***
Они приземлились в Пакистане на следующий день. Баки сообщил Т'Чалле прежде, чем они высадились: "Если мы не объявимся через два дня, звони Старку и скажи, где мы". Т'Чалла молчал одно мгновение. – Враг моего врага – мой друг? – Иногда да. – Будь осторожен, друг мой. Они купили у местных джип. У него нет автомобильной подвески, кондиционера, зато лысая резина. От двигателя несет протухшими яйцами и дизелем, но он будет работать. – Они когда-нибудь... – спрашивает он Наташу, когда небо темнеет, но воздух все еще горячий и пыльный. Сэм притворяется спящим сзади. – Программировали меня? – ее пальцы бледны по сравнению с темными рукавами. На ней темная шапка, надвинутая на лоб. – Не так, как тебя –они требовали другого вида преданности. – Я прошу прощения, – говорит он. Она наклоняет голову, изучая его. Он не может видеть ее в тусклом свете, только темный изгиб ее рта и очертания скул. – Я бы не отпустила тебя, если бы верила, что ты виноват, – говорит она. – Стив говорит, что ты хороший человек. Этого достаточно. Этого всегда достаточно. – Ты ему доверяешь, – говорит Баки. Стиву легко доверять. Она моргает. – Ты в него влюблен. Баки чувствует, как кровь стынет в жилах, и сжимает кулаки. – Все в порядке, – говорит она. – Я не думала. Я всегда знала, что он, по крайней мере, немного влюблен в тебя, но я не знала, что это взаимно. Он всегда считал тебя дамским угодником. – Ты одна из всех людей, – говорит Баки, – должна видеть разницу между времяпровождением и любовью. Она все еще наблюдает за ним, спокойная, словно широкая и быстрая река. – Он знает? Баки думает о липких простынях, о скрипучей кровати в Бруклине и о тепле на двоих на войне. Он думает о том, чтобы крепко надавить ручкой на свою записную книжку и написать: "Я любил его". И потом, несколько месяцев спустя, чувства в груди, запутаннные, непонятные ему до этого, наконец распутались и обрели смысл: "Я люблю его". Теперь он думает о Стиве, который ждет, когда Баки вернет его домой. – Узнает, – говорит он. Вот и все. Перед ними каньоны с пещерами, и они выходят из джипа посреди двух холмов у дороги и наполовину за небольшим кустарником. Координаты неточны, но эта местность кажется знакомой. В одной из пещер есть небольшой аванпост Гидры, и Стив должен быть тут. Сэм достает свои крылья, а Наташа убирает волосы назад. Баки сгибает пальцы. – Они узнают, что мы здесь, когда мы зайдем в каньон. Нужно действовать быстро. Они держатся низко к земле, двигаясь через грязь и траву, и они почти у устья каньона, когда появляется неизвестный вертолет, шум его лопастей разрушает ночную тишину. – Дерьмо, – говорит Баки, толкая всех за камни; вертолет приземляется посреди каньона, зажигая прожектора. Таддеус Росс выходит, Наташа бормочет что-то невнятное, а Сэм напрягается рядом с ними. Четверо мужчин в черных шлемах с оружием в руке, и все они стоят у подножия пещер, как будто чего-то ждут. Сэм слегка поворачивается. – Этот ублюдок, – говорит он, голос настолько низкий, что рот едва движется. Баки достает длинную снайперскую винтовку из своего рюкзака, настраивая ее. Линии обзора плохие, но это не самое тяжелое убийство, которое он когда-либо совершал. Его мозг абстрагируется от мыслей. Что-то происходит, а затем кто-то светит фонарем на устье одной из пещер выше по стене каньона. Три человека, лица скрыты. Крутой, извилистый путь ведет к Россу, но ни одна из групп не движется в течение долгого времени. – Вы принесли деньги? – спрашивает, наконец, один из людей в пещере. Росс указывает на сумку, ставя ее у ног. – Десять миллионов. – Мы договаривались на пятнадцать. – Мы договаривались на пятнадцать, если у вас есть местонахождение Барнса. Позже вы сказали мне, что это невозможно. – Тебе не повезло, – отвечает мужчина. Его рот искажается в темноте. – Капитан упрям, и я гарантирую, что мы более опытны, чем вы. – Все еще десять, – Росс скрестил руки. – Десять, и я не арестовываю вас за оружие. Наташа крадется за ними, двигаясь вокруг скалы и пытаясь встать с другой стороны для лучшего обзора. Баки слышит, как что-то тащат, а затем видит светлую макушку в слабом лунном свете, мелькающую в устье пещеры. Стив. Его выносят двое мужчин, один из них держит руки. Они не связаны, но