11:44

Лу сидит за столиком (их столиком) в скромной закусочной, помешивая свой кофе с невообразимым количеством сахара, когда на неё находит внезапное озарение. После удачного ограбления, после того, как они разделили деньги и разбрелись по городу, она посещает это место с завидной регулярностью всякий раз, когда топливо её байка на исходе. Это место — краеугольный камень, доказательство и напоминание того, что последние несколько недель произошли на самом деле. Когда уровень топлива в баке почти иссякает, Лу неизменно возвращается в город, и ужин в этом заведении — первое, что она делает. И это серьёзный повод для беспокойства. Она всегда сюда возвращается. Тот же заказ, тот же столик и чаще всего тот же день недели. Чёрт, официантка даже знает её имя. В работе Миллер рутина — плохая привычка. Предсказуемость сулит предсказуемый конец для мошенниц, а Лу не горит желанием менять свои кожаные костюмы на оранжевый комбинезон. Несмотря на это, она продолжает возвращаться. Место у окна, колени упираются в стул, стоящий напротив, набор посуды прямо под носом покрывает вощёную поверхность стола. Лу смотрит в пол или, по крайней мере, пытается сделать вид. У неё появилось что-то вроде привычки: сидя за столом, вытягивать шею и смотреть на дверь — всегда ища, но никогда не находя. И это так жалко, ну правда. Лу никогда не была мечтательницей и знает, что это всего лишь её безумная фантазия; нельзя даже вообразить, что Дэбби зайдет сюда с высоко поднятой головой и блеском в глазах, говорящим о её новых планах. Это особый взгляд. Он предназначен только для новых афер и… ну, есть ещё одна вещь, которая вызывает у Дэбби этот взгляд, но думать об этом в людном месте — не самая лучшая идея. Лу кусает маленькую деревянную ложку, которой перемешивала свой кофе, чувствуя, как она ломается между зубами. Но это лишь возвращает её к опасному ходу мыслей: отелям-казино, жгучим глазам Дэбби, сорванному кушу, смятым простыням и зубам на бёдрах. Лу бросает ложку на пол. Нет, Миллер вовсе не тоскует, а если когда-то и тосковала, то тюремное заключение Дэбби послужило уроком, вытравившим эту плохую привычку. Лу знает, что может просто написать ей. В конце концов, у Дэбби не было с этим никаких проблем, когда она сообщила о своём возвращении спустя пять лет. Но даже когда её посещает эта мысль, она чётко осознаёт, что не сможет этого сделать. Каждая своей дорогой — так Дэбби сказала. Пусть всё уляжется, никаких контактов. Лу отдёргивает ворот рубашки, накалывая на вилку огромный кусок омлета. Чёртова Оушен. Всё было в порядке до этого первого сообщения. Может, торговля водкой и не приносила веселья, но она хотя бы была удобной и выгодной, а Лу заправляла всем одна. Одно сообщение, несколько жалких пикселей на экране, и она бросает всё, будто это ничего и не значило. Лу разрезает бекон с немного большей силой, чем на самом деле необходимо, накалывая его на вилку. В голове всплывает образ Дэбби, сидящей напротив и предлагающей ей вилку с едой, и да, Лу пыталась сопротивляться в тот день, но в итоге всё равно согласилась. Не смогла удержаться. Всё началось с Бостона. В тот день они впервые встретились. Лу была новичком и неразумно выбрала Дэбби своей целью. Оушен видела её насквозь, но подыгрывала, а когда до Лу наконец дошло, что происходит, она уже была в ловушке, заплатив за обед и планируя украсть яхту. Это дело закончилось тем, что они ели свадебный торт на лодке, разъезжая по гавани, вдыхая осенний воздух, и с этим уже ничего нельзя было поделать. Некоторые