Дитя Ситиса

Мадрас Мардеал, урожденный Телванни, когда-то носил совсем другое имя, имел абсолютно другую внешность, жил в другом мире и был настоящим геймером-задротом. Ни одна игра не проходила мимо его цепкого взора и не оставалась без оценки. Люди же... он жил играми и общался лишь с теми, чьи вкусы и взгляды на жизнь совпадали с его собственными. Знакомство с Дрюсиллой и ее друзьями было одним из лучших моментов его человеческой жизни, и Мадрас хранил воспоминания о тех днях особенно тщательно. Они часто собирались вместе, и каждая подобная встреча для него была на вес золота. Тем для разговоров у них было много: обсуждали игры, сюжеты, технические требования, перемалывали косточки командам противников, создателям игр, персонажам различных игровых вселенных. Это было весело, и Мадрасу нравилось то неповторимое чувство единства, которое всегда появлялось, стоило только геймерам собраться вместе. Но потом произошло это. Это был обычный день. Очередное собрание было решено провести в квартире Силли, так называли Дрюсиллу близкие друзья. Оказавшийся на встрече брат Силли был сначала немногословен, но, когда на пороге появились его друзья, а громкие споры разгорелись с новой силой, совместными усилиями им всем удалось втянуть Саеруса в обсуждение. Громко доказывая превосходство Меридии над Азурой, собравшиеся и не заметили, как спор плавно перетек в создание миниатюры, в которой приняли участие все присутствующие в квартире. Мадрас тоже внес свою лепту - обозвал всех грязными н'вахами и сообщил, что будет вторым данмером на собрании... Что было потом, Мадрас помнил смутно, но факт оставался фактом: проснулся он... в Нирне, в теле восьмилетнего данмера. Так началась его новая жизнь. Очень быстро Мадрас понял, что ему ничего не светит. Времена Кризиса Обливиона прошли лет за семьдесят до рождения его нового тела, а до событий, описываемых в пятой игре, оставалось больше столетия. Красный Год и нашествие аргониан, едва не уничтожившее Дом Телванни под корень, тоже давно отгремели, засыпаемый пеплом Красной Горы и сотрясаемый землетрясениями Вварденфелл был недоступен, а до Великой Войны между Империей и Альдмерским Доминионом и заключения Конкордата Белого Золота еще было далеко. Новые родители бывшего землянина принадлежали к Великому Дому Телванни - Дому магов и рабовладельцев, некогда действительно великому, а ныне почти уничтоженному и всеми возможными способами стремящемуся вернуть прежнее могущество. Так, отец Мадраса - урожденный Телванни - один из немногих выживших членов этого рода - считающийся одним из самых многообещающих магов Дома, женился на перспективной колдунье, сумевшей подняться до ранга Мастера Школы Колдовства и заслуженно принятой в Дом. Великий Дом Телванни. Ослабленный и малочисленный после вторжения аргониан в Морровинд и их попытки стереть с лица Нирна столь ненавистный им Дом, но сумевший сохранить за собой право именоваться Великим и выступать в Совете Морровинда. В отличие от предателей Хлаалу, потерявших это право, когда жадная Империя, долгие века их руками грабившая Морровинд, отвернулась от него в Кризис Обливиона, а затем в Красный Год и во время вторжения из Чернотопья, вынудив данмеров справляться с бедой своими силами. И именно Телванни наряду с Редоран внесли наибольший вклад в спасение Морровинда. Многие погибли - убитые даэдра, погребенные под слоем пепла или замученные аргонианскими захватчиками - но кое-кто выжил. И выжившие затаили гнев. Мадрас видел пламя этого гнева в глазах матери и чувствовал его жар в словах отца. Замечал в движениях других Телванни, посещавших их дом. И Мадрас, быстро проникнувшись атмосферой, царившей в их уютном доме на теплом южном побережье Валенвуда, впитывал знания и манеру поведения данмеров, как губка. "Каждый представитель Великого Дома Телванни обязан был стать достойным, - учил Мадраса отец. - Придет время, - говорил он, и Телванни вновь соберутся, полные сил, чтобы отплатить рептилиям и всем, кто