«Всё в небесном дом будет по-другому! Приходи и посмотри на это»
Через несколько часов после того, как Джун расстался с Хосоком, тот написал ему сообщение в Line. За это время альфа на последние средства успел снять номер в дешёвом придорожном мотеле: комната метр на метр с совместным санузлом со своими соседями. Нам не знает, куда ему двигаться дальше. Здесь его больше ничего не держит. Нет работы. Вся семья погибла. Изредка можно наведываться сюда, дабы навестить маму. Так что единственное, что хотел сейчас сделать Намджун, — это покинуть злосчастное место, в котором оказался заперт. Уехать в другой город и просто начать всё с чистого листа, где каждый прохожий не будет знать всю его биографию. Однако неожиданное сообщение от ассистента дедушки кардинально поменяло все его планы. Небесный дом, пускай и с почти незнакомыми людьми, что зовут себя братьями, — это всё же лучше, чем те условия, в которых он сейчас находится. К тому же Джун прекрасно понимает, что в нынешних обстоятельствах, находясь в конфликте с дедушкой, он ещё нескоро сможет жить нормально. Собрав свои вещи, альфа двинулся на выход.***
Время давно уже перевалило за полночь, а Чонгук всё обдумывал сказанное своими друзьями, пока те веселились, напевая новые хиты в караоке в снятой ими VIP-комнате. Они продолжали поглощать алкоголь, в то время как Чон не мог выпить и капли. Трезвая голова и поток выдуманных сомнений, притянутых за уши, не позволяли ему расслабится. Ближе к ночи ему на телефон пришло сообщение от Хосока с просьбой немедленно вернуться в Небесный дом, иначе его вычеркнут из завещания. Данный факт только больше подливал масла в огонь. Попрощавшись с друзьями, Чон направился домой, чтобы во всём разобраться.***
На улице уже темным-темно, а Чимин всё ещё продолжает работать. Только он закончил со съёмками на шоу, а теперь был вынужден направиться в студию звукозаписи на радиотрансляцию. — Нужно будет хорошенько отдохнуть после проделанной работы. Ну что, пора двигаться в путь? — Минхёк командует водителю, когда Чимину на телефон приходит сообщение от Хосока с просьбой немедленно вернуться в Небесный дом. — Нет! Разворачивай машину! — взволнованно затараторил альфа, трясущимися пальцами набирая сообщение. — Что? Почему? — Это дедушка, — всё также встревоженно отвечает он. — Немедленно разворачивайся! — менеджер даёт приказ водителю, в очередной раз идя на уступки. Минхёк даже не смеет заикаться про обязанности артиста, когда дело касается его семьи. Пак Чимин — это единственная звезда в агентстве Минхёка, которой позволено творить что вздумается. Он ещё ни разу не подводил компанию, да и к тому же приносит кучу денег. Менеджер попутно набирает радиостанцию, сообщая, что они сегодня не появятся в студии, и пытаясь договориться на новую встречу. Чимина довезли до компании, где он тут же пересел на свою машину и двинулся в сторону Небесного дома, попутно пытаясь дозвониться до Хосока, чтобы уточнить, что случилось и к чему такая спешка. Всю дорогу он продолжал накручивать себя, а голову посещали отнюдь не светлые мысли.***
Стоило только Мину согласиться на предложение президента, как ему на телефон тут же пришёл адрес дома. Он долго ехал на автобусе, но большую часть пути всё равно преодолел пешком. Ночная прогулка отлично помогла проветрить голову, взвесить все за и против. Тот разговор с Дживоном был импульсивным решением. Мин ещё не отошел от общения с отцом, так что в тот момент мог дать добро на всё что угодно. Сейчас же кажется, что перекантоваться пару деньков у своего лучшего друга Джина было не такой уж плохой идеей. Нет, ну серьёзно. Что ему вообще делать с тремя невоспитанными, эгоцентричными казановами? С альфами, чей мир вращается только вокруг денег. Мама, всё будет хорошо, если я буду жить здесь какое-то время? Мин, весь промокший, стоял перед дверьми в Небесный дом. Неожиданно омега чувствует, что капли дождя больше не достигают его головы. Он поднимает взгляд наверх и видит над собой зонтик, а справа от себя Хосока, который даже на него не смотрит. — Пройдёмте внутрь, — выдал мягкий баритон, указывая рукой на крыльцо. Мин успел сделать лишь шаг, как с разных