Питомец

— Джейк, приятель, а вот и твой сюрприз. Звонкий голос, исходивший от заводилы компании друзей, раздался за секунду до звонка колокольчика. Такой обычно вешают на входной двери некоторых заведений. Неужели они раскошелились на ресторан? Наивное предположение, невольно возникшее в общем потоке мыслей, почти тут же оказалось неверным. Подступивший к горлу комок и до ужаса знакомый запах, ударивший в ноздри, тут же дали понять, где на самом деле состоится вечеринка по поводу возвращения, но Джейк не подал виду. Смятение - часть церемонии, обряда: надо позволить друзьям провести его к месту, где он сможет снять ненавистную повязку, отдающую свинарником, который Билл - единственный и очень неряшливый друг, с которым он познакомился в Бостоне - называл своей квартирой. А после будут пафосные речи, слова поздравления, которые он радостно примет и о которых завтра же предпочтёт забыть. Такой план созрел у парня, пока двое спутников по бокам аккуратно подводили его к столику. Но даже когда повязку сняли, а глаза привыкли к свету, ни атмосфера, ни нахлынувшие воспоминания не позволили Джейку выдавить из себя нечто хотя бы отдалённо напоминающее улыбку. Ещё какое-то время он делал вид, что с интересом рассматривает помещение, каждый закоулок которого помнил бы и через десять лет. Но запах алкоголя и сигарет туманил сознание, вызывал отторжение, не давая возможности сосредоточиться ни на чём кроме желания, которое с каждым стуком сердца становилось всё сильнее. Хотелось убежать, забыть, закрыться там, где никто даже искать не подумает. Но именно сейчас нельзя терять лицо, нельзя показывать свою слабость. Небрежно брошенное "я сейчас вернусь" стало последним, что он сказал компании друзей, прежде чем в одно мгновение пересечь шумное помещение бара. Толкнув плечом тяжёлую деревянную дверь, Джейк вошёл в туалет. Стоило ему избавиться от взглядов окружающих, как ноги подкосились, но он смог удержать равновесие, схватившись за края раковины. Негнущиеся пальцы с трудом нащупали кран, и лишь небольшое усилие отделяло его от цели. Журчание воды успокаивало, а привычное ощущение прохлады от воды на лице помогло немного прийти в чувство. Сегодня был его первый день в качестве свободного человека после годовой реабилитации в клинике, которую его семья с трудом, но смогла себе позволить. Много чего этому предшествовало: неудачи в бизнесе, которые одна за другой рушили то, что так бережно создавал Джейк со своей командой и, конечно, случайная смерть любимой девушки от рук какой-то шпаны, решившей ограбить супермаркет. Много чего произошло и за год его лечения, но одно желание укоренилось где-то внутри настолько сильно, что теперь скорее походило на жизненное кредо. "Я больше не притронусь к выпивке. Проблемы можно и нужно решать только на трезвую голову." А теперь, через несколько часов после выписки, он всматривается в зеркало, в глаза своему отражению в баре на окраине Бостона. Конечно, во всём виноват заводила Билл, но, проработав несколько лет коллектором, этот по натуре добродушный здоровяк научился никому и ничему наслово не верить. Наверное поэтому и привёл его, Джейка, в место, безусловно подарившее много веселых воспоминаний, но теперь до отвращения чуждое. Жестоко. Решил лично убедиться, что год взаперти у мозгоправов пошел мне на пользу. — Что доктор Палмер советовала делать в такие моменты? Дышать? - парень скривился, вспомнив, где находится. - Ну уж нет, только не здесь. А если зеркало? Он поднял глаза на своё отражение. На него глядело молодое, но побледневшее лицо. Короткая стрижка, голубые глаза, суровые черты лица. Если бы не рубашка и джемпер вряд ли бы он чем отличался он местной публики. В принципе ничего нового, разве что никак не скрываемое выражение отвращения на лице. Упорный и жёсткий взгляд в конце концов остановился на глазах, если их ещё можно было так назвать. Искусственные шарики из матового стекла - вот на что они были похожи. В надежде получше их рассмотреть Джейк приблизился, но отражение осталось на своём месте. Теперь он стоял около зеркала в бесконечно длинном коридоре отеля - отражении его внутреннего мира. Методика, которой его обучили, считалась экспериментальной и крайне сложной