«Многие вещи нам не понятны не потому, что наши понятия слабы; но потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий» © Козьма Прутков
Чем больше читаешь статей, посвящённых писательскому мастерству, узнаешь про фокализацию, сеттинги, контенты и другие странные слова, тем сложнее становится что-то написать самому, не боясь сразу же опозориться. Вот представьте велосипед: казалось бы, что может быть проще? Даже маленький ребёнок, садясь на трехколесный велик, быстро соображает, как крутить педали, поворачивать руль, чтобы ехать вперед. Ну, быть может, в процессе обучения пару раз упадёт, однако через какое-то время — поплакав и успокоившись — снова начнёт кататься по двору. Другая ситуация: допустим, взрослый человек решил освоить велосипед, прикупил себе самоучитель с картинками, раскрыл его и пришёл в ужас — оказывается, всё не так просто! Как лучше всего прикладывать силу, чтобы хватило крутящего момента, насколько важен рычаг и баланс, а ещё нужно правильно держать равновесие… В конце концов, запутавшись в этой механике и кинематике, человек бросает и самоучитель, и велик, искренне считая, что нафиг нужны такие оладушки, а пешком оно как-то надежнее! Само писательское, а вернее искусство рассказывать истории (записывать их стали позже) такое же древнее, как и сама человеческая цивилизация. Ещё наши далекие предки, пережидая ледниковый период в пещерах, пытались поделиться друг с другом историями о последней охоте, какой опасной и свирепой была добыча, и какие они молодцы, что справились! И свидетельство тому наскальная живопись. В Древнем Египте иероглифами зарисовывали истории богов и фараонов, на Руси велись летописи, а в Древнем Риме и Греции развивалось и процветало ораторское искусство… Скорей всего, именно отсюда, из Древней Эллады, и пошли споры о том, как нужно правильно преподносить информацию. Современные авторы, в том числе и на Фикбуке, также сталкиваются со множеством проблем, о которых неустанно напоминают критики всех мастей: выстраивание сюжетной линии, проработка характеров персонажей, фокализация и прочие ужасы. Разобраться во всём досконально, конечно, мы вам не поможем, но всё-таки сделаем попытку систематизировать и изложить в доступной форме некоторые самые интересные моменты.Кое-что о сюжете и сеттинге
Что такое сюжет, скорее всего, знает каждый. Если в двух словах, то это некая базовая схема произведения — последовательность происходящих в нем действий и совокупность отношений существующих персонажей. Сюжет может быть простым, а может быть и лихо закрученным, состоящим из множества параллельных или, наоборот, переплетённых сюжетных линий. При всём при этом и авторов, и читателей, наверное, можно условно поделить на две группы: а) сюжет очень важен, он должен быть хорошо проработан и грамотно развит; б) плевать на сюжет, всё равно никто не будет за ним следить, тем более что я пишу (читаю) PWP! Не исключено, что обе стороны правы, однако начать хотелось бы со второй точки зрения. Во-первых, в сентиментальных рассказах действительно интересны исключительно романтические чувства героев, а в PWP будет достаточно простецкого сценария, вроде «и пришел к нам красавчик-сантехник», а потом море смачного графического описания секса, желательно побольше и погорячее… На «ПорноХабе» мало кого волнует сюжет, туда не за красивыми историями ходят, вообще-то. Но хорошо продуманный сюжет не просто важен, а жизненно необходим в случае, если вы пишете джен. Вот тут, не имея в запасе сцен с жарким трахом и мелодраматического «мыла», очень трудно привлечь, а ещё труднее удержать читателей. И автору необходимо как никогда уделять внимание сюжету, с ловкостью профессионального фокусника манипулировать действом, принуждая зрителя неотрывно «следить за руками». Нет, речь сейчас идёт не о рейтинге (высокорейтинговый джен тоже бывает), а о том, что в данном случае особенно противопоказана шаблонность повествования, приправленная отталкивающей клишированностью описаний и диалогов, а также спорными (в плохом смысле этого слова) образами персонажей, которые уже не спасёшь сочной клубничкой. Ну, а если по-честному, то не только в джене, но и во всех других направлениях важна связь сюжета и сеттинга, однако больше всего от этого страдает именно джен. И тут очень важно понять, что такое сеттинг вообще. Итак, сеттинг — это среда, в которой происходит действие; это время, место и обстоятельства, в которых развиваются