сторон послышался рёв мотора. Спустя всего минуту рядом с домом припарковалось три машины, из которых вышли молодые кузены Чон. Даже в такую дождливую ночь они при параде, словно сошли с обложек известных журналов. — Есть ещё одно правило, которого вы должны придерживаться, пока живёте здесь: в Небесном доме отношения строжайше запрещены! — ассистент делает акцент на последней фразе, словно эти слова вообще имеют какое-то отношение к Мину. Честно говоря, он даже и не пытался. Он и был-то здесь ради денег и места ночлега. В принципе, изначально всё началось тоже только из-за денег. Из раза в раз приходится иметь дело с этой семьёй, отчего Юнги чувствует себя погано. При других обстоятельствах он бы ни за что не согласился на такую авантюру. За всю свою жизнь Мин и не помнит, чтобы когда-нибудь с кем-то встречался. Ему даже никто не нравился. Слишком рано он потерял мать, и в его доме появилась Кларисса, так что с юных лет его голова была забита лишь многочисленными подработками. Юнги с ассистентом зашли в дом первыми. Омега дрожал от холода, каждый шаг оставлял за ним мокрые следы, вода буквально капала с его рук и волос, пачкая кашемировый ковёр. Хосок накинул ему на плечи свой бежевый пиджак, и Мин моментально поднял на него взгляд, но оба не проронили ни слова. — Пожалуйста, проходите, — Хосок предложил омеге направиться в гостиную к огромному замшевому серому дивану, что располагался посреди комнаты буквой «Г». В комнате были высокие потолки, интерьер выполнен в серо-белых тонах. Взгляд цепляла только деревянная мебель тёмно-коричневого цвета. На ковре стоял широкий журнальный столик, а вокруг него расположились длинный диван с маленькими подушками и несколько кресел, что стояли по бокам. Напротив зоны отдыха был камин, а рядом плазменная панель. Позади дивана находились полки, доверху забитые художественной литературой. Раньше Мин жил обычной жизнью, он знал, что не богат, порой ему даже едва удавалось сводить концы с концами. Но именно в этот момент он понял, какая пропасть разделяла его с этими людьми. Ему было так стыдно и некомфортно, казалось, одним своим видом он пачкает весь этот дом, словно грязное пятно на прекрасной картине. Заметив некое недоверие и неловкость, Хосок предложил омеге для начала принять горячий душ, чтобы прийти в себя. Он отдал приказ проходившей мимо горничной сопроводить Мина в его новую комнату. Юнги был сейчас под таким впечатлением от всего происходящего, что даже не предал никакого значения словам ассистента. У него теперь будет собственная комната. Прямо как есть, в мокрой одежде, Мин сидел в наполненной ванне. Уборная была такая просторная, в несколько раз больше той коморки, где он ночевал. Однако сейчас он был так опечален, что просто не готов был рассматривать интерьер. Он даже свет не стал включать, чтобы добавить больше мрака, подстать его нынешнему настроению. Стоило только на секунду замереть, как все побочные звуки стихли, а голову наполнили мысли об услышанном от отца. Чтобы хоть как-то остановить этот поток, Мин погрузился в воду, закрыв глаза.***
Все трое братьев находились в гостиной. Чимин и Чонгук сидели на креслах друг напротив друга, оба увлечённые своими телефонами. Джун же стоял у телевизора, облокотившись спиной о стену. В комнате царила могильная тишина. Отдав распоряжение персоналу по уходу за омегой, Хосок вышел к ожидающим братьям. — Итак, все в сборе. Прямо сейчас от лица президента я сделаю специальное объявление, — ассистент выдержал драматическую паузу, после чего продолжил: — С сегодняшнего дня Мин Юнги будет жить в Небесном доме вместе с вами, — мужчина сделал акцент на последних словах, явно намекая на то, что теперь им не удастся увильнуть. Хоть парни до этого и не придавали особого значения его словам, относясь к нему больше как к сверстнику, чем правой руке председателя, но стоило ему только сообщить о новом сожителе, как три пары глаз тут же устремились к нему. — Что? Он будет жить тут? — первым раздался голос Чонгука. Хоть играть с ним было довольно весело, всё же он не хотел, чтобы омега находился так близко, ещё и в кругу его братьев. Так или иначе его афёра может