Часть 1
25 июня 2018 г. в 09:21
Я умер. Вот так, банально и без предисловий.
Я Эрен Йегер — надежда человечества, человек с силой титана — умер. Честно, даже не помню, как это произошло. Просто в один день я оказался за спиной моего любимого человека — Леви Аккермана.
Он сидел, согнувшись, вцепившись руками в волосы. Тихо раскачивался из стороны в сторону, сжимал кулаки в прядях еще сильнее. Иногда он поднимал голову, и я мог увидеть, как его губы приоткрыты в беззвучном крике, как увеличилась морщинка между бровей. Он будто стал тенью самого себя.
Знаешь, любовь моя, мне так много хотелось в тот момент тебе сказать. Я подошёл к тебе, присел рядом. Протянул руки, собираясь обнять, прижать к себе, утешить. Я не мог смотреть на твои страдания.
Такое привычное движение… Я не смог.
Мои руки прошли насквозь… Я больше не мог коснуться тебя, ощутить твою кожу под пальцами, твои волосы. Ты больше не мог слышать мой голос. Я не чувствовал даже твоего запаха! Знаешь, а ты всегда пах травами, теми самыми, что в поле напитывались солнцем, летом и счастьем. Для меня ты и есть счастье. Моё самое дорогое и драгоценное. Знаешь, в тот день я плакал вместе с тобой, кричал, пытался подать тебе хоть какой-то сигнал. Хотя бы прикоснуться. Тщетно…
Ты сидел на кровати, а я чувствовал, как от бессилия по привычке кусаю себя за палец. Не знаю, чего я хотел добиться. Видимо, превращаться в титана, когда я бессилен, стало моей привычкой.
Я так скучаю по тебе, по твоим улыбкам лишь уголками губ, почти все они были мои. По твоим рукам, которые ласкали меня всего, по твоим губам. Особенно по тому теплу, что я видел в твоих глазах. Знаешь, только бы мне дали шанс, я бы целовал тебе столько, сколько было бы можно, тысячу раз бы сказал слова любви. Да, такую банальную и простую фразу, которую сейчас так и хочется сказать.
Днём тебя почти не оставляют одного. С рассветом прибегает полная наигранной радости Ханджи. Она приходит и утаскивает тебя на очередную зачистку стены Мария. Хоть что-то я в этой жизни смог сделать. Я смог вернуть земли людям, и от этого хоть немного, но рад. Я всегда слежу за тобой на этих вылазках. В бою ты прекрасен, быстрый, ловкий, ты как ангел, ангел возмездия. Я бы так хотел сейчас убивать этих тварей на пару с тобой! Я скучаю, скучаю по этой жизни, а в особенности по тебе.
Иногда к тебе приходят Микаса и Армин.
Честно говоря, никогда не видел свою сестру в таком состоянии. Под глазами залегли тени, сама она сильно ослабла и похудела. Прости, сестрёнка, у тебя такой придурок-братец…
Армин стал таким серьезным, он как будто повзрослел за один миг. Нет больше того мальчишки-мечтателя, остался один воин.
Прости, друг, мы не сможем вместе увидеть море и другие сокровища этого мира.
Они оба поддерживают тебя, Леви, и за это я им благодарен.
Ты перестал спать. Твоя бессонница достигла апогея.
Если раньше я мог заставить тебя лечь спать хотя бы на несколько часов, по чуть-чуть избавляя тебя от привычки спать в кресле, то теперь ты не спишь совсем, сидишь подолгу в том же кресле, иногда пьешь что-нибудь крепкое, а потом идешь в кровать, где лежишь, крутясь во все стороны до рассвета. Я ни разу не увидел у тебя в руках кружку с чаем. Так хочется еще раз тебе его приготовить!
Как жаль, что я так редко имел возможность быть с тобой вместе, говорить с тобой, любить тебя.
Вечные обсуждения планов с Эрвином, после которых ты был таким измученным, что сразу валился спать. Хорошо, если успевал дойти до кровати. Почти всегда ты доползал только до кресла, и мне приходилось переносить тебя.