события. Если автор пишет про фэнтезийные расы, то вполне возможно, что его сеттингом станет полностью вымышленная вселенная со своими законами, правилами и порядками. Однако если автор берётся описывать определённый период в истории, то неплохо было бы эту историю вспомнить (или погуглить). Автор имеет полное право клонировать успешный сюжет — начиная с пресловутой «Золушки» и заканчивая «Синей бородой» или «Графом Монте-Кристо» — и поместить его в любой сеттинг, будь то СССР в период распада, или трущобы Лондона в девятнадцатом веке, или какая-нибудь эпохальная космическая одиссея, но если им будет проигнорирован сеттинг, то он рискует в итоге получить не суперисторию, а дешевый фейк с кривыми картинками. Вообще существует бесчисленное множество сеттингов, и даже если взять простое разделение по временным рамкам, то получим, как минимум, три ветки развития событий — прошедшее время, настоящее и будущее. Однако не стоит забывать, что любой сюжет надо прежде всего гармонично вписывать в сеттинг, например, в мрачном Средневековье попаданец с талантом хакера навряд ли сможет применить свои способности взламывать сайты. В «романтические» рыцарские времена не прокатит современный сюжет о гордой и независимой одинокой молодой мамаше, за которой ухлёстывает половина проживающих рядом кавалеров. В те времена женщины прав практически не имели, находились под опекой либо родственников-мужчин, либо монарха-суверена. Девушек, потерявших невинность до брака, просто-напросто ссылали пожизненно в монастырь, а ребёнка отбирали сразу же после рождения. Короче говоря, упрощённо сеттинг можно представить себе как некую аллегорию известного афоризма Козьмы Пруткова: «Всякий необходимо причиняет пользу, употребленный на своем месте. Напротив того: упражнения лучшего танцмейстера в химии неуместны; советы опытного астронома в танцах глупы». Описывать современные реалии, казалось бы, не в пример проще, но и тут автор должен иметь представление о сеттинге, который можно рассматривать как частный случай контента.Такой разный контент
Прежде всего хотелось бы прояснить сразу, что такое контент. Итак, это слово было позаимствовано из английского языка (content — «содержимое» чего-либо в самом широком смысле этого определения) и в принципе включает в себя любой материал. Проще говоря, контент — это вообще любая доступная информация. А если ещё проще, то матчасть. Существуют разные виды контента: он может быть уникальным (который ещё ни разу нигде не публиковался, или абсолютно новый, созданный автором мир — что, впрочем, редкость) и неуникальным (который уже выкладывался или использовался ранее); по форме подачи контент может быть текстовым (в первую очередь — и не только на Фикбуке — это статьи), видео, аудио либо в качестве изображений (согласитесь, не зря же многие авторы и не только на КФ создают обложки к работам или же размещают рисунки с внешностью ГГ). По доступности контент может быть бесплатным и платным, но тут особых пояснений не нужно. А вот если применить понятие контент для исключительно Фикбука, то его классификация может выглядеть так: а) авторский контент — это публикация не только ориджей, авторское право на которые принадлежит именно авторам, но и фэндомных работ, где с этим понятием немного сложней; б) пользовательский контент — все наши с вами отзывы и комментарии; в) тематический — не что иное, как нелюбимый многими небезызвестный канон; Кроме всего прочего, контент бывает обширным и скудным, постоянным и пополняемым. Снял режиссер один фильм без продолжения, и неоткуда авторам больше черпать новые материалы для фанфиков; выпустили сиквел или, наоборот, приквел — и вот, пожалуйста, море новой информации о полюбившихся или не очень героях. То же самое и с книгами, и с аниме, и с компьютерными играми, и с личной жизнью RPF. В общем, у автора есть сюжет и идея, он выбрал сеттинг повествования, но ему обязательно нужен контент. Если автор берётся за жанр «Исторические эпохи», то настойчиво рекомендуется сделать так, чтобы герой и внешним видом (одежда, прическа), и поведением — в том числе манерой речи и построением фраз — соответствовал каждому временному периоду. Также неплохо бы собрать контент особенностей быта и устройства общества в этой эпохе. Например, девушка ещё в начале двадцатого века никак не могла работать стюардессой, ведь только в 1928 году в Германии первыми додумались включать в состав экипажа пассажирских