Восхищение

Норт пытался быть незамеченным. В тёплых лучах его лицо озарялось ярким светом восходящего солнца. Очередной рассвет он встречает на небольшом балконе Черновода, откуда солнце полностью видно: от линии горизонта и дальше, ввысь. Захватывающее зрелище: вся ночная темнота вмиг вспыхивает огнём, море загадочно трепещет вслед утреннему ветру. О, если бы он приходил только за этим. Вот, время почти пришло. Сойка заводит свою песню где-то далеко в лесу, её голос доносится до замка едва уловимым звучанием, её подхватывают ласточки, кружащие над острыми шпилями башен, симфония звуков не прерывается ни на секунду. Ещё немного, нужно подготовиться. Норт прячется за колонной, аккуратно заглядывая за неё, и видит: ярко-алые крылья разрывают воздух в одно мгновение. Изящество движений, непокорность ветру, сопротивление. Снова его лицо восполняется нескрываемым восторгом от того, как грациозно она управляет собой. Насколько нежно и в то же время властно она бабочкой облетает окрестности, каким безмятежным кажется её лицо в эти секунды. Он тихо, как последний трус, наблюдает за ней, и горло подло сжимает ощущение превосходства. Её превосходства. Хотя он полностью понимает, что сражён. Её манерой поведения, независимостью, умениями, волей и силой духа. Словно сравнивать тлю и бабочку. Норт потирает переносицу руками и улыбается странным мыслям. Смешно, да. И как можно быть настолько неловким и робким? Да, возможно, он чего-то и достиг в жизни, но самостоятельно ли? Отнюдь. Обремененность быть шестеркой, мальчиком на побегушках, да кем угодно, но это не даёт ему возможности делать что-то дальше. И это теперь слишком естественно. Лёгкие сжимают оковы злости, но, стоит ему посмотреть на распахнутые крылья и ту самую возможность, как внутри вспыхивает что-то непонятно-приятное, от чего хочется самому взлететь и воспарить над всем, оставить проблемы и обязательства внизу, просто отдаться желанию. Но его ноги все ещё на холодном полу, а руки крепко, с остервенением сжимают перила. Норт наблюдает, как она останавливается и недвижимо зависает в воздухе. Она недалёко от него, стоит ей только обернуться, и его рассекретят. Её рыжие волосы безмятежно развивает ветер, и в солнечных лучах они кажутся пестрыми языками пламени. Он тайно наблюдает за ней и истинно восхищается. Вздыхает и напоследок, как и каждое утро, украдкой глядит на неё. Только сегодня по-другому. Ведь Василиса оборачивается.