вещи просто связывают людей на всю жизнь. Лу опускает вилку, глядя на часы. Не то, чтобы она ожидала увидеть Дэбби в определённое время, но Лу всегда дожидалась 11:44 прежде, чем уйти. Эту систему они разработали давным-давно. Одиннадцать означает их двоих, стоящих плечом к плечу, а четвёрки — символ команды идеального размера, которую они делят между собой. Часть Лу понимает, что это до жути сентиментально, но они были молоды, а задумка сработала и приелась. Когда им нужно было встретиться, независимо от места и обстоятельств, они выбирали это время. Поэтому Лу всегда приходит в закусочную и остаётся до нужного момента. Часы показывают 11:49. Пора уходить. Я стала слишком мягкотелой. Лу бросает наличные на стол (не слишком много чаевых, чтобы не привлекать внимание), убирает волосы с глаз и забирает свой шлем. Над дверью звенит колокольчик, и Лу погружается в городскую суету, направляясь к припаркованному мотоциклу. Она сужает глаза, глядя на слой краски под сиденьем, и отмечает, что нужно освежить цвет, когда чей-то голос заставляет её вздрогнуть. — Я могу определить, что ты австралийка по вырезу на твоём пиджаке, — раздаётся внезапный голос, и Лу замирает. Только одна женщина знает шутку об исключительной дедукции Шерлока. Лу разворачивается на своих каблуках, и это невозможно: Дэбби Оушен развалилась на скамейке, наблюдая за миром и полностью игнорируя странные взгляды окружающих её людей. Лу подходит ближе, осматривая Дэбби. Её глаза цепляются за нелепые джинсы и спортивные сапоги до колен. На Дэбби пальто и солнцезащитные очки, надетые, очевидно, чтобы не отходить от образа детектива. Она на самом деле пытается убить меня. Покойся с миром, Лу, убитая видом бёдер Дэбби в обтягивающих джинсах. — А по твоему присутствию я могу определить, что ты нарушаешь правила, — говорит Лу нарочито спокойным тоном. Она приближается к Дэбби и садится на скамейку, глядя на пространство, отделяющее её от женщины. Одно-единственное правило: никаких контактов в течение двух месяцев. Дэбби поправляет свои солнцезащитные очки, глядя поверх них на Лу. — Я босс. Я могу нарушать правила. Лу закатывает глаза, награждая Дэбби своим особенным взглядом. Такой же она послала ей в ночь бала, когда они пялились друг на друга через всю улицу. Это значит «продолжение следует», желательно, когда на них будет меньше одежды. Но прошло уже довольно много времени с тех пор, как дела обстояли именно так. Пять лет, если быть точнее. В разгаре их нового дела были моменты, когда Лу хотела наклониться и поцеловать Дэбби. Они флиртовали, в этом не было никаких сомнений. И тогда, на пляже, Лу была так близко. Но она злилась, и это было бы неправильно. С тех пор шансы просто ускользали. Обсуждение дела было важнее, твердила себе Лу. Время ещё не пришло. — Теперь ты наконец довольна? Арт-мальчик за решёткой, — говорит Лу. — Из-за него ты попала в тюрьму. — Ты всё ещё не можешь называть его по имени? — спрашивает Дэбби. — Не понимаю, как ты можешь, — возражает Лу. — Из-за него ты попалась. — Я в курсе, спасибо, Лу, — Дэбби проводит рукой по скамейке. Движение наполнено грустью. — Я знаю, что мы переживали не лучшие времена, детка, но я и подумать не могла, что ты сядешь в тюрьму, чтобы быть подальше от меня, — шутит Лу. — Не делай этого, — просит Дэбби. — Не делать что? — Ты знаешь что, засранка. Не переписывай историю, чтобы тебе было легче с ней справиться. Беккер обманул меня. Он не обманывал тебя. Я не обманывала тебя. — Однако, ты была с ним, — бормочет Лу. — Ты оттолкнула