Глупая сказка дружбы

Возможно, когда-то он считал, что избранный — это оплот добра, справедливости и победы. Еще пару лет назад считал, что зеленоглазый мальчишка единственный, кто сможет одолеть главного врага Англии. Еще на первом курсе с восторгом пробрался в купе выжившего после Авады, завязал разговор и, краснея, принялся рассказывать о своей многочисленной семье, периодически запинаясь, смотря в столь холодные изумрудные глаза… Да, все было. Когда-то… Сейчас он уже ни в чем не уверен, а особенно в святости милого мальчугана, который просит называть себя «Просто Гарри». Это поначалу казалось, что ты попал в сказку. С радостью гонялся с этим эпатажным героем, кривлялся и вообще вел себя как полный идиот, но постепенно… Все изменилось. Красивая упаковка с Поттера слетела уже на втором курсе, явив всем личину безмятежной жестокости. Тогда еще не было веры никому, и лучший друг все казался идеалом. Только маска все рассыпалась. Конвульсивно дергалась на милом лице с яркими зелеными глазами. И он ждал. Ждал, пока вся шумиха не уляжется. Ждал, пока Поттер прекратит так самозабвенно искать врагов на пути взросления, перестанет издеваться над более слабыми или теми, кто не заслуживал даже его взгляда. Вот только время шло. А ничего не менялось совершенно. — Рон! — шумный возглас Гермионы на миг заставил парня отлипнуть от бессмысленного взора на учебник по трансфигурации. — Да? — Идем! Гарри снова ввязался в драку с Малфоем, — Гермиона закатила глаза, а потом с силой подняла задумчивого друга, ускоряя на выходе из библиотеки, — ты вообще, с каких пор сидишь в читательском зале? Уизли только глаза закатил, поспешно спускаясь вниз, где, очевидно, парни снова мерялись, у кого круче и больше. Вообще, ненависть Поттера к Драко была не особо ясна. Ну, повздорили на первом курсе. Подумаешь? Таких что, мало? Но нет, Гарри запомнил этого бледнолицего и если находился в плохом настроении, то выискивал слизеринца и тактично избивал в туалете Плаксы Миртл. Туда никто из учителей никогда не заходил, а про учеников и говорить нечего — Поттер всех так запугал байками о жутком шатающемся по туалету призраке… Что девушки младших курсов разразились бурной фантазией и как итог, там уже не просто призрак, а нескончаемый ад для тех, кто попытается хоть нос сунуть в туалет. Так что, выбор у парня был небольшой и этим не малозначимым фактом Рон и решил воспользоваться, подходя ближе к месту назначения. — Гарри… — слегка шалые глаза внимательно посмотрели за спину Уизли и только потом Гарри кивнул, разрешая тихо прикрыть дверь и зайти внутрь. Даже Гренджер нельзя было подходить к Поттеру в этом состоянии, иначе, можно было схлопотать большее, чем жутко нецензурную лексику из уст избранного. У Рона же, к его глубокому разочарованию, ко второму курсу розовые очки слетели и разбились вдребезги, а сам парнишка понял, что Гарри немного не такой, каким он себе его представлял. Более того, все больше казалось, что под мягкой оболочкой, сидела огромная жирная и мрачная тварь, готовая загрызть любого. И именно она питалась чужим страхом и вгоняла в ужас любого, кто очень близко подходил к хозяину. Это Уизли все было ни по чем. Привыкнув жить, а точнее, выживать в огромной семье, он мог спокойно находится рядом с Поттером в минуты его тотальной ярости. Только так можно было выжить и не стать тупой пустой и ничего не выражающей оболочкой там, где все старше тебя и имеют какие-то успехи в определенной области. — Сотри с рук кровь. Гарри молча прожег друга взглядом, а потом кивнул, открывая кран. Рон огляделся в поисках Драко и через пару