самолётов третьего члена — стюарда. А в 1930 годы в США стали привлекать к этой работе молодых девушек, и сделано это было не только из соображений рекламы авиаперевозок, но и потому что девушки просто-напросто меньше весили, а любой лишний груз по тем временам имел колоссальное значение для воздушного судна. Если автор описывает заговор кастратов или, наоборот, их любовные похождения в средневековом гареме султана Османской империи, то не стоит забывать о том, что, во-первых, забеременеть героине от евнуха ни за что не получится (даже не стоит пытаться), во-вторых, не заметить приближение евнуха невозможно (от них весьма ощутимо пахло мочой, и с этим придётся смириться), в-третьих, евнухов кастрировали вовсе не для того, чтобы они автоматически становились любовниками султана, а для работы в «администрации» гарема; вообще в Османской империи они часто занимали высокие государственные должности, порой становились четвертыми в списке значимости после султана, великого визиря и главного муфтия. Согласитесь, что очень странно смотрится выходящий на бой в Колизей гладиатор, который несколько раз поправляет пиджак или подтягивает штаны. Как известно, дьявол кроется в деталях, и коль уж автор решил описать Древний Рим, то и не надо его насильно осовременивать. Или князь-дуэлянт времен Пушкина вызывает к барьеру обыкновенного мастерового: вообще-то дуэли были привилегией исключительно дворянского сословия — межсословные поединки не допускались; также нельзя было вызвать на дуэль кровного родственника, больного человека, старика или подростка, а ещё, оказывается, кредитор не мог драться с должником. Спустя годы в мире ядерного постапокалипсиса главной угрозой будет всепроникающая радиация и, как следствие, лучевая болезнь, а главной ценностью — чистая незараженная вода и пища, а ещё йодосодержащие препараты — это в том случае, если героям очень повезёт выжить при взрыве. Поэтому весьма сомнительно, что в таком мире персонажи по выходным будут спокойно окучивать помидоры, а от световой и ударной волны периодически прятаться под столом или за деревом — их спасёт только специализированный подземный бункер (или глубокий подвал, или станция метро — выбирайте).Фокал или не фокал — вот в чём вопрос!
Так или иначе, но автор продумал сюжет, удачно подобрал сеттинг, изучил контент, но вот тут к нему пожаловал критик и авторитетно так заявил: «А с фокалом у вас полный раздрай. Он у вас не просматривается!». В общем, фокал — это то самое больное место, на которое всякие критики любят указывать авторам. А может, не так всё и страшно? Давайте-ка попробуем вместе укротить этого зверя. Итак, как такового термина «фокал» в литературе нет вовсе. Любой программист вам расскажет, а специализированный информационный ресурс с готовностью подтвердит, что фокал — это интерпретируемый язык программирования высокого уровня, переработка языка JOSS. Однако существует термин «фокализация», который был предложен в начале 1970-х годов французским структуралистом Жераром Женеттом, вот именно этот термин и имеет самое непосредственное отношение к литературе. Для начала давайте-ка разберёмся с фокальным персонажем. На самом деле тут нет ничего сверхъестественного, ведь фокальный персонаж — это прежде всего тот герой, который находится в центре повествования, на персоне которого делает акцент автор. Чаще всего это главный герой, однако иногда и второстепенный, но неизменно вызывающий у аудитории интерес и сопереживание. Например, в романе «Дракула» Брэма Стокера главным героем является Джонатан Харкер, а вот фокальным персонажем сам Дракула, потому как читателей больше интересуют именно его эмоции, действия и решения. В фильме «Отряд самоубийц» главным героем является наёмный убийца Дэдшот, однако фокальным можно спокойно назвать Харли Квинн, потому что именно её непростые отношения с Джокером прежде всего волнуют зрителей. В фильме «Тор» главный герой, без сомнения, грозный и немного наивный бог грома и бури, а вот фокальный — харизматичный трикстер Локи. Конечно, со всем этим можно поспорить, что нередко случалось, впрочем, есть ещё одно не менее интересное определение — фокализация. Вообще-то под этим понятием подразумевается фокусировка повествования на чувствах одного героя, все происходящее зрителем или читателем как бы воспринимается через призму конкретного персонажа, а происходящее описывается посредством его эмоций, мыслей и чувств. Это именно то, что