меня, — говорит Дэбби, постукивая носком сапога об голень Лу. Миллер переплетает свою ногу с ногой Дэбби, удерживая хотя бы крошечную часть той. Воцаряется молчание; кажется, они зашли в тупик. Каждая сказала правду. Лу откидывается назад и запрокидывает руку на спинку скамейки, почти касаясь плеч Дэбби. Та позволяет ей остаться в такой позе. — Как там наши детишки? — говорит Дэбби, прежде чем тишина начинает давить. Она подвигается чуть ближе, позволяя Лу касаться её волос. — Откуда ты знаешь, что я говорила с ними? — спрашивает Лу, заставляя себя взглянуть на Дэбби. Их команда, их шестеро «малышей». Всё началось с того, что Амита стала называть их «мамочками». Лу чувствовала себя странно, примеряя на себя роль, которая когда-то казалась реальной для них обеих. Раньше они говорили о детях. — Мне достался дом, тебе — дети, — Дэбби пожимает плечами и поднимает руки ладонями вперёд в «так уж вышло» жесте. — Все нарушители правил контактируют со мной и друг с другом, — говорит Лу. — Очевидно, это у них от тебя. — Я сочту это за комплимент, дорогая, — отвечает Дэбби, улыбаясь. Лу замечает, что женщина не пытается убрать ногу. Прогресс? Лу учтёт это. — Я приходила на кладбище, — признаётся Лу. — Но не смогла заставить себя зайти за дверь. — Я знаю, — говорит Дэбби. Лу удивлённо смотрит на неё, а Дэбби слегка усмехается. — Двигатель твоего байка едва можно назвать неуловимым. — Ты могла бы пойти за мной, — слова вырываются изо рта Лу. Дэбби выглядит удивленной, и Лу понимает свою ошибку. Дэбби сказала ей то же самое на суде, после Беккера. Лу могла — должна была — пойти за ней. Если бы она… ну, если бы этот разговор случился пять лет назад, Дэбби не узнала бы, что такое одиночное заключение. — Лицемерка, — одновременно говорят Дэбби и Лу и обмениваются небольшими улыбками — неуверенными, но искренними. Разумеется, они не из застенчивых, но иногда понимаешь, что лучше не торопить события, например, при подготовке крупного дела. Это делает результат куда более приятным. — Лу? — спрашивает Дэбби. — Хочешь вернуться домой? Это невинный намёк, но внутри у Лу всё переворачивается, просто из-за того, что влечёт за собой это небольшое предложение. Дэбби кладёт руку Лу на колено, и кажется, что ткань там вспыхивает. — Что случилось с твоим «Только я могу нарушать правила»? — Лу не знает, почему спрашивает; не знает, почему сразу же не тащит Дэбби на заднее сидение своего мотоцикла. Она наклоняется вперёд, опуская очки Дэбби указательным пальцем, чтобы установить зрительный контакт. Дэбби смотрит на неё своим фирменным взглядом. Взглядом, который возникает у неё только по двум причинам. Может, Дэбби не хочет делать всё медленно. В конце концов, они ждали достаточно. — Планируешь ещё одно дело? — спрашивает Лу, не осмеливаясь думать о другой перспективе. — Хочешь, чтобы я снова собрала команду? — на самом деле, она не думает, что речь идёт именно об этом и, возможно, Лу наивна, но она не хочет делать поспешных выводов, как бы ей ни хотелось, чтобы они оказались правдой. Дэбби едва заметно качает головой, а рука снова опускается на колено Лу. — Сейчас я думаю совсем о другом, — Дэбби чуть наклоняет голову, будто признавая что-то, подаваясь вперёд, и Лу не может пошевелиться. Она убирает руку с колена Лу и тянется к её волосам, слегка поглаживая затылок. Губы Дэбби касаются уха Лу, оставляя лишь тень поцелуя, и она шепчет: — Отвези меня домой, Лу. Конечно, им есть о чём поговорить. Но сейчас Лу вскакивает на ноги, увлекая за собой Дэбби, и нарушает все правила.