раскрыться. Да, все знают, что Чонгук притащил омегу намеренно, дабы позлить дедушку, но никто из ребят не знает, что на самом деле между ними нет и не было никаких отношений и что Чон заплатил за это. За то, чтобы омега провёл с ним несколько часов. — Реально? В самом деле? Как это? — оживился Чимин, убирая телефон. Признаться, он был шокирован. Всеми силами он пытался смириться, отступить и оставить омегу брату, если они действительно счастливы в отношениях. Кем бы он был после этого, если бы переступил черту? Однако, осознавая сейчас, что каждое утро он будет встречать с улыбкой, он боится сорваться. Боится дать волю чувствам, от которых пытался избавиться, и разорвать и без того шаткие отношения с Чонгуком. — Это просто смешно! — отстранённо выдал Джун, после чего рассмеялся. — Теперь мы приглашаем в гости всех омег, с которыми спал Чонгук? И это то, о чём все говорили? Вот что должно поменяться. Дедушка и впрямь думал, что это заставит меня остаться? Похоже, он совсем не знает своих внуков. — Подожди, ты сказал «вместе с вами»? — повторил Чонгук, игнорируя гневные тирады брата. — То есть ты и Намджуна имел в виду? — поначалу всё это и правда больше походило на шутку, но сейчас у Чонгука всё больше возникает подозрений, что его друзья были правы. — Да, — спокойно улыбается Хосок, не в силах сдержаться. — Ха… — фыркает средний брат, продолжая говорить так надменно, словно Джуна и нет в этой комнате. — Зачем тащить обратно того, кто не хочет возвращаться? — Я вот тоже считаю, что глупо затаскивать бабника и жениха в один дом! — отвечает Нам в язвительной манере. Пусть отчасти Чонгук и прав в какой-то степени, тем не менее он не позволит какому-то мальчишке общаться с собой в таком тоне, постоянно паясничая. — Опять вы за своё, — с грустью отмечает Чимин, намереваясь уйти из комнаты. Он слишком устал, чтобы выслушивать их споры. Да и к тому же уж очень он хотел вновь увидеть омегу. — Так решил президент! — твёрдо заявил ассистент. Будь он отцом этих ребят или хотя бы ближайшим родственником, то уже давно бы прописал им по первое число. Вот честное слово — порой Чон Дживон слишком снисходителен по отношению к ним. — Да как нам с омегой-то жить? — Чимин возвращает внимание к насущной проблеме, всем своим тоном пытаясь продемонстрировать возмущение. Хотя сам продолжает коситься в сторону среднего брата. Мало того, что единственный человек, что вызвал у него такую бурю эмоций, оказался женихом Чонгука, так ещё теперь придётся жить с ним в одном доме и изо дня в день в первом ряду наблюдать их тесные любовные отношения. — О чём дедушка думает? — чуть ли не обиженно задаёт вопрос альфа, ни к кому конкретно не обращаясь. — Неважно! Это решение председателя. И ещё одно правило — отношения внутри Небесного дома запрещены, — Чимин в удивлении приподнимает правую бровь и пялится на Чонгука. — Это как? Разве он не парень Чонгука? — Чимин сначала указывает в сторону лестницы, а после на парня, что сидит напротив. Чон поначалу хотел было возразить и что-то сказать, но в конце концов просто опустил взгляд. — А то у Чонгука только один такой жених! — насмехается Джун, скрещивая руки на груди. Такая, казалось бы, хорошая новость касательно запрета отношений в доме слегка приободрила Чимина, да так сильно, что он даже забыл, что старший брат тоже был здесь. — Пф… — выдал средний брат, хотя у него не нашлось ничего, что он мог бы выдать в ответ или чем мог как-то опровергнуть его слова. — По правде, Чонгук и Мин Юнги… — начал было Хосок, и все трое сразу встрепенулись. — Брат! — воскликнул Чонгук, подрываясь с места и прерывая речь ассистента, на что получил озадаченные взгляды присутствующих. — Пойдём-ка со мной, — Чонгук неожиданно хватает Хосока за руку и отводит в сторону. — Эй, что с тобой? — тут же выпаливает средний брат, стоит им только отойти подальше от лишних ушей. — Будем со всеми честными, — Хосок собирается уходить, но альфа вновь его тормозит. — Ты вроде сам сказал, что нам запрещено вступать в отношения? Подумай-ка хорошенько. Если все будут считать, что он мой жених, разве так не будет для него лучше? Только глянь на них, они же сохнут по всем омегам… — Разве