для использования, но при полном её освоении позволяла не просто уйти в себя, но и, выражаясь простым языком, навести порядок. Доктор Палмер предупреждала, что этот метод контроля поможет не только разобраться в себе, но и спасти в стрессовой ситуации. Только сейчас парень понял, что имела в виду его лечащий врач. Джейк вспомнил о своем первом погружении и о том, сколько потратил времени на дёрганье ручек каждой двери перед тем, как найти единственную открытую. Сейчас он не тратит времени понапрасну, медленно приближаясь к номеру 155. Глубокий выдох не выражал ничего кроме усталости. Давно он тут не был, успел отвыкнуть, но никак не забыть что ждёт его за этой дверью. Бардак - таким словом можно было описать увиденное: разбросанные повсюду подушки с дивана, перевёрнутый столик, порезанные картины на стенах и девушка, готовая прыгнуть. Она стояла возле большого панорамного окна, осколки стекла которого были разбросаны по номеру. При этом Джейк понимал, что в одиночку его давняя знакомая никогда бы не смогла пробить себе путь наружу. На мгновение его даже заворожило и восхитило увиденное, но, вспомнив о цели визита, быстро переключился. — Разве сейчас ты не должен сказать "Не волнуйся, дорогая, я здесь. Отойди от окна"? - не оборачиваясь, произнесла девушка. Она всегда знала о его приходе до того, как он бы обозначил своё присутствие. — Лучше иди спать, - устало пожал плечами парень, наблюдая за неподвижной фигурой. — Я... не могу, - после недолгого молчания ответила она. - Меня терзает дурное предчувствие. — Послушай, мы с тобой это уже проходили. Ничего с тобой не случится. Теперь, когда я здесь, я не пущу Бугимена. Я... — Ты! - она резко перебила его, одновременно поворачиваясь к собеседнику лицом. Только сейчас он заметил, насколько она вымотана. От когда-то задорного и игривого взгляда ничего не осталось, а мешки под глазами лишь дополняли полный усталости вид. Она не смотрит на него, лишь отводит глаза. - Как я могу тебе верить, если твоё появление уже давно не сулит ничего хорошего? — О чём это ты? — А ты разве их не слышишь? - она резко подносит тонкие пальцы к ушам. - Этот глухой рёв, звуки барабанов. Знаешь, это ведь необычные барабаны. Такие обычно служат сигналом войску к началу атаки. Они - предшественники смерти, и именно их я начала слышать с твоим появлением. Но ведь раньше такого не было! — Это всё твоё воображение, - эти слова звучат жёстко, но Джейк уверен, что это очередная игра в жертву. Она хочет его внимания, сочувствия, знает, что сейчас он особенно уязвим. — Воображение?! Я не могу нормально есть, не могу расслабиться, не могу жить как раньше! Скажи, это же просто совпадение, да? За этим стоит Бугимен? — Ты себя накручиваешь. Попробуй считать овец под этот ритм и быстро заснёшь, - Джейк попытался перевести всё в шутку, но его не слушали. — Пожалуйста... - девушка делает резкий шаг к нему. Он хочет схватить её за плечи, но уже поздно: она зарывается лицом в кожаную куртку. Только сейчас он понимает, что его собеседница еле заметно дрожит. - Не слушай никого, не слушай! Им на тебя плевать, они не думают о тебе так, как я. Я смогу спасти тебя от всего: от боли, правды, выбора и других мерзких бесов. Только пожалуйста останься! Я не хочу быть одна! — Ты неисправима, - парень качает головой. - Ни от каких бесов меня не надо спасать. Да и твоё положение здесь мы давно обсудили. Пока ты спишь, всё будет в порядке. — Эта куртка, - словно не слыша его слов, она провела ладонью по коже. - Не помню, чтобы ты носил нечто подобное. Она мне не нравится. Я не могу прикоснуться к твоему телу, почувствовать биение сердца, - в доказательство своих слов, она дёрнула молнию вниз, но та не поддалась. — Значит, хороший подарок мне сделали напоследок. В любом случае это к лучшему. — К лучшему говоришь? - тонкие пальцы впиваются в одежду с такой силой, что не будь куртки, грудь Джейка была бы расцарапана до крови. - Разве нам не было хорошо вместе? Они причиняли тебе только боль, а я дарила радость, удовольствие. Тебе было весело. Неужели ты этого не помнишь? — Конечно, помню, - ухмыляется парень. - А ещё я помню драки, приступы, притоны и больницы, - девушка с раздражением прикусила нижнюю губу. — Нет! Я