Стеклянный кокон

Кажется, для Тома это становится традицией. Очень, очень странной и полной извращённой сентиментальности. Но он ничего не может с этим поделать. Он даже не пытается хотя бы мысленно отсрочить наступление этого злополучного дня, когда Роберт по милости Тома превращается в озлобленное на весь мир божество, которое ничто не способно остановить. За пару дней до очередной «годовщины» Диктор достаёт из пыльного шкафа многочисленные, пожелтевшие от времени фотографии, ставит их себе на стол… И долго рассматривает каждую из них. На них изображён сам Том — совсем маленький, ещё невинный мальчишка, душа которого не знает и тени зависти, и Роберт — тот самый милый, дружелюбный Роберт… Убитый Томом ещё тогда, когда он запускает тот самый проклятый «Икс». Диктор переводит взгляд на другие, более поздние фотографии, чувствуя, как его сердце начинает ныть ещё больше. Кажется, примерно в этом возрасте он начинает осознавать, что ему до уровня Роберта очень, очень далеко… И именно тогда его сердце начинает наполнятся завистью. Но он не показывает её перед лучшим другом, пытаясь внушить себе, что в нём есть что-то хорошее, что-то значительное… Что-то, что видно только Роберту и не видно самому Тому. Последний, однако, сомневается, что в нём есть что-то особенное. Кажется, именно тогда Томас начинает завёртываться от лучшего друга в плотный прозрачный кокон. В его глазах нет того блеска, что раньше. Время, проведённое с Робертом, уже не кажется таким восхитительным и волнующим. Тома начинает переполнять уверенность в том, что его друг общается с ним только из жалости, так и не найдя в себе сил выбросить его, как ненужную, потерявшую всю свою красоту игрушку. Однако, в глазах Роберта на фотографии ясно видна искренняя, неподдельная радость, когда он почти ласково прижимает Тома к себе. Тогда ему следует отбросить свои сомнения и забыть о том, что на самом деле его друг всё ещё нуждается в нём, но обида и зависть окончательно застилают ему глаза. Томас окончательно завёртывается в свой кокон, смотря на мир через плотные, стеклянно-прозрачные стенки. Он начинает молиться на Роберта, мечтать о том, чтобы он уделял ему, жалкому смертному Тому, чуть больше внимания и наделил его хотя бы каплей его огромного таланта. Но Роберт не слышит обращённых к нему молитв, а Том даже не пытается их донести. Он молится своему другу вслух только тогда, когда последний становится богом. Том полностью уверен в том, что Роберт его слышит. На последней фотографии Том стоит один, на фоне огромного здания корпорации BobSoc. В тот день, сразу после «поимки», он начинает клонировать Роберта, создавая десятки клонов с самыми разнообразными способностями. Нет смысла медлить, повторяет себе Том, уничтожая первого клона. Он делает это ради Роберта. Или ради того, чтобы доказать самому себе, что он может быть лучше?.. Но с каждым новом Бобом, как две капли воды похожего на того самого, по-детски милого и наивного Роберта, кокон Диктора постепенно рушится под воздействием давящего изнутри чувства вины. Его стенки, рассыпаясь на миллионы острых осколков ранят Диктора, вонзаются ему в кожу, разрывают тысячи кровеносных капилляров. Он это заслуживает, повторяет он себе. Это всё из-за его эгоизма. Ему следует умереть. Погибнуть столько раз, сколько он убивает клонов Роберта. Диктор давно прекращает попытки найти себе оправдание. Он — монстр. Чудовище, которое не заслуживает пощады и прощения. Теперь, всё, что ему остаётся — так это хотя бы попытаться спасти своего лучшего друга. Но не сегодня. Сегодня — двадцатая годовщина превращения Роберта в бога. И её надо соответствующе отметить. Том не будет устраивать из этого дня клоунаду. Он не станет отмечать этот день длинными проповедями о том, что двадцать лет назад мир лишился самого талантливого учёного, не пойдёт в ресторан, или какое угодно другое увеселительное заведение и уж точно не утопит скорбь в алкоголе. Вместо этого он проведает Смита лично. «Встретится» лицом к лицу со старым другом. Томас открывает дверь, тихо проходит в комнату, где в капсуле покоится Роберт. Диктор не будет прислонять руку к стеклу — его преследует необъяснимый страх, когда он делает хотя бы шаг в сторону импровизированного стеклянного гроба. Том чувствует себя очень и очень жалко, но он ничего не может с собой поделать. Он всего лишь человек. Который должен гореть в аду. — Я… Я знаю, ты меня не слышишь… Но я обязательно верну тебя, понял, Роберт?.. В этот момент Диктор чуть ли не молится о том, чтобы Роберт не проснулся. Но на этот раз всё обходится хорошо. Обернувшись последний раз, Том выходит из комнаты. Диктор освобождается из своего кокона… Но вместо себя он помещает туда своего лучшего друга. Том знает, что он должен был там остаться. И теперь, всё, что ему остаётся сделать — освободить оттуда Роберта. Чтобы больше никогда его не отпускать.