ты не о себе? — Я тебе серьёзно говорю! Один с виду грозный и работает в своих мастерских; что, думаешь, он там ещё делает, если не кадрит клиентов? А другой с виду божий одуванчик, а сам до поздней ночи на своих концертах. Какой артист не спит со своими фанатами? — Хосок на секунду замирает, отчего Чон даже поверил, что тот и правда всё обдумывает. — И всё же давай расскажем правду, — решительно отрезает Хосок. — Ну брат! Может, забудешь уже? Обещаю, что не проигнорирую правило президента, а если нарушу запрет, то выброшу все свои кредитки. По рукам? — Хосок вопросительно изгибает бровь. Однако он уверен, что это будет очень весело. — Лучше вторую часть обещания сдержи! — Без вопросов. Идём скорее, — с улыбкой на лице Чонгук подталкивал его обратно в гостиную. Когда двое вернулись в комнату, Джуна уже не было. — Где Намджун? — сразу же напрягся Хосок, недовольный, что старший внук снова ослушался и сбежал. — Ушёл. Ты же его знаешь... — холодно ответил Чимин, просматривая фото с Юнги, которые он сохранял из новостных статей. Хосок огляделся по сторонам, словно такой высокий широкоплечий парень мог спрятаться где-то за углом. После чего продолжил: — Ещё раз повторяю: пока Мин Юнги тут, отношения в Небесном доме строжайше запрещены. — Оу… Значит, тебе придётся с ним порвать? — с толикой надежды уточняет младший. — Я — исключение! — Но ты ведь один из самых опасных! — Особенно ты! — Хосок направляет на него указательный палец, предостерегая. Хотя какая-то его часть желает, чтобы он отступился и сдержал своё обещание. Тогда всем бы жилось спокойнее, а в особенности Хосоку, ведь это ему приходится подчищать все грешки внуков и разбираться с их любовными похождениями. Чонгук поднимается наверх в свою комнату, а Хосок направляется на кухню, дабы проверить обстановку. Никто из них так и не услышал обречённый вздох Чимина, что так и остался сидеть на диване.***
Приняв ванну, Мин расхаживал по огромной комнате. Его комнате. Она была раз в шесть больше предыдущего места жительства и оформлена в лиловых цветах. У стены посередине стояла двуспальная деревянная кровать, у которой спинка и ножки покрыты белой краской; справа от спального места на всю длину простилался белый стол, где было отведено место под рабочую поверхность, также на нём стоял плазменный телевизор и какие-то несуразные предметы интерьера, которым Мин не мог дать точного определения и придумать назначение. Должно быть, они были здесь просто для красоты. У богатых свои причуды. Также у стены около ванной комнаты стоял небольшой косметический столик. Он был кремового цвета, стенка его была соединена с овальным зеркалом. На столике были разные баночки и склянки предположительно дорогой косметики. К столу задвинут кожаный пуфик более тёмного оттенка. Признаться, всё это не особо интересовало Мина. Он и не помнит, когда в последний раз пользовался средствами для ухода за собой. Время уже давно перевалило за полночь, а Мин сидел в кресле и феном пытался высушить свою школьную форму, чтобы у него было хоть что-то, во что можно переодеться. Не будет же он тут расхаживать в одном банном халате или обёрнутом на бёдрах полотенце? — Мама, побудь немного тут. Прости меня. Не переживай, если отец больше не сердится, то и я в порядке... — Мин погладил коробку с урной и спрятал под косметический столик. Омега выдохнул с облегчением, оглядывая комнату. Кажется, он и правда хотел отстраниться от всех этих мыслей и забыть о ссоре с отцом. Думал, поживёт тут немного, пока отец не остынет. А что потом? Брось, Юнги, ты же не хочешь застрять тут навечно? Через пару дней отец вернётся на работу и снова пропадёт на несколько недель, а то и месяцев, развозя грузы. Мне-то всего и надо поработать тут до тех пор, пока не верну всю сумму, потраченную на выплату долга. Хотя если Дживон не обманывал, то должен выполнить обещание и помочь поступить в университет. Из собственных мыслей омегу вывел урчащий живот. Мин несся сломя голову домой, чтобы поговорить с отцом, отчего по пути даже не успел чем-либо подкрепиться. Медленно открыв дверь, проверяя, нет ли кого поблизости, Юнги решил спуститься вниз.***