его голова наклоняется вперед, словно у него нет сил держать ее. Баки не может увидеть его лица, только разворот его плеч и блеск волос, а также то, что его ноги оставляют следы грязи, когда его тащат по тропе. Двое людей Росса выходят вперед, держа сумку. Они бросают ее у дороги и отступают. – Мы не можем позволить им попасть в вертолет, – говорит Баки. – По моей команде. Он делает глубокий вдох. Сначала придется повалить людей, держащих Стива. А после людей с оружием. Довольно близко. Но он может это сделать. Затем небо освещается вспышкой, желтой и красной, и такой яркой, что ему приходится на мгновение закрыть глаза. – Секретарь Росс, – говорит громкий голос. – Странно видеть тебя здесь. Баки задирает голову, прищурившись от света. Железный человек парит над каньоном, безупречный, блестящий и смертоностный. – Старк. Что, черт возьми, ты делаешь? – спрашивает Росс. Он отступает к вертолету. – Могу задать вам тот же вопрос, сэр. Я не думаю, что комитет одобрил эту миссию. – Я пытаюсь схватить опасного беглеца, – опомнился Росс. Он поворачивается к людям, что держат Стива. – Возьмите свои деньги и отдайте нам капитана Роджерса. Тони приближается. – А я-то думал, что вы помогали Гидре с похищением и пытками американского героя войны. Какой я глупый. Конечно. Что подумают ваши боссы в Вашингтоне, когда узнают о моей ошибке. Особенно когда они выяснят, как долго вы работаете вместе с Гидрой. Росс игнорирует его. – Мы уходим. Увидимся в Вашингтоне, Старк. – Не так быстро, – говорит Старк, и что-то яркое молниеносно вылетает из его рук и направляется к вертолету. Баки валит двух людей, удерживающих Стива, когда вертолет взрывается, тут же оборачиваясь и беря на мушку двух ближайший к нему мужчин. Они тяжело падают, все еще глядя на вертолет, а не на него. Затем Наташа скользит в драку, словно черная тень, выделяясь на фоне рыжих языков пламени. Два других человека из пещеры спускаются вниз. Баки бросает свою винтовку и направляется вниз по склону, пыль поднимается под его ботинками. Воздух пахнет горящим топливом и металлом, теплый дым парит над каньоном. Он не может разглядеть Сэма или Тони. Стив лежит головой вниз, не сдвинувшись с места, где его бросили. Баки был почти рядом, когда один из мужчин из пещеры схватил Стива, направив пистолет ему в голову. – Не приближайся, – кричит он, и Баки замедляется. Стив громоздкий и тяжелый, повисший на мужчине, с волочащимися руками и хромающий, даже не понимая, что его держат. Мужчина пытается схватить Стива одной рукой и держать пистолет у головы другой. Это лишь адреналин, благодаря которому он зашел так далеко, и Баки знает, что он не сможет перетащить Стива на путь к отступлению. Мужчина потный и отчаянный, и он сильно дрожит в мерцающем свете. Голова Стива наклонена вперед, и Баки все еще не может видеть его лица. Баки вытягивает руки, потому что пистолет прижимается к голове Стива, а дрожащий палец сжимает спусковой крючок. – Ладно, ладно, – говорит он. – Просто... Выстрел, и голова мужчины падает на грудь, ниточки обрываются. Пистолет выпадает, они накланяются вперед, мертвое тело прижимает Стива к земле. Сэм стреляет из темноты, крепко держа два пистолета. – С остальными в пещере тоже разобрался, – мрачно говорит он. Затем помогает Баки оттащить мужчину от Стива. Кровь покрывает затылок Стива, впитываясь в воротник разорванной футболки. Она яркая и свежая, и мир замедляется, когда Баки подходит к нему. – Это не его, – говорит Баки, проверив голову и спину и не заметив никаких дыр. Мужчина упал на него. Баки сгребает Стива в охапку, прижимая к себе голову. – Стив? – зовет Сэм. Он проверяет пульс, надавливая ему на шею. – Нам нужно отвезти его в больницу. Это ведь так просто сделать, когда Стив – один из самых узнаваемых беглецов в мире. Баки тяжело садится и тянет Стива вверх, проводя рукой по его волосам. Стив глотает воздух, будто не может вдохнуть достаточно кислорода после каждого вдоха. Его глаза закрыты, лицо в синяках. Под носом кровь, и Баки думает, что челюсть и скула могут быть сломаны. Его руки лежат в грязи, и Баки поднимает одну. Пальцы кривые и опухшие, словно неправильно срослись кости. Ожоги покрывают ладони и расширяются на запястьях. Его футболка