За незакрытой дверью

Шаг за шагом идешь вперед коридором, Пытаясь выйти из лабиринта замка. Портретные люди жгут своим взором, Не пропуская ни одного полушага. Очередной поворот в темноту этой но́чи, Опять шаг за шагом, всё дальше. Длина коридора немного короче, Дверь не закрыта и тихий звук плача. Хотелось пройти, но звук тот молил О том, чтоб его понимали, О том, что нет у него больше сил, О том, что он весь на грани. Цве́та платины волосы закрыли весь взгляд, Излучающий тонны усталости, Опять всхлип, и он оступился немного назад, Вызывая всё больше жалости. Повернулся, увидел, и просто не смог, Носить на себе эту тяжесть: «Я не могу, не настолько жесток, Я чувствую только слабость. Я хочу доказать, что достоин того, Чего был достоин раньше, Защищая семью и себя самого, Но приказ для меня слишком страшен. Совсем не похож на своего я отца, Как раньше мне это казалось. И кажется только, нет хуже конца, Где жизнь хрусталем разрушалась. Мне больно, и горько, и сердце стучит, Что, кажется, вылетит к черту, Но мне даже лучше, пускай улетит, И с собой заберет клятву Темному Лорду. Но страшно представить, что ждет мою мать, Когда убегу, где-то скроюсь. Ведь себе обещал я её защищать, За неё лишь одну беспокоюсь. И гордость моя мне совсем не спасенье, Ни статус, ни титул, ни кровь, И смелость моя вызывает сомненье, Я просто тону вновь и вновь». Опустился на пол за потоками слов, Ресницами накрыв синяки: Ночами не спал, и не видел он снов, А ночи не совсем коротки. Хоть закрыты глаза, но слезны́е дорожки Не сушились капля за каплей. И мне захотелось, хотя бы немножко, Стереть с его щек терзанья: «Ты знаешь? Наши ошибки нас учат, И в будущем будет легче. Ну и что, что тяжелый случай? Ты же сильный, расправь свои плечи. Точно знаю, что ты не один, Твоя мама — твоя опора. Она тоже хочет, чтобы ты, её сын, Был сильнее любого укора. Ты же сильный, я знаю точно, Ты готов отдать жизнь за семью. Ты решил для себя очень прочно: «За семью я умру и… убью». Тебе страшно и в том, и в этом, Но ты знаешь, что всё для семьи. За них ты душою, и тьмою, и светом, И смертью своей, и жизнью других. Ты сделаешь всё, как любой бы другой, Кто был бы на твоем месте. За это судить — быть убогим душой, Не иметь ни ума, ни чести. Просто знай, что твой выбор любой, Станет правильным непременно, И это не будет твоей грубой виной, Ведь к семье любовь просто бесценна».