Хоть изначально Намджун и правда намеревался свалить отсюда по-тихому, особенно когда узнал, что мало того, что ему ежедневно придётся лицезреть недовольное лицо младшего брата, так этот наглец ещё и привёл свою подстилку в этот дом. Что было в голове у Дживона, раз он позволил этому случиться? Да и в данный момент покидать Небесный дом и правда было очень глупо. У Джуна всё равно не было денег не то что на какое-либо приличное жильё, а просто на еду. Когда у тебя всегда есть страховка в виде безлимитной карты, гораздо проще выживать на скудную зарплату механика. Однако гордость не позволяла признаться в этом дедушке. Чтобы снова не начинать пререкаться с братом, Намджун решил прогуляться по особняку. Спустя какое-то время ноги сами привели его к старой комнате, где он жил какое-то время. Спальня была довольно большая, в несколько раз больше той, что он смог бы когда-либо себе позволить. С его последнего появления здесь мало что изменилось. Потолок и стены были окрашены в белый, пол выложен ламинатом бежевого цвета. У стены с дверью в коридор стояли стеллажи с книгами, магнитофоном и колонками. На смежной стене висели пейзажи цветочных полян и лугов. Там же стоял комод, а на нём плазменный телевизор и приставка. В углу у окна стояло уютное кресло тёмно-серого цвета. Прямо посередине комнаты стояла двуспальная кровать. Сейчас подобный интерьер кажется мне необычным, хотя раньше так не казалось. Дальше идёт небольшая возвышенность с лесенкой всего из трёх ступенек, что вела к ванной комнате и панорамному окну. Ещё в первый день, когда Нам появился в этом доме, каждое помещение ему казалось слишком вычурным. Словно хозяин так или иначе норовит рассказать о своём достатке всем окружающим. Всё своё детство и большую часть сознательной жизни Джун проживал в более бедном районе, так что находиться одному в такой огромной комнате альфе было неуютно. Так что он решил немедленно покинуть её. Однако стоило ему только переступить порог, так он тут же встретился с Хосоком. — Я так понимаю, ты в итоге сделал выбор. Решил жить как Чон Намджун? — Это был не выбор, а принуждение. Двое не разрывают зрительный контакт, словно проверяя друг друга на прочность. Джун был готов выдать какую-то угрозу или закатить скандал, но он слишком устал, чтобы снова начинать новый разговор, выслушивая нотации. Будто человек напротив понимает всё, о чём говорит, словно он хоть раз был на его месте. — Знаешь, я вернулся сюда только ради информации. — Почему ты и дедушка так стараетесь избавиться от имени Ким Намджун? — неожиданно задаёт вопрос Джун, повергая собеседника в шок, ведь он сам секунду назад уже собирался уходить. Оперевшись рукой о стену, он посмотрел на альфу исподлобья. — Что за человек был мой отец, раз оставил нас с мамой одних? Почему я был вынужден жить так? Я должен всё это выяснить... Ради себя... Джун задумчиво посмотрел вперёд. Если так подумать, у него ведь совсем никого не осталось. Единственное, почему он ещё не опустил руки и не пустился во все тяжкие, — это его отец, вся информация о котором с самого детства находилась под грифом «секретно». Дедушка же для него, по сути, никогда не был семьёй, его даже рядом никогда не было. То, что он привёл его сюда или отдал кредитку, ещё не делает их близкими родственниками. — Конечно, Намджун, постарайся всё выяснить, — Хосок прошёл мимо, похлопав старшего внука по плечу, и направился на второй этаж, дабы проверить нового постояльца. Однако он остановился, предупредив напоследок: — Тем не менее, пока ты живёшь в этом доме, не смей противиться воле президента.***
