***
Все повторилось через каких-то две недели. Среда. Раздражающее глаз солнце. Дорога домой. Рюкзак на спине. Желтоглазый кот в подворотне. Гопники. Они окружили Влада плотным кольцом синих спортивных костюмов за какие-то жалкие полторы минуты. — Шли бы вы… — вновь процедил Влад, но закончить не успел: его перебил громкий гогот компании. — Да я, бля, таких, как ты, в рот ебал, ясно, петушара?! — А еще меня пидорасом называете… — пробормотал парень и тут же потрясенно замолк: лицо главаря этой, другой компании гопников знакомо начало расплываться перед глазами. — Че сказал?! — Взревел главарь, и, не думая долго, ощутимо ударил по скуле. Не удержав равновесие, Влад упал на грязный асфальт и закрыл руками лицо в качестве хоть какой-то защиты. Со всех сторон уже пинали, поддерживая друг друга «воинственными» выкриками: то «Давай, Серега, въеби ему», то «так тебе и надо, пидорас». Больно? Очень. Только бы не перелом… Спасение пришло, откуда не ждали. — Э, бля, вы че делаете, придурки?! Он же слепой, вы че, не видите? Вообще не соображаете уже?! Пошли вон, быстро! — Орал уже знакомый голос откуда-то сверху, судя по звукам, раздавая всем подряд подзатыльники. Влад даже открыл глаза, откашливаясь и вытирая с губ кровь, но увидел лишь темноту. И пока брюнет избавлялся от назойливой мысли о соулмейте и думал о том, что на него нападали за всю жизнь дважды, а тут — две атаки за неделю, знакомый гопник пинками разогнал компанию и рывком поставил Влада на ноги, дружески приобнимая за плечи. — Ты, бля, не сердись на них. Эти ебланы не знают, что делают. Ты в порядке? — Влад отстраненно машет рукой, мол, да, все норм. — Отлично. Тебе в какую сторону? Я провожу, — парень хохотнул, а Влад хмуро ткнул пальцем, кажется, в нужную сторону, подметив, что сейчас, один на один, гопник говорит, как вполне себе культурный человек. Сделав шаг, брюнет болезненно сморщился — пинки в ребра теперь отдавались тупой болью в ответ на попытки двигаться, — и, согнувшись пополам, освободил желудок.***
Гопник говорил без умолку, то и дело спасая от падения своего слепого товарища, а вот сам брюнет напряженно молчал. В и без того жутко болящей голове билась одна и та же мысль: «Неужели он?..». Даже забавно. Лет до четырнадцати Влад был уверен, что слепнуть рядом с ним будет какая-нибудь горячая красотка, а когда осознал, что девушки его не привлекают, все равно надеялся, что актив. Ошибся. Что ж, не в первый раз. Влад горько усмехнулся своим мыслям и, в очередной раз споткнувшись, растянулся на влажной от недавнего дождя земле — в этот раз сопровождающий не успел поймать. А может, Влад и не хотел, чтобы его ловили? Может, ему хотелось сорваться вниз и после короткого полета стать лепешкой на асфальте? Наконец освободиться от этого города, от этой жизни, от этого сознания, от этого тела. Наконец перестать, как хотят родители, носить черные джинсы, слушать панк и резать руки. — Заебало, — прошептал брюнет и присел, старательно скрывая покрасневшие от слез глаза и слепо копаясь в рюкзаке в поисках пачки сигарет и любимой красной зажигалки. Вновь закинув на плечо рюкзак, Влад встал и дрожащими руками вставил в рот сигарету, безуспешно пытаясь ее зажечь. — Помог бы, блять, что ли! Все-таки по твоей вине не вижу нихуя, придурок. К счастью, последнюю фразу гопник пропустил мимо ушей — он и без того все это время молчал, удивленно наблюдая, но, спохватившись, забрал из рук Влада зажигалку и наконец разобрался с этой чертовой сигаретой, тут же увидев и красные глаза, и мокрые черные ресницы. — Э, ты че, из-за тех ебланов? Да забей на них, они отбитые, я им не раз пизды давал и еще дам. И вообще… Гопник что-то воодушевленно рассказывал, то ли успокаивая, то ли просто делясь историями из жизни. Влад не слушал — он курил и успокаивал внезапно начавшуюся истерику. Ему в жизни не хватало только перед гопником рыдать… Шумно вздохнув, Влад быстро поправил рукава толстовки и повернулся к сопровождающему. Гопник гопником, а все-таки соулмейт. Пора уже наконец что-то менять в своей жизни, а не депрессовать