встанет на пути, за перенесенные унижения". Вот только сам бывший землянин не горел желанием ждать это самое "нужное время". Он не видел в этом смысла - человеческая жизнь оставила в нем слишком глубокий след, и в жизни местью Мадрас не видел своего будущего. Он жил магией. И родители начали обучать его сразу, едва в десятилетнем возрасте у маленького Мадраса пробудился дар к магии. Магия дарила ему все, о чем он мог только мечтать. Долгую жизнь, силу, могущество и власть над своей судьбой. По крайней мере, Мадрас в это верил. Оставалось лишь держаться подальше от Принцев Даэдра. Аэдра тоже было решено избегать. Изучая данные о Чемпионе Сиродила и Нереварине, он пришел к нескольким выводам о своем попадании. Первое: он попал в Аурбис не один. Второе вытекало из первого - он в относительной безопасности. Третье: Довакин, с вероятностью в восемьдесят пять процентов, тоже будет попаданцем. Как и Чемпион с, предположительно, Нереварином. И раз его занесло между двумя описанными в прошлом мире событиями, времени на подготовку будет больше. Его небольшое преимущество. В тот момент, когда телу Мадраса исполнилось пятьдесят лет, он достиг совершеннолетия по меркам Дома. Телванни всегда жили дольше, чем другие данмеры. К примеру, его отцу было уже около пятисот лет, в то время, как мать почти разменяла третью сотню. Попрощавшись с родителями, Мадрас взял для прикрытия новую фамилию, Мардеал, и направился в Имперский Город для поступления в Коллегию Шепчущих. Он поставил своей целью превзойти Дивайта Фира. Стать практически бессмертным без использования дара крови и помощи Богов, что может быть интересней? Увы, ни Коллегия Шепчущих, ни Синод, не смогли утолить жажды знаний Мадраса, а Коллегия Винтерхолда, после катастрофы в сто двадцать втором году четвертой эры, практически не принимала новых учеников, отгородившись от всего мира. Норды очень негативно восприняли разрушения целой столицы одного из владений Скайрима и обвинили в трагедии магов. Но что-то подсказывало Мадрасу, что именно в этом суровом, северном краю ему улыбнется удача. Убраться из Сиродила, когда Альдмерский Доминион вторгся в провинцию, Мадрас успел чудом, короткими перебежками, не снимая заклинания невидимости. Вернувшись к родителям в Валенвуд, он принес не столько новые магические знания - Гильдия Магов и до распада немногим могла удивить члена Дома Телванни, а её преемники и вовсе отошли от академических исследований, ударившись в политику - сколько информацию, которую искал его отец. Долг Мадраса перед Великим Домом Телванни был выплачен - полученные им данные должны были помочь данмерам в укреплении позиции Дома, который, незримо от конкурентов и, тем паче, от н'вахов, продолжал восстанавливать свое влияние и наращивать мощь. Телванни не могли отказаться от мысли о мести. Вся их суть стремилась к этому. Мадрас же предпочел остаться в стороне, обещав свое участие лишь в крайнем случае. Принесенная им информация позволяла ему вести себя подобным образом, не нарушая законов Великого Дома. Не в силах оставаться в валенвудском филиале Дома Телванни, Мадрас отправился на остров Солстхейм, чтобы изучить там местные достопримечательности. Поселившись у Нелота, еще одного мага Дома Телванни, Мадрас довольно часто спорил со старым колдуном о правильности процесса обучения тем ученика, Талваса Фатриона. В итоге, после особенно яростного спора, Нелот просто спихнул мальчишку Мадрасу, сообщив, что раз уж "наглый сопляк" Телванни считает себя умнее старших, пусть сам попробует научить бестолкового Фатриона школе Колдовства. Мадрас не растерялся, да и отступать было поздно. Он потратил на обучение Талваса больше десяти лет, но вытянутое лицо Нелота при виде несомненных успехов его бывшего ученика стоило затраченного времени и усилий. Так же маги часто спорили о таинственных тварях, которые появились после Красного Года на острове. Порождения пепла - человекоподобные существа, чьи "тела" состояли из частиц засыпавшего