Да кого я обманываю, я с удовольствием пользовался возможностью потаскать тебя на руках, а потом, уложив в кровать и укутав тебя в одеяло, поцеловать в щеку и лечь рядом. Ты казался таким беззащитным и милым, когда поворачивался во сне и обнимал меня, закидывая на меня ногу. Знаешь, она была нелёгкой, а ещё ужасно холодной. Но сколько бы я сейчас отдал за возможность ощутить, как твои ледяные ступни пытаются об меня греться! Ты всегда мёрзнешь ночью. Об этом знал только я. Обо всех этих больших мелочах знал только я!
А ещё иногда ты плачешь, совсем беззвучно, зажимая рот рукой, другой сжимая мою нашивку с крыльями свободы. Ты сидишь, слегка раскачиваясь, а я чувствую, как сжимается моё сердце, как собственные слёзы поступают к горлу. Знаешь, я никогда не был так беспомощен как сейчас, и от этого ещё паршивей. Я не могу смотреть, как ты прижимаешь бурую от крови ткань к щеке, нашёптывая мое имя. Знаешь, это больно! В такие моменты я прижимаюсь к тебе и молюсь всем богам дать мне хоть минутку, хоть несколько секунд с тобой, чтобы успокоить, поцеловать тебя и сказать, что я всегда рядом. Мне хватило бы грёбаной минуты! Но меня никто не слышит, ни боги, ни тем более ты.
Иногда, в такие моменты, я закрываю уши и просто хочу исчезнуть, чтобы не слышать, не видеть твоих страданий, но через секунду одергиваю себя, корю за малодушие. Опять подползаю на коленях к тебе, плачу, умоляю и даже не чувствую слёз, никогда не чувствую, умоляю тебя простить. За то, что я посмел оставить тебя. За то, что был не осторожен, забыл, что меня есть кому ждать.
Это моя расплата за то, что оставил тебя одного.
Однажды, когда ты ворочался в кровати, сминая простыни, я не выдержал, лёг рядом и провел рукой по твоим волосам. Это была из тех редких ночей когда твой измотанный организм просто выключился и спал.
Наблюдая за тобой, я горько улыбался. Я не могу передать словами всю бурю чувств, что я ощущаю к тебе, это боль, радость от того, что могу хотя бы видеть тебя. Нежность, восхищение — всё это вместе. И если это не любовь, тогда я не знаю, что еще можно называть любовью.
В ту ночь я тоже заснул. Ты знал, что весь тот год, что я мёртв я ни разу не спал? Видимо, у мёртвых нет такой привилегии.
Проснулся я от твоего крика. Резко подскочил и начал искать угрозу. А потом резко замер и понял.
Я чувствую, я чувствую тепло одеяла, что обернул вокруг себя, чувствую холод камня под ногами. Но главное — я чувствую твой запах, те летние травы, запах которых я почти забыл.
А ты смотришь с испугом. Я смотрю на место сзади себя, но ничего не вижу. И тут с удивлением понимаю, что смотришь ты не сквозь, а на меня. Вдыхаю воздух полной грудью. Надо же, я и забыл, что такое лёгкие, полные кислорода. Подхожу к тебе, пропускаю сквозь пальцы твои волосы и чувствую, что они немного жестковаты, такие, какими я их помню. Улыбаюсь. Резко кидаюсь тебе на шею и понимаю, я еще могу зацеловать тебя, обнимать сколько мне захочется, а главное — говорить как я люблю тебя.
Чем я сейчас и займусь.
Обнимаю тебя за плечи, притягиваю к себе, ты ещё, видимо, не отошёл от шока, потому что падаешь в мои руки как тряпичная кукла. Но скоро приходишь в себя и обнимаешь меня так крепко, как можешь только ты. Поднимаешь свои глаза на меня, твое лицо украшено дорожкам от слёз.
Наконец-то я могу сцеловать их, чем и занимаюсь. Потом приближаю свои губы к твоим и перед тем, как поцеловать тебя, шепчу то, что так мечтал сказать, на этот раз зная — меня услышат: «Я люблю тебя». А потом встречаю твои губы на своих и понимаю — нет ничего лучше тебя. Другого рая мне не надо, да и как я понял, не будет его существовать для меня без тебя.
Теперь я всё наверстаю, мы займемся любовью на траве ночью, летом, под пение сверчков. Я буду каждый день обнимать тебя и всем в этом мире заявлю, чей ты. Только будь со мной, будь рядом.
А ты обнимаешь меня, целуя, с таким отчаянием и радостью, что я не знаю куда деться от всех этих чувств. Ведь ты — моё самое большое счастье и самый дорогой дар.