Юнги осматривает окрестности, прокладывая свой путь на кухню. Он прошёл в комнату, что вроде как считалась обеденной зоной, через гостиную. Она представляла собой небольшую комнату со стеклянными дверьми и окном во всю стену с видом на веранду. В центре стоял длинный прямоугольный стол. Он был накрыт чёрной скатертью с кружевами. На нём стояли свечи и несколько ваз с искусственными цветами. Не меньше восьми стульев было задвинуто к столу друг напротив друга. И зачем им такой большой стол, если здесь живёт всего три человека? Через две распахнутые деревянные двери Мин прошёл прямо на кухню. В центре находилась рабочая зона: тут была электрическая плита, раковина, прямо над столешницей находились светильник и вытяжка. У стен шкафы, заполненные керамической посудой, но внимание омеги привлекал огромный матовый двухдверный холодильник. Мин с головой занырнул в холодильник, выискивая, что бы поесть. Ещё никогда его желудок не вкушал дорогие продукты. Признаться, Мин вообще не мог пользоваться холодильником дома. Кларисса с дочкой всегда заказывали доставку, либо ели в кафе или ресторанах. Дома же никогда не было ничего, кроме упаковки риса и той дешёвой просрочки, которой питался Мин. Так что, раскрыв двери холодильника, Юнги не мог сдержать своего восторга, даже его глаза заблестели. Однако его любование продуктами прервал неожиданно раздавшийся женский голос. — Ты кто такой? — Мин в страхе развернулся и увидел перед собой высокую крупную женщину со скрещёнными на груди руками. На ней была серая юбка до колен, тёмно-синяя рубашка в белый горошек и бежевый кардиган. Она грозно смотрела сверху вниз. — Простите, мне просто захотелось есть… — Мин кланяется, хотя, признаться, чувствует при этом себя неловко, словно берёт ответственность за чужие грехи. — Если новенький, то сначала нужно было подойти поздороваться. Что шныряешь здесь, как щенок дворовый? Да уж, с тех пор как дворецкий Кан ушёл, всё покатилось по наклонной. — Прошу прощения, — омега снова кланяется. — Я Мин Юнги, — парень на секунду задумывается, даже не зная, как себя представить. Кто он в этом доме? — Зови меня госпожа Инбёль. Если молодые хозяева тебя здесь увидят, тебе придётся несладко. Идём за мной, — она хватает недоумевающего парня за руку и двигается к выходу с кухни. Вдвоём они вышли на улицу. Огибая небольшой высохший пруд, дошли до маленького домика. Инбёль открыла дверь и пригласила Мина внутрь. — Ты можешь остаться здесь. Никуда не уходи, — Юн несмело переступил порог, заглядывая внутрь. — Если честно, мне здесь намного больше нравится, — Мин искренне улыбнулся, так как сказанные слова были чистой правдой. В комнате не было ничего необычного или примечательного, но тем не менее тут Мин действительно почувствовал себя как дома. Предоставленная комната была небольшого размера. Отделка выполнена с спокойных приятных глазу тонах. У окна стояли две односпальные кровати, а между ними комод, на котором расставили комнатные растения. Напротив них разместили маленькую кухоньку из плиты, мини-холодильника и столешницы. Прямо перед входом находилась ванная комната. — Это естественно, — довольно говорит женщина, ведь это она обустраивала всю эту комнату. В открытую дверь проходит Хосок, дабы поговорить с главной горничной и предупредить о новом жильце, но он никак не ожидал увидеть тут омегу, которого не так давно проводил в ванную комнату. — Что вы здесь делаете, господин Мин Юнги? — альфа так был удивлён, что даже не смог держать лицо невозмутимым. — Здравствуйте, — с улыбкой произносит Мин. — Вас уже представили? Он будет работать у нас, — женщина приобняла Мина за плечи, пытаясь выгородить омегу, всерьёз полагая, что тот уже успел где-то набедокурить. — Он здесь не для того, чтобы работать! — возразил ассистент президента. — Что? — Он является особым гостем президента, — рука женщины спала с плеч. Хосок явно недоволен, что всё это произошло за его спиной, — следите за своими манерами. — Что? Особый гость? Особый гость... — в этот самый момент Инбёль захотела прикусить свой болтливый язык. — Прошу прощения, — она разворачивается к Мину и кланяется. — Ничего страшного, — Мин вытягивает руки вперёд, отрицательно ими помахав. — Я здесь подрабатываю, — омега даже захотел стукнуть Хосока за то, что он вот так ворвался и заставил краснеть. — Я не особый гость... Вовсе нет... — Мин пытался подмигнуть альфе, чтобы тот забрал свои слова назад. Но парень лишь учтиво склонил голову. — Кажется, я совершила огромную ошибку, пожалуйста, извините. Господин, вам следовало сказать об этом раньше, — продолжает извиняться Инбёль, не поднимая глаз. — Пойдёмте, — позвал Хосок, указывая на дверь. — Не волнуйтесь, всё в порядке, — как только Хосок покинул помещение, Мин поднял кулачки