Эпизод

— Отпусти меня, С.! Больно, — И. пытается вырваться из крепких объятий парня. Придётся вмешаться. Подхожу сзади, аккуратно глажу его по плечу. Теперь И. наконец на свободе, но уже меня сгребли в охапку и несут к кровати. Небрежно положив меня на постель, парень стягивает с себя футболку, обнажив сильные плечи, худую грудь. Ложится рядом и резко притягивает к себе. — Твоя нога должна лежать на моём бедре, а рука на талии. Поспешно выполняю требования, чтобы успокоить его. Он — тиран моей знакомой, посредник между наркоторговцами и их клиентами. Резкий и грубый. Но как же спокойно в его объятиях. Несмотря на видимость гнева, грудь С. поднимается и опускается равномерно, спокойно, руки обвивают мои плечи и талию с силой, но не до боли. Ни намёка на пошлость. Тепло. Разомлев, пытаюсь поменять позу. Окрик и звучный шлепок по правой ягодице заставляют меня стремительно сесть на широкой двуспальной кровати и посмотреть на С. Этот чёрт ещё и смеётся. Жгучая боль вынуждает меня стоять на коленях, отчего парень только ещё больше забавляется. А затем вновь притягивает к себе. — Меня нужно слушаться, ты помнишь? Вновь ложусь в требуемую позу, обнимая его крепче. Он гладит меня по спине, будто извиняясь за причинённую боль. Каждую ночь И. ложится с ним, обнимает, разговаривает. Лишь тогда С. засыпает спокойно, без прежних кошмаров. Он не может один, потому что в основе его поведения психологическая травма. Под подушкой пистолет. Всегда боялась, что он в порыве злости выстрелит в И. С. что-то бормочет, и я разбираю слова «любовь» и «глупость». Моё сострадание приводит меня к невольной симпатии к этому человеку. Он ведёт себя абсолютно безнаказанно, но за всё проведённое мной время здесь мне не был нанесён серьёзный урон, меня ни разу не пытались изнасиловать. Он держит себя в руках, потому что ему тоже когда-то была причинена боль. Я верю в ответную привязанность, а потому до сих пор живу с И. С. по-прежнему что-то говорит, теперь я уже могу различить суть сказанного, отчего решаюсь приподнять голову. Парень зарылся носом в пряди моих волос, но смотрит внимательно, с недоверием. Аккуратно переспрашиваю, что он имел в виду. — Люблю тебя, но всё это жуткая, чудовищная глупость. Сама-то в это веришь? — Верю, С., верю, а всё потому… Меня перебивает телефонный звонок. На другом конце телефона грубый мужской голос, резко контрастирующий с мягким голосом С. Уже через десяток минут мы идём по ветреной улице, таща в руках плащи, по направлению к ближайшей станции метро. Я всё ещё прихрамываю после недавней травмы и опираюсь на специально купленную С. трость. Но это не может заставить нас снизить темп. Тёмный шумный вагон и неровный стук сердца. Свет приглушён, поезд мчится по тоннелю, кажется, со скоростью света, но куда и зачем мы так торопимся? От тревоги сводит ноги, но не могу сесть, а потому разглядываю черты С. сверху вниз. Он раздражен, но это тщательно скрыто под внешним спокойствием. Его рука по-хозяйски обвивает мои бёдра, а взгляд расфокусирован. Наконец наша станция. Держу С. под локоть, даже не стараясь задержать. Но он сам останавливается посреди платформы и быстрым движением притягивает меня к себе. Крепко обнимаю, а он вдруг отталкивает меня и смеётся, смеётся… — Глупость всё это! С. берёт моё лицо в свои горячие ладони и, прошептав в самые губы «люблю», целует меня. Сердце пропускает удар, а затем я со всей накопившейся нежностью отвечаю Ему. Кажется, время остановилось. Как и моё сердце. Но вот спустя целую вечность-мгновение мы мчимся через пустой парк. С. даже не держит меня за руку, а потом и вовсе даёт мне пощёчину, звон которой, как мне думается, слышен на весь парк. Обида приковывает меня к месту, и, потрясённая, я остаюсь, а он бежит, перепрыгивая через ограды. Впервые его грация мне противна. Проходит минут пять, раздаётся отчётливый выстрел, который, как впоследствии оказалось, поразил сразу два сердца: С. и моё собственное. Я нашла его тело не сразу. Бледные губы, пустые глаза. Он кажется таким живым, что я сажусь на колени, забыв про травмированную ногу, разговариваю с ним. Ложусь рядом на тёплый асфальт и закидываю ногу ему на бедро, а руку на талию. И всё жду, жду, когда он зароется носом в мои волосы. Из его рта течёт струйка крови, но мне всё равно. Я буквально впиваюсь в бледные губы поцелуем. А он молчит, он не отвечает. И только в этот момент со всей ясностью понимаю: передо мной не С., а бездыханная оболочка. Его больше нет. И меня тоже.