могу защитить тебя от твоих врагов, от всех твоих демонов, - она с новой силой впивается в куртку в надежде порвать её. - Защищу от желания жить и голоса здравого смысла. Тебе больше не надо будет делать выбор... Она всё продолжала распаляться, но он её уже не слушал. Разве можно было поверить, что это говорит она - та, кого Джейк так давно знает. Всегда немного надменная, но уверенная в себе сейчас она похожа на загнанного зверька, который из последних сил скалится и рычит на охотника, до предела напрягая связки. — Я должна изолировать тебя и спасти от тебя самого! - эта фраза, больше похожая на крик, стала последней, что дошла до сознания парня. Больше сдерживаться было невозможно. — Тебе это не под силу, не обманывай себя. Ты здесь только потому, что я это позволил. Видимо, зря, - Джейк понял, что обратной дороги нет. Его новое жизненное кредо требовало последней жертвы для приобретение этого статуса. - Ты пойдешь спать и на этот раз навсегда. Она молчит, не смея вставить слово. Тон его голоса - командный, почти армейский - лишил её дара речи. Никогда прежде он не позволял себе так с ней говорить. Страх заставляет её медленно отстраниться, а взгляд поднимается на его лицо. Только сейчас девушка поняла, что с момента его прихода она ещё не успела его рассмотреть: сначала она смотрела куда-то в сторону, потом кинулась к нему, а затем кричала куда-то вниз, не желая поднимать головы. Ещё секунду назад она ожидала увидеть горячо любимые черты, но сейчас перед ней совершенно другое лицо - лицо страшного монстра. — Я понял кого ты так боялась всё это время, понял совсем недавно, - мерзкая дрожь проходит по всему позвоночнику девушки. - До этого я ошибочно видел корень твоего беспокойства в еженедельных сеансах с доктором Палмер, ведь после них я заставал тебя в худшем расположении духа. Я был крайне удивлен эффективностью наших сеансов, но больше всего потрясал воображение факт того, что кто-то третий может так сильно влиять на то, что происходит у меня внутри. Но в этом и заключалась моя ошибка. Никто на такое не способен, никто кроме... Сомнений быть не может. Он и есть Бугимен. Его страшное лицо, его хриплый голос и звук барабанов. Такой бешенный темп я слышу впервые. Его спокойная и размеренная походка стала опаснее всего на свете. Он подходил к ней не спеша, давай время осознать что происходит. А она только и могла, что медленно пятиться назад. Боль от разбитого стекла, впивающегося в ступни, была ничем по сравнению со страхом перед монстром, что готовился закрыть клетку и навсегда присвоить себе её жизнь и свободу. Наконец звон в ушах стал невыносимым: девушка закрывается руками, но это не помогает, она кричит, но звука нет, а тем временем правая нога чувствует раму окна. На лице против воли появляется нервная улыбка. Никогда бы не подумала, что из его уст слова "иди спать" прозвучат как приговор. *** — Джейк, ну наконец-то! - звонкий голос Билла приглушил остальные разговоры в компании. — Да, простите, и спасибо за такой приём. Голос парня холоден, но этого никто не замечает. С разных сторон он слышит слова ободрения и поддержки, но мало кто может представить, чем обернулся его уход. Нарастающий гул его друзей ознаменовал прибытие сюрприза - большого торта в форме бутылки виски марки "Jack Daniels". — Итак, господа и дамы, - начинает свою речь главный зачинщик вечера, и разговоры смолкают. - Джейк, братан, мы все очень рады, что ты выписался. Долго ждали этого, верили, надеялись. Но что я хочу сказать... Жаль, но также весело, как было раньше, больше не будет. Поэтому специально для тебя у меня есть два подарка: первый ты видишь на столе, а второй прямо у меня в руках, - с этими словами Билл протянул другу шот виски. - Выпей же последнюю в своей жизни рюмку. Компания притихла. Всё теперь зависит от ответа виновника торжества. Тот спокойно смотрит на рюмку. Ещё полчаса назад он бы в гневе отшвырнул напиток, послал всех к чёрту и больше никогда не связывался ни с Биллом, ни со всеми теми, кто допустил такой низкий эксперимент. Но сейчас он не испытывал ни малейшего желания, ни малейшего порыва. Наверняка он знал только одно: его зависимость умерла вместе с приходом Бугимена в пабе на окраине Бостона.