Последний рассказ.

Солнечные лучи, проникая сквозь стекла окон, оседали на поверхности мебели, золотя ее, придавая тепла общему интерьеру комнаты. На кофейном столике стояла чашка из дорогого и редкого американского сервиса, от которой медленно вился полупрозрачный пар. От свежей выпечки и только сваренного кофе исходил аппетитный аромат. Енот- любимый питомец хозяина комнаты весьма известного отеля Йокогамы, застенчиво тянул лапку к печенью, что лежало на тарелке рядом с горячей чашкой. Молодой человек с темными, слегка вьющимися волосами, прикрывающими глаза, сел в мягкое кресло-стул. Взяв печенье с тарелки, в которой лежала и его, теплая ещё, булочка, Эдгар протянул его зверьку. Карл, благодарно запищав, стал грызть угощение. Развернув утреннюю газету, что ему любезно предоставили сотрудники отеля, пробежал глазами по строчкам. В эти моменты, бывший член гильдии эсперов был благодарен продуманности японцев, которые, помимо газет на своем языке, печатали те же новости на английском, ведь, несмотря на свое довольно долгое пребывание в этой стране, он еще плохо читал и говорил на ее языке. Отыскав раздел с объявлениями, По внимательно изучал все предложения о домах. Идея купить свой маленький домик или уютную квартирку не уходила из головы писателя с того момента, как он встретил Ранпо, и развалилась его собственная гильдия. На счет последнего, молодой человек вовсе не беспокоился, ведь его личной целью изначально, было найти гения, который победил его в соревновании по расследованию. Отыскав Эдогаву, Аллан обрел новую вершину в жизни, которую стремился покорить. После второго проигрыша детективу, Эдгар с азартом писал книги, тайны которых его идол щелкал как орешки. И безумно гордился, но и опасался последствий, результата своей работы, которую Ранпо использовал как ловушку для рыжего мафиози… Кажется его зовут Чуя Накахара? Аллан поморщился. Он бы и вовсе не запомнил имени, если бы потом не узнал насколько опасен тот человек. И если бы Карлу не понравилась шляпа, что была на том мафиози. Енот еще долго просил себе такую, когда они проходили мимо магазинов головных уборов и одежды. Зачем зверьку понадобилась шляпа Эдгар так понять и не смог. Не заинтересовавшись предложенными вариантами жилья, По закрыл газету, собрался отложить ее на столик, но не успел. Взгляд его уцепился за выделенный жирными буквами заголовок статьи: " Минус один. ВДА потеряла своего гениального работника.» Сглотнув вязкую слюну, молодой человек дрожащими руками поднес листы поближе. " День назад, в районе пяти часов вечера, в ходе расследования, героически погиб член Вооруженного Детективного Агентства Эдогава Ранпо. Подозреваемый в преступлении, за раскрытие которого взялось ВДА, во время обвинения своей персоны, достал пистолет и напал на детективов, ранив двоих из них. Первый получил несерьезное ранение в плечо, а второй, известный под именем Эдогава Ранпо и званием Величайшего детектива Японии, скончался на месте. Город благодарен всему, что сделал этот детектив и скорбит вместе с его коллегами…» В глазах Аллана потемнело. На лицо закралась бледность. Встав, он покачнулся и толкнул столик. Газета выскользнула из ослабевших пальцев, оказавшись запятнанной пролитым из упавшей чашки кофе. Осколки дорогого фарфора потускнели и не вызвали никакой реакции его ценителя. Эдгар сделал шаг, второй, и, упав на колени, коснулся лбом пола своего номера. Карл, видя, что хозяину плохо, но не понимая от чего, подошел и осторожно тронул лапкой хозяина, которого била мелкая дрожь. Он что-то тихо бубнил, постепенно повышая голос. Комнату прорезало сиплое: — Не верю. Этого не может быть. Этого не может быть. Этого не может быть. Нет. Нет. НЕТ! НЕТ! Резко выпрямившись, так что длинная челка откинулась, открывая блестящие глаза, По схватился за голову и ободряюще сказал сам себе: — Агентство! Детективное Агентство даст ответы! — Подхватив енота и накинув плащ, молодой человек быстрым шагом покинул номер, захлопнув дверь. *** Члены Вооруженного Детективного Агентства были подавлены. Преимущественно белая одежда подчеркивала всю светлую и чистую глубину печали и грусти, которой будто был пропитан офис. Не слышались веселые, шутливые препирательства, а все попытки завести разговор казались какими-то неискренними. Искусственными. Кёка и Ацуши не говорили ни слова и не трогали вкусняшки, которыми был затарен весь кабинет. Даже Дазай не пытался