и джинсы в запекшейся крови и грязи, и он слегка дрожит у Баки в руках. Баки слышит тяжелые шаги и поднимает голову. Старк стоит, все еще полностью в костюме. – Он в порядке? – Похоже на то? – спрашивает Сэм. – Ему нужна медицинская помощь, но все мы знаем, что когда он обьявится, его арестуют. Если до этого нас всех не арестуешь ты. Старк поднимает руки. – Я пришел не за этим, – говорит он. – Я даже не знал, что вы здесь будете. – Зачем ты пришел? – спрашивает Наташа. Она подходит к Баки, рукой скользя по плечам Стива, и останавливает ладонь на его лице, словно пытается успокоиться. Старк, наконец, откидывает шлем. – Я отслеживал звонки Росса, и... – он колеблется. – Я выяснил, что он был в курсе о Гидре в течение многих лет. Он помогал финансировать некоторые проекты Золы. Когда Барнса обвинили в терракте, он ухватился за возможность обрубить концы. Кэп был прав, не доверяя ему. – Где он сейчас? – спрашивает Баки. Старк показывает, и Баки видит Росса на земле в наручниках и со связанными ногами. Кровь стекает по его лицу, а глаза закрыты. – Вырубил его. Доставлю обратно в Вашингон соответствующим властям. Наташа – та, кто встает и делает первый шаг к перемирию. – Если хочешь помочь, подбрось меня до нашего джета, чтобы я смогла прилететь сюда. Стиву не будет лучше в машине, на которой мы приехали, – она поворачивается к Баки. – Мы можем отвезти его обратно в Ваканду. Там ему помогут. Когда она вернулась с джетом, Стив все еще был без сознания, из-за чего Баки чувствовал, как в груди что-то сжималось. Росс тоже не пришел в себя, и это хорошо – слишком большой соблазн ему вмазать. Старк идет рядом, когда Сэм и Баки вдвоем поднимают Стива, поддерживая его шею, когда проходят по трапу. – У него лопнула селезенка, снижена функциональность почек, разорвана печень, также возможна перфорация толстой кишки. Шесть, нет, семь сломанных ребер, проколото легкое, сломаны запястье и бедренная кость. Кровоизлияние в мозг. Пусть сделают полный анализ крови, когда вы, ребята, приземлитесь. Они чем-то его накачали, – быстро говорит Старк. Он не следует за ними в джет. – Нам не нужна твоя помощь, Старк, – говорит Сэм, укладывая Стива на койку. Баки натягивает одеяло на его плечи, разгляживая складки на груди. Старк стоит на дне кровавого каньона, горящий вертолет все еще мелькает позади него. Выглядит маленьким. – Знаю. Он никогда не нуждался в ней. Просто... – он шагнул вперед, по его лицу казалось, что он хочет что-то сказать. – Сообщите, когда он будет в порядке. Мне нужно знать. Наташа кивает. Баки связывается с Т'Чаллой с воздуха. – Мы нашли его, пусть нас встретит медицинский персонал, – говорит он. Сзади Сэм говорит Стиву что-то, тихо бормочет с теплотой в голосе. Благодаря бутылке с водой и чистой футболке он получает из кучи крови и грязи лицо и руки Стива. Стив бледный, опухшие глаза все еще закрыты. Он выглядит маленьким и словно побитым половиной ада, и Баки думает о Стиве, стоящем в каком-то мрачном пространстве, – стоящем, потому что Баки не смог бы стоять. – Это мы только начали, – сказал Стив. И Баки чувствует себя униженным и разбитым перед лицом такого упорства. Они, должно быть, дали ему что-то. Это единственная причина по мнению Баки, почему Стив все еще жив. Он страдает от боли. Но это не значит, что он должен так долго оставаться без сознания. Он будет в порядке. Баки повторяет это, когда джет взлетает и направляется в Ваканду. Если у Ваканды получилось восстановить Баки разум, тогда они точно смогут исправить то, что сделали со Стивом. Когда он проснулся в мягкой постели после крио, он едва чувствовал, что по-настоящему проснулся. Он закрыл глаза, когда Стив был рядом, но открыв, Стива уже не было. Он бы усомнился в том, сколько спал, если бы не чувство внутри. Баки впервые почувствовал себя так, как чувствовал ребенком еще в Бруклине. Не лучше – а просто собой. Со всеми своими призраками. Он всегда ощущал тяжесть шрамов по всей своей психике. Но все они были знакомы, как старые враги. Места, которые были потеряны для него спустя десятилетия, отдавали болью, словно новые ссадины на коже. Врачи сидели на постели и говорили о нейронном картировании и о том, как они проверят наличие пятен через шесть