вверх, пытаясь приободрить женщину, затем последовал за ассистентом. — Вам не кажется, что вы немного переусердствовали? — Мин с Чоном возвращались в Небесный дом тем же путём, как Юн пришёл сюда с Инбёль. — Она намного старше меня, а ещё вы со своим «Пожалуйста, следите за манерами», — Мин спародировал поведение альфы минуту назад, сцепляя руки за спиной и кривляясь лицом. — Все в Небесном доме должны относиться к вам с уважением, — жестоко отрезал Чон, хотя сам едва смог подавить улыбку, наблюдая за омегой. — Я им такой же коллега, почему ко мне должны относиться по-особенному? — Это распоряжение президента. — Но она намного старше меня, это ведь просто глупо. — Это. Распоряжение. Президента, — повторил Чон в более грубой форме, выговаривая каждое слово. Мин тут же склонил голову в извинении, а Хосок пожалел, что выражался таким тоном. Он настолько привык исполнять приказы Дживона любой ценой, отчего иногда совсем забывает, что перед ним находится такой же человек. Неловкое молчание прерывает бурлящий живот Юнги. — Вы ещё не ужинали? — Юн глупо засмеялся, но ничего не ответил. Хосок отвёл омегу прямиком на кухню и приготовил сразу несколько несложных блюд, ловко орудуя кухонным ножом. Мин с восхищением наблюдал за его грациозными движениями. Вот за огромным столом Мин сидел один, а Хосок расставлял перед ним блюда: паста с морепродуктами, тушёные овощи, омлет, курица в кляре и лёгкие закуски в виде кимчи и маринованной редьки. От одного вида Мин зашёлся на слюноотделение. — Спасибо вам! — Юн оглядел стол, прикидывая, к чему он притронется первым. Раздвинув палочки, он взял ими креветку и тут же положил её в рот. Хосок молча наблюдал, как омега с аппетитом поглощает еду, засыпая повара хвалебными отзывами. В кой-то мере помимо своих обязанностей ассистента Хосок смог заняться своим любимым делом — готовкой. Возможно, кто-то скажет, что для альф это не самое подходящее занятие, но разве кто-то выбирает, к чему лежит душа? Из-за тяжёлого детства он сам обеспечивал себя пропитанием и самостоятельно обучался готовке. Иногда, конечно, помогали пожилые соседи, они любили делиться с ним рецептами, потому что не хотели, чтобы эта тайна ушла с ними в могилу, ведь собственных детей у них никогда не было. Честно говоря, некоторые из них до последнего верили, что юный мальчик был их внуком. После ужина Мин решил вернуться в свою комнату. Сейчас было уже слишком поздно, так что он решил начать свою работу с утра, хотя, по правде говоря, пока сам не понимал, в чём конкретно она заключалась. Только переступил он порог гостиной, как его тут же схватил за руку Чонгук и повёл к себе в комнату. Мин даже не успел опомниться, как оказался прижатым к закрытой двери. — Ты чего это делаешь?! Опять играешь в свои игры? — кричит Юн, одёргивая руку. — Мы же всё ещё помолвлены, не так ли? — то ли спрашивает, то ли утверждает Чон, а затем наклоняется ниже и почти шепчет: — А ты слишком самоуверенный, раз согласился жить в одном доме с тремя альфами, — Мин улыбается, едва сдерживая смех. Неужто он и правда думал, что это сможет так просто напугать меня? — Хорош чушь молоть, — так же тихо произносит омега, наклоняясь чуть вперёд, чуть ли не дыша ему в губы. — Тебе будет безопаснее лишь в качестве моего жениха... — Может, просто уже отстанешь от меня?! — Ты готов рассказать всем, что сделал подобное ради денег? — Без разницы... Просто тогда я решил поступить именно так... Каждый способен ошибаться. И ещё... Разве ты не слышал, что сказал Чон Хосок? Отношения запрещены. Так что потеряйся! — Юнги тяжело вздохнул, закатив глаза. Но парня отталкивать не стал. Сделай он это, показал бы свою слабость и доказал, что боится, когда тот находится так близко. — Так никто же не говорит, что это всё взаправду, просто притворяйся! — И зачем тебе это нужно? — удивлённо спрашивает Мин, так как знает, что такой богатый парень с приятной мордашкой мог бы заполучить любую омегу. Зачем так стараться для меня?! — Хочешь получить ещё денег? — Мин готов признать, что ему действительно нужны деньги. Именно поэтому он ввязался тогда в ту авантюру. Но он не готов снова иметь дело с этим придурком. Все его