минут заметил того в луже воды около второй кабинки, где так любила находиться Миртл. Одного взгляда на блондина должно хватить, чтобы понять — Гарри снова сорвало крышу. Это происходило нечасто, но стоило только Поттеру сорваться, как результат… Окажется таким же. — И зачем? — Рон попытался поднять массивную тушку и усадить в более удобном положении, чтобы осмотреть до конца. — Бесит. Зеленые глаза с безуминкой сверкнули, а потом юноша глянул на молчаливого друга, который недовольно бурчал, стараясь перетащить Драко поближе к батарее. И когда Поттер стал замечать, что Уизли изменился? Когда перестал выкрикивать все эти слова бравады, носится за самим избранным и радоваться, что он друг самого Гарри Поттера? Когда стерлась эта жесткая черта, которую избранный провел еще в глубоком детстве, осознав, что подчинять и властвовать ему нравится куда больше, чем бездумно жить по чьей-то наводке? Гарри не мог припомнить точно и, наверное, уже бессмысленно? Гермиона немного отдалилась, пусть по-прежнему помогает с домашними заданиями, да гоняет на уроки, но уже отчетливо видно — она считает его чужим. Не таким, как раньше… Гарри взлохматил волосы, пристально всмотревшись в запотевшее зеркало. Интересно, когда же последний человек, которому Поттер пока доверял, бросит? И что сам Гарри почувствует? Разозлится? Или будет грустно? Ощутит себя оскорбленным, преданным или ему будет начхать? Если вспомнить все то, что происходило за эти года, то становится совершенно непонятно, почему Рон еще с ним. Почему не боится. Не думает сбежать, а только помогает? Или это так дружба работает? У Поттера никогда не было друзей. Он привык брать силой то, что ему не хотели давать. Жил разборками, драками и бесконечной войной с этой «нормальностью», о которой ему постоянно говорили Дурсли. Да и Дамблдор тоже. Бесит все время своим пристальным вниманием, и не поймешь, что он хочет! От его слов иногда хотелось закатить глаза или вообще все послать к чертям, но… Поттер еще больше любил играть. И эта игра ему казалась куда увлекательнее, чем обыкновенное признание, что ему начхать на любого присутствующего в Хогвартсе и за его пределами. Гарри играл красиво. Улыбался, по-прежнему вел себя так, словно он простой мальчишка, не способный на какие-то пакости больше, чем торт в лицо на Хэллоуин. Гарри смотрел на Рона, не зная, что сказать. Почему-то друг мог вытащить из того камня отчуждения и ненависти, что все время окружал Гарри. Нет, разумеется, Поттер не изменится по мановению одной руки Уизли, но годы шли и их было прилично, чтобы зеленоглазый привык. Привык к ощущению себя в безопасности рядом с единственным другом. — Черт… Гарри, тебе следует быть осторожнее, — Уизли заметил два кровоподтека под рубашкой Драко, но промолчал. Итак, было ясно, что Гарри безбожно тому мстит за смех на первом курсе. — Мне плевать. Если бы не Герм, я бы его убил. Рон резко оборачивается на короткий хмык и пристально всматривается в ледяные глаза. Говорит правду? Или украшает свои слова? — Он не сделал тебе ничего такого, из-за чего он заслуживает смерти, — тактично заметил Уизли, провернув в руках палочку и прошептав заклинание лечения. Его он освоил еще на третьем курсе, когда стало невыносимо носиться к мадам Помфри, а еще и ужасно палевно. — Защищаеш-шь? Поттер мгновенно настиг свою жертву, схватив Рона за горло и придавив к массивной стене, — я сам реш-ш-у, кто и чего заслуживает, — Гарри сузил глаза, а потом резко опустил друга на пол, давая отдышаться. Уизли прикусил губу, но промолчал, только прикрыв глаза. Да… Поттер не ценил даже своих