часто подразумевается под жанром POV. В качестве примеров можно привести роман Кадзуо Исигуро «Не отпускай меня», где повествование о школе-интернате в Хейлшеме и последующей взрослой жизни ведется от лица Кэти Х, или психологический триллер «Джентльмены и игроки» Джоанн Харрис, где все события в привилегированном Сент-Освальде читатель видит глазами главного героя — мальчика, который был обижен несправедливостью в жизни. Однако и это неточно, ведь есть ещё великий сыщик из произведений сэра Артура Конан Дойла, вокруг которого вращается всё повествование, что, безусловно, делает его фокальным персонажем, хотя само повествование ведется от лица доктора Уотсона. Фокализацию часто сравнивают с камерой, поскольку она фиксирует только то, что видит и слышит герой, то есть она привязана к конкретному персонажу и полностью принадлежит ему, однако в текстах всегда находится то, что выходит за эти рамки. Поэтому, во-первых, существуют ещё персонажи-рассказчики, от лица которых ведётся повествование, при этом сам персонаж является непосредственным участником описываемых в произведении событий. В качестве доказательства можно привести книгу Бориса Акунина «Коронация, или Последний из романов»: рассказ этого исторического детектива ведётся от лица дворецкого Афанасия Зюкина, который сам же и помогает в расследовании, однако фокальным персонажем по-прежнему остаётся Фандорин. Или возьмём роман «Косметика врага» Амели Нотомб: все ключевые события мы узнаем из уст Текстора Текселя, однако он простой персонаж-рассказчик, а вот фокальный герой — Жером Ангюст, его жертва. Да и упомянутого выше военного доктора Уотсона тоже можно смело причислить именно к этой категории — «персонажа-рассказчика». Здесь важно ещё разобрать и такое понятие как «точка зрения», которая ни разу не тождественна фокальному персонажу вообще. Как правило, через «точку зрения» выражают позицию, с которой излагаются события, и очень часто она является не столько собственностью автора, сколько самих персонажей. Если герои в рассказе живые, а не картонные, то у них обязательно есть своя точка зрения. На протяжении всего повествования автор незаметен, он не даёт никаких оценок действиям, словам и мыслям персонажей. Однако единого персонажа-повествователя в произведении тоже нет, зато есть множество других, через которых автор и подаёт нам историю. Как вариант, роман Булгакова «Собачье сердце», где на одно и то же событие свою точку зрения выражают профессор Преображенский, доктор Борменталь и Шариков. Присутствие самого Михаила Афанасьевича как бы остаётся за кадром. Помимо всего прочего, в работе обязательно должна присутствовать полная картина повествования — то, что невозможно передать через фокализацию, точку зрения персонажей, но крайне важно для целостности восприятия. Эти моменты и вещи передаются через проявление в тексте стороннего наблюдателя. Персонаж-наблюдатель, именно тот герой, от лица которого в какой-то момент ведётся повествование. У персонажа-наблюдателя может быть имя, какие-то элементы биографии, но он не участвует в разворачивающихся событиях. Рудый Панько, помните? А ведь именно его Гоголь в «Вечерах на хуторе близ Диканьки» и сделал таким наблюдателем. Наблюдателем также может быть автор со своим авторским вмешательством, которое напрямую зависит от вида повествования, однако и его можно условно поделить на два типа: а) всезнающий автор со своей точкой зрения, который непосредственно рассказывает о событиях, а также даёт оценки поступкам и мыслям персонажей. При этом точка зрения не меняется, она всегда остаётся авторской, а сам автор как бы читателю её навязывает. Классическим примером такого авторства можно считать присутствие Льва Николаевича Толстого в романе-эпопее «Война и мир». Он сам выступает в роли рассказчика, даёт оценку персонажам и не гнушается навешивать ярлыки на героев:«Наташа вышла замуж ранней весной 1813 года, и у ней в 1820 году было уже три дочери и один сын, которого она страстно желала и теперь сама кормила. Она пополнела и поширела, так что трудно было узнать в этой сильной матери прежнюю тонкую, подвижную Наташу. Черты лица её определились и имели выражение спокойной мягкости и ясности. В её лице не было, как прежде, этого непрестанно горевшего огня оживления, составлявшего её прелесть. Теперь часто видно было одно её лицо и тело, а души вовсе не было видно. Видна была одна сильная, красивая и плодовитая самка».
