Непостоянный клиент

Чонгук из тех, кто случайно забрел в ночной клуб для девушек. Просто вывеска была привлекательной, а изнутри доносилась крутая заремиксованная музыка. Так почему бы и не полюбопытствовать, раз уж выдался такой скучный вечер? На входе проблем не возникло: Чонгук совершеннолетний, поэтому девушка-администратор и грозный секьюрити лишь молча переглянулись и влепили на запястье парню яркую печать. Ну мало ли, какие у незнакомца интересы. Всякое может быть. Особенно когда внутри ходят сплошные красавцы с подкаченными телами и в сексуальном прикиде. У Чона сложилось впечатление, что он попал на съемки в порно. Пришел такой главный герой (ну или как называют исполнителей самой важной роли в фильмах для взрослых) в шикарном дорогом костюме, с золотыми часами и туфлями, начищенными до блеска, и замер, начав оглядываться по сторонам. Ошибку осознал моментально. Видите ли, не прельщают Чонгука обнаженные мужские тела в одних штанах, держащихся исключительно на честном слове и весомых аргументах. И, конечно же, бондаж из кожаных ремней. В руки бы еще плетку — и образ завершен. И ни за барной стойкой, ни в качестве официанток не встретить ни одной девушки — исключительно парни, устроившиеся на эту работу по каким-то своим соображениям. Кто знает, по каким, но они не так важны, как внезапно появившееся желание поскорее уйти отсюда и не позориться окончательно. Только вот… Чонгук резко развернулся и врезался в проходящего рядом официанта, извинившегося за неловкость и продолжившего свой путь к столику номер три, где уже пищали довольные (то ли официантом, то ли заказанным коктейлям) клиентки. Профессионализм персонала впечатлял хотя бы тем, что, обтянутые с ног до головы ремнями и облитые маслом парни в подобных ситуациях способны удержать поднос со всем содержимым. Но речь не об этом. Резкая смена ракурса заставила непостоянного клиента подобных заведений увидеть знакомое лицо, но незнакомое тело, стоящее у барной стойки и делающее заказ для еще одного «озабоченного» столика, на этот раз с иностранками. Честно сказать, лучшие студенты одного из лучших университетов страны в такие ночные клубы не ходят, а сидят дома и готовятся к семинарам, чтобы указать двоечникам на их место. А работать — и подавно! Но Чимину не оставалось выбора. Платить за учебу надо, а работники «Славного бара» получают приличную зарплату по сравнению с другими заведениями. В «Добром кролике» подают только молочные коктейли и в основном для детей, а родители этих детей между делом не заправят за ремень купюру, благодаря за прекрасное обслуживание. На таких «чаевых» и строилась надежда парня на оплату обучения. Правда, пришлось сменить очки на линзы, удобные джинсы на кожаные блестящие штаны с замками и цепями, а белоснежную рубашку вообще снять. На такую работу нанимали далеко не всех, и Чимин отлично вписался в коллектив, продемонстрировав на собеседовании свой «богатый внутренний мир», скромно выправив рубашку из брюк. Чонгук тоже учится не бесплатно, с разницей в том, что ему не приходится работать по ночам, чтобы оплачивать образование. А еще можно прогуливать пары, отсыпаясь после бурных вечеринок и нескончаемого веселья. Это просто сегодня парня продинамили. Если бы та девчонка знала, кого упустила, опоздав на десять минут. Хотя конечно знала. Но надеялась, что это Чонгук опоздал или вообще не пришел на встречу. Поэтому… Два совершенно не подходящих для «Славного бара» людей совершенно случайно встретились в нем. «Мир тесен», — усмехался себе Чонгук, решив ненадолго задержаться. «Ох уж эти узкие стринги», — ругался про себя Чимин, направляясь в туалет, чтобы их поправить. Дождавшись, когда официант исчезнет из вида, Чон подошел к бармену, который натирал бокалы до блеска. — Приват за сколько? — спросил он, указывая на не ускользнувшие из внимания кабинки. Бармен оглядел «извращенца» с стильном костюме и усмехнулся, вернув взгляд на ожидающие полировку стаканы. — Первый раз здесь? — вежливо поинтересовался мужчина, отложив полотенце и посмотрев на клиента. — Ошибся дверью, так бывает. — Конечно же. Так бывает. Но боюсь, никто из наших танцоров не угостит Вас приватом. — А я хорошо заплачу, — козырнул Чонгук и достал черную кредитную карточку. — Ладно, выбирайте, — уж было протянул «меню» бармен, как его остановили, назвав единственного кандидата на исполнение танца. — Мне нужен Пак Чимин. — Прошу прощения, но я не знаю таких. Хотя, конечно, знаю, но мы