксар покосился на девушку. В последнее время он частенько замечал то, чего раньше не видел в ней. Он начинал видеть настоящую Серану. Ту, что была спрятана под невообразимым количеством масок. Видел и принимал, понимая, что и она видит все его недостатки. Сейчас он тоже принял ее. – Хорошо, я понимаю твои мотивы. Но... я не могу позволить тебе выставлять себя подопытной собачонкой. – Но больше ничего нельзя придумать... – Серана бросила украдкой взгляд на Ксара. Маг, не заметив ничего подозрительного, лихорадочно обдумывал возникшую проблему. Очень быстро он смог найти решение: – Нам просто нужно уговорить Израна послать команду с магами и словить лорда-вампира. Тогда от тебя потребуется только описать внешность и имена всех тех, кто сейчас может находиться вне стен замка, в Скайриме. На губах Сераны появилась довольная улыбка. Не дав больше магу и слова сказать, вампирша поцеловала его. Все-таки они были идеальной парой. Такое сходство мыслей и выводов... Девушка была счастлива. Я стоял недалеко от Висельной Скалы, смотря на горизонт. Четыре часа почти прошли, и мне было интересно, успеет ли к назначенному сроку Харкон. Сам я потратил на дорогу около трех часов, приняв вторую форму и усердно помахав крыльями. Очень хотелось не ждать Харкона, а самому рвануть в атаку, но, несмотря на полыхающую ярость, холод не давал мне поступить столь опрометчиво. Приближение вампира я ощутил минут за семь до его появления. Приземлившись рядом со мной, он был похож на летучую мышь-мутанта. Но в очертаниях оскаленной морды можно было заметить черты человеческого облика вампира. Посмотрев на меня сверху вниз, Харкон обратил свой взор на полуразрушенную крепость и с негромким смешком произнес: – И в этих развалинах они затаились? – Да. Большая часть комплекса расположена под землей, как и у многих крепостей Скайрима. – Прежде чем мы войдем внутрь, я хочу задать тебе несколько вопросов, Саерус. Я замер, чувствуя, как холод внутри ощетинивается ледяными иглами. Эта пустота немного пугала меня вначале, но в тот момент, когда я понял, что она лишь часть меня, страх пропал. Забавно даже стало – как можно бояться самого себя? Стараясь не выдавать своих эмоций, я ответил нейтральной фразой: – Я внимательно слушаю. Харкон повел рукой в сторону Висельной Скалы и спросил: – Ты ведь понимаешь, что вмешательство вампира моего уровня может быть воспринято как объявление войны всем отщепенцам на территории этих земель? – Их развелось слишком много, и главарь каждой мелкой стайки считает себя способным создать собственный клан. – И ты думаешь, что это неправильно? – Харкон смерил меня изучающим взглядом. Пожав плечами, я честно ответил то, что думал по этому вопросу: – Максимум, что они смогут создать, так это семью. Какова бы ни была их численность, но клан – это нечто большее, чем скопление вампиров в одном месте под предводительством самого сильного немертвого. – Ты прав, Саерус. Ты даже не подозреваешь, насколько ты прав... – глава клана Волкихар рассмеялся и торжествующе оскалился: – Мне давно пора было начать чистить свои земли от всякого сброда. С этими словами вампир взлетел в воздух и начал парить по направлению к крепости. Улыбнувшись, я шагнул в тени, следуя за Харконом. Видит Ситис, я чувствовал себя так, словно был ребенком, который бежит вслед за строгим старшим братом навстречу веселью. Возле двери, ведущей внутрь Висельной Скалы, Харкон замер. Прикрыв глаза, он повел носом, а потом от него пошла еле ощутимая волна магии, которую я смог заметить лишь благодаря тому, что находился в тенях. Выйдя из них, я не смог удержаться и поинтересовался: – Что-то не так? – Их... много. Больше, чем я думал, – Харкон задумался. – Как ты управляешься в форме лорда-вампира? – Весьма сносно. – Если тебя сильно изранят, можешь выпить кровь птенцов. Для нас она воспринимается, как и человеческая. – Их там настолько много? Вампир еще раз окинул взглядом все вокруг и ответил: – Я насчитал двадцать пять вампиров, двенадцать людей и троих, чья энергетика отдает даэдра. Это, видимо, и есть оборотни. Они все внизу. Нет, я конечно ожидал, что их будет больше пятнадцати, но чтобы двадцать пять... Это было слишком. – Как ты это все увидел? – Этот дар пришел ко мне со временем. А вот тени мне так и не дались, – вампир недовольно покачал головой и рыкнул: – Меняй форму, мы заходим. Главе клана Волкихар было интересно, насколько изменился Саерус. Контроль этого вампира был силен и до того, как он пришел к ним, приведя с собой Серану. Новорожденный, способный контролировать себя на уровне среднестатистического вампира. Давно Харкон не видел подобного. А после того, как мальчишка получил кровь главы клана Волкихар, его кровь, все стало намного любопытней... Харкон