круглосуточно. Но и прямо сказать Влад не мог. Не сейчас. — Слушай, как тебя зовут? — Тут гопник наконец перестал рассказывать про всех мудаков в городе и замолчал, видимо, не понимая, с чего вдруг такой вопрос. — Славик. А чё? — Славик. Я Влад, — брюнет почти наугад протянул руку. Он впервые в жизни самостоятельно познакомился с кем-то и даже сделал вид, что ему нравится общаться с людьми. Ощутив ответное рукопожатие, Влад едва заметно усмехнулся и побрел вперед — кажется, к дому, ненавязчиво взяв Славу за запястье. — Ммм… Ты в десятом живешь? — Нет. В четвёртом. А что? — остановился брюнет, не понимая, что, собственно, происходит. — Тогда мы идем не в ту сторону, — Слава рассмеялся нарочито громко, явно смущаясь, и на бледных щеках Влада почему-то проявился румянец. Теперь не Влад вел Славика, а Славик — Влада, ведь иначе добраться до нужного дома и подъезда у них бы просто не получилось.***
— Ну что… Пока, что ли. Не попадайся гопникам, — несколько неловко прощался Славик на пороге квартиры Влада, наконец отпустив его руку. Получив в ответ смущенное «Угу», гопник развернулся, собираясь уйти. Он ругал себя за свое поведение, за то, что не взял хоть какие-то контакты, но в то же время стыдился этой злости на себя — а с чего вдруг он будет налаживать контакты с каким-то пидором? Чтобы убедить себя в том, что поступает правильно, Слава рисовал в голове картинку, где Влад — не слепой, и они встретились в темной подворотне после полуночи. Он должен был отпиздить этого пидораса, но даже в своем воображении почему-то не мог этого сделать. — Слав… Гопник остановился и развернулся, не решаясь ответить. — Я не… Ты… — Влад не мог сказать этого, не мог просто физически — нужные слова застревали в горле, и голосовые связки отказывались работать. — Мы можем встретиться… завтра? — отсрочил свою моральную смерть Влад, тут же как-то пристыжено спрятав лицо за длинной челкой. Слава скрыл облегчение за ухмылкой. — А че, я тебе понравился? — гопник засмеялся, впрочем, тут же посерьезнев. — Ну давай. Я буду зависать во дворе завтра вечером, выходи, я найду. Влад кивнул, все еще не показывая смущенного лица, и гопник ушел, пробормотав на прощание что-то неразборчивое.***
Они действительно встретились на следующий день. Влад начал терять зрение, как только вышел из подъезда. Почти вслепую дошел до лавочки на окраине площадки и стал ждать, невидяще уставившись в небо. Развлекала лишь какая-то тяжелая музыка в наушниках. Спустя не так много времени плеча Влада осторожно коснулась чья-то ладонь. — Ты? — вытащив один наушник, поинтересовался Влад, впрочем, уже зная ответ. — Я. Пойдем, принцесска. Посидим с пацанами, они не против, я тем более, — Слава ухмыльнулся, а Влад хмуро поднялся с лавочки. — Вообще-то я хотел с тобой прогуляться. Если ты не против, конечно, — по привычке Влад достал из кармана телефон и даже провел пальцем по экрану, будто открывая плейлист, чтобы выключить музыку. Спохватился слишком поздно — не видит. — Понравился все-таки? — Прокомментировал Слава, по-дружески приобняв соулмейта, и тот все же не смог произнести саркастичное (или не совсем) «Я лучше сдохну». — Ага, типа того, — Влад усмехнулся, как бы сводя к шутке неумелое признание, и тут же напрягся, готовясь к чему угодно. Но Слава рассмеялся.***
Уже с полчаса они брели к какой-то крыше по совету Славы. Кажется, заблудились, но обоим было все равно — Влад наслаждался легким весенним ветром, трепавшим волосы, и Слава… Славе просто было все равно, но он все же напряженно крутил головой, пытаясь найти дорогу. Наконец Влад остановился. — Че случилось? Тебе плохо? — Нет, я… Все нормально. Слав, я не слепой… Гопник, кажется, не понял. Напряженно вздохнув, Влад очень осторожно взял парня за руку. — Я рядом с тобой слепну. Я, типа, твой соулмейт… Вот. Прости, я знаю, ты хотел девушку, но… Гопник резким движением вырвал свою ладонь из руки парня и сделал шаг назад. Влад потрясенно замолк, понуро опустив голову. — Ты че несешь-то, бля? Тебе че, реально поплохело? — Слава врал и себе, и Владу, делая вид, что не верит. Он верил. Но не мог этого признать. Брюнет лишь отрицательно покачал головой и спрятал руки в карманы толстовки. — Те парни вчера хотели меня отпиздить, потому что прекрасно видели, что я не слепой, что я их всех рассмотрел и особенно этого, главаря длинноносого. Они охуели, когда ты их разогнал. С минуту гопник молчал. — Ну тогда… Мне нужно обдумать это. Прости, я… И Слава ушел, оставив Влада наедине с меланхолией и сигаретами.***