всю южную часть Солстхейма вулканического пепла. Нелот полагал, что они появились с помощью магии - все же Красная Гора была не простым вулканом и пепел из её жерла, по мнению колдуна, не мог не обладать особыми свойствами - хотя и не отрицал возможность неких пепельных мутаций. Эти существа очень интересовали и старого данмера, и самого Мадраса, которому они чем-то напоминали големов. В пользу этой теории говорил факт отсутствия интеллекта. Но, несмотря на жаркие споры и выдвигаемые аргументы, маги сходились в одном: они оба, в отличии от многих их соплеменников, не видели в порождениях пепла данмерских духов-предков. В подобные моменты Мадрас отчетливо понимал, что действительно является частью Великого Дома Телванни. Он был таким же, как и они, готовым пойти на любые магические эксперименты в поисках ответа на мучившие вопросы. Странно, но никакого отрицания подобные мысли не вызывали. Когда до Солстхейма дошли слухи о уничтожении убежища Темного Братства в Сиродиле, шел сто девяносто восьмой год. Мадрас принял решение отправиться в Коллегию Винтерхолда. До начала гражданской войны в Скайриме оставалось всего два года. И два года до возвращения драконов... Мадрас и не надеялся, что его примут в Коллегию, но один светлячок, закруживший возле головы высокой альтмерки - и вот уже его ведут по узкой лестнице над пропастью. Впереди его ждали новые знания, и на этот раз Мадрас решил сосредоточиться на Школе Изменений, в которой продолжал находиться на уровне ученика. В старых летописях писалось о том, как маги, постигшие природу вещей, могли с легкостью управлять самой природой. Тот же Нереварин, если верить старым книгам, мог одним своим настроением влиять на погоду, которая отражала любые изменения в эмоциональном фоне любимца Азуры. Решив не показывать больше нужного, Мадрас не смог удержался, поставив на место каджита, который, бегая по комнатам учеников, хвастался своими достижениями в Школе Разрушения. Лишь вид опущенных ушей и поникший пушистый хвост, помогли Мадрасу понять, что он переборщил со своей речью. Пришлось немного приободрить горе-поджигателя и выпроводить из своей комнаты. Именно тогда, рухнув на кровать, Мадрас, впервые за последние пятьдесят лет, решил оглянуться назад. И увиденное заставило его гордиться собой. Он стал Мастером в двух Школах - Колдовства и Иллюзии. Был Экспертом в Школе Разрушения и Адептом Школы Восстановления. Лишь Школа Изменения была им отложена в сторону. Слишком уж многие знания были утеряны, а те, что сохранились не давали пояснения истинной сути Изменения. Но, изучив остальные ветви Магии, Мадрас мог с уверенностью сказать, что именно эта, несправедливо обделенная вниманием магов Школа, давала больше власти, чем все стальные вместе взятые. Понимание сути, возможность изменить ее, означало способность создать что-то. Стать творцом. Мадрас хотел им стать. Уже сейчас он видел заманчивые перспективы. Оставалось лишь пройти этот путь. Первые уроки были весьма "познавательны". Все это Мадрас прекрасно знал и применял на высоком уровне, поэтому очень быстро из группы новичков он вырвался вперед. Другие маги часто могли видеть его в библиотеке, зарывшимся в книги, или идущим по коридору и спорящим с архимагом Ареном о применении какого-то малопонятного остальным заклинания. Но настоящего собеседника, кроме архимага, Мадрас нашел в Толфдире, признанном Мастере Школы Изменения. Они могли часами разговаривать о природе вещей. Ответа на многие вопросы, которые задавал Мадрас, Толфдир не давал, но данмер не был в обиде на старого Мастера. Тот, как мог, подсказывал ему. Ведь в изучении магии волшебник должен сам искать свой путь, если мечтает достичь высот. Поэтому, когда Толфдир попросил Мадраса помочь ему провести практическое занятие, благодарный данмер, уже успевший достигнуть ранга Адепта в Школе Изменения, с удовольствием ответил согласием. Среди учеников был и тот самый каджит, который продолжал каждый вечер носиться по башне