подкаты и дурачества просто выводят из себя. — Слушай, не нужны мне твои деньги! — Что, бесплатно всё сделаешь? Времени всего ничего прошло, а ты уже влюбился? — Мин замахнулся для удара, но Чон ловко увернулся от него. Сила тяжести потянула омегу вниз, но альфа поймал его, прижимая к себе. Пф… Какая клишированная сцена сейчас должна последовать? Долгий и пронзительный взгляд глаза в глаза? Вроде как оба в недоумении, как такое произошло, а с другой стороны чувствуют зарождающиеся чувства. Тут ещё может последовать поцелуй, но это уже на усмотрение автора. Мин отталкивает от себя наглого парня и несильно бьёт кулаком в лицо. — Я же сказал, хватит играться! — умом Мин понимает, что тот просто дразнит его, так что ни одно его слово или действие не стоит воспринимать всерьёз. Но, с другой стороны, омежья сущность внутри бушует, и порой очень сложно держать её в узде. Напоследок злобно взглянув на Чонгука, Юн уходит. И стоило ему только отделаться от одного альфы, как через пару шагов он уже натыкается на другого. — Сколько денег получил в этот раз? Ты идиот или просто притворяешься? В этом доме есть хоть кто-то нормальный?! Почему он смотрит на меня такими глазами? Я что, когда-то обидел всю его семью? Не успел Мин и рта раскрыть, как Нам уже ушёл. И как прикажете работать с ними?***
Двое альф покинули свои комнаты, чтобы подышать свежим воздухом и прогуляться, дабы обдумать все свои заботы. Альфы обошли по кругу ещё невосстановленный пруд, пока не встретились посередине. Оба делали вид, что не знают друг друга, и просто намеревались уйти, неосознанно копируя движения друг друга. Так, когда один делал выпад вправо, чтобы обойти, другой повторял движение зеркально, ступая влево. Тем самым они никак не могли разойтись и пойти своей дорогой. — Давай просто каждый продолжит заниматься своими делами, хорошо? — неожиданно заговорил Нам. Джун делает выпад влево, рассчитывая, что они друг друга поняли, тем не менее Чонгук снова не уступает. — Что ты делаешь? — Я думал, ты никогда не вернёшься в Небесный дом. Давай попытаемся войти в положение друг друга? — Мне бы тоже хотелось этого, — хотя где-то глубоко в подсознании Нам продолжал чувствовать подвох. — Если честно, я был бы рад, если бы мы просто игнорировали друг друга. — Так ты расскажешь, почему вернулся? — Чонгук вернулся к своему вопросу, словно пропустил слова брата мимо ушей. — Это не твоё дело, — Нам обошёл пруд по другой стороне и просто ушёл. Он не хотел возвращаться обратно. Продолжая идти в неизвестном направлении, Нам заметил небольшую комнату. Свет фонаря словно целенаправленно падал на эту дверь. В ней находились все его вещи, словно их специально кто-то забрал и расставил по полочкам, даже его оборудование из мастерской было здесь. Словно кто-то до последнего верил, что он вернётся, и знал, что Джун не захочет оставаться в той комнате наверху, которая никогда не была его. В одной из шкатулок он нашёл фотографию своей матери. Единственная память, что о ней осталась.***
Мин наконец достиг своей комнаты, больше не натыкаясь ни на кого по пути. Он с разбегу плюхнулся на кровать. Уже даже и не вспомнить, когда в последний раз он находился в таких комфортных условиях касательно жилплощади. Он спал в такой крохотной комнате, что с трудом мог вытянуть ноги, и это ещё хорошо, что в нём не два метра роста. Сейчас же он развалился на постели в позе звезды и ещё осталась куча места. Главное — не привыкнуть к таким условиям, а то будет тяжело вернуться обратно, когда это всё закончится. Полежав пару минут в такой позе, Юн вспомнил всё, что произошло за вечер, но больше всего ему запомнились слова Хосока: «Никаких отношений в Небесном доме». — Я что, сумасшедший? Зачем мне встречаться хоть с кем-то из них? Омега выключил свет, готовясь ко сну, но, поворочавшись минут пятнадцать, так и не смог заснуть. Проветренная комната, мягкая чистая постель, уставший человек — что ещё надо для крепкого сна? Но для Мина такая обстановка была совсем непривычной. В конце концов, Юн забрал подушку и одеяло и нырнул под стол. Тесное пространство — вот к чему он уже давно привык. Как оказалось, он уже и не может по-другому.