месяцев, чтобы убедиться, что ничего не случилось. Но Баки знал, что все в порядке, почувствовал это в своей душе. – Где Стив? – спросил он. Они привели Т'Чаллу, чтобы тот объяснил. Как Стив приходил каждый день, а затем его отправили на короткую миссию, которая не могла ждать. И как он больше не возвращался. – Мы ждали его возвращения, чтобы разбудить тебя, – сказал ему Т'Чалла. – Как только врачи удостоверились, что ты восстановился, – я больше не хотел оставлять тебя спящим. Теперь была его очередь спасать Стива. Машина скорой помощи, глянцевая и снабженная всем, чем только можно, ждала их, когда Баки посадил джет с максимальной аккуратностью. – Его высочество просит прощения, – говорит один из медиков, когда они выкатывают носилки. – Он на телефонной конференции с Вашингтоном, но он вернется, как только освободится. Баки встречает взгляд Наташи. Она кивает. Тони. Протаскивает Росса через всю грязь, как он того заслужил. Возможно, думает Баки, он должен чувствовать себя более оправданным, чем человек, желавший его голову на блюдце и оказавшийся агентом Гидры. Вместо этого он просто чувствует удовлетворение – и, может быть, немного грусть оттого, что он упустил шанс всыпать ему по первое число. Он помогает медикам переместить Стива с койки на носилки, придерживая его голову в неподвижном состоянии. Один раз он прижимается лбом ко лбу, чувствуя, как Стив слишком часто дышит ему в щеку. Они накрывает его толстым серым одеялом и катят сквозь теплый воздух джунглей. Это похоже на дом. Это хорошее место, думает Баки. Хорошее место для них, чтобы отдохнуть. Он не отпускает руку Стива, когда они поднимаются в заднюю часть скорой. Т'Чалла приходит, когда Стива устраивают в комнате, а Баки выходит в коридор, чтобы они могли провести нужные тесты. Наташе и Сэму показывают их комнаты, так что Баки один. Он сидит на полу, а его руки на коленях, когда Т'Чалла присаживается рядом. – Секретарь Росс, – говорит он, – будет судим за заговор и государственную измену. Старк предоставил множество свидетельств его причастности к Гидре, – Т'Чалла растягивает и взвешивает слова. – Говорят, он часто использовал возможности Зимнего Солдата. Баки смотрит вниз. – Я думаю, он боялся, что я вспомню достаточно, чтобы опознать его, – говорит он. – Он хотел использовать Соглашение, чтобы Стив не вмешивался в охоту за мной. – Многие люди недооценивают твоего капитана, – Т'Чалла тихо усмехается. – Он не мой, – отвечает Баки на автомате. Лицо Т'Чаллы остается ровным и невпечатленным. – Баки, я считаю тебя своим другом. И Стива тоже. Нет жизни, в которой вы не пренадлежите друг другу. Баки чувствует себя обнаженным. – Спасибо, – говорит он, – Я знаю вас, и он долго не соглашался с этим. – Мы часто говорили с ним, я и твой капитан, пока ты спал. Я думаю, мы совпадали во мнениях чаще, чем думали. И я думаю, что есть решения, способные закрыть этот вопрос. Для всех нас, – Т'Чалла хлопает себя по колену. – Но, что бы ни случилось, у вас обоих есть здесь дом до тех пор, пока вы живы, мой друг. А теперь, у меня есть страна, которой нужно управлять. Сэм возвращается спустя пару минут, умывается и бреется до своей обычной бородки. – От этой штуки все чесалось, – говорит он, показывая туда, где раньше была борода. – Никогда больше не отращу ее снова, – он смотрит к окно в комнату Стива. – Он там две недели, – говорит он тихим голосом. Баки стоит рядом с ним. Гладкое устройство с синим светом, светащимся снизу, обхватывает Стива за талию, исцеляя его органы. – С ним все будет в порядке, – говорит Баки. – Он здорово восстанавливается. У Сэма на лице написано чувство вины, но он все равно улыбается. – Ты молодец, Барнс, – говорит он. – Ты выглядишь... – Другим? – догадывается Баки. – Нет, – Сэм снова смотрит на него, есть что-то мягкое в его улыбке. – Ты выглядишь так, каким я представлял тебя, слушая все эти истории Стива. Теперь я вижу это. Баки думает о том, как Стив просыпается. Он думает, как Стив открывает глаза, а Баки говорит: «Вспомни, в Бруклине, когда я принес тебе апельсины, и мы разрезали их на ломтики, сидя на пожарной лестнице, и сок стекал по твоему подбородку, а я хотел слизнуть его». А Стив будет смотреть на него и думать, что он прямо как тот