друзей. Даже Гермионе иногда доставалось от взбрыков Поттера, но она тоже не хотела бросать парня, который спас ей жизнь. Просто тупая благодарность, но этим всегда пользуется Гарри, напоминая глупой девушке, чего бы она лишилась, не приди он ей на помощь. Справедливости ради надо заметить, что тогда помог Рон, но он только молчал на выпад друга, глотая обиду, как, впрочем, и Гермиона. Грейнджер не уходила, ее чувство вины и сильная привязанность держали крепко, а вот Рон… Он просто слишком сильно боготворил Гарри, чтобы так просто разочароваться в нем. Чтобы легко и просто забыть те года дружбы, детские забавы и игры в Норе. Нельзя такое стереть из памяти, черт возьми! Да и друг. Неужели то, что Гарри изменился, должно давать разрешение Рону его предать? Иначе конец дружбы в так резко и внезапно назвать нельзя. Да и давал зеленоглазый волшебник гораздо больше, чем забирал. Поттер вылетел из туалета, даже не обернувшись. — Ты как? Драко распахнул глаза, с удивлением осматриваясь, а потом его губы скривились в подобие усмешки, а сам он стал быстро вставать, глотая вскрики от дикой боли во всем теле. — И без сопливых обойдусь. — Прекрати. Лучше скажи, зачем постоянно даешь делать с собой такое? — пристальный взгляд в светлые глаза, больше похожие на тонкий лед. Малфой вскинул одну бровь. Поправил съехавшую на бок мантию, стер с носа кровь. — Не твое дело, Уизел. Было слишком унизительно объяснять про дурацкий магический контракт, который он с Поттером заключил на первом курсе, чтобы тот спас задницу поехавшего от страха Драко. Гарри умел слишком хорошо манипулировать людьми, а использовать себе на благо прогулку по Темному лесу и получить почти бесплатно раба? Чем не прекрасная сделка с самим дьяволом…

***

Проходило время, и Рон не представлял, что творится с другом. Гарри почти каждый месяц срывало голову, он ехал башкой и превращался в насильственного психопата. Это замечали теперь далеко не только Гермиона с Роном. Многие Гриффиндорцы осознали, что белого пушистого мальчишки с большими добрыми глазами нету и из-за этого, количество конфликтов возросло почти в десять раз. Поттер начал пропадать по ночам. Он появлялся засветло, но стоило только Уизли попробовать расспросить Поттера, как получал фирменный взгляд «заткнись, а то пожалеешь», и приходилось спешно замолкать, ведь синяк на животе еще напоминал о вспыльчивости друга. Гермиона смогла дотерпеть до пятого курса, а потом, не выдержав натиска ненависти и бессердечности Гарри, она исключилась из школы. По Хогвартсу ходили слухи, что парнишка изнасиловал пару девочек из Слизерина, но на такие слова не находились подтверждения. А впрочем, кто будет греметь этим на всю округу? Чистокровные слишком щепетильны к крови и тем более, к мерзким слухам и потому, каждая слизеринка будет молчать, лишь бы родители не узнали. Гарри менялся и не в самую лучшую сторону. — Гарри, что ты творишь?! — Рон в который уже раз бежал к другу. На этот раз, поехавшая крыша Поттера не приходила в себя долго. Кулаки были в крови, на лице хищный оскал, а в глазах полное море безумия, — что ты наделал… Драко находился в комнате гриффиндорца. Весь в кровавых синяках с переломом локтевой кости и вывихом в правом плече. Это уже все границы перешло! Гневный взгляд на Гарри, а потом замешательство. Поттер следит за движениями Рона, намеренно пытается понять, как долго Уизли с ним останется. Ведь пока, тот единственный, кто смог выдержать ублюдочную форму избранного. Рон промолчал, только развязал веревки на руках, а потом молча сел около Малфоя. Тот давно перестал быть ненавистным