Последняя примерка

— И всё-таки я отвратительно толстая. Дафна выносит этот вердикт, чуть склонив хорошенькую головку набок, и лёгкая тень ложится на её обнажённое плечо. Она стоит перед огромным, от пола до потолка, зеркалом, уперев кулачки в бока и капризно надувая губы. Третий час ночи. Роуз сидит на краю дивана, сонным взглядом окидывая стройную фигуру своей клиентки, и чуть-чуть улыбается уголком бледных губ. Она уже привыкла. Диванная подушка так манит, но завтра бал, и последнее, что им осталось сделать здесь, в полутёмной комнате с несколькими торшерами — примерить шедевр, созданный руками горе-дизайнера, так боящейся загреметь в тюрьму. Им обеим нравится цвет. Не пурпурный, не выходец из мультфильмов о Барби, не дурацкая фуксия, нет. «Маджента» звучит вдохновляюще и даже чуточку сексуально — по крайней мере, так кажется Роуз. Её вдохновляет и заводит всё, что связано с Дафной. Неожиданно она открывает в себе эти грани, и они смущают её, одновременно завораживая. Дафне маджента к лицу, Роуз видит это намётанным глазом профессионалки и не может удержаться от сдержанно-протяжного «О!», когда впервые прикладывает ткань к атласной коже своей клиентки и видит, как безупречно они сочетаются. Теперь же платье готово, и единственное, что нужно сделать — успокоить его обладательницу. — Ну, ну, брось, — неловко бормочет она, поднимаясь и подходя сзади к Дафне. Теперь зеркало отражает их двоих, и бледно-русая крашеная шевелюра Роуз ярко и странно контрастирует с густым каштаном волос стоящей рядом девушки. Тихо, в комнате совсем тихо. Роуз кладёт ладонь на плечо Дафне, поглаживая его и слегка задевая кончиком ногтя ключицу, словно прикидывая, как будет смотреться здесь колье. Дафне, кажется, нравятся эти прикосновения — она затихает, скосив глаза на своего дизайнера и как будто полностью доверяясь ей. — Я просто уродка, — меланхолично сообщает она, морща нос и нарочно искривляя лицо, чтобы неуклюжими, но всё же очаровательными гримасами подтвердить эти слова, но Роуз хмурит тёмные брови и, помедлив мгновение, прикладывает палец к мягким губам Дафны. — Не дури, — нетерпеливо бросает она, наспех приглаживая пряди у неё надо лбом и укладывая их так, как ей самой кажется единственно верным. — Взгляни на себя, тебе же всё к лицу! Она повторяется, сама не понимая этого. Таким было её первое впечатление, когда она только увидела юную звезду Дафну Клюгер на фотографиях Дебби. Роуз самой страшно от того, что она говорит это снова, теперь уже не в кругу сообщниц, а в лицо самому предмету обсуждения — и собственная смелость сбивает её с толку. — У тебя… — голос её, обычно такой самоуверенный и небрежный, вот-вот готов сорваться. — У тебя хорошая грудь, — тихо роняет Роуз, не замечая, как пальцы её скользят по краю декольте Дафны, а та вовсе не возражает, ошарашенная и притихшая. Дафна шумно вздыхает. Руки Роуз смыкаются на её талии, бережно и нежно, и она разворачивает клиентку к себе лицом, боясь одновременно сделать неловкое движение. — Крупные черты лица, — задумчиво констатирует факт Роуз, взглядом лаская стоящую напротив девушку, — и глаза, как у Бэмби. Дафна зажимает рот рукой, пряча смешинку в кулаке, и её собеседница улыбается, больше не стесняясь. — Это… нравится… — Кому, мужикам? — губы Дафны кривятся. Ещё мгновение — и волшебство этого момента разрушится, словно сброшенное с небес на землю. Роуз качает головой, молниеносно догадываясь, как спасти положение: — Мне. Огромные карие глаза Дафны словно распахиваются шире. Она вытягивается в струнку, и руки её сжимают открытые в разрезах рукавов локти Роуз, крепко-крепко, словно испугавшись, что та сейчас ускользнёт. Дафна нервно молчит, но во взгляде её уже пылает немой вопрос, одно только единственное слово: «Правда?» И Роуз кивает, притягивая её к себе. Она обнимает собеседницу — грубовато, по-медвежьи, но искренне — прижимается к