Баки-мальчик, что ушел танцевать на Всемирной выставке. Разве что. Когда он думает об этом, он знает, что лжет, потому что он больше никогда не будет тем мальчиком. Он Баки. Он старый, уставший, и новый, исправленный. У него на теле рубцовая ткань с шероховатыми краями и совершенно новая кожа, розовая, свежая и безупречная. – Я не тот мальчик, – говорит он вслух. – Даже после всего того, что было вырвано из моего мозга, я больше не стану этим мальчиком. Сэм задумчиво смотрит на него. – Не станешь. И Стив тоже. После врачи выходят и говорям им, что Стив должен скоро проснуться. Подозрения Баки были верны: они дали Стиву какое-то успокоительное за несколько минут до прибытия Росса, чтобы его легко можно было вернуть в Штаты. Через пару часов успокоительное должно перестать действовать, а затем он очнется. Другие его травмы быстро заживали. Стив будет в порядке. Наташа в палате, когда Стив просыпается. Баки приходит с обеда, а она держит обе стивовы руки, глаза на мокром месте, а Стив мягко улыбается. Ее голова склоняется к нему, словно она молится. Баки осознает, что это первая их встреча со времен аэропорта в Германии. Стив смотрит в сторону двери, и его лицо меняется, словно солнце проходит сквозь облака. – Бак, – произносит он хрипло. Он перемещается к кровати, как всегда, благодаря силе притяжения Стива. – Ты проснулся, – говорит он, кладя руку на плечи Стива и чувствуя, как двигаются его мышцы. Его лицо по-прежнему в синяках. На одной из ног шина. Из-под халата выглядывают бинты, в руку до сих пор введен какой-то препарат. – Я оставлю вас двоих, – Наташа встает. Она не выглядит так, будто плачет, ее глаза не покраснели, щеки сухие. Но Баки замечает слегка размазанную тушь у глаз и смятую простынь от ее ладони. Стив хватает ее за руку. – Спасибо, – говорит он. – Наташа сказала мне, – руки Стива по-прежнему перевязаны, но выглядят нормально. Кажется, будто внутри него что-то яркое и теплое, и оно слишком велико, чтобы можно было скрыть, и поэтому оно так и льется через всего Стива. – Я так счастлив, Баки. – Т'Чалла сказал, – Баки осторожничает, – он сказал, что я могу остаться здесь до тех пор, пока мне это нужно. Стив смотрит на него, и это похоже на жар солнца. – Ты этого хочешь. Это не вопрос. Баки думает об аллеях, и каньонах, и сибирских горах. – Я хочу следовать за тобой, – говорит он. Прошло уже семьдесят лет. Все притворство было сожжено, и осталась только голая правда. Стив был его домом. – У меня больше нет униформы, – говорит Стив, будто вспоминая что-то смешное. – Она всегда тебе нравилась. Слова музыкой проносятся по палате, а Стив в полумраке словно светится. – Неважно, что ты носишь, – произносит Баки. Стив смотрит на него и улыбается. Он выглядит спокойным и счастливым, – довольным после долгого периода войны. Баки считает, что тот никогда не был красивее, чем сейчас. Затем он глубоко вздыхает, сглатывая. – Помнишь Мэгги? – спрашивает он, потому что знает, что Стив любит, когда Баки вспоминает что-то. – Та девушка с бульвара, жила над гастрономом. – Блондинка с кудряшками? Самая высокая девушка, которая у тебя была. Когда вы расстались, ты сказал, что станешь закоренелым холостяком, – Стив улыбается, глядя в глаза. – Нашел здесь какую-то милую девушку для сравнения? – Она напоминала мне тебя, – говорит Баки. – Вот почему я так долго был с ней, я мог закрыть глаза и притвориться, что это ты, – он вспоминает ее широко раскрытые голубые глаза, тонкие светлые волосы и плоскую грудь. – И затем я осознал, что делаю, и я понял, что никогда не женюсь на девушке. Стив смотрит на него. Его забинтованные руки сжимают одеяло. – Прости за... – Баки жестикулирует, – то, что сваливаю все это на тебя, но сейчас, когда моя голова в порядке, все чувства те же самые. Я знаю, я не тот, кем был раньше, не волнуйся насчет этого. И ты от меня не избавишься. Но Романофф говорит, что это взаимно, и я подумал... Слишком много времени потрачено впустую. Он опускает голову. Стив берет его за руку, держит неуклюже около всех этих бинтов и пластырей. – Ну, – говорит он с комом в горле, – Наташа всегда знала меня лучше всех остальных. Баки наклоняется и целует его. Под странным углом, и Стив на вкус, как песок и медь. Его