Или обидно высказывается о воспитаннице Ростовых, Соне:«Имущему дастся, а у неимущего отнимется, помнишь? Она — неимущий: за что? не знаю; в ней нет, может быть, эгоизма, — я не знаю, но у нее отнимется, и все отнялось. Мне ее ужасно жалко иногда; я ужасно желала прежде, чтобы Nicolas женился на ней; но я всегда как бы предчувствовала, что этого не будет. Она пустоцвет, знаешь, как на клубнике? Иногда мне ее жалко, а иногда я думаю, что она не чувствует этого, как чувствовали бы мы».
Таким образом уважаемый Лев Николаевич навязывает читателю свою точку зрения (а вместе с тем и свой идеал) по отношению к русской женщине. А вот согласится или нет с ним читатель, это уже вопрос риторический, а не только тема для школьного сочинения. б) автор как таковой не заметен, он не оценивает ни мысли, ни слова, ни действия героев, он показывает события сквозь призму восприятия персонажей и их точек зрения. В качестве примера опять же можно привести гениального Кадзуо Исигуро, который в своем романе «Погребённый великан» действует исключительно через главных героев. Все точки зрения принадлежат персонажам, глазами которых автор показывает нам событие — путешествие супругов Акселя и Беатрисы в поисках сына, которое усложняется обладающей психотропным (стирающим воспоминания) эффектом хмарью. Исигуро не даёт оценки героям, не комментирует их поступки, его авторская точка остаётся за кадром, просто он как бы вместе с читателями наблюдает со стороны. Итак, подводя итоги различным вариациям авторского присутствия, хочется отметить следующее: на самом деле не важно, каким оно будет — главное, чтобы читатель понял те мысли и почувствовал те эмоции, которые автор хотел донести. Картину повествования можно назвать полной, когда у читателя создается реальное ощущение того, что «это про нас, это про меня, это про каждого». Фокализация, сеттинг, контент — согласитесь, если во всем разобраться, то не так уж и сложно. Главное, не доводить это дело до фанатизма, а то так и будете ходить вокруг да около как в случае с велосипедом. Авторское право — придумывать сюжет, подбирать сеттинг, искать контент, «назначать» фокального персонажа, а право читателя-критика — соглашаться с ним или, наоборот, спорить. Произведение, в том числе фанфик, может включать в себя множество аспектов, а может сосредотачиваться на чём-то одном. Однако если получается интересно и необычно, сюжет увлекает и удивляет, а каждый из разнохарактерных героев по-своему привлекателен, то абсолютно нет никакого желания бурчать про запутанную фокализацию, неправдоподобный сеттинг или какие-то другие бяки из арсенала великих критигов. Каждый автор талантлив и в то же время бездарен по-своему, он может маниакально следить за фокальными персонажами, добавлять множество любопытных деталей для сеттинга, заваливать читателя подробными описаниями, а может совершенно спокойно забить на всё это и просто писать в меру своих способностей и понимания, опираясь на собственный опыт читателя, невольно подражать классикам или просто понравившимся произведениям. Однако если в работе присутствуют такие моменты, которые берут, что называется, за душу, то именно это и есть самое ценное, а не фанатичное повторение волшебной мантры «фокализация, сеттинг, контент». По большому счёту, не надо сильно бояться несоблюдения каких-то там правил — творите с удовольствием, пишите на драйве или просто… переверните страницу.