тут не используем свои настоящие имена. Настоящие знает только директор и отдел кадров, — заметил парень, опустив глаза. Скорее всего, врал. — Тогда, как величают того жеребца, что стоял тут минуту назад? — не унимался Чонгук. — Баккарди. — Мда… — осекся Чон. — Баккарди. Все сходится: берем фамилию, добавляем «карди» и получается Паккарди*. Я выбираю его. — Очень жаль, но он не танцует. Он разносит закуски, напитки и удовольствие. — Вы поймите, я не извращенец. — Верится пока с трудом. — Я учусь с ним и хочу его разыграть. Пусть понервничает, а я в долгу не останусь. Пусть назовет цену, а Вы считаете сумму с этой карточки, — и кредитка проскользила по барной стойке, пока ладонь бармена не накрыла ее сверху. У бармена тонна вопросов. Один из них: зачем платить любые деньги для розыгрыша? Но сдался. Не его это дело, да и о подробностях думать не хотелось. А вот Чимину не позавидуешь. — Кабинка номер пять. Развлекайтесь, — махнул работник и, аналогично кредитке, толкнул ключик в форме пятерки. — Премного благодарен. Вечер обещал быть бомбезным. Бесценно было бы видеть лицо Чимина, когда ему объявляли о том, что его продали за любое количество нолей в счете за обслуживание. Это-то и подкупило Чимина плюнуть и немного (много) подзаработать на чужом извращенском удовольствии. Пожалуйста, только не Чон Чонгук! Лицо Чимина, когда тот увидел довольную рожу университетского засранца, также бесценно. Дверка сзади захлопнулась, и выйти получится только после выполнения заказа. — Сюрприз! — расплылся в улыбке Чонгук. Пока все шло по плану. — В жопу такой сюрприз. — Ну это тебе решать, как ты им распорядишься. Можешь начинать. — Вот еще! — отвернулся Пак, краснея. Проверил дверь — закрыта. Ловушка для дурака. Хорошо, что приглушенный свет скрывал цвет кожи, ведь одна мысль — и тело передергивает. Как вообще Чонгук здесь оказался? И зачем заплатил за приват, которого не особо-то и ждал? Насколько известно, Чонгук не пропускал ни одной юбки, а не пары штанов. — Я заплатил за… — парень глянул на пришедшее сообщение от мобильного банка. — Вууух… Надеюсь, твой танец будет таким же длинным, как эта сумма. — Этого будет мало. — Зависит от тебя, оправдаешь ли мои вложения? У тебя, кстати, пять баксов торчит. — Я не буду танцевать для тебя, — бросил Пак, игнорируя замечание «заказчика». Меньше всего хотелось идти у кого-то на поводу, особенно у человека, которому не доверял. Чонгук врал всегда: когда опаздывал на пары, когда вообще не приходил, а если приходил, занимался тем, что доводил до экстаза (в самом прямом смысле этого слова) каких-нибудь отличниц прямо на занятии. И находил это занимательным. До жути занимательным. А Чимина злило, что, сколько бы о Чонгуке не ходило слухов, каждая девчонка мечтала с ним встречаться. В том числе и сестра Чимина, которая на словах обещала никогда не иметь ничего общего с Чоном, а на деле превратила свою жизнь в ад, так как «поиграл и бросил» — это определение всех засранцев. Но что Чимин мог противопоставить против наследника крупной фирмы? Своим финансовым положением он находился в огромной заднице, поэтому приходилось оплачивать образование посредством денег, зарабатываемых телом и аппетитной задницей. И молча проглотить унижение сестры. А до сегодняшнего дня не приходилось и думать про приватные танцы. Даже перед женщинами. — Ты хочешь меня унизить? — сузил глаза Пак, решая разобраться в мотивах поступка Чонгука. — Если у меня это получилось, то мне жаль, — пожал плечами Чон. — Открой эту чертову дверь и проваливай нахрен! — Только когда ты отработаешь потраченные мной деньги. — Чонгук говорил спокойно, чем нагло бесил Чимина. Сильнее и сильнее. — Сам виноват. — Согласен, но бабло ты отработаешь. Или будешь уволен. Выбирай. — Ты не знаешь, каково это — постоянно пахать и зарабатывать себе на хлеб, потому что родители не достаточно получают… — Вот именно! Работай! — рявкнул парень, выйдя из себя. Сдерживать себя оказывалось все труднее. Получалось, что то, что Чон заказал, — это пустая болтовня и глупые оправдания. — Почему тебе так хочется получить от меня приват? — Мне скучно, — сменил тон Чонгук и вновь откинулся на спинку дивана. — Жги! Ну, и терпению Чимина пришел конец. Трясти перестало, ярость захлестнула с головой, только внешне он это не показывал. Внешне он выпрямился и нахально улыбнулся. Как это делали его коллеги, стараясь не обращать внимание на похотливые шлепки взрослых и неудовлетворенных женщин. Пак