губы потрескались, их носы сталкиваются, а Баки уверен, что его щетина царапает. Но поцелуй ощущается, словно возвращение домой после долгих скитаний по пустыне. Рука Стива прижимается к его щеке. Он фыркает Баки в рот, и когда тот открывает глаза, Стив улыбается. Т'Чалла приходит на следующее утро, когда Стив уже проснулся, а его лицо медленно возвращается к нормальному цвету. – Росс признал себя виновным, – говорит король с усталостью на лице. – Судебного разбирательства не будет. Вы и все ваши друзья, осужденные Россом, будут помилованы. Можете поблагодарить за это Тони. Баки чувствует, как Стив напрягается под его рукой. – Завтра они утвердят поправку в Соковийском соглашении. Назвали ее поправкой Ваканды. Любому, кто обвиняется в нарушении соглашения, гарантируется судебный процесс с присяжными и адвокатами. Не будет никаких секретных тюрем, – на этот раз он улыбается. – В настоящее время комитет, контролирующий все решения, должен иметь хотя бы двух одаренных людей в комиссии. Хотя бы треть членов заседания. По-прежнему ведется надзор, но главный теперь не Росс, и у нас будет право голоса вершить свою собственную судьбу. Стив все еще напряжен, но его плечи расслабляются. – Кто главный? – спрашивает он. Улыбка на лице Т'Чаллы становится еще шире, если это вообще возможно. – По настоянию мистера Старка подписавшие страны назначили меня и вас, капитан Роджерс. У меня нет времени, так что вы станете президентом комитета. Стив застывает, его руки замирают на кровати. – Я, ваше высочество? – спрашивает он тихо. Поворачивается, чтобы взглянуть на Баки, и его глаза просто огромные. Баки кивает. Потому что кто еще это может быть? Он следил за Стивом в течение многих лет, время от времени легко и с готовностью доверяя ему свою жизнь. Наташа доверяла. Сэм доверял. Стив заслужил доверие. – Самыми безопасными руками всегда были твои, – говорит Т'Чалла, касаясь его плеча. – Теперь это просто будет более официально, чем обычно. Старк тоже в это верит. Он кое-что прислал, – Т'Чалла поднимает большой плоский ящик, кладя Стиву на колени. – Он нанял частный самолет, чтобы отправить это. Стив открывает крышку. Его щит накрыт белой тканью, отполирован и сглажен, будто и никогда не видел битвы. Стив касается его, поглаживая изгиб. Затем он поворачивается, убирая руку, и его лицо содрогается. – Я все еще хочу. Хочу, чтобы все изменилось. Я не хочу относиться к людям, как к оружию. – Мы никогда не забудем, – клянется Т'Чалла. – И ты всегда будешь напоминать. Но это начало. Новое начало. Возьми его, Стив. Стив смотрит на Баки. – Я могу это сделать? – спрашивает он, мягко и неуверенно. Баки улыбается и думает о человеке, который всегда боролся за маленького мальчика, всегда видел добро в людях и всегда знал, что правильно. – Все доверяют тебе, Кэп, – говорит он, отступая. – Никто не олицетворит нас лучше. Ты должен сделать это. Так что Стив поднимает щит, и история начинается снова.Часть 1
26 июня 2018 г. в 20:52
Т'Чалла выделяет для Баки джет, когда тот отправляется на поиски Стива.
– Не сломай его, – говорит он, как будто Баки ребенок. – Он стоит больше, чем твоя рука.
Баки опускает взгляд на гладкую руку.
– Значит, я могу сломать руку?
– Не делай ни того, ни другого.
Т'Чалла колеблется. Он не скажет Баки, чтобы тот остался, это не в его природе.
– Будь осторожен, мой друг, – глаза у него добрые, и он без заминок обнимает Баки.
Уход из Сибири после Земо – это воспоминание об угасающем тумане боли, сожаления и тоски. Баки вспоминает, как споткнулся на выходе из бункера, и плечи Стива под единственной из его рук – единственное, что помогало ему стоять. Это была не кровоточащая рана, а схемы и провода, воткнутые в его кости и нервы, изношенные и обнаженные, и каждое движение – словно проводишь гнилой раной по бетону. Они подошли к хребту и увидели, как Т'Чалла стоял у их квинджета с прямой спиной и наклоненной головой, будто ждал их уже некоторое время.
Он думал, что это конец. Стив все еще стоял, но Баки чувствовал, как легкая дрожь сотрясала все его тело. Сломанные ребра. Разорванные органы. Стив не мог регенерировать и едва смог победить Т'Чаллу, дерясь в полную силу. И нужно было одновременно с этим защищать Баки? Не получится.