был очень удивлен тем, что увидел. Внешний вид ипостаси лорда-вампира зависел от души и давал четко понять о возможностях вампира. Если вид самого главы клана говорил о бесконечной власти Харкона в магии крови, то облик Саеруса говорил о чем-то ином. Как минимум о связи вампира с даэдра. Строение конечностей, в особенности нижних, форма черепа и эти рога. Последние вызывали у Харкона стойкую ассоциацию с Молагом Балом, от которой мужчина так и не смог избавиться. И вот теперь глава клана вновь увидел эту самую форму. В отличие от него самого Саерус, будто черный туман, перетекал во вторую форму плавно, без рывков. Пара секунд и Харкон, оглядев вампира, пробормотал: – А раньше хвоста у тебя не было, – глядя на то, как упомянутая конечность дернулась, мужчина добавил: – Да и ростом ты был ниже. Саерус лишь шипяще рассмеялся и последовал за Харконом внутрь Висельной Скалы. Скажу честно, я ожидал другую реакцию. Но никак не флегматичное бормотание. Идя следом за скользящим над полом Харконом, я чувствовал аромат крови. Животной крови. Спускаясь в подземелья крепости, я чувствовал лишь беспокойство. Мне нужно было найти Эйлу. Но перед развилкой мы с Харконом остановились. – В одной стороне основная масса вампиров и оборотни, а во второй... – Харкон пригляделся и оскалился. – Там глава этого мусора, люди и еще девять вампиров. – Значит стоит разделиться. Я к оборотням. – Я так и думал, – улыбнулся лорд-вампир и, превратившись в стайку летучих мышей, быстро полетел в свою сторону. Нетерпеливо зашипев-зарычав, я с предельной скоростью направился туда, откуда веяло звериной кровью. Увиденное в большом зале заставило меня замереть на пару мгновений. Эйла лежала в облике зверя на полу большой, открытой клетки, больше напоминающей арену. Привязанная цепью к ограде, она лишь тихо рычала, не в силах дать отпор развлекающимся вампирам. Их желтые глаза выдавали в них новорожденных. Пара тряпок, покрытых пеплом показали мне, что волчица сдалась не сразу. Тяжело дыша, Эйла продолжала внимательно следить за прыгающими вокруг вампирами. В дальнем углу зала, в клетках, лежало еще два оборотня. Они были живы, но в их глазах не было разума. Именно это заставило пустоту, тот самый холод в душе, пройтись волной по телу. На это наложился жалобный скулеж волчицы, которая упустила из вида одного из птенцов и тот не упустил шанса вцепится зубами ее шею. Тихо зарычав, я рванул вперед. Отрубив хвостом шею одного из взрослых вампиров, я пробил туловище второго, вырвав сердце. Сжав руку, я с наслаждением почувствовал, как оно рассыпалось пеплом. Именно в этот момент меня заметили остальные. Оставшаяся двойка взрослых вампиров напряженно переглянулась, а птенцы, оставив мучить Эйлу, которая сразу потеряла сознание, рванули на меня толпой. Расставив руки так, словно приветствую их, я приготовился. Да начнется жатва!.. Саерус был в ярости. Ему хотелось разорвать этих вампиров на кусочки. Но не всех. Тот птенец, что вызвал крик боли у Эйлы, должен был на себе еще раз испытать, каково это, когда тобой решают перекусить. Приняв решение, Саерус начал действовать. Первый попавшийся под руку вампир был схвачен за горло и запущен в своих друзей. Даэдрический клинок в руке полыхнул рунами, ощущая эмоции своего владельца. В следующий миг его лезвие разрезало пополам одного из птенцов, а затем, сделав плавную дугу, отсекло руку второму. Кровь вампиров обагрила пол и Саерус не смог сдержать довольного шипения. Это показалось ему забавным и напомнило один фильм из прошлой жизни. Сделав шаг вперед, он пробил мечом череп одного из птенцов, попав острием в глазницу и застряв. Поморщившись, Саерус поставил ногу на тело, что еще не начало осыпаться пеплом и потянул меч на себя. Одновременно с этим он оглянулся и с удивлением заметил, что один из взрослых вампиров решил противостоять ему. Отхлебнув из какой-то черной бутылочки, вампир будто изнутри подсветился черным сиянием, а меч в его руке стал гореть фиолетовым пламенем. Вздохнув, вампир с громким криком сделал рывок вперед. Скорость его реакции и передвижения резко возросла. Но это не помогло. Отшвырнув крылом мешающегося птенца, Саерус принял удар клинка своим мечом, а хвостом пробил навылет живот вампира. Громко вскрикнув, мужчина отпустил меч и схватился за рану, стараясь не дать выпасть внутренностям. Клацнув зубами, Саерус сжал обеими руками голову вампира и раздавил, заставив осыпаться пеплом. Будучи полностью увлеченным убийством одного из двух опытных вампиров, Саерус совершенно упустил из вида второго. Поэтому горящий фиолетовым пламенем клинок, пронзившие его и вышедший из груди оказался неожиданностью. Боль, сопровождавшая это ранение, была сильной, и Саерус, на инстинктах, ушел в