***
Шляпа в одиночестве лежала на полке и думала, благо для этого у нее было много времени. Раньше она никогда не оставалась одна, многие уважаемые маги спрашивали у нее совета, некоторые же просто приходили поговорить с ней, но сейчас… Она стала просто предметом, который решает, на какой факультет отправить того или иного ученика. Шляпа выбиралась из уже опостылевшего ей кабинета директора лишь раз в году, остальное же время, находясь на самой высокой полке, она думала. Вспоминала о прошлом, гадала о будущем и рассуждала о событиях, происходящих в настоящее время. Магия ослабла, между факультетами царили раздор и разлад, замок негодовал и требовал изменений, Шляпа чувствовала это. Ее очень волновал Дамблдор, а также упадок, в котором школа оказалась из-за него. Надо было что-то делать… Неожиданно Шляпа вспомнила события, участницей которых была многие столетия назад. Улыбнувшись, волшебный предмет открыл рот и запел: Проснись, о дракон, твое время пришло! Пробудись ото сна, разомкни свои очи! Исполни свой долг, защити ты наш дом! Где-то глубоко в подземельях Хогвартса, огромный дракон, заворочавшись и глубоко вздохнув, открыл глаза, светящиеся ярким светом в темноте. Он поднял голову, прислушиваясь к звукам и тихому шороху будто бы ожившего замка, который рассказывал дракону свою историю после погружения Хранителя в сон. - Мое время пришло…Пролог
25 июня 2018 г. в 12:29
В огромном подземелье царил мрак, а на каменных стенах от горящих факелов, что несли пятеро магов, танцевали причудливые тени. Где-то в темноте слышался плеск подземного родника, но от него не тянуло сыростью или затхлостью, наоборот, от подземелья как будто бы исходило спокойствие и тепло. Молодой мужчина с белоснежными волосами осторожно прикоснулся кончиками пальцев к стене и ухмыльнулся, почувствовав жизнь, исходящую от камня.
- Так вот где мне суждено провести следующие столетия…
Глубокий баритон разнесся по помещению, и только когда эхо затихло вдали, мужчина вновь заговорил.
- Я искренне рад и горд, что мне выпало счастье помогать вам, Основатели.
- Без тебя мы бы не смогли построить Хогвартс, - с легкой улыбкой сказала Хельга, нежно проводя рукой по щеке блондина, - спасибо тебе.
Мужчина улыбнулся в ответ, а в его глазах заиграли языки пламени.
- Но ты должен защитить наше творение, Маркус, - твердо сказал Годрик, хмуря густые брови и тяжело вздыхая, - некоторые попытаются разрушить этот замок, ты же, как Хранитель, обязан защитить его и всех учеников, живущих в Хогвартсе.
- Василиск будет помогать тебе, но ты должен контролировать его, ведь он не так силен и разумен, как ты, - добавил Салазар с грустной улыбкой, - он может ошибиться и выбрать не ту сторону.
- Поклянись, что сохранишь магию и это место в целости и сохранности, - торжественно сказала Ровена, смаргивая слезы и твердо смотря на Маркуса.
- Клянусь, - громко сказал мужчина, выпрямляя спину и расправляя плечи.
- Шляпа разбудит тебя, когда придет время, - сказал Салазар, передавая в руки Годрика Распределяющую шляпу.
- Хорошо, - глубоким голосом с бархатными нотками ответил Маркус, мягко кивая головой, - клянусь, что буду защищать магию и Хогвартс даже ценой своей жизни.
Основатели улыбнулись, а потом, каждый по очереди, кивнули дракону и сказали:
- Спасибо за твою помощь, Маркус, последний из Золотых Драконов, мы ее никогда не забудем! Пусть сон твой будет спокоен!
Мужчина ухмыльнулся и мягко сказал:
- Прощайте, друзья.
Маркуса окутало золотое сияние, и вот, через секунду, перед Основателями стоял огромный дракон, чешуя которого как будто была создана из золота. Дракон шумно выдохнул и вопросительно посмотрел на Годрика, державшего в руках шляпу. Тот поднял ее, и волшебный предмет, открыв рот, запел:
Спи, дракон ты мой прекрасный,
сладких снов.
Тихо смотрит месяц ясный
Через тень веков.
И проснись ты в век ненастный,
покори врагов!
Дракон, тяжело вздохнув, лег и, свернувшись в клубок, спрятал голову под огромное крыло. Под последние слова Шляпы он уже глубоко дышал и не шевелился.
Основатели, переглянувшись, кивнули друг другу и тихо вышли из подземелья, стараясь не шуметь и кинув последний взгляд на друга, заснувшего на многие столетия.