Он сказал это Стиву, пробормотал тому на ухо: "Ты должен оставить меня, ты должен уйти". Потому что Т'Чалла не собирался отпускать Баки, а Баки не собирался смотреть, как Стив умирает в бесполезной попытке защитить его от неизбежного.
Стив зажал ему рот, почти рывком, как раненый зверь, который сорвал последний куш в жизни. Он уже толкнул Баки позади себя, уже пытался защитить его даже без щита, когда Т'Чалла протянул руки.
– Капитан Роджерс, – сказал он, повысив голос, – я схватил Земо как заключенного, я знаю правду, и я видел стоимость мести. Я больше не хочу причинять вам вред. Моя страна будет приветствовать вас и вашего друга. Там вы будете в безопасности.
Стив пошатнулся, ноги слегка подкосились, но он держал свои плечи прямыми, а Баки стоял позади него.
– Теперь мы беглецы, ваше высочество, – сказал он, голос затихал от усталости. – Вы нарушите договор, забрав нас.
Т'Чалла отошел в сторону.
– Есть вещи, более важные, чем законы людей. Я не буду вам приказывать. Но я подготовил своих людей. Если вы приземлитесь в Ваканде, вам будет предоставлено убежище столько, сколько вы посчитаете нужным.
Стив повернул голову, чтобы посмотреть на Баки, спрашивая. Бак был наполовину слеп от боли и усталости. Но он кивнул.
Т'Чалла помог им зайти, шатаясь, в квинджет. Он ввел координаты своего частного аэродрома в систему навигации и помог Стиву уложить Баки на узкую койку в задней части квинджета.
Баки был наполовину бесполезен, вся его рука дергалась в нервных судорогах.
– Спасибо, – сказал он, стиснув зубы.
Стив прижал руку к плечу Баки и тронул Т'Чаллу другой.
– Тони... – его голос затих, а затем он продолжил, – я отключил его костюм, он внизу в бункере. Если вас не затруднит.
– Я спокойно встречусь с ним и с Земо в Берлине, – сказал Т'Чалла. – Даю слово. Идите. Я скоро увижу вас обоих.
Через семь часов они прибыли в Ваканду. Стив крепко держал одну из их оставшихся пушек, когда королевская гвардия появилась, чтобы сопроводить их с аэродрома. Баки наблюдал за ним, видел, как его пальцы схватили щит, которого не было. Он никому не позволял забрать Баки туда, куда не мог последовать за ним.
– Мы останемся вместе, – хрипло, но упрямо сказал он. Его пальцы мертвой хваткой обхватили запястье Баки.
Баки едва был в сознании, и джунгли были такими зелеными, размытыми, яркими и опьяняющими. Он видел водопад и думал, что они в раю. Баки заметил, как Стив пригладил волосы и залпом выпил воду из бутылки.
– Ты в безопасности, я никому не позволю забрать или причинить тебе боль снова.
Во дворце им предоставили уютные тихие комнаты. Прибыл медицинский персонал – они очистили голые провода от металлических обломков. Те искрились, дергались и обжигали, разъедали кости, словно кислота. Медики прижгли голые концы, снимая боль, и прикрыли плечо чем-то толстым и мягким, чтобы каждый порыв воздуха не чувствовался как удар током.
И потом. И потом.
Баки вспоминает страх и горе Стива, и как он плакал у его постели, когда думал, что Баки спал. Но после нескольких недель и попыток сбить программу имеющимися технологиями, это был единственный способ.
Он не лгал о своих воспоминаниях. Он помнит все. Он помнит, как стрелял Стиву в живот, разбивал кулаком его лицо, обхватив металлической рукой за шею. Если он смог это сделать с самым дорогим человеком, то как можно доверять его разуму? Нет, триггеров пока не было. И врачи сказали, что потребуется время. Но они могли усыпить его. Это был лучший способ.
Даже если ему и пришлось разбить сердце Стиву.
Это было семь месяцев назад.
Теперь у него была рука, реактивный самолет и его собственный разум. Кошмары остались, крепко державшиеся под поверхностью, словно ожидающий морской монстр. Но никто не будет снова называть его солдатом.
Они сказали, что Стив остался в Ваканде на шесть месяцев после того, как Баки заснул. Есть записи с камер наблюдения, как Стив проводит исследования в медицинском центре, сидит рядом со стеклянной криокамерой изо дня в день. Он говорил тихим голосом, слишком мягким для динамиков камеры. Но иногда Стив поворачивался к камере боком, и Баки мог читать по его губам.