тень, избавившись от меча в теле, и вышел из нее за спиной у птенца, посмевшего пить кровь Эйлы. Схватив его за шею, он посмотрел в глаза ранившему его вампиру и впился зубами в шею новорожденного. Торопливо глотая кровь, Саерус наслаждался ее привкусом. Скорее всего он был таковым из-за наличия крови Эйлы, но это только разогревало аппетит. Когда тело птенца осыпалось прахом в его руках, Саерус огляделся в поисках новой жертвы и вампиры дрогнули. Даже ошалевшие от запаха крови новорожденные сделали несколько шагов назад, не в силах выдержать горящую голодом Пустоту в глазах явившегося по их душу лорда-вампира. У вампира, нанесшего рану волкихарцу, екнуло давно молчавшее сердце. Пустота в глазах противостоящего им вампира была живой. Она словно жаждала поглотить их души, навек обрекая на ничто. Сглотнув, вампир побежал к выходу из зала. Инстинкт выживания буквально верещал о необходимости оказаться как можно дальше от страшного существа, чей вид был столь жутким. Но вампиру не удалось сделать этого. Перед смертью он успел увидеть сияющие руны, вырезанные на клинке, что торчал из его груди. Когда последний взрослый вампир рассыпался прахом, Саерус повернулся к новорожденным и выпустил из рук меч. Даэдрический клинок повис в воздухе и, полыхнув рунами, исчез, а сам лорд-вампир глубоко вдохнул в себя воздух. Пахло страхом и кровью. Это раззадоривало появившийся голод. Сощурив глаза, Саерус выбрал первую жертву... Я заканчивал осушать последнего птенца, когда в зал скользнул Харкон. Глава клана Волкихар уже принял свой человеческий облик и с интересом оглядывал кучки праха, смешанные с кровью. – Ну ты и устроил тут... Не оборачиваясь, я оторвался от глотки уже почти мертвого вампира и, не дав прийти в себя, одним движением открутил ему голову. И огляделся. Да, возможно, я немного и переборщил... – Нужно убить тех, что в клетках, – произнес Харкон, который уже потерял интерес к останкам вампиров и теперь обратил свое внимание на оборотней. – Та, что на арене, твоя? – Моя, – кивнул я. Перейдя в человеческий облик, подбежал к волчице. Ну, и как мне ее разбудить и не напугать при этом? Недолго думая, я обнял девушку и зашептал: – Эйла, очнись. Давай же, не лежи так... Тело зверя вздрогнуло и девушка зарычала, стараясь отстраниться от меня. Но я прижал к себе мохнатую голову, продолжая тихо говорить. Постепенно Эйла пришла в себя и лишь когда ее тело расслабилось, я аккуратно, стараясь не задеть глубокие раны, снял с ее шеи цепь. Волчица резко выпрямилась и отряхнулась, после чего перекинулась в человека. Это удалось ей не легко. Слабо вскрикнув, Эйла упала обратно на пол и схватилась за раненую шею. Негромко фыркнув, стоящий рядом Харкон протянул девушке зелье и, не глядя на меня, пояснил: – Это крепкое зелье лечения. Ей должно стать намного лучше. Повернувшись, вампир подошел к клеткам и туманом просочился в одну из них. Раздался короткий волчий взвизг, и один из оборотней затих. Эйла слабо дернулась было на помощь последнему оборотню, когда я прижал ее к себе и негромко произнес: – Им и так уже не помочь. Человеческий разум в них угас. Вздрогнув, когда второй оборотень взвизгнул, девушка всхлипнула. Аэдра побери... Я подхватил Эйлу на руки и направился к выходу. Рядом шел довольный Харкон. – Как справился с мастером и его шайкой? – поинтересовался я. – Это было интересно, – улыбнулся глава клана. – Они меня даже не узнали! Давно же я не выходил за пределы замка. Уже и забыл, как же тут бывает весело. Что вы так на меня смотрите, служительница Хирсина? – Кто вы? – Эйла прижалась ко мне, враждебно смотря на волкихарца. Харкон искренне рассмеялся и, сверкая алыми глазами, произнес: – Я Лорд Харкон, глава клана вампиров Волкихар. Ты боишься меня, вервольф? Увидев упрямое выражение лица Эйлы, Харкон улыбнулся и, обращаясь ко мне, продолжил говорить: – Боится, но не показывает этого. Жмется к тебе и старается не скалиться. Такая гордая и упрямая... Она напоминает мне мою жену... Но не будем об этой предательнице. Саерус, ты помнишь, что должен мне один вызов? Выйдя следом за вампиром из крепости, я ответил: – Да. Я приду на твой зов. – Вот и славно, – улыбнулся Харкон, чье хорошее настроение и не думало угасать. Казалось, что битва с мастером-вампиром и его ближайшим окружением разбудила в нем кровь, заставив вспомнить молодость. Приняв форму лорд-вампира, глава клана посмотрел на нас с Эйлой сверху вниз и оскалился: – Если увидишь Серану, скажи ей, чтобы выкинула из головы все, что ей рассказала мать. До встречи... сынок. С еле слышным хихиканьем Харкон распался на стаю летучих мышей и быстро полетел прочь, на северо-запад. – Сынок? Повернув голову к Эйле, я открестился: – Его Шеогорат попутал. К тому же возраст и все такое...