ней всем телом и тихо выдыхает в изящное ухо под тёмным локоном: «Клянусь». На ресницах Дафны дрожат слезинки, нежданные гости, и она не смахивает их, не желая даже на секунду выпустить руки Роуз и позволяя ей прижаться к ней теснее. Влажные ресницы касаются щеки Роуз, и она тихо вздыхает, ловя это щекотное прикосновение. Она молча гладит разделённые пробором на затылке волосы Дафны, вплетает в них пальцы и путает, забывая, что завтра придётся расплетать всё заново для причёски на бал. Дафна дрожит, уткнувшись носом в плечо своего дизайнера, и покорно наслаждается ароматом её дешёвых духов. За окном так темно. На губах у Дафны какая-то неброская помада, и Роуз рада размазать её у краешков, когда лица их становятся так близки, что каждый вдох и выдох сливается в один, общий. Роуз больше не стесняется. Роуз больше не боится. Она целует Дафну Клюгер без тени сомнения, зная, что никто не узнает об этой ночи, никто не выдаст и уж точно — никто не помешает исполнить их совершенный план. Завтра всё свершится, а пока, пока… у Роуз Вайл есть ещё время. Никто не говорит ни слова. Только слышен шелест ткани, когда она нащупывает крючки на спине у Дафны и торопливо щёлкает ими, не помня даже своего имени, ничего кроме одного: нельзя измять платье. По коже пробегает лёгкий холодок, когда лиф стекает вниз, к бёдрам, задержавшись лишь на мгновение, прежде чем платье падает на пол, распластавшись облаком цвета мадженты. Дафна стоит перед ней в одном корсете, стягивающем её тонкую фигурку, и Роуз совсем теряет голову. Но она умна, она совсем не глупая, эта Дафна Клюгер — и она перехватывает власть. Губы её оставляют едва заметные пятна помады на бледной коже, пока пальцы расшнуровывают ленты у ворота шуршащей блузки Роуз, распускают их и расстёгивают мелкие редкие пуговки до самого низа. Дафна касается губами её шеи — пусть и не созданной для ношения колье, но всё же прекрасной — трогает кончиком носа чёрные кружева бюстгальтера, выстраивая цепочку поцелуев до самого ремня брюк. И Роуз поддаётся, соглашается со всем, на секунду ловя себя на мысли, что ещё несколько недель назад едва ли могла бы вообразить себе такое: поцелуи и ласки от своей клиентки, от самой голливудской звезды, пусть и ещё восходящей… Холодный ламинат обжигает кожу спины, когда Роуз оказывается на полу, прижатая к нему лопатками и снизу вверх зачарованно глядя на сидящую на её бёдрах Дафну. Дафна улыбается. Она привыкла быть сверху, судя по всему, но Роуз старше и опытнее, и потому позволяет себе проявить инициативу. Их ноги переплетаются, колени смыкаются, а пальцы рук соединяются в нерушимую цепь, когда кружащее голову ощущение, знакомое и непривычное одновременно, вдруг настигает их, скользнув от паха к самому сердцу. Они сильнее вжимаются друг в друга, расслабив ноги и не отпуская рук, пока пронзительная волна охватывает их, заставляя Дафну едва не вскрикнуть, кусая губы. Роуз знает, что сейчас происходит. Ей такое не впервой, но вместе с тем кажется, что так удивительно хорошо ей не было ещё ни с кем. А Дафна… В конце концов, кого она знала раньше, лишь мужчин? Какой мужчина показал бы ей этот брызнувший в голову огонь, от которого она не может никак отдышаться, устало опускаясь на пол рядом с Роуз? Дафна засыпает уже на диване, положив голову на колени Роуз — та одевает её перед этим беспрепятственно, как ребёнка — и, освободив от корсета, укрывает тонким пледом. Небрежно запахнув на груди блузку, Роуз откидывается на спинку дивана и опускает веки. Всё хорошо. Всё наконец-то хорошо. — Я знаю, что вы задумали, — вдруг сквозь сон шепчет Дафна, подкладывая под щёку ладонь, и Роуз встревожено едва не вскакивает, думая, что ей послышалось. Но спустя мгновение она успокаивается: до утра ещё так далеко, и на рассвете Дафна и не вспомнит, что бормотала сейчас. А покуда ещё не светает, можно позволить этому мигу продлиться дольше.