врагом. С точки зрения Уизли, он был просто дурным мальчишкой, которого дома слишком сильно баловали. Он и учился вполне сносно, а последние два года даже на отлично, так как это стало его единственной отдушиной. Крэбб с Гойлом ушли на четвертом, когда не смогли добиться откровенного ответа, почему он с ними так редко гуляет и вообще разговаривает. А тогда Драко и не мог ответить честно, ведь согласитесь, что Обет ни для кого не делает исключение и даже если Малфой уже знает, насколько он был идиотом, спасти он сможет от Поттера, только умерев. — Это переходит любые границы. Гарри, ты с ума сходишь! Поттер только улыбнулся. Немного зло и очень коварно. — Тогда уходи. А что? — он заметил ошарашенный взгляд Рона, — Гермиона уже свалила. Сбежала в маггловский мир, так как ей надоело общаться с другом, — ехидные нотки в холодном голосе выбивали из колеи. Уизли качнул головой, и начал осторожно снимать мантию с раненного Драко. Подумать только… Он и спасает заклятого врага! — Я не уйду. Ты мой друг и я за тебя в ответе. — Думаешь, без тебя не справлюсь? — Поттер слизал капли крови с предплечья, а потом задумчиво посмотрел на друга. — Ты же уже понял, что я не тот, кем ты меня представлял. Тогда почему? Да, этот вопрос Гарри хотел задать давно. Еще тогда, на втором курсе, когда Уизли прикрыл Поттера, который запустил Аваду в Локонса. Просто наплел всем про обман Златопуста, красиво описал то, как преподаватель направил на них палочку, и заклинание отскочило прямо в него. Еще и море слез было, даже истерика. И все поверили. Никто даже не додумался посмотреть воспоминания палочки, а просто доверились Рону. — Что, почему? Рон не смотрел на Гарри и не замечал, каким пристальным взглядом его пытаются прожечь. — Ты все понимаешь. Не строй из себя идиота. Это было увлекательно только до третьего курса! — рыкнул Поттер, недовольно сверкая глазами. — Ладно… Тебе подойдет ответ, что ты просто мой друг? Гарри сощурил глаза и отрицательно качнул головой. — Я хочу более подробный ответ, Рон. Уизли поднял взгляд на невозмутимого друга. Тот стоял у стены, опершись на нее и постукивая по деревянному столу пальцами. Только это выдавало его волнение. — Хорошо. Знаешь сказку? Есть одна такая… У нас. Жили два брата-близнеца — Ило и Оло. Первый был очень умным и самым храбрым, а второй только и мог, что трусливо сбегать и оставлять всю работу на брата. И так было до тех пор, пока братьям не настало время получить палочку. И тут произошло удивительное — наследуемая в семье палочка, выбрала Оло, а Ило пришлось покупать совершенно простую. И он обозлился на всех. Он был по-прежнему очень сильным и подчинил себе весь мир и, злорадствуя, что даже без сильной палочки, справился со всем, пошел домой. А там была посылка. Обыкновенной магической почтой была передана посылка, которая опоздала аж на шесть лет. В ней была аккуратно упакована палочка и письмо «Прости, возвращаю ее тебе, Оло». Про посылку знали все и прочитали ее написанное довольно много людей и даже мать. И тогда-то Ило понял, насколько был глуп, но придя туда, где жил брат, узнал, что тот умер как пять лет назад, и оставил после себя только посылку. Даже могилы нет. Конец. — Странная сказка. Точно для детей? — Гарри хмыкнул, однако в голове продолжали бить набатом слова друга. Казалось, что сейчас Рон рассказал нечто очень личное и то, что он бы никогда не хотел открывать. Но что? — А это и не детская сказка. Думаешь, взрослых не бывает? — Рон тряхнул головой, а потом взвалил себе на плечо Драко, которого начало лихорадить, — стань ты последним мудаком, для меня ты друг.