встречался с такими только в баре или в зале. Противные истории коллег в раздевалках больше и больше вселяли отвращение к работе танцоров, которые засовывали свои чувства подальше, оставляя их за порогом заведения. Чимин так не мог и отказывался (уже раз сто) от предложенного директором повышения. А Чонгуку скучно. Просто скучно. И пусть весь мир подождет, пока парень не потратит свои деньги на то, что ему совершенно не нужно. Катись к черту, Чон Чонгук. Ты получишь, чего «хотел». Чимин изменился во взгляде мгновенно, немного наклонил голову вбок, и легкая пошлая ухмылка тронула его губы. Руки потянулись к плечам, где аккуратными пальчиками парень провел по внутренней стороне ремней бондажа. Вел медленно, не торопясь, следуя мотиву звучащей фоном музыке. Никогда не имел опыта ни танцевать, ни видеть вживую приват, но наверняка цель «проекта» кроется в соблазнении. А если нет, то какая разница, ведь выбора у Пака нет. Чонгук понял, что Чимин сдался. А еще понял, что что-то пошло не так, когда завороженно смотрел на как будто отточенные многолетним опытом движения. У Чимина что, талант носить неудобные кожаные штаны, из-под которых выглядывают тазовые косточки? О нет… Вот это движение просто умопомрачительное. Чон чуть не упал, засмотревшись на ладонь, поправившую челку. Какого хрена происходит? Чимин на самом деле никогда не танцевал или прикидывался пай-мальчиком? Походу, всегда был той еще сукой с тузом в рукаве. Другого варианта нет. Движения бедрами ослепляли, мир Чонгука рушился, и вот он уже откровенно пялился, будучи загипнотизированным чужим телом. Совсем неважно, какая сейчас играла музыка, какой ритм, быстрый или спокойный, Пак все равно пользовался лучшим в своем арсенале, которым наградила природа. — Мне продолжать? — тихо спросил Чимин, считающий секунды своего танца. Еще немного оставалось, прежде чем он психанет на середине одного из самых грязных движений, стушуется и больше никогда не придет в университет. Держался из последних сил не уронить маску сексуального маньяка. Чонгук поклялся, что его заставили кивнуть в ответ на вопрос. И почему-то так охота, чтобы ночь вообще не заканчивалась. — У тебя крыша поехала, — подытожил Пак, находясь в шаге от Чонгука, который снова кивнул, соглашаясь. Поехала. В далекие дали. И в штанах тесно, а смотреть вниз боялся — вдруг там слишком отчетливо виден стояк. Крепко сжал руки в замок, лишь бы отвлечься и не вспоминать, что только что происходило. Чимин наклонился и попытался высмотреть в молчаливом взгляде Чонгука намек на завершение представления. Понравилось тому или нет — подробности не интересны. Только бы зарыться дома в плед и уснуть, не думая ни о чем. Только забудет сегодняшнее не скоро. Чон в страшной дымке увидел лицо человека, который сумел до одури возбудить заядлого бабника. Теперь он кто? Мужник? Одного раза, конечно, мало, чтобы причислять себя к таковым, но сердце пропустило удар, а потом еще один и еще, дышать труднее, видеть что-либо — тем более. Чимин слишком близко и соблазнительно кривил складкой на лбу, будто все понимал. — Ключик, — кивнул Пак на предмет в руках Чонгука, — можно? Парень промолчал и сглотнул, встретившись с глазами Чимина. Последний хоть имел представление, что вот-вот произойдет? Рука Чонгука (с теми самыми ключами) потянулась вперед, но не для того, чтобы вручить их словно приз, а чтобы схватить Пака за ремни и дернуть на себя уж точно не для крепких благодарных объятий. Губы Чимина горячие, а Чонгука — пересохшие, требующие. Оба откровенно не вдупляли, как подобное возможно. Однако жарко. — Совсем что ли? — подскочил Пак, толкнув опешившего Чонгука в грудь. — Больной ублюдок… — Сам такой! — еле пришел в себя Чон и не узнал свой голос. — Выпусти меня. — Проваливай нахрен! — швырнул ключ в парня, но промахнулся, попав в стену. — Еще и не доволен, — прошептал Чимин, со второго раза попал в замочную скважину и выбрался из плена. Деньги отработаны, правда, честь и гордость малость задеты. Пара рюмашек виски — и с этим можно жить. А вот Чонгуку пришлось себе дрочить, потому что танцующий приват Чимин не выходил из головы. Чимин никому не расскажет о визите Чонгука в «Славный бар», ведь это нарушит его собственную конспирацию, а вот Чонгук с радостью растреплет секрет лучшего студента, и ему за это ничего не будет. Заодно и отомстит. За две вещи. За первую уже подрочил. За второй вернулся обратно, так как выливающий на себя стакан виски Чимин заебал.