Новое начало

— Ордис, включи её снова, — Оператор, откинувшись на спинку дивана, прикрыл глаза и запрокинул голову вверх в попытке скрыть подкатывающие слезы. Цефалон как-то по-особенному обреченно вздохнул, но перечить не стал — уже в одиннадцатый раз воспроизвёл одну и ту же запись. «Моё дитя…так прекрасно видеть. Как ты себя чувствуешь?». Добродушный голос Лотос снова зазвучал в глубинах Орбитра, отражаясь мягким эхо от стен корабля. Тишина же, наступившая после окончания записи, сопровождалась лишь тихими, едва уловимыми всхлипами. Ранее оживлённый и жизнерадостный Оператор, известный своей храбростью и очаровательной подростковой безбашенностью, стремительно угасал на глазах, и это переполняло цефалонские процессы Ордиса не только горечью и состраданием, но, что самое страшное, — бессилием, осознанием того, что в данный момент он не более, чем надоедливый голос, безуспешно старающийся воззвать своего хозяина на путь здравомыслия. Ведь, в конце концов, его горячо любимый Оператор — всего-навсего дитя, только что потерявшее мать. — Оператор… — робко подал голос Ордис, наблюдая лёгкую дрожь в худощавых плечах. — Лотос больше не… — Это была не она! — неожиданно для себя вспылил юноша. — Я знаю это! Я чувствую. Что-то контролирует её. Я знаю… Голубые глаза, буквально секунду назад воспылавшие праведной яростью, снова потухли. Если бы Ордис был живым существом из плоти и крови, то его сердце, наверное, уже разорвалось бы миллионом маленьких кусочков. — Прошу, Оператор, возьмите себя в руки! Вы многое претерпели за последние двадцать четыре часа, и я знаю это — я был с Вами от начала и до самого конца. Но сейчас не время раскисать! — взмолился цефалон. — Вселенная нуждается в Вашей защите. Только Тэнно могут принести свет и гармонию в наш с Вами мир, — Ордис на мгновение запнулся. — Это то, чего хотела бы… — Довольно! — Оператор вскочил с дивана, сдувая со лба раздражающий локон белоснежных волос. — Всё крутится вокруг спасения невинных, помощи сирым и убогим, но кто поможет мне?! Кто вернёт Лотос?! Внезапное потемнение в глазах юноши заставило его пошатнуться, теряя контроль над равновесием. Мысли неукротимым вихрем закружились в голове, переплетаясь между собой и образуя чётко различимый, взывающий шёпот. Оператор зажмурился и тряхнул головой, отгоняя прочь назойливые галлюцинации и, судя по всему, это возымело нужный эффект — голоса постепенно стихли. Но стоило ему расслабиться, как из глубин подсознания раздался лукавый, до боли знакомый голос: «Ты скучал по мне, парень?» От неожиданности Оператор вздрогнул и попятился назад, чувствуя, как все попытки сохранить тело в вертикальном положении терпят головокружительное фиаско. Испуг, сковавший его подобно титановой цепи, не пропускал ни единого звука извне, будь то отчаянные крики Ордиса или же быстрые, но от того не менее лёгкие шаги, становящиеся громче с каждой долей секунды. Необратимое, казалось, падение было остановлено крепкой и в то же время осторожной хваткой бронированной руки. Оператор, сначала изумлённо хлопавший глазами, уже через мгновение расслабленно откинулся назад, растворяясь в объятиях варфрейма. — Спасибо, Умбра, — тяжёлое и в какой-то степени обеспокоенное дыхание Экскалибура словно пыталось разузнать, что произошло. Оператор, впрочем, старался об этом не думать. Однако же, одна мысль по-прежнему не давала ему покоя. Юноша поджал нижнюю губу, стараясь сдержать очередной поток предательских слёз. — Я скучаю по ней… Ордис облегченно вздохнул, видя, как Умбра аккуратно прижимает к себе Оператора, словно родного сына. Цефалон понимал: они нуждаются друг в друге, как никогда раньше.