Прошла неделя. Слава знал, что повел себя как дурак и трус, но не мог, просто не мог сделать хоть что-то. Всю эту долгую неделю он не появлялся во дворе, практически не отвечал на сообщения и лишь изредка выходил за шавухой и пивом — заедать жуткий стресс. Слава очень много думал — даже непривычно. Вспоминал все ситуации своей жизни, когда обращал внимание на парней, вспоминал тот случай, когда дрочил на гей-порно, потому что больше ничего не было, и ему понравилось, думал о том, что в мире, в общем-то, очень много геев, и, наверное, ничего противоестественного и плохого в этом нет… Неделя самокопаний не прошла даром. В конце концов Слава с уверенным «Да пошло оно все нахуй!» встал с дивана и отправился в душ — готовиться к встрече с судьбой.***
К счастью для всех (но к сожалению для похоронного бюро), Влад своего «Да пошло оно все нахуй» не сказал и продолжил тупо пялиться в книгу. Четверг. Ровно неделя с того злополучного дня. Вот уже сорок минут Влад не перелистывал страницу книги, потому что даже не начал читать. Достоевский в депрессии — прямо как лечить алкоголизм наркотиками. Влад любил делать себе еще хуже. Слава снился ему, и не раз, однако сон, где они были только вдвоем, за все это время приснился только один. В основном гопник стоял где-то в толпе, был чьим-нибудь другом — в общем, не принимал активного участия, но присутствовал постоянно. В какой-то момент прозвучал дверной звонок, заставив Влада вздрогнуть и напряженно поднять взгляд в потолок. Кто-то уже шел открывать — парень, в общем-то, в любом случае не планировал этого делать и теперь с интересом прислушивался. — Здрасьте, эм… Я пришел организовывать личную жизнь вашего Влада. Вам зять не нужен? Мама в коридоре недоверчиво хмыкнула, а вот у Влада потемнело в глазах. — Сейчас спрошу. В коридоре раздались стремительно приближающиеся шаги. — Владюш, мне зять нужен? А то там стоит один. С цветами. — Да, то есть… позови его сюда, пожалуйста. Это мой друг. Пока Славик шел по коридору, Влад стремительно терял зрение и своего соулмейта вновь встретил в темноте. — Привет. Я с цветами. Хризантемы, вроде… — На тумбочку положи. Терпеть не могу хризантемы. Спасибо, — Влад отчаянно делал вид, что всё нормально. Слава вздохнул и сел на кровать, несмело взяв парня за руку. — Извини. Я придурок. Нельзя было так… в общем… «Заткнись и поцелуй меня, — билось в голове Влада, но, хоть и не без труда, он заставил себя молчать, ожидая развития событий. Слава извинялся долго и неловко, но в конце концов наконец замолчал, уже смелее поглаживая костяшки пальцев соулмейта. Оба думали о своем. Влад пытался и дальше делать вид, что сердится, и молчал, но молчание было скорее неловким. Слава думал, что делать. Пригласить в кино, будто ничего не было? Как-то глупо, особенно учитывая, что увидеть кино Влад не сможет. Уйти и вернуться завтра с пироженками? Наконец Слава решился. Набрал в грудь побольше воздуха, наклонился и поцеловал парня, едва коснувшись губами его губ. И Влад даже приподнялся, отвечая на поцелуй и углубляя его. Оторвались друг от друга они не так быстро, как, наверное, полагается при первом поцелуе. — Прости, Влад. Надеюсь, ты не успел себе навредить? — Нет, — нагло соврал Влад и улыбнулся, откладывая книгу и слепо пытаясь найти в темноте лицо Славы. У него это получилось — бледные пальцы легли на скулу и неуверенно погладили, как бы прося не отстраняться. Раздался тихий щелчок закрывшейся двери. По привычке Влад повернул голову в сторону источника звука, чтобы рассмотреть, кто там, и испуганно сжал ладонь соулмейта. Слава тихо засмеялся. — Кажется, нас видела твоя мама.