вывести из себя Куникиду, наоборот изредка ободряюще касался его плеча. Доппо был подавлен больше всех, спина его согнулась, как от тяжелого груза. Остальные будто находились в прострации, не могли поверить, что главного балагура, гениального и смешного, падкого на сладости товарища нет с ними. Казалось, что дверь вот вот распахнется и в офис влетит вприпрыжку растрепанный Ранпо, а за ним хмурый на первый взгляд директор, скалой возвышающийся за своим подопечным. Внезапно, дверь и в правду распахнулась, и в кабинет влетел Эдгар По. В темной одежде, понурившийся, он походил на старого, черного ворона среди белых чаек. Остановившись посередине помещения, взгляд его упал на место около окна, что было пусто. Ни фантиков. Ни бумажек. Ни закинутых на стол ног в ботинках. Ни очков. Ни книг, что написал он для него. Пусто. Чисто. Безжизненно. Сглотнув, дрожащим голосом, догадываясь, но не веря, По задал один вопрос: — Это правда? — Да. — Уточнять не требовалось. Все знали, о привязанности Аллана к Эдогаве. Дазай подошел к бывшему гильдийцу и положил руку на его плечо, ободряюще сжав. В белых штанах и рубашке, в своем неизменном бежевом плаще, просто знакомый, просто Дазай, показался Эдгару самым близким человеком, который его понимает. Куникида, покачав головой, тоже встал из-за стола и, подойдя к мужчинам, заговорил голосом, полным горечи.и злости? — Тот человек. Его арестовали. Но до этого тот гад… Выстрелил. Мы и не ожидали, спрятал оружие и… Попал в меня, спасибо Йосано- вылечила, но Ранпо… Почти в сердце. Я ничего не смог сделать… И Акико… Он умер на моих руках. Сказал… Наверное, хотел, чтобы я передал тебе его слова: " Спасибо за книги. Как жаль, что я не прочел ту последнюю, которую ты писал». — Доппо отвел глаза от опущенных плеч Аллана и, подойдя к рабочему месту Эдогавы, открыл ящик, достав книги писателя, и очки величайшего детектива. — Думаю, это теперь твое. Словно зачарованный, Эдгар сгреб вещи в охапку и развернулся, собравшись выходить. Но остановился, повернув голову к доктору Агентства. — Почему вы не спасли? Акико горько усмехнулась: — Моя способность в состоянии вылечить человека с тяжелейшими ранами, но не воскресить… Не став слушать дальше, По вышел из офиса детективов, оставив сочувствующие взгляды за дверью. Послушав удаляющиеся шаги, Ацуши обратился к наставнику: — Дазай-сан, как думаете, с ним все будет хорошо? — Да, Ацуши, думаю да.- Глаза Осаму потемнели от воспоминаний своего прошлого, а в голове крутилась навязчивая и тяжелая мысль, что не будет… *** Возвращаясь в отель, По разрывался от эмоций, что бурлили в нем. Слезы по щекам прокладывали влажные дорожки. Почему? За что? Только он понял, что чувство, которое толкало его к Эдогаве, это не только желание доказать свое мастерство, а нечто большее. Пусть он не знал, дорог ли он своему божеству, способно ли оно его полюбить, но то, что он любит Ранпо, своего драгоценного детектива, давало силы, вдохновение писать для него, надеясь, что гений разглядит в деталях намеки на его чувства. Аллан хотел приобрести в Японии жилье, чтобы всегда быть рядом и, хотя бы, мечтать о большем, довольствуясь и малым. Все это забрали у него. Быстро. Глупо. Незаметно. Оставив пустоту. Нет смысла жить без соперника, без друга, без любимого. Придя в отель, мимо улыбчивой администраторши он прошел в номер и сел за письменный стол. Слез нет. С болью можно смириться, а можно и утолить ее. Чувства. Он не властен над ними. Но властен над кое-чем другим, большим. Он знает. Но не верит. Эдгар не хочет верить. Эдогава Ранпо был убит во время расследования. По не хочет принимать то, что Ранпо, его любимый Ранпо был пристрелен каким-то преступником. Можно ли это изменить? Нет. Аллан садится за стол, берет в руки перо и пишет — ночь, две, три. И когда он ставит последнюю точку на листе, выдыхает, подзывая Карла к себе и гладя. Енот пищит, будто чувствуя неладное. Зверька ставят на пол, последний раз погладив, и писатель сам себе зачитывает первую страницу своего романа. Вспышка, и его уже нет в комнате. И никогда он там более не появится, ведь попавшего в роман читателя убивают. А смысл жить дальше, если Эдогавы больше нет в живых? Именно. Смысла нет. В пустой комнате найдут енота, раскрытую книгу на столе, на страницах которой лежат простые, прямоугольные очки. На запотевшем стеклышке, блестящем от ярких солнечных лучей, нарисованное маленькое сердечко…