общежития со своими экспериментами. И пусть любовь Дж'зарго к Школе Разрушения не ослабла, в нем появился интерес и к другим Школам. Именно поэтому он присоединился к новичкам, чтобы прослушать лекцию Толфдира. Вид идущего следом за старым магом Мадраса привел Дж'зарго в состояние предвкушения. Каджит искренне считал данмера своим соперником и стремился если не обойти, так нагнать в искусстве магии разрушения. После недолгой лекции, Мастер попросил Мадраса ассистировать, и новому поступлению Коллегии были продемонстрированы щиты, которыми славилась Школа Изменений. Прекрасным завершением демонстрационного занятия оказалась изумительная новость о экспедиции в глубины Саартала. Саартал когда-то был первым городом, построенным в Скайриме атморскими предками нордов, большим и процветающим. Ныне же это были просто древние руины, появившиеся, когда снежные эльфы уничтожили город в Ночь Слёз. Выжил лишь Исграмор и двое его сыновей. Легенды гласили, что позже Исграмор отомстил за разрушение Саартала - он вернулся со своим знаменитым воинством, которых так же помнят, как Соратников. Легендарные Пять сотен. Археологи, проводившие раскопки, подозревали, что снежные эльфы что-то искали в глубинах города, но только Мадрас точно знал, что именно. В глубинах Саартала его ждало Око Магнуса. Оно стояло на его пути к становлению архимагом без внимания со стороны. Око и Орден Псиджиков. Последние были чем-то слишком подозрительным. Неучтенным фактором. Как и любой представитель Великого Дома Телванни, Мадрас был весьма недружелюбно настроен к этому Ордену. Телванни вообще были довольно своеобразными личностями. Может именно поэтому Нереварин состоял именно в их Великом Доме? И состоит до сих пор, если жив, в чем Мадрас был уверен. Но как бы то ни было, псиджики были неправильными. Слишком много знают, слишком себе на уме и слишком уверены в своем праве. Вся данмерская сущность Мадраса буквально выла зверем, когда он представлял себе этих высокомерных ублюдков, сидящих своими задницами в серых мантиях на бесценных знаниях. Иметь с ними дело было бы сущим мучением и данмер провернул трюк с подменой ролей, попытавшись спихнуть судьбу главы Коллегии на Дж'зарго. Именно поэтому, когда представитель Ордена Псиджиков заявился к нему и сообщил о вере в него, Мадраса, данмер еле удержался, чтобы не сплюнуть с досады. Но делать было нечего. Догнав старого Мастера, Мадрас помог ему и каджиту справиться с Йуриком Голдурсоном, а потом, приняв единодушное решение, Телванни и Толфдир отправили Дж'зарго к архимагу, оставшись рассматривать "неожиданную" находку. Осмотр артефакта дал лишь одно - понимание, что они не знают, что это. Око не было творением двемеров. Точно не принадлежало даэдра. Мадрас высказал предположение о связи со снежными эльфами и, получив отрицательное покачивание головой, предпочел остался при своем мнении. Маги сошлись на том, что Око являлось превосходным накопителем магической энергии. Бесконечный запас, который не стоило отдавать Ордену. Будь воля Мадраса и он бы спрятал Око до того момента, как не понял, способ использовать его правильно. Для подобного нужен был бы немалый магический опыт. И что-то подсказывало ему, что в Школе Изменения. Чтобы отвлечься от мыслей об Оке, Мадрас обратил свое внимание на события в мире за пределами Коллегии и с удивлением обнаружил, что прошло уже больше полугода после пришествия Алдуина и в Скайриме идет сразу две войны. Гражданская и война Стражей Рассвета с кланом Волкихар. Решение присоединиться к Стражам было принято спонтанно, после забавного слуха о маге, который изобрел заклинание для противостояния вампирам. Доделать заклинание было легко. А улучшить его еще легче.Мадрас так увлекся, что из экспериментов над структурой заклинания, в котором красиво переплетались элементы, присущие сразу трем Школам, его выдернули помехи в магической связи с одним из подопытных образцов, который он спрятал в своей комнате. Что-то случилось с Коллегией.