Затем ему сообщили, что Стив ушел, неохотно, оставив записку на всякий случай и планируя скрыться всего на несколько дней. Он поехал в Испанию, преследуя сообщение о базе Гидры, а затем исчез с радаров. Радиомолчание в течение двух недель.
Сэм и Наташа сейчас были там, действуя вне радаров, но им было трудно искать международного беглеца, пытаясь не допустить, чтобы власти узнали, что он пропал без вести.
Он знает, что Т'Чалла не хочет, чтобы он уходил, считая, что тот должен позволить Сэму и Наташе самим продолжить поиски Стива.
– Что мы можем сделать? – спросил он только вчера. – Ты только что проснулся, тебе нужен отдых. И покой.
Гидра проводила годы, программируя Баки, невольно посвящая его в свои самые интимные секреты, ведь он не мог никому рассказать, и никто не предвидел, что он когда-нибудь будет спасен. Никто не думал, что Баки когда-нибудь будет использовать эту информацию против них. Но он может это сделать.
В конце концов, без Стива нет мира. Баки приглядывал за ним в битве всю свою жизнь. Гидра этого не изменила.
Поэтому он уходит, взяв джет и запасы продовольствия, предложенные Т'Чаллой.
– Я ненадолго, – обещает он. Затем он вылетает в Европу.
Он встречается с Сэмом и Наташей в Барселоне, в кафе у воды, где мужчины в темных рубашках и солнцезащитных очках отдыхают весь день.
Сейчас Наташа шатенка. Коричневатые волосы с мышиным оттенком обрамляют ее лицо, на глазах солнцезащитные очки. Она усердно изучает его, когда садится напротив них.
– Хорошо выглядишь, – произносит она, и ее голос кажется выше. Наташа двигается свободно, словно студентка на каникулах.
– Мне жаль, что я пытался убить тебя, – говорит он.
Она пожимает плечами, легко и дерзко.
– Это в прошлом.
Сэм просто кивает ему. У него густая борода, из-за чего он кажется грубым и неприступным. Также на нем очки в проволочной оправе.
– Основные правила. Не ломать мои крылья. И я на переднем сидении.
Баки улыбается, потому что ему нравится Сэм.
База, которую исследовал Стив, на побережье, скрыта по краям небольшого городка между зелеными холмами и садами.
– Он позвонил нам за день до того, как приехал сюда, – говорит Сэм, когда они въезжают на ухабистую дорогу. – Я должен был встретиться с ним на следующий день. Он сказал, что здесь ничего нет. Ложное направление, и он возвращался домой. Я даже не знал, что что-то не так, пока Т'Чалла не позвонил на прошлой неделе и не спросил, где Стив. Прибыл сюда на следующий же день. Но никаких следов.
– Мы поспрашивали вокруг, вышли на базу. Она выглядит заброшенной. Он словно растворился в воздухе. Возможно, он хотел уйти ненадолго, – Наташа за рулем, а ее ногти покрашены в синий цвет, словно небо. Лак слез на кончиках ногтей, на пальце золотое кольцо.
– Стив никогда не был хорош в маскировке, – говорит Баки.
Воспоминания с годами перемешиваются, но он все еще слышит громкий упрямый голос Стива, проносящийся по улицам Бруклина.
– Он не провалился бы под землю без единого слова.
Наташа растягивает губы, словно улыбается.
– Я пыталась дать ему уроки, – говорит она, – но он предпочитает прямой подход.
База выглядит заброшенной. Поросшие сорняки, камни, а когда Баки открывает тяжелую металлическую дверь, оттуда вылетают летучие мыши. Все пахнет затхлостью, разложением и соленой плесенью от морской воды. Все лампочки сожжены, и его фонарь – лишь мерцающий просвет на сырых стенах.
– Откуда взялась информация? – спрашивает он, пиная ведро, лежащее в углу. Краб выбегает к зеленой луже возле двери.
Сэм пожимает плечами.
– Стив получил звонок напрямую. Сказал, что это от кого-то из США. Государственный департамент, или ЦРУ, или что-то в этом роде.
– Шэрон? – спрашивает Баки, вспоминая блондинку и стивов рот у нее на плече, и ту боль в груди.
– Мы узнавали. Не она.
В задней части комнаты есть стол, покрытый паутиной. Перед ним сломанный стул, опирающийся на две ноги. Он подходит ближе. На столе лежит старый лист бумаги, потершийся по краям, с исчезнувшими чернилами. Это цифры, цифры, написанные сверху донизу осторожной, напряженной рукой.
– Да, мы тоже не могли этого понять, – говорит Сэм.
Баки смотрит вниз, он узнает почерк, узнает код, который Гидра давно ввела ему в голову.
– Я знаю, где он.