***

Война отобрала у Рона почти всех. Умер любимый брат, мать с отцом слегли в Мунго, Джинни оказалась в плену у Волан-де-Морта на долгий год. Казалось, где же светлый лучик, что так нужен в самый нужный момент? Только его не было. Гарри к седьмому курсу просто сбежал. Уже на шестом он собирал сторонников и даже пытался погрести под себя Орден Феникса, только вот живой Дамблдор мешал, а Уизли до последнего не верил, что Поттер пойдет на еще одно убийство… Гарри решился и в ночь на полнолуние убил директора Хогвартса, немного опередив Снейпа, который уже замахивался палочкой. Окончательно маска доброго избранного слетела именно в ту ночь. Рон своими глазами увидел, как тело Альбуса падает с высокой башни, как неверяще на зеленоглазого уставился Северус, как схлестнулись два заклинания. И снова Уизли поставил дружбу выше. Помог Гарри, дал возможность спастись и просто исчезнуть из Хогвартса. И теперь Рон стоял напротив Поттера, с которого слетела вся бравада, дающая власть над тупыми шестерками. Гарри медленно подошел к обрыву у моря, а потом задумчиво прошелся глазами по выжженному городу. Годрикова впадина была неприятным воспоминанием и зеленоглазый сделал все, чтобы это место сгорело к чертям. Как и много других деревень и мест, что раздражали Гарри. И Тисовая улица была предана жару, только из-за прихоти Поттера. — Доволен? Рон заметил яркие блики в глазах друга. Зеленый огонь буквально пожирал, но только Уизли уже не страшно. Он привык. — Победе? А ей можно не радоваться? — Нет, — Рон покачал головой, — доволен своей жизнью? Гарри промолчал, только развернувшись к Рону. Черную мантию развевал сильный ветер, волосы взметнулись вверх, а сам волшебник гордо стоял у обрыва, видя перед собой лишь друга. — Вполне. — Лжешь. Карие глаза прожигали точно также. Насквозь. Наотмашь били своим спокойствием и даже какой-то холодностью. Только вот Уизли не сломался. Нет. Он просто стал еще сильнее, дабы быть на одном уровне с Поттером. Но надолго ли? Можно ли поощрять то, что Гарри стал новым Лордом? Что сам скинул с высоко пьедестала Волан-де-Морта и после войны с ним, объявил тотальную монархию и главным — себя? Министерство тогда было полностью разгромлено с помощью шестерок Гарри, а все остальные сильные отряды были вырезаны им лично. Против избранного просто некого было поставить, и победа новому Лорду далась чересчур легко. — Я добивался этого годами. Почти пять лет вынашивал план, придумывал, как бы получить сильнейших в свою команду. Долго и нудно искал крестражи… И ты говоришь, что я лгу? — Именно. Рон смотрел точно в ненавистные всем глаза. И столь странная разница между любовью и яростью никак не могла стать для него нормой. А как так? Как все люди разом изменили свое мнение? Однажды полюбив героя, сложно отклеить себя от привычки. А это сделал почти каждый. — Неужели, ты остался мне верен, Рон? — короткий смешок. Гарри не верит самому себе, но подлая тварь внутри слушает Уизли с нетерпением. — Нет. Это слово прорезало тишину. Гарри перестал улыбаться, а глаза налились темной яростью. — Тогда, я могу тебя убить? Ты был неплохой игрушкой. Жаль, что я так и не попользовался тобой, как Драко. Думаю, он уже привык к свободе… — Он умер. Ты сломал его, и он совершил самоубийство на моих глазах. — Мне его не жаль. Всегда был слабой гнидой, — передернулся Поттер, ухмыляясь. И он не заметил. Не заметил быстро подошедшего Рона. Не почувствовал сразу как в тело входит острие ножа, и даже не смог сначала понять, что происходит. Все завертелось бешеным калейдоскопом. Гарри рухнул на песчаный обрыв. Молча. Даже не пикнув и не заорав от удушающей боли. В глазах застыли слезы, но Поттер переборол себя, подняв голову. Луна озарила огненные вихры Рона. В его руках был зажат небольшой ритуальный нож со странной выбитой гравировкой. Взгляд Уизли выражал просто бурю эмоций. Ядреная смесь разочарования, обиды, грусти и сожаления. И ни капли ненависти. И даже неясно, что чувствовал волшебник, убивая своего единственного друга. — Кажется… Я понял, что за глупую сказку ты мне прочитал, — Гарри еще пару раз булькнул и замер, а глаза, подернутые поволокой слез, застыли. Сказка… Когда-то юноша надеялся, что смысл истории до друга никогда не дойдет. Что не придется смотреть на умирающего и размышлять над всем, что натворил этот зеленоглазый. Рон не слова не сказав, опустился у тела друга. Это так нереально… Он до последнего считал, что Поттер одумается. Что его мерзость выльется и закончится, но война расставила все точки над и. Пришлось действовать. Уизли знал, что Гарри доверяет ему. Может, не так, как раньше, но точно подпустит к себе. Да и сам рыжеволосый хотел хоть еще раз увидеть того, кого так наивно пытался выцепить в удушающей жаре первого сентября на вокзале Кинг-Кросс. Теперь его нет.