Скользящий по волнам

      «Тише, тише, всё в порядке, ты в безопасности» — этот уверенный, но мягкий голос звучал у меня в голове с того самого момента, как тот парень вытолкнул меня за борт. Ни единого слова я не могла поначалу сказать, да и не хотела. Поток воды, позже оказавшийся Терезой, увлекал меня всё дальше от корабля, к скалам, которые позже стали моим домом.

***

      Тот парень, что выбросил меня в море, был для меня всем. Это было много-много лет назад, настолько, что сейчас я даже не помню его имени. Но именно за этим человеком когда-то я пробралась на корабль, я мечтала уплыть вместе с ним на другую землю, но в надежде быть счастливой я не заметила одного подвоха — он не любил меня, а я была всего лишь глупой девицей. Моё горе, что по тем временам я считалась красавицей — когда он обнаружил меня в трюме, то сразу же отвёл к капитану. Они всей командой издевались надо мной, пока я не ослабла совсем. Потом последовала такая же история, как и у всего нашего рода — мне связали ноги, завязали глаза и отправили в свободное плавание по дикому океану. Даже по доске пройтись не предложили.       Но, к счастью, Тереза и остальные жили в этих скалах неподалёку и подплыли ко мне как раз в то время, когда мои лёгкие начали гореть, наполняясь солёной водой. Так я оказалась в Авистрофи. Само действо обращения проходило так же, как и со всеми. Я наглоталась воды, мои мышцы ослабли, сознание ушло и сердце едва билось. В пещере я надышалась парами растущих здесь кристаллов, а когда очнулась, то обнаружила свой хвост. Сначала я жутко запаниковала, конечно: не каждый день ты тонешь, а потом в русалку превращаешься. Постепенно ко мне начала возвращаться память. Я вспомнила отчётливо свой Энипосей — последнее впечатление жизни в качестве человека. Меня охватила ярость. Неудержимая, горькая, она захлёстывала меня, будто каждая волна бескрайнего моря была её частью. И я поплыла вслед за тем самым кораблём. На заре я уже плыла рядом с тем самым бортом, где меня последний раз видели человеком.       Так я первый раз потопила корабль, созвав всех моряков на дно песней Хоргоны. О, какое же это было великолепное чувство — месть! Того мальчика, за которым я последовала на корабль, я не нашла среди утопленников, да и не особо искала. Я думала, что он умер среди всех, выбросился вместе с другими матросами прямо за борт, но судьба оказалась проворнее. Об этом я расскажу позже.